Неужели его бунтари снова сражаются, ведь их договоренность с принцем не имеет силы после его падения. Я уже был готов выйти и заговорить с людьми, но в это момент пришли Малвер и Совари.
– Слава Атосу, вы хорошо выглядите, мой господин, – с деланной бодростью проговорил Совари, но его подвело выражение лица.
– Да, но мне нужна приличная одежда, чтобы встречаться с людьми. И если ты не принесешь мне горшок, лохань или хотя бы миску с водой, чтобы я мог смыть с себя грязь и пот, я тебя придушу.
– Конечно, мы что-нибудь придумаем. Но, мой господин, Беки… – Совари уже давно не был при дворе, он растерял всю притворную дворцовую вежливость, забыл, что необходимо скрывать эмоции. Совари явно не хотел продолжать, и принц отлично видел это.
Он тяжело вздохнул:
– Говори, Совари. Я и не ждал герольдов и дождя из розовых лепестков.
– Глава семейства не примет вас, мой господин, и не позволит использовать их крепость.
– Продолжай.
– Четвертый лорд…
Совари снял комнату в крошечной грязной гостинице зажатой между дубильной мастерской и лавкой шорника. Ее грязные стены были такими обшарпанными, а конюшня так заросла сорняками, что у гостиницы даже не было названия. Единственное, что намекало усталому путнику на возможность получить кружку пива, миску жидкой похлебки или набитый соломой тюфяк, – медный фонарь, болтающийся под аркой ворот. Вассани собиралась провести ночь на площади, чтобы присмотреть за ослами и постеречь товар. Малвер остался помочь ей, обещая прийти к нам позже. Где-то в глубине моего сознания вертелась мысль, что стоит навестить Вассани, когда мы покончим со всеми делами. Поболтать. Познакомиться поближе.
За нами никто не следил, но комната мне категорически не понравилась. В ней была только одна дверь и единственное зарешеченное окошко. Я глянул на кучи мусора у дубильной мастерской и решил, что запах здесь нисколько не изменился бы, даже если бы нам с принцем удалось вымыться.
– Серег, четвертый лорд семейства Беков, – бурчал принц, опускаясь на матрас, брошенный в углу душной комнаты. – Чем он занимается? Не иначе как затачивает плуги для пахарей. Или, может быть, он идиот-племянник второго лорда. Все это путешествие ради того, чтобы встретиться с четвертым.
Хмурый Совари стоял в дверях, скрестив руки на груди.
– Не хочу их оправдывать, мой господин, но я здесь уже три дня, и каждое утро видел нового имперского вестника. Беки, все как один против нового императора, но за ними следят, это очевидно. Они знают, что вы живы.
– А почтовые птицы прилетали? – спросил я. – Какие вести из Карн-Хегеса? – Все мои страхи в городе ожили. От умиротворяющего спокойствия пустыни ничего не осталось.
– Я не видел. Но какие-то птицы должны были отправиться в Ган-Хиффир, где по-прежнему правят Беки. Рыжки занимают сейчас несколько крупных домов в городе, у них в гарнизоне не меньше двадцати воинов, причем у некоторых верительные грамоты от Императора. Именно поэтому я вел вас сюда таким странным путем. Говорят, будто Рыжка пытается убедить Эдека, что Ган-Хиффир крайне необходим их шестому лорду. Если так, у них в руках окажется весь северный Манганар.
– Я знаю, чего они хотят, – отрезал Александр. – Когда назначена встреча?
– Лорд Серег будет в общей комнате гостиницы к пятой страже. Я отправлю подтверждение, а потом займусь горячей водой и ужином. – Он указал на стопку одежды и пару башмаков. – Прошу прощения за одежду, мой господин. Это лучшее, что я смог найти. В конюшне у нас четыре свежие лошади, и я отправлюсь на переговоры с Фозетом, как только исполню ваши приказания.
– Значит, встретимся в Коре через два дня, капитан.
– Через два дня. Я буду ждать вас, мой господин. Александр привалился к стене.
– Отлично, Совари.
Капитан вспыхнул и низко поклонился.
– Величайшей частью для меня было и остается служение вам, Ваше Величество.
– Величество… – негромко повторил принц, когда Совари вышел. Он достал из кармана своего грязного балахона кольцо с печатью и молча смотрел на него, пока в комнату не вошли две служанки с горячей водой и ужином, которого хватило бы на пятерых. Совари действительно все делал отлично.
Чисто вымытый, выбритый, причесанный, с заплетенной косой и в новой одежде, пусть простой, зато нигде не порванной и ничем не испачканной, Александр немного воспрял духом. Как только появился Малвер, его тут же отправили обратно за сапогом для верховой езды, а когда на встречу прибыл взволнованный четвертый лорд Беков, Малвер объявил ему, что законный Император примет его не в общей комнате таверны среди всякого сброда, а во дворе сидя верхом, как это обычно делается на поле боя. Меня несколько смущало выбранное место, но, в конце концов, во дворе было очень темно, туда невозможно заглянуть с улицы, и ни одно окно таверны, кроме нашего, не выходит во двор. Да и Александр выглядел гораздо представительнее, сидя на коне.
На самом деле представительный вид был необходим, чтобы потешить гордость принца, поскольку четвертый лорд Беков, разумеется, не точильщик и не идиот, а просто младший сын, не мог предложить ему ничего большего, чем предложил лорд Вассиль Мардек. Беки уважают желание покойного Императора видеть Александра коронованным, но не станут сражаться за него, пока он не принесет доказательства, что сражается не один. Хотя семейство не собиралось давать принцу убежище или снабжать его людьми, лошадьми или провизией, сам лорд Серег заинтересовался словами принца о пересмотре иерархии семей Дерзи.
