Первая вечерняя трапеза во втором классе немало удивила Бертиллу.Она воображала, что будет сидеть за отдельным столиком, но все пассажиры уселись за длинные общие столы достаточно тесно, и невозможно было избежать общения с соседями слева и справа.Рядом с ней сидел с одной стороны владелец каучуковой плантации, который приезжал на родину с Малайи и теперь жаждал поскорее вернуться к жене и трем детям.Он весьма пространно рассказывал о двух своих сыновьях, а также о том, какие доходы намерен получить со своей плантации.С другой стороны сидел пожилой шотландец, европейский представитель китайца, владевшего несколькими магазинами в Сингапуре.Вблизи нее были белые европейцы, но она заметила, что в конце салона, к счастью, далеко от нее, сидит тот самый «голландо-малаец», который пожирал ее глазами во время посадки.Бертилла убедилась, что он поглядывал на нее в течение всего обеда, и у нее возникло неприятное предчувствие, что после еды он с ней заговорит.Она избежала его, раньше всех пассажиров покинув столовую и немедленно удалившись к себе в каюту.Бертилла распаковала вещи, и теперь, когда корабль уже вышел в открытое море, каюта больше не казалась такой тесной и темной.Кругом лежали ее собственные вещи, и было почти как дома.Они шли по Ла-Маншу, море было бурное, и потому Бертилла разделась, взяла книгу, которую ей особенно хотелось прочесть, легла в постель и включила лампу для чтения.«Вполне удобно, – подумала она, – вот привыкну получше к кораблю и к людям на его борту, тогда, может быть, даже друзей среди них удастся завести».И тут же с улыбкой представила себе, какой дикостью показалось бы ее матери не то что вступать в дружеские отношения, а даже просто говорить с людьми, путешествующими вторым классом.С пассажирами первого класса она, даже если бы захотела, не смогла бы встречаться, стало быть, нужно уметь довольствоваться тем, что имеешь.Еду подавали сносную, хоть и не слишком вкусную; к тому же Бертилла была уверена, что ей удастся здесь побольше узнать о людях, которые живут в той части света, куда она держит путь.Она распознала китайцев, индийцев, по крайней мере двух человек с острова Бали и, разумеется, « полуголландца-полумалайца ».«Кажется, он малоприятная личность», – определила про себя Бертилла и решила держаться от него подальше.Однако легко принять решение ночью и куда труднее выполнить его днем.Когда Бертилла в самом теплом своем пальто вышла на палубу, море по-прежнему волновалось, и народу там почти не было.Она намеревалась быстрым шагом обойти всю палубу по кругу, однако это оказалось невозможным из-за качки.Она немного постояла, глядя на волны, перехлестывающие через нос корабля, и уже собиралась уходить, когда услышала голос с явственным голландским акцентом:– Доброе утро, мисс Элвинстон!Это был, разумеется, голландско-малайский метис, и Бертилла ответила как можно суше:– Доброе утро!– Вы очень храбрая. Я думал, вы не покинете каюту в такой бурный день.– Надеюсь, что я неплохой моряк, – ответила на это Бертилла.Она собиралась уйти, но из-за качки было почти невозможно миновать этого человека, стоящего чересчур близко.Она осталась у борта, вцепившись в поручни и глядя на море.– Надеюсь, мисс Элвинстон, что мы подружимся во время путешествия.– Откуда вам известно мое имя? – спросила девушка.Мужчина разразился смехом, который исходил, казалось, из самых глубин его плотного тела.– Я не сыщик, – объявил он. – Просто спросил казначея.Бертилла промолчала, а метис продолжал:– Мое имя Ван да Кемпфер, и, как я уже сказал, надеюсь, что мы станем друзьями. Я понял, что вы путешествуете одна.– У меня много работы в каюте, – сказала Бертилла.Она понимала, что это прозвучало глупо, но не знала, как отделаться от этого громоздкого человека, который так настырно навязывался ей.Ей неприятно было говорить с ним, она хотела убежать, но не знала, как это сделать.– Леди, путешествующие в одиночестве, нуждаются в мужской защите, – вещал мистер Ван да Кемпфер. – Я хотел бы выступить в таком качестве по отношению к вам, мисс Элвинстон.– Благодарю вас, но я сама в состоянии себя защитить.Он снова расхохотался.– Для этого вы слишком хрупки и слишком хороши собой. Разве вам не приходило в голову, насколько опасно такой красивой леди, как вы, находиться в одиночестве в толпе незнакомцев?В его голосе прозвучали ноты, от которых Бертилла вздрогнула.– Вы очень любезны, мистер Ван да Кемпфер, но я хочу вернуться к себе в каюту.– Прежде чем вы это сделаете, позвольте мне предложить вам что-нибудь выпить. Пойдемте в коктейль-бар. Уверен, что бокал шампанского поможет вам обрести «морские ноги».– Спасибо, нет, – ответила Бертилла.