— Оскар метнул на Лукаса испытующий взгляд и снова откашлялся. — Вы понимаете, о чем я говорю?
— Конечно, сэр.
— Теперь появились вы. Мне не совсем по душе ваша связь, но самое главное, чтобы она не забеременела до замужества, как ее мать. Я не смогу спокойно наблюдать, как ее жизнь рушится, и не допущу, чтобы она осталась с внебрачным ребенком на руках. Вы хорошо поняли меня, Трент?
— Хорошо, сэр.
Оскар сжал подлокотники кресла и с решительным видом подался вперед, взгляд его отражал непреклонность и несгибаемую волю Основателя.
— В таком случае вам надо вести себя очень осмотрительно и не допустить беременности Амариллис, иначе и глазом не успеете моргнуть, как окажетесь в суде, уж я об этом позабочусь.
Лукас поднял брови, но возражать не стал.
— Мне наплевать на ваше положение и богатство. Следите за прививками. Если с моей племянницей случится беда, я найду вас и на Западных островах. Мы оба знаем, то суд решит дело в мою пользу. Даже если вы обзаведетесь женой, вам это не поможет. Вам придется жениться на моей племяннице.
— Я об этом знаю, сэр. — Лукас спокойно встретил по-прежнему колючий взгляд Оскара. — Даю вам слово чести, Амариллис не запятнает по моей вине репутации семьи.
Оскар еще некоторое время продолжал сверлить Лукаса взглядом, потом позволил себе расслабиться.
— Отлично, у меня такое чувство, что вам хорошо известно, что значит семья, хотя у вас и нет своей.
Лукасу вдруг показалось, что последний кусок пирога был пропитан бренди, он ощущал в себе пьянящую легкость. Ему придется жениться на Амариллис. Угроза Оскара возымела обратное действие.
Но в следующую минуту как холодный душ подействовала на него мысль, что Амариллис приведет в ужас необходимость вступить в брак, не санкционированный брачным агентством.
— Два дня назад ко мне на прием пришла Элизабет Бейли. — Ханна вытерла бокал и поставила его в буфет. — С тех пор как Мэтт и Юджиния погибли, это был ее первый визит ко мне. На консультацию к врачам она ездит в город.
— Она больна? — спросила Амариллис, продолжая усердно чистить кастрюлю.
— Нет, ей нужно было со мной поговорить.
— О чем же?
— Она хочет увидеться с тобой. — Ханна потянулась за очередным бокалом.
— Зачем? — Амариллис оторвалась от своего занятия.
— Не знаю, она сказала только, что ей необходимо с тобой поговорить.
— Как ты думаешь, что она хочет?
— Полагаю, годы берут свое, — грустно улыбнулась Ханна. — Мне кажется, она начинает сознавать, как много потеряла, отказавшись признать тебя.
— Ни на секунду не поверю в это. — Амариллис вынула кастрюлю из мойки и поставила на сушку. — Я ничего не значу для Элизабет Бейли. У нее полно законных внуков. Мэтт был у нее не единственным сыном. Его братья и сестры имели семьи.
— Но Мэтт был старшим сыном.
— И что же?
Ханна перестала вытирать бокал и продолжала:
— Как считает тетя Софи, Элизабет почувствовала вину за то, что так рано и насильно женила сына.
— Сомневаюсь, что Элизабет способна на подобное чувство. Мне кажется, она хочет только высказать мне, что моя мать разбила жизнь ее сыну и погубила его. Постараюсь обойтись без этой встречи.
— Конечно, решать тебе, но мне представляется, тебе надо с ней увидеться.
Перед глазами Амариллис возникла сцена с мороженым, и в ушах зазвучали слова Элизабет: «Я не твоя бабушка, у тебя нет бабушки, ты незаконнорожденная».
— Предпочитаю ее не видеть, — ответила Амариллис.
Амариллис не терпелось поговорить с Лукасом, и на следующий день она позвонила ему, даже не допив свой коф-ти.
— Мне кажется, вечер прошел хорошо. — Амариллис старалась говорить ровным и спокойным голосом.
— Отличный пирог.
— Дядя — превосходный кондитер.
— Так пирог испек Оскар? — удивился Лукас.
— Да, он настоящий волшебник по части выпечки.
— Чувствуется.
— Если хочешь, могу попросить для тебя рецепт.
— Не стоит беспокоиться, — буркнул Лукас, — я этим не увлекаюсь.
— А вообще я собиралась говорить не о еде. Я видела, что ты понравился дяде и тете.
— Не стоит меня обманывать. Я ясно чувствовал, что твой дядюшка готов разорвать меня на части.
— Ты не прав. — Горечь, прозвучавшая в его словах, поразила ее. — Ты им понравился, Лукас, мне виднее.
— Но ведь не так уж и важно, какого они обо мне мнения. Наши отношения продлятся недолго.
В душе у Амариллис похолодело от этого бесспорного утверждения.
— Но мы ведь друзья, Лукас. Мы даже больше, чем друзья. И мне кажется важным, что ты им понравился.
