Поэтому вы здесь, верно?
Проницательность маркиза поразила Арабеллу.
– Да, – ответила она. – Но мне нравится быть с Бьюлой. Я уже смогла научить ее множеству вещей. К сожалению, никто не потрудился сделать это раньше.
– Почему? – нахмурился маркиз. – Я же распорядился платить приличное содержание нянькам и гувернанткам и обеспечить Бьюлу всем необходимым.
– Она всем довольна, – ответила Арабелла, и действительно, в этот момент Бьюла выглядела вполне счастливой, играя со спаниелями, которые, как и подобает их породе, благодарно лизали ей лицо.
Маркиз, казалось, избегал смотреть в сторону сестры и не сводил глаз с Арабеллы.
– Вы очень худы, – сказал он. – Надеюсь, вас хорошо кормят?
– Я была больна, – объяснила девушка. – А еда здесь превосходная.
– Миссис Кумб служит в замке с незапамятных времен. Она появилась здесь совсем девчонкой и прошла длинный путь от посудомойки до поварихи. До нее здесь работала ее мать, а еще раньше – бабка. Надеюсь, вы понимаете, какие мы феодалы.
Арабелла отметила про себя, что он обращается с ней как со взрослой и ему доставляет удовольствие говорить о своем доме. Вряд ли он обсуждал свои домашние проблемы с леди Сибил: скорее всего, они не интересовали ее, если только не затрагивали лично.
Девушка вспомнила рассказ мисс Феллоуз:
"Тернер говорит, что за едой леди Сибил и его светлость всегда очень мило беседуют и много смеются. Но стоит разговору зайти об их друзьях, тут уж берегись – язычок у нее, что осиное жало".
Совершенно не отдавая себе отчета, Арабелла удивительно к месту заметила:
– Замок и парк просто восхитительны!
– Я рад, что вам нравится. – Лицо маркиза осветилось улыбкой. – Когда отец вступил в права наследства, парк находился в печальном забвении, и матушка своими руками привела здесь все в порядок. Через неделю зацветут розы. Наш розарий – самое прекрасное место на всем белом свете. А цветники? Вы видели здешние цветники? – Позвольте, я покажу, – получив отрицательный ответ, предложил маркиз.
Арабелла взяла Бьюлу за руку и уже хотела попросить маркиза взять девочку за другую, так они могли бы идти быстрее, однако какое-то шестое чувство подсказало ей, что ему неприятно прикасаться к сестре. Ребенок вызывал у него отвращение, вполне понятное Арабелле.
По ее подсчетам, когда родилась Бьюла, маркизу было лет двадцать. Уродство девочки, очевидно, стало для него настоящим ударом. Не потому ли он не вернулся домой после окончания войны?
Они шли не торопясь, и по дороге маркиз рассказывал о парке.
– Матушка специально изучала растения. Она воссоздала парк в том виде, каким он был при короле Генрихе Восьмом. В библиотеке отыскался план парка с названиями всех высаживаемых в нем растений.
Маркиз распахнул железную калитку в тисовом заборе, и они оказались среди симметрично разбитых клумб с бордюром из карликовой бирючины.
С первого же взгляда было видно, что цветник давно не знал заботливой руки. Сохранившиеся еще кустарники наполняли воздух своим ароматом, однако клумбы заросли сорняками, а на месте погибших растений зияли проплешины. И несмотря ни на что, распустившиеся цветы придавали парку веселый живописный вид.
– Черт! – с досадой воскликнул маркиз. – И здесь полное разорение!
– Вы были слишком далеко, – мягко заметила Арабелла. – А у людей часто опускаются руки, когда их работу некому похвалить или поругать.
Лицо маркиза постепенно прояснилось:
– Вы совершенно правы!
– Мой отец говорил, – продолжала девушка, – что садовник – это тот же живописец. Если вы не посоветуетесь с ним, он не создаст картину, которую вам хочется. Если не будете превозносить его творение, в следующий раз он не проявит должного усердия.
– Это правда, – согласился маркиз. – Я был глупцом, что отсутствовал так долго.
Он посмотрел на Бьюлу и неожиданно наклонился перед ней так, что их глаза оказались на одном уровне.
– Бьюла, – сказал он, – я твой брат. Ты знаешь это?
– Б… брат, – повторила девочка.
– Нет, скажи Джулиус. Джулиус!
– Джу-ли-ус, – с трудом выговорила она.
Маркиз выпрямился:
– Ну, вот. Теперь мы представлены друг другу, как положено.
У Арабеллы было такое ощущение, что на ее глазах скачущий всадник перемахнул через высоченное препятствие.
– Я поговорю с садовником, – проговорил маркиз, еще раз оглядевшись по сторонам.
– Попросите его, чтобы в память вашей матушки здесь стало так же прекрасно, как прежде! – воскликнула Арабелла. – Мне кажется, все в замке любили ее.
– Я сделаю это, – пообещал маркиз. – Она действительно была замечательным человеком.
Он вздохнул и посмотрел на замок, словно ждал, что матушка вот-вот помашет ему из окна или выйдет навстречу.
– Вам недостает ее? – спросила Арабелла.