Она повернулась, чтобы уйти, но корабль сильно качнуло, и ее бросило к мистеру Ван да Кемпферу. Он засмеялся и подхватил ее под руки.– Позвольте вам помочь, – сказал он. – Я же говорил, что на море немало опасностей, в том числе и волны.Без скандала Бертилла не могла бы высвободиться из его рук.Он силой провел ее по палубе, потом через тяжелую дверь, и они оказались в тепле, вдали от ветра, от которого волосы Бертиллы разметались по щекам.– А теперь давайте выпьем шампанского, – предложил метис, увлекая Бертиллу к коктейль-бару.– Нет, благодарю вас. Я не пью, – сказала она.– Самое время начать, – отвечал Ван да Кемпфер.Резким и сильным движением Бертилла вырвала у него свою руку и, прежде чем он успел удержать девушку, пустилась наутек.В ушах у нее все еще звучал его смех, а когда она влетела в свою каюту, сердце у нее бешено колотилось и губы пересохли.– Я глупая… ужасно глупая! – ругала она себя.В самом деле, чего она испугалась?Этот общительный и предприимчивый мужчина решил, что, поскольку она путешествует одна, его участие будет принято с радостью и удовольствием.«Мне просто следует его не замечать», – подумала Бертилла.Но при этом она испытывала неприятное чувство, что сделать это будет нелегко. Глава 3 – Мне надо вернуться к себе в каюту. Розмари Муррей произнесла это мягко и с явнымсожалением в голосе.– Это было бы разумно, – согласился лорд Сэйр.Она стиснула руки жестом отчаяния.– Господи, как мне надоело быть благоразумной! Я занимаюсь этим всю свою жизнь.Она повернулась, опустила голову на его обнаженное плечо и проговорила со страстью:– Но я не раскаиваюсь. Наша встреча скрасит все, даже ужасную скуку, которая ждет меня в Египте.Лорд Сэйр не ответил, и немного погодя она продолжала:– Ах, если б можно было уехать с тобой в Сингапур и не сходить на берег в Александрии!Голос у нее задрожал от волнения, когда она добавила:– Обещай, что ты не забудешь меня. Я стану молиться, чтобы мы встретились снова и чтобы все было так же чудесно, как сейчас.– Я тоже буду надеяться на это, – сказал лорд Сэйр, зная при этом, что кривит душой.Ему нравился этот флирт, как он вполне точно называл про себя их отношения с миссис Муррей, флирт на расстоянии между белыми скалами Дувра и Александрией.Эта рыжеволосая женщина оправдала его ожидания: отдалась ему на свой лад, почти как Гертруда, – с бурной, неистовой страстью.Но как обычно, он уже пресытился и знал, что, едва она сойдет на берег в Александрии, он испытает не сожаление, а чувство облегчения.Она надевала полупрозрачное неглиже, в котором проскользнула по коридору в его каюту, а он смотрел на нее и размышлял, почему и она относится к тому типу женщин, от которых он так скоро устает?Нет сомнений, что она красива, фигура у нее прекрасная, любовные утехи воспринимает с той примитивной жадностью, которая увлекала его.И тем не менее его первоначальный пыл день ото дня ослабевал и сменялся скукой по мере того, как они плыли по Средиземному морю. Лорд Сэйр уже с нетерпением дожидался завтрашнего утра.Он набросил на себя длинный парчовый халат и стоял, глядя на Розмари, а она повернулась к нему, издав звук, похожий на всхлип.– Я люблю тебя! О Тейдон, я люблю тебя! – воскликнула она. – Ты похитил мое сердце. Я никогда не встречу человека, который бы занял твое место в моей душе!Она обняла его за шею и прижалась губами к его губам, и он поцеловал ее, как она и ожидала.– Тебе нужно идти, – проговорил он, когда она прижалась к нему всем телом. – Ты же знаешь, что на корабле у стен более чуткие уши, чем где бы то ни было.Розмари Муррей тяжело вздохнула.– Я люблю тебя! Я буду любить тебя вечно, – проговорила она с полным драматизма пафосом. – И мы встретимся снова – да, Тейдон, я это знаю!Лорд Сэйр открыл дверь, посмотрел, пусто ли в коридоре, и дал знак Розмари, что она может идти.Она так и сделала, поцеловав его в щеку, когда проходила мимо, и аромат ее экзотических духов обволок Тейдона, а потом потянулся за женщиной по коридору.Лорд Сэйр закрыл дверь каюты и глубоко вздохнул.Все кончено.Еще одно любовное увлечение завершилось точно так же, как и все предыдущие.Лорд Сэйр подумал, что Д'Арси Чарингтон посмеялся бы над ним и непременно спросил бы:– Чего ты ждешь, Тейдон? Чего ждешь? Вся беда в том, что он и сам не знает ответа. Тейдон посмотрел на фотографию, которая осталась лежать на стуле у него в каюте.Розмари Муррей принесла ее с собой два часа назад.– Я знаю, что ты захочешь оставить ее у себя на память обо мне, – сказала она.Лорд Сэйр прочитал надпись: «Твоя навеки Розмари».Это было неосторожно – так не должна поступать разумная замужняя женщина.