Значит, осведомитель не раскололся! Из этого следует, что они бредут вслепую… Если буду все отрицать, я спасен. Или, по крайней мере, у меня есть надежда.
Я надеялся также, что мое лицо не выдало облегчения.
– Видите ли, мистер Джиральдини, – начал я, – вы, конечно же, все знаете обо мне. Вы знаете, что я получил свою лицензию тринадцать лет назад. С тех пор мне удалось с успехом распутать не одно дельце, и есть немало людей, которые меня знают: кто так, кто этак. Но я всегда строго придерживался одного правила, мистер Джиральдини. Не совать свой нос в такие дела, которые затрагивают интересы кланов. И никогда не брался за такие дела. Это известно каждому как в полиции, так и среди специалистов. И я никогда не иду против своих принципов, мистер Джиральдини. Никогда!
Я вынужден был лгать и божиться на чем свет стоит, чтобы только спасти свою шкуру.
Джиральдини глубоко вздохнул.
– Так в том-то и дело! Я не могу не признать, что мы не имеем никаких доказательств против вас. Тем не менее, многие убеждены, что вы замешаны в этом деле. Прожужжали все уши, пока и меня, в конце концов, не заставили поверить в это…
Ого! Плохи мои дела!
– Клянусь вам, мистер Джиральдини… Он отмахнулся.
– Не клянитесь, бесполезно. Все равно не верю я вашему брату. И в то же время у меня нет доказательств. Поэтому я бессилен, должен признать…
Так за каким дьяволом ты меня притащил сюда? – подумал я, но сказать это вслух, само собой, не осмелился. Это было бы невежливо.
– Между тем я восхищаюсь вашими талантами, мистер Нельсон. Даже такой стреляный воробей, как я. Как вы показали себя в деле Лессингов…!
Вот как!
– Хотя, как я уже сказал, в целом я убежден в том, что и у вас рыльце сильно в пушку по отношению ко мне, ноя ничего не могу сделать с вами. Несмотря ни на что, есть одно дело, в котором вы могли бы помочь мне. В одном чрезвычайно важном деле. И, если хотите, вы можете, этим облегчить свою совесть.
– Нечего мне облегчать! – сказал я с дерзкой решимостью.
– Ну, как знаете. Во всяком случае, вы мне нужны, мистер Нельсон. Вы самый лучший частный сыщик в Штатах. А мне нужен человек совершенно выдающийся.
О чем-нибудь в этом роде и я думал, когда вылезал из машины перед его домом. О хорошеньком и выгодном дельце.
– АО чем речь? – спросил я осторожно.
– Нужно разыскать одного человека.
– Пропал кто-нибудь? Он молча кивнул головой.
– Не мог бы я узнать подробности?
Он снова кивнул и выдвинул ящик стола. Пошарил в нем, потом задвинул, держа в руке фотографию. Размером с открытку, с надломленными уголками. Взглянул на нее, потом перегнулся через стол и подал мне.
– Речь идет о нем.
Я взял снимок и рассмотрел его. И почти сразу же протянул назад.
– Сожалею, мистер Джиральдини, но этот случай не для меня. Я не занимаюсь младенцами.
На снимке я увидел примерно полугодовалого мальчугана в лежачей позе, который большими круглыми глазами таращился в объектив. Его голенькая попка была выпячена, как будто он хотел подставить ее фотографу вместо лица.
Джиральдини не протянул руку за фотографией.
– Не делайте поспешных выводов, мистер Нельсон. У меня есть несколько человек, которые с рвением собирают доказательства. И если все-таки обнаружится, что полиция что-то узнала от вас…
Он не договорил, но я и так его понял. Если я не возьмусь за это дело, то месть кланов мне обеспечена. А это означает, что в Штатах мне будет делать нечего, не говоря уже о том, что никто не даст за мою жизнь и пяти центов.
Тяжело задумавшись, я уставился на попку младенца, словно хотел на ней что-то прочесть, хотя не имел ни малейшего понятия, что именно.
Машинально я повернул снимок обратной стороной. Поглядел на оборот и затаил дыхание. Не дурака ли валяет со мной Джиральдини?
– Так это какая-то шутка? – выдавил я из себя.
– Вовсе не шутка.
– Но ведь… ведь… О, черт бы меня побрал, как я не заметил раньше!
Дело атом, что бумага была довольно стара и покрыта такой эмульсией, какой теперь практически не пользуется. На оборотной стороне, точно посередине, была указана дата. И согласно этой дате снимок был сделан двадцать один год назад!
Я почти умоляюще посмотрел на мафиози.
– Мистер Джиральдини… Ведь это блеф, не правда ли? Не можете же вы хотеть, чтобы я…
– Почему это? – перебил он меня.
– Потому что… потому что… Это просто невозможно! Я бы не смог найти младенца даже с помощью фотографии, сделанной вчера. Ведь все дети такие одинаковые!
– У вас есть дети, мистер Нельсон?
– Нет. Но какое это имеет отношение?
– Потому что такую глупость может сказать только тот, у кого нет детей.
В его голосе прозвучала искренняя обида.
