Ничего подобного в жизни он еще не испытывал. Впервые он познал всепоглощающую страсть. Впервые понял поэтов, стремившихся дать этому безумному чувству более достойное название. И он, наконец, понял, почему они называли это любовью.
Элис не сразу пришла в себя. Тело немного саднило, но она чувствовала удивительное умиротворение. Какая-то частичка ее сознания, робко заглядывая в будущее, подсказывала, что она может быть счастлива с Хью.
Они только что совершили восхитительное путешествие в неизведанную страну. Этот полет на крыльях страсти, несомненно, должен сблизить их, связать неразрывными узами.
Элис открыла глаза и увидела, что Хью внимательно наблюдает за ней. Радость ее сразу померкла. Нежность и уязвимость, которые на какой-то момент появились в его глазах, исчезли без следа. Хью снова надел маску мрачного неприступного рыцаря из легенды.
Как быстро развеялись ее иллюзии. Нужно набраться терпения, попыталась успокоить себя Элис. В конце концов, не может же такой человек, как Хью, измениться за один день.
Она пыталась найти необыкновенные остроумные слова. Возвышенные слова, достойные женщины, разделившей восторг любви с легендарным рыцарем. Слова, которые тронули бы его сердце. Волшебные слова.
Элис деликатно прочистила горло:
— Кажется, дождь немного поутих, милорд.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Вот тебе и незабываемые слова, отругала себя Элис.
— Почему я должна себя плохо чувствовать? Что за глупый вопрос.
Усмешка скользнула по его губам.
— Вопрос вполне уместный в данных обстоятельствах.
Элис вдруг поняла, что у него тоже небогатый опыт вести беседы после минут любви. Эта мысль немного успокоила ее.
— Как уместно не ответить на мое замечание о дожде?
Выражение лица Хью смягчилось.
— Несомненно. — Он помог ей сесть рядом с собой. Хью нахмурился, когда она отодвинулась от него. — В чем дело, Элис?
— Все хорошо, милорд. — Она старательно оправляла платье.
Но прежде чем она привела одежду в порядок, рука Хью успела побывать между ее бедер. Элис зарделась от смущения, когда он показал ей свои пальцы, испачканные красной жидкостью.
— Элис, мы должны кое о чем поговорить.
— О дожде или здоровье?
— О свадьбе.
Руки Элис, тщетно пытавшиеся разгладить юбки, замерли.
— Это уже слишком, сэр. Вы действительно достойны называться Безжалостным и не упускаете случая подтвердить свою легенду.
— Элис.
— Как вы посмели испортить чудесный миг бесконечными глупыми спорами, даже не дождавшись, пока я приведу в порядок платье?
— Чудесный миг? Ах, вот как ты это называешь?
Элис вспыхнула:
— Нет, милорд, но, полагаю, именно так должны называть это вы. Вы же не собираетесь меня убеждать, будто занимались сегодня любовью с женщиной в первый раз? — Элис помедлила. А было бы замечательно, подумала она, если б это восхитительное чувство они оба испытали сегодня впервые. — Я не ошиблась?
Его глаза сузились.
— Я впервые занимался любовью с моей невестой.
— Ясно. — Разумеется, для него это не впервые. Впрочем, чему удивляться: ему уже тридцать, и он зрелый мужчина. Его честь с целомудрием никак не связана. — Правда, особой разницы не вижу.
Хью коснулся ладонью подбородка Элис и приподнял ее лицо:
— Большинство женщин в твоем положении были бы счастливы поговорить о свадьбе.
— А я бы предпочла поговорить о погоде.
— Мне очень жаль, но мы будем говорить о свадьбе. «Ни за что! Только после того, как ты полюбишь меня!» — мысленно воскликнула Элис.
— Спешу напомнить вам, сэр, мы заключили с вами сделку!
— Но после того, что произошло между нами, все изменилось, Элис. На карту поставлена моя честь.
Элис затаила дыхание, заметив, какой решимостью горят его золотые глаза. Ни капли мягкости в голосе, ни слова о любви или даже страсти. Хью просто всегда умел найти кратчайший путь к цели. И ничто не могло остановить его. Сердце Элис сжалось.
— Если вы думаете, сэр, что, занимаясь со мной любовью, достигнете цели быстрее всего, то глубоко заблуждаетесь.
Он был поражен ее словами, и это не укрылось от Элис. Однако удивление на его лице тотчас сменилось гневом.
— Ты же была невинна!
— Да, но разве это что-то меняет? Замуж выходить я не собираюсь, а значит, и хранить чистоту для супруга нет никакой необходимости. Я свободна так же, как и вы, сэр, а сегодня решила всего-навсего воспользоваться своей свободой.
— Черт возьми, ты самая упрямая из всех женщин, которых я когда-либо встречал! — взорвался он. — Ты-то, может, и свободна, а вот я — нет. Здесь замешана моя честь.
— А какое отношение к делу имеет ваша честь? — изумилась она.
— Ты моя невеста. — Хью в бессильной ярости махнул рукой. — И только что мы самым недвусмысленным образом скрепили наш брак.