— Кстати о важном — меня ждут дела. Ты что-то собиралась мне сказать?
Амариллис отметила про себя, что Человек-Лед полностью взял себя в руки. Она сделала над собой усилие, стараясь казаться невозмутимой. Ей ни за что не хотелось показать, как больно задели ее его слова.
— Да, я хотела кое-что тебе сказать. У нас не было возможности вчера поговорить.
— А все потому, что твои дядя с тетей ясно дали понять, что собираются меня пересидеть, — холодно ответил Лукас.
Амариллис приходилось признать, что он прав. Можно было не сомневаться: в случае необходимости Ханна и Оскар готовы были просидеть у нее всю ночь напролет. Они смирились с их отношениями, но и не думали облегчать им жизнь.
— Мне кажется, они поняли все о нас, — тактично заметила Амариллис.
— Это ты верно заметила. Оскар прочитал мне длиннющую нотацию. И речь шла совсем не о рецепте пирога.
— Они беспокоятся за меня, Лукас, в этом все дело. Им непросто примириться с нашими отношениями. Ты ведь знаешь взгляды старшего поколения. Во времена их молодости подобное тщательно скрывалось. В таких городках, как Лоу-Белли, все и сейчас осталось по-прежнему.
— Да, я знаю.
У Лукаса явно начинало портиться настроение. Уловив в нем эту перемену, Амариллис предпочла перейти на более спокойную тему.
— Ты знаешь, у меня не идет из головы, о чем рассказала мне за обедом Ирен Данли.
— Ты имеешь в виду пропавшую папку? — Его мрачный сарказм в свою очередь начинал раздражать ее.
— Напрасно иронизируешь. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь в верности предположения Ирен. Профессора Ландрета убили, и в этой папке может крыться разгадка. Зачем же кому-то понадобилось похищать ее?
— У тебя нет решительно никаких доказательств, что папку действительно украли. А что, если Ирен Данли сочинила эту историю, потому что не может забыть Ландрета?
— Думаю, ты ошибаешься.
— Ну хорошо, допустим, кто-то тайком взял папку. Как ты собираешься убедить в этом полицию?
— Еще не знаю, — понизила голос Амариллис, — но меня очень беспокоит, что имя Гифорда остается связанным с этой историей.
— Я заметил.
— Это касается меня.
— И меня тоже, — откликнулся Лукас, — но по другим причинам, как я понимаю. Вчера Остерли заезжал ко мне в офис, я рассказывал тебе об этом?
— Нет. — Трубка едва не выпала из рук Амариллис. — Что он хотел?
— Старался убедить меня в превосходстве услуг «Юник кристалз». Нарисовал передо мной радужные перспективы, подчеркивал тактичность своих служащих. Гифорд ясно дал мне понять, что его специалисты не станут докучать своим клиентам какими бы то ни было этическими нормами.
— Господи, что-то в этом роде я и предполагала. Если бы профессор узнал о принципах деятельности Гифорда, он был бы вне себя. Я все думаю, знал ли он, чем занимается Гифорд.
— Ты считаешь, Остерли убил Ландрета за то, что тот пригрозил расследованием деятельности «Юник кристалз»? — вопрос Лукаса прозвучал достаточно мягко, хотя его заметно беспокоила подобная возможность. — Думаю, такое расследование могло бы доставить ему немало неприятностей.
— Не думаю, что Гифорд пошел на убийство профессора. — Пальцы Амариллис непроизвольно сжали трубку. Сначала Клементина, а теперь и Лукас назвали Гифорда возможным убийцей. — Исключено. Не могу представить Гифорда в роли убийцы.
— В свое время ты даже видела его в перспективе своим мужем.
«Здесь другое дело. Меня подвела интуиция. А у кого она совершенна?» — подумала Амариллис, а вслух произнесла:
— Самое важное в связи с этим: как далеко выходит деятельность «Юник кристалз» за рамки дозволенного.
— Ты хочешь сказать, нарушает ли Остерли только этические нормы или непосредственно содействует преступным талантам.
— Пожалуй, это чересчур категоричное утверждение. — Амариллис проглотила комок в горле.
— Я довольно резок в своих суждениях, привык выражаться прямо. Этот вопрос интересен только с точки зрения теории.
— Почему ты так считаешь?
— Да потому, что очень сомневаюсь насчет возможности получить ответ. Чертовски трудно будет доказать, что клиенты «Юник кристалз» совершали преступления при содействии предоставленных этой фирмой концентраторов.
— Сильный талант-детектор мог бы поймать кого-либо из них с поличным.
— Не обольщайся на этот счет. У меня много дел и поважнее, чем следить за клиентами Остерли. Кроме того, даже если и удастся засечь кого-либо в момент фокусирования таланта с преступной целью, полиция все равно потребует убедительных доказательств, прежде чем предъявлять обвинение. Внутренний голос подсказывает мне, что Остерли не такой дурак, чтобы позволить своим сотрудникам оказаться в таком щекотливом положении.
Амариллис с минуту размышляла.
