Но, чтобы добраться до нее, нужно было завернуть за угол и пересечь лужайку. Если Степлтон подошел к парадной двери, он обязательно увидит ее. Однако выбора не было.
Прокравшись за зарослями терна, она скинула туфли и стремглав помчалась по лужайке. Расстояние, которое предстояло преодолеть, сейчас показалось ей бесконечным.
Услышав окрик справа, она поняла, что Степлтон обнаружил ее. Ответный крик за спиной говорил, что за ней гонится Кэлли. Убежать от Кэлли не составляло труда, но против Степлтона у нее не было ни единого шанса. Если бы Харпер подошел к воротам, он бы увидел ее!
Этого не может быть, молнией пронеслась горькая мысль. Вовсю светило солнце, деревья переливались пышной зеленью, поместье словно сошло с райской картинки. А за ней гонятся два безумца, чтобы убить.
Влетев в конюшню, она остановилась, чтобы перевести дух. Сил бежать больше не было. Здесь все и закончится. Харпер услышит выстрел и прибежит, но ей его помощь уже не понадобится! Нужно что-то сделать, нельзя отдаться на волю судьбы!
Кэлли не солгала, сторож действительно вставлял рамы в конюшне. Он оставил наполовину сделанную работу. Отчаяние придало ей силы. Она схватила толстую широкую доску и повернулась, чтобы встретить того, кто первым завернет за угол конюшни в погоне за ней.
Крайнее нервное напряжение многократно обострило ее слух. Она отчетливо слышала шаги по траве, сбившееся дыхание преследователя, ленивое жужжание пчелы, гулкие удары ее бешено бьющегося сердца.
Момент был выбран безошибочно. Тяжелая доска со всего размаха ударила Кэлли по груди. Воздух со свистом вырвался из ее легких. Она упала навзничь, из бесчувственных пальцев выпал пистолет. Розамунда отбросила доску, кинулась к пистолету и отпрянула — из-за угла показался Степлтон.
Он улыбнулся ей, словно флиртуя на балу, переложил собственный пистолет в левую руку, а затем поднял оружие Кэлли.
— Ай-яй-яй, как нехорошо, — пожурил он Розамунду и прищелкнул языком.
Кэлли начала приходить в себя. Она с трудом села. Лицо ее было перекошено от ярости.
— Ах ты, мерзавка! — Она словно выплевывала каждое слово. — Фрэнк, дай мне мой пистолет.
— Конечно, моя дорогая.
Все кончено, ей осталось только разрыдаться. Розамунда уже открыла рот, но не рыдание прорезало воздух, а звук выстрела. Фрэнк приставил пистолет к виску Кэлли и спустил курок.
Розамунда в ужасе отпрянула. Кэлли умерла мгновенно. На ее красивом лице застыло удивление — губы изогнулись буквой «О», а брови поднялись над темными глазами. На левом виске зияло маленькое отверстие от пули. Когда Степлтон выпрямился, тело Кэлли повалилось на землю, а ее мертвые глаза уставились в небо.
Розамунда прижала руку к губам. Она не могла пошевелиться, заговорить, отвести взгляд от мертвой Кэлли. «Вставай! — хотелось ей крикнуть. — Представление окончено! Игра зашла слишком далеко!»
Но это была не игра. Все было убийственно серьезно.
Она чуть дернулась, уловив движение Степлтона. Он не спеша положил пистолет Кэлли на землю, а собственный переложил в правую руку.
К Розамунде вернулся дар речи.
— Она сказала, что вы родственные души, — хрипло прошептала она.
Он безразлично пожал плечами.
— Миссис Трэси ничего не значила для меня. Я восхищался мальчишкой, Себастьяном. Так он представился, когда мы познакомились на маскараде. Лишь недели спустя он раскрыл свой секрет. Я бы ни за что не догадался, что Себастьян — это миссис Трэси.
Розамунда сделала беспомощный жест в сторону Кэлли.
— Но почему…
— Нужно было покончить с мальчишкой. Он стал безрассудным. — Степлтон продолжал называть Кэлли мужским именем. — Себастьяна ничто не пугало и не останавливало. Если бы я не убил его, он бы в конце концов убил меня. Он перестал уважать меня. Закройте глаза, леди Розамунда. Вам не будет больно, обещаю.
Даже в такой момент он не растерял своего очарования. Она почувствовала дурноту, но отчаяние придало ей сил. Нужно было что-то предпринять. Харпер, должно быть, услышал выстрел и уже близко. Но, возможно, недостаточно близко.
Она снова махнула рукой в сторону Кэлли.
— Во имя любви к господу, закройте ей глаза. Она любила вас. Проявите хоть немного уважения.
Он повернулся, равнодушно посмотрев на тело убитой им женщины. Это был шанс для Розамунды, и она его использовала. Она бросилась на него, повалив на землю. Они упали вместе, пистолет выскользнул из его руки, покатился по булыжникам и замер возле каменной урны. Она царапалась, кусалась, выдирала клочьями его волосы, но силы были неравны. Он ударил ее тыльной стороной ладони по лицу, и сквозь пелену, застилавшую глаза, она увидела, как он потянулся за пистолетом.