– О'кей, о'кей, мистер Джиральдини! Допускаю, что они как-то различаются. Но вы согласитесь со мной, что ваше желание невыполнимо. Этот… как бишь его… был младенцем двадцать четыре года назад. Теперь он взрослый человек. Как, черт возьми, я разыщу его с помощью древней фотографии? Просто невозможно! Почти горестно он посмотрел на меня.
– А говорят еще, что вы самый отчаянный сыщик в Штатах. Мол, нет такого, чего вы не могли бы разыскать. Разве не так?
– Черта с два! – взорвался я. – Наболтают всякой ерунды о человеке, как не знаю…
– Жаль, искренне жаль, – покачал он головой. – Проблема в том, что я скажу своим людям, если они все-таки установят, что и вы были замешаны в том старом деле. Беда моя в том, мистер Нельсон, что я мягкий человек. Я не уверен, что смогу их удержать.
Я снова взял в руки брошенную на стол фотографию и стал изучать выпуклую попку ребенка. Боже ж ты мой! Как мне выбраться из этой заварухи?
Я все смотрел и смотрел на младенческую попку, а мысленно перенесся на двадцать один год назад.
За каким дьяволом нужно было тебя фотографировать, детка? – растравлял я себя, делая вид, что тщательно изучаю фото.
Джиральдини терпеливо ждал, не мешая мне. Я услышал, как звякнули рюмки: очевидно, он наливал нам обоим. Пожалуй, он думал, что самый замечательный сыщик Штатов ломает голову над решением задачи.
А голова эта была сейчас также пуста, как лопнувший воздушный шарик.
Просидев несколько минут в растерянном молчании, я наконец тихо спросил:
– Вы знаете имя ребенка?
– Нет.
Я даже не моргнул. Я уже ничему не удивлялся. А Джиральдини, видимо, почувствовал, что он обязан как-то объяснить свою неосведомленность.
– Собственно говоря… ситуация такова, что у него, вероятно, и не было имени. Когда он пропал из… э-э-э… из дому, он еще не был крещен.
– Ага.
– Но, конечно, теперь-то у него есть имя. Ведь иначе быть не может, правда? Только мне оно не известно. В вашу задачу входит также узнать его имя.
– Премного благодарен. Но вы знаете хотя бы, где сделан снимок? Или где находился этот ребенок младенцем?
Он медленно, с ленцой почесал свою волосатую руку.
– По всей вероятности, в Санта-Монике.
– По всей вероятности?
– По всей вероятности.
– То есть, это не точно?
Он в задумчивости наморщил лоб.
– Я не совсем уверен. Но одно почти точно. Где-то недалеко от Санта-Моники должен быть детский приют. Приют для беспризорных детей и подкинутых младенцев. Он существует на чьи-то пожертвования. По всей вероятности, этот мальчуган воспитывался там…
Мало того, что это поручение мне совсем не нравилось, было тут еще нечто, не нравившееся мне в неменьшей степени.
– Мистер Джиральдини, – начал я. – Я уже говорил вам, что никогда не вмешиваюсь в дела кланов. Если когда-либо заходила об этом речь, я прятался в своем бюро, как улитка в собственном домике. Однажды я дал обет Святому Мартину, что не буду понапрасну рисковать своей жизнью. И я хотел бы выполнить этот обет.
Он дружелюбно усмехнулся.
– Ваши слова свидетельствуют о необыкновенной мудрости, мистер Нельсон. Во всяком случае, вы напрасно тревожитесь. Это дело совсем иного сорта.
– Иного?
– Я вам говорю. Был у меня один давнишний, старый друг… Со своей супругой он жил не в очень хорошем согласии. Однажды случилось так, что посадили егоза решетку по какому-то недоразумению. Пока он сидел в тюрьме, жена его сбежала вместе с ребенком. Вот с этим маленьким младенцем Ну вот, после того, как моего друга выпустили, он начал разыскивать своего ребенка. Он уже было напал на след, когда неожиданно умер. Перед смертью он доверил мне разыскать ребенка и сделать из него человека… – Голос его задрожал, словно его душили слезы. Если бы я не был видавшей виды старой ищейкой, то, пожалуй, и попался бы на его удочку.
– Естественно, я стал искать, только вы ведь знаете, у деловых людей жизнь беспокойная. И, к сожалению, опасная. На какое-то время мне пришлось отказаться от поисков. Когда же я их возобновил, то до меня дошло, что мать ребенка умерла, а младенца взял тот самый приют, в Санта-Монике. После этого у меня снова возникли трудности, и я был вынужден прекратить поиски. Может быть, те, кому я поручил поиски, не подходили для этой задачи… А тут у меня возникла блестящая мысль, мистер Нельсон, нанять самого замечательного частного сыщика Штатов. Кто еще может напасть на след младенца, если не он?
Нечего и говорить, он выдал красивую, гладкую, сентиментальную историю. Только вот был в ней один маленький изъян.
А именно: от начала до конца не было в ней ни единого слова правды.
– О расходах не беспокойтесь, – продолжал Джиральдини. – Вы будете получать каждую неделю две тысячи, и все остальные расходы я беру на себя. Не надо чересчур скупиться. Главное, чтобы вы нашли малыша.