— Мне необходимо больше узнать о деятельности «Юник кристалз», — заключила она.
— Черт возьми. Амариллис, ведь я только что сказал тебе, что…
— Я должна выяснить, как далеко зашел Гифорд. Мне нужно знать, нарушает ли он этические нормы. Я также намерена установить, преступается ли закон.
— И как же ты собираешься это проделать? — мрачно усмехнулся Лукас. — Ты кем-либо переоденешься или, может быть, попытаешься проникнуть в стан врага?
— Это можно, ведь он предлагал мне работать у него. Но думаю, что начну с наблюдения за его клиентами во время их работы с концентраторами, — задумчиво проговорила Амариллис.
— Тебе известно имя только одного из его клиентов. Это сенатор Шеффилд.
— Совершенно верно.
— Гром и молния! — теперь в голосе Лукаса явственно прозвучала тревога. — Амариллис, что ты задумала?
— Хочу активнее участвовать в политике. Разве не ты мне говорил, что твоя секретарша пачками выбрасывает приглашения на разные собрания, где политики организуют сбор средств в пользу всевозможных движений и партий.
— Они текут просто рекой. И что из этого?
— Когда Шеффилд намечает очередную встречу с избирателями?
— Не знаю, надо поинтересоваться у секретарши, я велел ей отправлять всю подобную ерунду прямиком в мусорную корзину, так что до меня эта чушь не доходит.
— Пожалуйста, попробуй отыскать приглашение на одну из встреч с Шеффилдом. Мне бы очень хотелось понаблюдать за ним продолжительное время и посмотреть, как он использует свой талант.
— Тебе потребуется детектор, — сказал Лукас.
— К счастью, с одним из них я знакома.
— А теперь выслушай меня. Амариллис. Ты ошибаешься, если думаешь, что я намерен убить вечер, угощаясь блюдами сомнительного вида и вкуса, кроме того…
— Извини, я тороплюсь. — Амариллис торопливо повесила трубку, не давая Лукасу возможности выплеснуть свое раздражение.
— …Именно к этим ценностям, леди и джентльмены, завещанным нам Отцами-Основателями, мы должны вернуться. — Мэдисон Шеффилд простер руки в сторону публики, обводя зал взором пророка. — Мы обязаны решительно отвергать всех, кто подрывает наши моральные устои. Нам необходимо оградить молодых людей от пагубного влияния стриптиз-клубов. В связи с этим довожу до вашего сведения, что по моей инициативе было назначено расследование сомнительной деятельности этих заведений. И это только один из примеров, иллюстрирующих мои намерения. При вашей помощи и поддержке я готов возглавить движение вперед, в будущее.
Гром аплодисментов всколыхнул зал. Амариллис тоже вежливо похлопала. Их с Лукасом столик находился недалеко от сцены. Последние три дня она провела в нетерпеливом ожидании и теперь с интересом поглядывала по сторонам.
— Ему нет необходимости фокусировать харизму, — заметила Амариллис. — Ты только взгляни на этих людей. Он говорит именно то, что им хочется услышать.
— Кажется мне, он приберегает харизму на тот случай, когда потребуется кого-либо убеждать. — Лукас не стал утруждать себя аплодисментами.
Амариллис не сводила глаз с Шеффилда. Сенатор спустился с помоста и подошел к поразительно красивой женщине.
— Могу поспорить, что это и есть его концентратор на сегодняшний вечер.
— С ним сегодня другая, — откликнулся Лукас, — не та, которую он «пережег» на приеме. Но сходство все же есть.
— Тот же цвет волос и размер бюста, — тихо заметила Амариллис.
— Когда ты сказала, я тоже об этом подумал.
— Он делает вид, что всех их прислало брачное агентство.
На помост поднялся ведущий. Он победоносно улыбнулся и стал ждать тишины. Наконец аплодисменты стихли и он наклонился к микрофону.
— Леди и джентльмены, разрешите поблагодарить вас за то, что вы собрались здесь сегодня. От выборов губернатора нас отделает меньше трех месяцев. Мы не должны упустить шанс, надо неотступно следовать избранным курсом. Помните, только отдавая голос за движение «Нравственные ценности Основателей», мы можем обеспечить себе уверенность в завтрашнем дне.
Новый шквал аплодисментов возвестил об окончании официальной части вечера. Публика начала покидать зал. Амариллис разочарованно огляделась.
— Из твоих слов я поняла, что у нас будет возможность понаблюдать за Шеффилдом, когда он станет фокусировать.
— Я и сейчас это утверждаю. — Лукас поднялся и взял Амариллис под руку. — После собрания состоится прием для избранных. У меня есть приглашение. Соберется только та публика, из которой можно выжать приличные пожертвования. Логично предположить, что Шеффилд воспользуется случаем применить свой талант.
— Отлично задумано, Лукас, — удовлетворенно улыбнулась Амариллис. — Я знала, что могу положиться на своего компаньона.
— Останови меня, если заметишь, что я собираюсь достать чековую книжку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44