— Я так не считаю, К тому же каноническое право не имеет четкого мнения на сей счет.
— Дьявольщина! — прорычал Хью. — Не смей говорить со мной так, словно изучала право в Париже и Болонье. Речь идет о моей чести. Мне самому судить, что имеет значение, а что нет.
Элис похлопала ресницами:
— У вас точно помутился рассудок, сэр. Уверена, когда вы сможете успокоить свои нервы…
— С моими нервами все в порядке, не беспокойся. А вот тебе действительно стоит опасаться моего гнева. Послушай, Элис, мы переступили черту, разделяющую помолвку и брак. Упорствовать бессмысленно. Теперь мы почти женаты.
— Но что касается законности наших отношений, — не уступала Элис, — повторяю вам, каноническое право высказывает свое мнение на сей счет крайне неопределенно. — Ошибаетесь, мадам, все более чем определенно. Если собираетесь привлечь на свою сторону церковный суд, вы пожалеете об этом. Тогда вам придется иметь дело с самим дьяволом!
— Милорд, вы явно не в себе.
— И в этом случае, — не слушая ее, продолжал Хью, — дьявол получит свое, прежде чем у церкви дойдут руки до вашего дела. Я достаточно ясно выражаюсь?
Вся решимость Элис испарилась в один момент от столь неприкрыто выраженной угрозы. Она с трудом сглотнула комок, вставший в горле от волнения, и собрала остатки храбрости.
— Предупреждаю вас, сэр, я не дам запугать себя и не позволю вам силой заставить выйти за вас.
— Поздно отступать, Элис. Мы стоим в начале пути, и пойдем мы по нему только вперед.
— Ха! А как же наша сделка? К тому же я еще не решила…
Какая-то тень мелькнула в глубине пещеры, и Элис инстинктивно спряталась за, широкую спину Хью. Испуганный вскрик замер у нее на устах. На несколько мгновений она потеряла дар речи.
— Хью! — наконец прошептала она.
В мгновение ока рыцарь оказался на ногах. Тихий звон стали — меч скользнул из ножен, — и вот уже Хью готов встретиться лицом к лицу с опасностью, от кого бы она ни исходила.
Элис тоже поднялась на ноги, выглядывая из-за широких плеч Хью. Фигура человека, облаченного в монашескую рясу, возникла из темного туннеля. В руке он держал догорающий факел.
— Приветствую вас, лорд Хью. — Это был Калверт Оксвикский, его скрипучий голос трудно было не узнать.
Хью резко вложил меч в ножны:
— Какого дьявола ты здесь шастаешь, монах?
— Молюсь, милорд. — Глаза Калверта лихорадочно блестели. — Я услышал голоса и решил посмотреть, что здесь происходит. Я опасаюсь грабителей, их немало бродит по округе.
— Ты здесь молился? — Хью быстро накинул тунику и привычным движением пристегнул перевязь. — В пещере?
Калверт весь сжался под его тяжелым взглядом.
— Да, здесь, в глубине этих скал, я нашел место, где можно помолиться, не боясь, что тебя потревожат. В этой каменной келье я усмиряю свой дух и умерщвляю плоть.
— По твоим словам, местечко и вправду приятное, — усмехнувшись, произнес Хью. — Лично я, однако, предпочел бы сад, но каждый выбирает место по душе. Не беспокойся, монах, мы больше не потревожим тебя.
Он взял Элис за руку и повел к выходу из пещеры с тем же достоинством, как если бы выходил из тронного зала короля.
Калверт ничего не ответил, а только стоял и смотрел им вслед. Элис чувствовала на себе его неодобрительный и даже злобный взгляд, словно монах пытался просверлить ей спину глазами.
— Думаете, он видел, как мы занимались любовью, милорд? — встревожено спросила она.
— Не имеет значения. — Хью осторожно продвигался по скользкой тропинке, ведя Элис за собой. До Калверта ему, очевидно, не было никакого дела.
— А что, если он распустит слухи? Будет очень неловко. — Если у него есть хоть капля здравого смысла, он будет держать рот на замке. А если он и сболтнет, кому какое дело до того, что произошло между нами? Мы же помолвлены, или ты забыла? Неловко будет только в том случае, если ты откажешься дать брачный обет.
— Вы никогда не упускаете случая обернуть все к своей выгоде, не так ли?
— Я давно уяснил: решительность и воля — единственное, что может привести меня к любой цели. — Хью подхватил Элис под локоть, не дав ей упасть, когда она поскользнулась на мокрых камнях. — Кстати говоря, мне придется отлучиться в Лондон, меня ждут неотложные дела. Всего на несколько дней, самое большее на неделю.
— В Лондон? — Элис остановилась. — А когда вы уезжаете?
— Завтра утром.
— Понимаю. — Элис, к немалому своему удивлению, почувствовала разочарование. Мысль провести без Хью целую неделю показалась ей ужасной. На целую неделю она лишится бурных ссор и споров, коротких мгновений страсти, приятного возбуждения.
— Как моя невеста, до моего возвращения из Лондона ты возьмешь все дела здесь, в Скарклиффе, в свои руки.