В этот момент во двор ворвался Харпер. Он взглянул на Розамунду, и это стало его ошибкой. Степлтон. выстрелил первым, и Харпер осел на землю.
Розамунде и Степлтону одновременно пришла в голову одна и та же мысль, но Розамунда успела первой дотянуться до пистолета Харпера. Она бы застрелила негодяя не дрогнув, но он увернулся и исчез прежде, чем она успела взвести курок.
Харпер вскочил, прижав руку к плечу.
— Проклятье! — завопил он. — Как я мог оказаться таким глупцом!
Розамунда смахнула запоздалые слезы.
— Я подумала, что он убил тебя.
— Не успел. Что это? — Морщась, он встал на ноги. — Похоже на лошадей.
Раздался еще один выстрел, и вслед за ним крики. Розамунда побежала, и Харпер, спотыкаясь, бросился за ней.
— Оставайтесь на месте! — кричал он. — Оставайтесь на месте! Он, должно быть, перезарядил пистолет. И вы не сказали мне, какого черта тут происходит!
Она успела добежать до угла конюшни и выглянула за него. На территорию поместья ворвались трое всадников и галопом неслись вдоль терновой аллеи, преследуя Степл-тона, который почти добрался до спасительного леса.
— Там шеф и ваш брат, — сказал Харпер.
— И Чарльз Трэси.
Все было кончено через несколько минут. Ричард первым настиг Степлтона и бросился на него с лошади. Мужчины покатились по траве. Каспар и Трэси даже не успели спешиться. Ричард упирался коленом в спину Степлтона, а рукой обхватил его за шею и резко поднял его голову.
— Шеф не причинит ему вреда, — констатировал Харпер, с беспокойством глядя на Розамунду.
— Надеюсь, он свернет ему шею, — с диким блеском в глазах ответила она.
Однако этого не произошло. Ричард рывком поднял Степлтона на ноги, что-то сказал Каспару, который спешился и навел свой пистолет на Степлтона. Ричард вскочил в седло и вместе с Трэси поскакал к конюшне.
Приблизившись к ним достаточно близко, он крикнул:
— Вы, двое, в порядке?
— Ерунда, царапина, — ответил Харпер, показывая плечо.
— Я в порядке, — откликнулась Розамунда. Однако это была ложь. Она смотрела на Чарльза, пытаясь приготовиться к тому, что неизбежно последует. Последний акт пьесы сыгран, занавес опущен, однако развязка оказалась совсем не такой, как ожидала Кэлли.
Чарльз Трэси спешился. Мрачный, смертельно-бледный, он спросил:
— Где она? Где Кэлли?
Розамунда тихо сказала:
— Чарльз, приготовься к худшему…
— Я знаю, что она мертва!
— Проводи его к ней, — негромко попросил ее Ричард.
Розамунда показала Чарльзу дорогу. Увидев возлюбленную, он ничего не сказал, молча взял ее на руки и разрыдался.
26
Розамунда сидела в своей спальне в Твикенхэм-хаус, возле окна, выходящего на подъездную аллею. Прошла неделя с тех пор, как Фрэнка Степлтона взяли под стражу. Это была худшая неделя в ее жизни, не из-за Фрэнка, а из-за того, что Ричард сдался властям и его тоже посадили в тюрьму.
Все могло бы быть и хуже. Его могли отправить в Ньюгейт или во Флит, но благодаря вмешательству коллег Ричарда из Особого отдела ему разрешили дожидаться окончания расследования в относительно сносной камере в Ричмонде, в пяти минутах от Твикенхэма. Сегодня его повезли на встречу с премьер-министром, а ее отец и Каспар отправились с ним.
Ее беспокоило то, что правда могла никогда не выйти наружу. Фрэнк Степлтон не мог отрицать, кем он был, после ее заявления в магистрате и опознания Питером Драйденом. Но убийство Кэлли было единственным преступлением, в котором он сознался. Он понимал, что ему грозит виселица, но хотел привести на виселицу и Ричарда.
Мистер Мэсси, сменивший Ричарда на посту главы Особого отдела, сообщил ей, что Степлтон не раскаялся в содеянном. По его словам, он убил миссис Трэси из ревности, а все остальные оговаривают его по причинам, ему неизвестным.
— Он считает себя умнее всех, — добавил Мэсси, — самонадеян без меры.
Розамунда вспомнила эти слова на похоронах Кэлли. Оплакать миссис Трэси пришло менее дюжины человек. Розамунда не смогла найти слов утешения для тетушки Фрэн и Чарльза, потому что ее сердце словно окаменело от предательства и сознания того, что той Кэлли Трэси, какой она представляла ее, никогда не существовало.
Но горе Чарльза Трэси было неподдельным. Он тоже должен был сделать заявление в магистрате, но смог рассказать лишь о происшествии в Ньюгейте и нападении на Пруденс Драйден. Да, он чувствовал исходящий от нее запах пороха, но принял это за одну из ее жестоких выходок.
Когда он обвинил Кэлли в том, что она стреляла в мисс Драйден, она со смехом признала его правоту. Вечера у Розамунды всегда скучны, и она взяла с собой маленький пистолет, чтобы развлечься. Говоря это, она расхохоталась — Кэлли больше всего на свете любила шокировать его.