Он говорил так, как будто тот, кого можно было видеть на снимке, все еще был младенцем.
– Поезжайте в Санта-Монику и найдите его. Если его там нет, отправляйтесь за ним хоть на край света. Но найдите его мне!
Если бы я не был таким стреляным воробьем, то, может быть, присвистнул бы от удивления. Так вот насколько Джиральдини важно найти этого ребенка! Было бы неплохо знать, почему.
– Мистер Джиральдини… Вы, действительно, очень щедры.
– Денег достаточно?
– С лихвой оплачено.
– Так за чем же дело стало?
– А за тем, что я сказал раньше. Не хочу вмешиваться в дела кланов.
Он в раздражении вскочил, перегнулся через стол, и на секунду мне показалось, что он меня ударит. Может быть, у него и было такое намерение, но он вовремя сдержался.
– Послушайте же! Сколько раз вам говорить, что это дело не имеет ни малейшего отношения к кланам! Абсолютно частное дело! Мой друг мог бы обратиться и к кому-нибудь другому, но на мое несчастье он выбрал меня!
Я кивнул и сделал вид, что верю во всю эту историю. В конце концов, я почти верил… Потому что хотел верить.
Тем, кто меня знает, известно, что я человек действия. Когда маленький коренастый человек в черной шляпе вез меня домой, я уже размышлял над тем, с чего начну завтра.
Перед домом он остановил автомобиль, сдвинул шляпу на затылок, затем сделал вид, будто у него есть ко мне какое-то важное дело. Медленно, не спеша он открыл дверцу машины, словно его что-то очень беспокоило. И заговорил, лишь когда я уже повернулся, чтобы выйти из старенького олдсмобила.
– Послушайте! – сказал он. – У вас есть немного времени?
– Для чего? – спросил я, и мой голос звучал довольно ворчливо – Чертовски хочется бурбону.
Как хороший сыщик, я сразу понял его. Коротышка замкнул олдсмобил, и мы поднялись на лифте в мое бюро.
Когда на следующее утро мой самолет взял курс на Санта-Монику, я чувствовал себя весьма скверно.
В аэропорту Санта-Моники я плотно позавтракал, и мне пришлось немало постараться, чтобы не извергнуть этот завтрак на ухабистой дороге, которая вела в ГОРОД. Шофер такси непрерывно сыпал проклятиями, пытаясь проскользнуть через невиданное скопление бетономешалок и загадочного вида дорожно-строительных машин, изрыгавших черные потоки гудрона.
– Паршивая дорога, а? – утешил он меня.
– Да уж, – согласился я и сжал зубы крепче.
– Выборы приближаются, – заржал он многозначительно. – Тут вдруг у всех появляется куча неотложных дел, Знаете, за четыре года развелась уйма. И хоть бы кто дохлую кошку туда швырнул. Ни одной собаке нет дела. Но только начинаются выборы, все сразу меняется. У мэра руки чешутся выполнить свои обещания, Следует сказать, что мне было до лампочки, кто будет мэром в Санта-Монике и сдержит он свои обещания или нет. Так уж устроен мир. Всех обещаний все равно не выполнить.
И тут вдруг у меня в голове что-то сработало.
– Словом, это мэр усердствует? – спросил я как бы невзначай.
– Вы попали в точку.
– А между прочим, кто у вас мэром?
Он так покосился на меня, словно рядом с ним сидел белый медведь, и чуть было не врезался в чудовищных размеров бетономешалку. Но в последний момент рывком все-таки вывернул руль.
– Чтоб тебя! Вы, действительно, не знаете?
– Действительно.
– Откуда вы приехали? С восточного побережья?
– Оттуда.
– И там ничего не слышали о Джимми Гудмэне?
– Что-то припоминаю,
– Так вот, старина Джимми – наш мэр. Гнусная гадина и большая свинья. Но, по крайней мере, сейчас из него можно что-то выжать. Если бы не Билл Бакер и Натаниэль Вестфорд, он уже не был бы мэром. Да вот есть у него такие ребята.
– В самом деле?
– Да, есть. Преданы ему, как собаки. У Такера – металлургические заводы, у Вестфорда – плантации.
– Я вижу, вы не очень что симпатизируете им.
– К черту симпатии! Но я и не против них. Вы думаете, другой был бы лучше? Черта с два! К этому старому дураку мы, по крайней мере, привыкли.
Я решил переменить тему.
– Скажите, есть здесь где-нибудь приют для младенцев?
Он посмотрел на меня с таким изумлением, как будто я искал Ноев ковчег.
– Приют для младенцев?
– Приют для подброшенных младенцев. Но, возможно, там есть дети и постарше. Он должен быть где-то недалеко от города.
Он призадумался, потом хлопнул себя по лбу, от чего мы снова оказались в опасной близости к асфальтоукладчикам.
– Вам наверняка нужно благотворительное учреждение Харрисона. Там принимают младенцев. Только оно совсем в другой стороне. Отвезти вас туда?
Я отрицательно качнул головой.
– Сначала в гостиницу. Можете что-нибудь посоветовать?
Он посоветовал, я согласился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55