– Да, – уклончиво ответил маркиз и стало ясно, что глубокая скорбь о матери до сих пор не позволяет ему спокойно говорить о своих чувствах к ней. – Что вы за занятное маленькое создание, – внезапно сказал он, переводя разговор на другую тему. – Невозможно представить, чтобы я вот так разговаривал с другими детьми. Признайтесь, сколько вам лет?
– Вполне достаточно, чтобы меня сочли подходящей компаньонкой для Бьюлы.
– Ей очень посчастливилось, что у нее есть вы. Чья это была идея пригласить вас?
– Нового доктора. Он по всей округе искал Бьюле подружку и остановил свой выбор на мне.
– Кто бы он ни был, этот ваш доктор, ему не откажешь в здравом смысле, – одобрил маркиз и неожиданно добавил: – Знаете что? Я бы хотел как-нибудь прокатить вас в фаэтоне. Уверен, вам понравится.
– Бьюла будет очень довольна, – ответила Арабелла и потому мимолетному взгляду, который маркиз бросил на сестру, поняла, что на девочку его приглашение явно не распространялось.
Медленным шагом они возвращались в замок.
– Я должен навестить вас в классной. – Слова маркиза прозвучали так, словно он принял решение для себя, а не давал обещание Арабелле. – Только подумать, ведь раньше это была моя детская. Вашу гувернантку зовут… так, позвольте…
– … мисс Харрисон, – подсказала Арабелла.
– Да, да, Мэтти мне говорила. Глупо, конечно, но там на озере я подумал, что гувернантка – вы!
– О нет! Мы просто прогуливали занятия. Мисс Харрисон ни за что бы не одобрила такого поведения.
– Мне очень жаль, что я напугал вас в лесу. Просто невезение какое-то! Я сотни раз купался в этом самом месте, и никто никогда меня не видел. Единственное, что меня выдавало, это мокрые волосы. Няньки и учителя вечно ворчали, что я подхвачу простуду.
– И такое случалось?
– Я был здоров как бык!
– Бык… бык! – закричала вдруг Бьюла, из всего разговора ухватившая единственное слово. Маркиз и Арабелла расхохотались.
– Каким путем вы возвращаетесь в замок? – осведомился маркиз.
– Через крыльцо, выходящее в парк.
– Ну, а мне с собаками лучше дойти до парадного входа.
Арабелла почувствовала, что теперь, когда они вернулись домой, маркиз стремится поскорее избавиться от них, чтобы Бьюла, не дай Бог, не попалась на глаза леди Сибил.
– До свидания, – попрощалась девушка, когда они подошли к крыльцу.
Маркиз не отрываясь смотрел на маленькое заостренное личико девушки. Играющие в ее волосах солнечные лучи превратили их в мерцающее пламя, а темная глубина устремленных на него больших глаз заставляла вспомнить о фиалках.
– Я не забуду о своем обещании, – сказал маркиз.
– Мы будем с нетерпением ждать вашего приглашения, – ответила Арабелла. Что-то в лице маркиза притягивало ее взгляд, и отвести его было почти невозможно, – Скажи брату "До свидания", – обратилась она к Бьюле, обнимавшей спаниелей.
– Пока, собачки, – пролепетала девочка, – До… свидания, собачки. Бьюла еще увидит вас… скоро.
В дверях показался Джордж.
– А кто поедет сейчас у Джорджа на закорках? – бодрым голосом приветствовал он Бьюлу, но увидев маркиза, осекся, – Просим прощения, милорд.
– Я очень рад, что вы так внимательны к нуждам ее светлости, – проговорил маркиз и, приподняв шляпу, попрощался: – Всего хорошего, Арабелла.
Сопровождаемый собаками, маркиз удалился, а Арабелла и Джордж, повинуясь какому-то неясному порыву, еще долго смотрели ему вслед.
– Наконец-то они свиделись с ее светлостью, – несколько бесцеремонно проговорил Джордж. – Где вы с ним повстречались, мисс Арабелла?
– В парке.
– А мы уж стали биться об заклад, пожелают ли его светлость повидать леди Бьюлу.
Арабелла молчала. Она знала, что не следует поощрять в слугах фамильярность и позволять им обсуждать поступки своего хозяина. Но в глазах самих слуг она была просто ребенком, которого вполне можно не брать в расчет. Да и ее жизненные обстоятельства наверняка внушали им подозрение: с чего это она подалась в компаньонки?
– Каков франт, верно? – с восторгом школьника, превозносящего героя, спросил Джордж. – А видели б вы его верхом! Мой дядька, а он старший конюх, говорит, что не видал среди господ никого с лучшей посадкой. Кое-кто не соглашается, говорит, ихний папаша сидел на лошади даже получше. Я-то слыхал, что старый маркиз мог творить с лошадьми ну прямо чудеса!
Джордж подхватил Бьюлу и понес наверх. У дверей классной он спустил ее на пол, а сам, разминая затекшие мышцы, подошел к окну.
– Да, одни понимают лошадей, другие нет, – проговорил он, как бы развивая свою мысль. – Взять, к примеру, эту леди Сибил. Дядька говорит, будь его воля, он бы за версту не подпустил ее к коням, кроме разве что деревянных. А, вот и она, легка на помине!