Но чем больше Чарльз думал об этом, тем беспокойнее становилось у него на душе. Пуля задела мисс Драйден и могла убить ее. Было и еще кое-что, не дававшее ему покоя, — Кэлли, несомненно, ошиблась, приняв мисс Драйден за Розамунду.
Вот о чем он пытался ей рассказать, когда она вырвалась от него и, поддавшись панике, убежала на встречу с Кэлли. Он решил отправиться за ней и уже было сел в седло, когда приехали Ричард и Каспар. Они выехали вместе и едва успели схватить Степлтона.
С того дня и до сих пор Розамунда не видела Ричарда и не говорила с ним, не из-за противодействия властей, а потому, что он хотел прийти к ней свободным человеком и открыто объявить ее своей женой.
Она вертела обручальное кольцо на пальце, словно надеясь найти в нем источник душевных сил. «Ричарда оправдают, и он вернется ко мне», — повторяла она как молитву.
Из-за слез, застилавших глаза, она чуть было не пропустила появление на аллее герцогской кареты. Смахнув слезы и убедившись, что это не ошибка, она стремглав кинулась к двери.
— Джастин, они дома! — закричала она.
Сбежав по ступенькам лестницы, она столкнулась с Джастином, вышедшим из библиотеки.
— Успокойся, Роз, — попытался он охладить ее пыл, однако его слова странным образом сопровождались лихорадочным блеском в глазах. — Все будет в порядке, вот увидишь.
Рука об руку они вошли в мраморный холл, где уже стоял дворецкий. Тернер тоже не мог скрыть волнения. Он расхаживал перед парадным входом, то и дело поглядывая на часы.
— Пора! — вдруг сказал он швейцарам, стоящим по обе стороны от дверей.
Они открыли двери и сбежали по лестнице в тот самый момент, когда карета герцога остановилась перед домом.
Первым вышел ее отец. Выражение его лица было непроницаемым.
Розамунда посмотрела в глубь кареты и увидела лишь Каспара.
— Отец! — закричала она. — Что случилось? Ричарда простили?
— Нет, — ответил герцог.
Она пошатнулась. Джастин крепче сжал ее руку.
— Его не простили, а полностью освободили от обвинений, — сказал герцог, сияя улыбкой. — Конечно, все должно быть улажено официальным путем, но остались лишь формальности. И он уже свободный человек. Тернер, прикажите подать шампанское в библиотеку и проследите, чтобы каждый мужчина, работающий у меня, получил пива, а дамы — хереса.
Ричард и Каспар вошли в дом, за ними следовал Харпер. Слуги, которых еще минуту назад не было видно, наводнили холл, появляясь неизвестно откуда. Розамунда бросилась в объятия Ричарда, что было встречено громкими радостными криками. Все вокруг смеялись и улыбались, и лишь у Розамунды из глаз струились слезы.
Но было не время для слез, и вскоре она тоже смеялась, с трудом пробираясь вслед за Ричардом сквозь толпу слуг, поздравляющих его со счастливым возвращением.
Каспар вошел в библиотеку последним. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней.
— Никогда не видел ничего подобного, — признался он. — Слуги всегда такие степенные.
— Сегодня особенный день, — снисходительно отозвался герцог. — Не каждый день член нашей семьи спасается из рук палача.
При его последних словах слезы вновь навернулись на глаза Розамунды. Она не узнавала себя. Она так мужественно держалась всю неделю, а сейчас совершенно расклеилась.
Когда все расселись, Джастин сказал:
— Ну, рассказывайте все по порядку, не держите нас в неведении. Мы с Розамундой места себе не находили, ожидая вас.
Ричард посмотрел на пальцы Розамунды, сплетенные со своими.
— Случилось вот что: Особый отдел представил премьер-министру достаточно доказательств того, что произошла чудовищная ошибка правосудия, следовательно, мой приговор нужно отменить. Моему преемнику Мэсси пришла в голову блестящая идея взять с собой Степлтона, чтобы он тоже услышал эти новости из уст премьер-министра. Видите ли, по имеющимся доказательствам его можно было обвинить лишь в убийстве миссис Трэси. Мэсси хотел выбить его из колеи, и, слава богу, это ему удалось.
Каспар добавил:
— Он взорвался, по-другому и не скажешь. Потом его прорвало, словно плотину, и он выплеснул на Ричарда всю свою ненависть и злобу. Не слишком приятно было на него смотреть.
— Ты прав, — согласился Ричард.
Ненависть Степлтона простиралась гораздо дальше того злосчастного эпизода в Кембридже. Похоже, Ричард стал для него символом его собственного унижения и незначительности. Он был жертвой нападок родителей, друзей в Кембридже, но они и сравниться не могли с Ричардом, страшно отомстившим ему за глупую мальчишескую выходку.
— Я больше никогда не стану жертвой, — поклялся тогда Степлтон.
С тех пор в каждом, кто придирался к нему или относился с пренебрежением, он видел врага — в жене, тесте, Дигби и, наконец, в Себастьяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42