Но в этом-то и заключалась одна из неизменных особенностей его любовных приключений: женщины не только удостаивали лорда Сэйра своими фотографиями, но и засыпали бесчисленными страстными и очень неосторожными письмами, и просто немыслимо было себе представить, к каким последствиям это привело бы, прочитай хоть одно подобное письмо посторонний человек.Женщины отдавали лорду Сэйру не только свои сердца и тела, но и свое доброе имя.Поэтому он был чрезвычайно осторожен и делал все от него зависящее, чтобы его возлюбленные не пострадали из-за собственного неблагоразумия.Выходило, что он гораздо больше, чем они сами, пекся об их репутации.Если бы он не удерживал их, они бы не задумываясь посещали его дом в Лондоне и не стесняясь выражали бы свои чувства к нему на публике.– Будь все оно проклято, им как будто не терпится погубить себя в глазах света! – сказал он как-то Д'Арси Чарингтону.Его друг расхохотался.– Цепи условностей ничего не значат для них, когда дело касается связи с тобой, – ответил он.И все же лорд Сэйр был достаточно умен, чтобы избегать явных скандалов.Разумеется, люди судачили о нем и, конечно же, о многом догадывались, но одно дело – строить догадки и совсем другое – подтвердить их доказательствами.Лорд Сэйр был совершенно уверен, что ни у ревнивых мужей, ни у светского общества в целом нет никаких доказательств даже малейшей его неосторожности.Он взглянул на часы возле постели и увидел, что уже около двух ночи.Он собрался было лечь, но вдруг почувствовал, насколько неприятен ему запах духов Розмари Муррей, которым пропитались подушки, и вообще было противно, что постель в беспорядке и простыни все измяты.Повинуясь внезапному импульсу, лорд Сэйр сбросил халат и оделся с быстротой, которая раздражала его слугу, любившего считать себя необходимым хозяину.Он достал из гардероба пальто и, не надев шляпу, покинул каюту и вышел на палубу.Несмотря на поздний час, из курительной комнаты доносился громкий смех.Любители выпить обычно засиживались там на крытых плюшем диванах, потягивая напитки, которые стояли перед ними на столиках.Были среди пассажиров и такие, кто, казалось, и вовсе не ложился спать, но сейчас в салоне было пусто, и только несколько усталых стюардов могли заметить лорда Сэйра, когда он поднимался на палубу.Но на крытой палубе ему показалось душно, захотелось вдохнуть свежего воздуха, и он поднялся на самую верхнюю палубу, где обычно, когда море было спокойным, устраивались игры.Днем тут бывало шумно, многие мужчины занимались разного рода физическими упражнениями, ребятишки играли в прятки между дымовыми трубами, мачтами и надстройками.Здесь только начали устанавливать парусиновый тент, который должен был закрывать палубу от жарких солнечных лучей во время перехода по Красному морю. Но большая часть пространства была еще открыта веяниям ночи, и лорд Сэйр смотрел на звезды, и прохладный ветер овевал ему лицо.В Бискайском заливе море было бурное, но едва они вошли в Средиземное, как погода улучшилась и стало даже слишком тепло для этого времени года.Впрочем, по ночам было еще холодновато.Чем ближе подходили они к Александрии, тем делалось теплее, и лорд Сэйр, как и многие другие пассажиры, ощущал жаркое дыхание Красного моря.Солнце, говорил он себе, спалит воспоминания о густых туманах и резких холодах Англии.На палубе было пустынно, и Тейдон разгуливал, сунув руки в карманы и думая вовсе не о Розмари Муррей, как следовало бы ожидать, но о своей миссии на Востоке и о людях, с которыми ему предстояло встретиться.Им все еще овладевало некое предощущение приключений, когда приходилось отправляться в места, где он раньше не бывал.На этот раз он должен был посетить незнакомые края и потому намерен был узнать как можно больше об истории и обычаях новых для него стран.Он двигался по дуге вдоль борта и когда дошел до кормы, то из тени возле трубы его окликнул женский голос:– Лорд… Сэйр!Он повернул голову, раздраженный тем, что ему помешали думать, и увидел перед собой какое-то маленькое существо.При слабом свете звезд он различил очень бледное лицо и огромные глаза.– Простите меня… пожалуйста, простите меня… но мне нужна ваша помощь, – продолжала женщина.Внезапно он вспомнил, где слышал этот голос раньше и где видел это личико «сердечком».– Мисс Элвинстон! – воскликнул он. – Вот уж не знал, что и вы на борту!– Мне нельзя было приходить сюда наверх, но я тут пряталась, а еще я не знала, как мне добраться до вас и попросить о помощи.– Вы прячетесь? – удивился лорд Сэйр. – Но от кого?Бертилла с опаской оглянулась через плечо, словно боялась, что их подслушают.Потом она протянула руку и ухватилась за поручень;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19