— Я? — Она изумленно распахнула глаза.
— Да, ты. — Хью невольно улыбнулся, глядя на ее удивленное лицо. — Я передаю власть тебе. Замок будет охранять Дунстан с воинами. С собой я возьму только двух рыцарей. Мой гонец, Джулиан, тоже останется здесь. Пошли его в Лондон, если понадобится сообщить мне о чем-то важном.
— Хорошо, милорд. — Элис внезапно почувствовала, что у нее закружилась голова, она с ужасом представила себе, какую ответственность он возлагает на ее плечи. Хью вверил ее заботам свой драгоценный Скарклифф. Он доверяет ей!
— А поскольку вскоре после моего возвращения мы поженимся, — добавил он как бы между прочим, — будь любезна проследить за приготовлениями к церемонии венчания!
— Боже мой, сэр! Ну сколько же можно повторять вам: я никогда не выйду замуж только потому, что вы считаете этот брак разумным и практичным!
— Разумности и практичности тебе как раз и недостает. И последнее.
— Что еще?
Хью снял с пальца черное ониксовое кольцо.
— Вот, возьми. Это будет знаком того, что я передаю тебе всю власть в Скарклиффе. Теперь все будут знать о том, что я доверяю тебе и полагаюсь на тебя как на свою законную жену…
— Но, Хью!
— …Или как на делового партнера, — добавил он с усмешкой. — Возьми его, Элис. — Он опустил массивное кольцо ей на ладонь и крепко сжал ее кулачок. Какое-то время он не выпускал ее руки из своей. — И ты должна мне обещать…
— Да, милорд? — Сердце ее сжалось.
— …Никогда не ходить в эти пещеры одна.
Элис недовольно сморщила носик:
— Да, сэр. Осмелюсь заметить, какое счастье, что вы стали рыцарем, а не поэтом. Как поэт или трубадур, вы никогда бы не добились успеха. Говорить красивые слова вы совсем не умеете.
Хью передернул плечами:
— Если мне понадобятся красивые слова, я просто найму какого-нибудь поэта или трубадура.
— Вы всегда нанимаете только тех, кто прекрасно владеет своим ремеслом, не так ли, милорд? Кажется, это ваше любимое правило?
— Элис, я хотел спросить у тебя…
— О чем же? — она удивленно вскинула брови.
— Ты утверждаешь, что никогда не собиралась выходить замуж и потому не считала нужным хранить целомудрие для мужа.
— Это действительно так. — Элис смотрела вдаль.
— Если это правда, то почему у тебя до сих пор не было мужчины?
— Причина совершенно очевидна, — сердито произнесла она.
— Очевидна?
— Просто я не встречала мужчину, который бы привлекал меня.
Элис решительно рванулась вперед, оставив Хью недоуменно смотреть ей вслед.
Элис снова и снова тщательнейшим образом изучала зеленый кристалл. Она подносила его к свету и смотрела, как солнечные лучи играют на его гранях. В камне было что-то странное, но что именно, Элис, как ни пыталась, понять не могла. Он хранил в себе тайну, которую ей предстояло разгадать.
Думая о Хью, она чувствовала в нем подобную же тайну.
Она убеждала себя, что будет только рада, если избавится от него хотя бы на несколько дней. Своим присутствием он подавлял ее, мешая спокойно подумать. А теперь у нее появилась прекрасная возможность поразмышлять над создавшимся положением в тишине и покое. Может быть, она даже найдет какое-нибудь разумное решение.
Резкий стук в дверь прервал ее мысли.
— Войдите.
— Элис? — Бенедикт заглянул в дверь. Его лицо горело от возбуждения. — Никогда не догадаешься, что произошло.
— Тогда говори сам.
— Я еду в Лондон вместе с лордом Хью. — Громко постукивая палкой по каменным плитам пола, Бенедикт вошел в комнату. В мешочке, привязанном к его поясу, хранился абак. — Ты только подумай, Элис! В Лондон!
— Тебе можно позавидовать. — Такого восторженного выражения на его лице Элис не видела давно. И причина приподнятого настроения брата — Хью. — Тебе чертовски повезло. В Лондоне ты увидишь много интересного.
— О да! — Бенедикт зажал палку под мышкой и радостно потер ладони. — Я буду помогать лорду Хью в его делах.
Элис встревожилась:
— Каким образом? Ведь ты даже не знаешь, чем он занимается.
— Он обещал научить меня премудростям торговли специями. Я буду его помощником. — Он похлопал по абаку. — Он уже начал учить меня, как пользоваться этим инструментом. С его помощью можно складывать и вычитать числа.
— А когда лорд Хью сообщил тебе о своем намерении взять тебя с собой в Лондон? — осторожно спросила она. — Сразу после обеда.
— Ясно. — Элис немного помедлила, собираясь с духом, прежде чем спросить его:
— Бенедикт, я хотела бы задать тебе один вопрос. Это очень важно для меня. Обещай ответить мне предельно откровенно.
— Конечно.
— Вы, случайно, не обсуждали с сэром Хью… э… почему я не обедаю со всеми в большом зале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41