Арабелла встала рядом с Джорджем.
– Разве ее светлость каталась верхом одна?
– После завтрака мадам сильно разгневались, когда его светлость пожелал вывести собак. Им, говорит, нужно делать моцион. Леди Сибил ему, мол, а как же я. Его светлость отвечает: "Я скоро". А она: "Когда вернешься, меня здесь не будет!" Он на нее ни малейшего внимания. Если хотите знать мое мнение, его светлости стоит только пальцем поманить, и любая женщина прибежит к нему на задних лапках.
Арабелла выглянула в окно. Леди Сибил в изящной изумрудно-зеленой амазонке въезжала на посыпанную гравием площадку перед замком. Лошадь ее не слушалась, шла боком, пыталась встать на дыбы и вообще всячески демонстрировала свое презрение к седоку.
– Наши лошади застоялись, – заметил Джордж. – Дядька постарел, его помощников повыгоняли. Но теперь его светлость сам займется конюшней, лошадям требуется мужская рука.
Лошадь леди Сибил снова встала на дыбы, а затем неожиданно лягнулась задними ногами. Арабелла с первого взгляда поняла, что животное просто расшалилось, а леди Сибил не может справиться с ним. Она сидела злая, напряженная, слишком сильно натянув вожжи. На ее надменном лице было написано раздражение.
Подбежавший грум схватил лошадь под уздцы. Внезапно животное шарахнулось, испугавшись чего-то, и леди Сибил вылетела бы из седла, если бы в последний момент не вцепилась в луку седла.
Грум помог ей спешиться и стал успокаивать лошадь.
– Тпру, дружище, – ласково приговаривал он. – Тпру же!
– Вот уж действительно, тпру, – фыркнула леди Сибил. – Это не лошадь, а сущий дьявол. Ее нужно как следует проучить.
В руках у леди Сибил был небольшой хлыст с серебряной ручкой, и теперь, чувствуя себя в безопасности, она стегнула им животное.
Удары посыпались один за другим. Грум с трудом удерживал испуганную, готовую понести лошадь.
– И проследите, чтобы она мне больше не попадалась! – отрубила леди Сибил и в ярости вошла в дом.
– Какая жестокость! – ошеломленно воскликнула Арабелла. – Это же просто молодая лошадь!
– И притом одна из лучших в конюшне. Правильно мой дядька говорил про леди Сибил. – Джордж не скрывал своего отвращения.
– Какой гадкий поступок! – горячилась девушка. – Его светлость непременно должен узнать об этом.
Джордж с усмешкой посмотрел на Арабеллу:
– Ну, и кто же побежит наушничать? Только не я, себе дороже! И потом, когда ее светлость станет здесь хозяйкой, она наверняка припомнит оскорбление.
– Действительно, мы ничего не можем сказать, – вынуждена была согласиться девушка, хотя все в ней восставало против подобного обращения с животным, да еще столь прекрасным.
Роза отвела Бьюлу в спальню, а Арабелла отправилась к себе. Она не стала приводить себя в порядок, а долго сидела у туалетного столика, глядя в зеркало невидящими глазами. Да, возможно, маркиз и заслуживает презрения, но даже самому дурному человеку на свете не пожелает она такой жены, как леди Сибил Шератон.
В памяти девушки всплыли обрывки того, что рассказывала мисс Феллоуз, черпавшая свои сведения о леди Сибил у ее камеристки, говорливой особы, готовой излить душу всякому, кто будет слушать: "по уши в долгах"… "приняла решение обязательно выйти замуж к концу лета"… готова пуститься во все тяжкие там, где дело касается маркиза"… "ее вспышки гнева ужасны"… "никакие слуги не задерживаются у нее".
Значит, когда леди Сибил станет хозяйкой замка, Мэтти, Роза и Джордж или уйдут из него сами или им откажут от места.
Внезапно Арабелла почувствовала ненависть к избалованной, порочной красавице. Эта аристократка по рождению была ничем не лучше тех падших созданий, о которых мать Арабеллы однажды говорила, понизив до шепота голос.
Конечно, если бы Арабелла была так наивна и простодушна, как подобает в ее возрасте, вряд ли она разбиралась бы в таких вопросах. Чтение позволило ей узнать гораздо больше, чем любые родители осмелились бы поведать своей юной дочери.
В библиотеке ей попалась история семейства Борджиа и сочинения древнеримского сатирика Ювенала, описавшего весьма вольные нравы погрязшего в распутстве общества с такой откровенностью, что леди Дин наверняка пришла бы в ужас, будь она в курсе того, какие книги читает ее дочь.
Миновавшие столетия мало, что изменили в человеческой натуре, каждому, кто хоть немного знаком с историей, известно это. В любой эпохе Арабелла могла бы отыскать свою леди Сибил и от этого еще сильнее презирала маркиза за его слепоту в отношении этой женщины.
Да и знал ли, он леди Сибил? С ним она могла быть милой и ласковой, и тогда прозрение наступит слишком поздно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27