– Ты слышал его? – спросил Александр. – Этот пучеглазый заявил, что мое правление в последние два года доказало им, что Империей можно править иначе. Разделить ее на части и поставить наместников, чтобы уравновесить мощь Двадцатки. – Мы медленно возвращались из конюшни в таверну. С непроницаемым лицом принц намеренно наступал всем весом на затянутую в сапог ногу. – Я даже не сумел родить сына, – горько добавил он. – Почему же он думает, что я смогу управлять пятью вполне взрослыми людьми?
– Он ничего не говорил про набеги разбойников? – поинтересовался я. Их разговор я слушал вполуха, присматривая за улицей, двором и лабиринтом темных переулков, где мог затаиться любопытный, привлеченный ярко-рыжей шевелюрой принца или его странным башмаком.
– Про набеги разбойников… нет. Он сказал только, что небольшим Домам с каждым днем становится все труднее и труднее. Новые налоги на лошадей сверх и без того удвоенных налогов, требование предоставлять половину воинов для службы на границах, причем Эдек отдает их земли, подаренные мной земли, этим Рыжкам. Эдеку будет только на руку, если Айвор… Рога Друйи, ты знаешь что-нибудь о своем друге?
– Только слухи. – Но очень хотел бы знать. Я убедил Блеза прекратить набеги и предоставить Александру возможность наладить жизнь Империи. Но если людей обращают в рабство, если все становится хуже день ото дня, он не станет сидеть сложа руки. Я замедлил шаг и, когда принц вошел в обшарпанную таверну, задумался.
Я не могу сопровождать принца вечно. Ну не глупо ли мне оставаться с Александром, когда я могу использовать свою силу иначе, для более серьезных вещей, которым могу противостоять только я? Стоит ли мне и дальше оставаться с Александром, ожидая, когда исполнится призрачное обещание, заключенное в его феднахе? Может быть, я просто боюсь смотреть в лицо собственной судьбе?
Глубоко задумавшись, я уже не всматривался в ночь. Но я стоял, прислонившись к стене конюшни, поэтому услышал голоса, шепчущиеся за стеной мастерской, и легкие удаляющиеся шаги. Две пары ног. Проклятье! Я пнул нижнюю бочку в куче пустых пивных бочек, заставив всю кучу развалиться, потом перелетел через сломанную телегу и гору ржавых печных труб, сложенных на выходе со двора. Я свернул у мастерской налево, легко перепрыгивая с одной кучи мусора на другую, чтобы обмануть человека, целящегося тяжелой дубинкой туда, откуда я должен был появиться. Кто-то с дубинкой действительно стоял наготове, собираясь ударить меня, но я перекатился на бок, вскочил и уселся ему на спину раньше, чем он успел замахнуться. Он визжал, ерзал и бил меня по руке, стараясь освободиться, но я крепко прижимал его грязной земле, посылая вслед его сбежавшему товарищу бесполезное заклинание. Я не видел и не успел коснуться его, поэтому заклятие в лучшем случае только замедлит его шаги.
– Куда он пошел? – Теперь я прижимал человека, точнее, напуганного мальчишку к стене мастерской, все крепче сжимая его горло. – К кому пошел твой друг?
– Я не стану…
– Ты не сможешь солгать или не сказать того, что мне нужно знать, – произнес я угрожающим хриплым голосом, позволив своим глазам засветиться синим. Наверное, я выглядел очень странно и страшно. И конечно, мальчишка, которому и пятнадцати-то не было, не мог догадаться, что я злюсь на себя, а не на него.
– Его д-дядя судья, – выговорил он.
– Кому подчиняется этот судья? – Никакой надежды, что он из Беков.
– Лорду М-иирону.
– Рыжке?
Мальчик кивнул и осел на землю, дрожа всем телом, слезы ручьями текли по его грязному лицу. Я оставил его рыдать во дворе, а сам помчался в таверну.
Александр расплетал волосы. Он нахмурился при моем появлении.
– Где тебя…
– Надо уходить, мой господин. Я проявил беспечность. Уже сейчас один глупый мальчишка рассказывает местному судье о том, что он видел во дворе таверны. Я уверен, что их не было здесь во время вашего разговора с Серегом, но мы не можем рисковать. Понадеемся, что они заявятся сюда не сразу.
Александр потянулся за одеждой.
– Я все равно не хотел спать в этой крысиной норе.
– Я оседлаю лошадей. – Малвер выскочил за дверь. Через десять минут мы выехали из конюшни. Улицы были пусты, к таверне никто не скакал. Мы ехали медленно. Очень медленно. Копыта наших лошадей громко стучали, мы не могли пустить их вскачь, не привлекая ненужного внимания. Но когда мы подъехали к рыночной площади, я почувствовал что-то неладное. Рыночная площадь города в пустыне никогда не засыпает по-настоящему. Слишком многое необходимо успеть за короткую прохладную ночь между вечерними и утренними торгами. Однако сейчас площадь освещали только жаровни, кругом стояла давящая тишина.
Александр тоже насторожился. Он остановился, не доезжая до рыночной площади, указал на свои уши, потом на меня. Я провел ладонью перед глазами и прислушался. Попробовал на вкус сухой уличный воздух. Вдохнул тишину.
Они ждали нас на примыкающих к площади улицах… не меньше десяти человек. Я слышал их дыхание. Замерли. Наготове. Я чувствовал запах их оружия и запах пота, пропитавший их одежду. Если мы выедем на площадь, нас ждет сражение. Как они смогли оказаться здесь так быстро? Мальчишка, наверное, только-только закончил свой рассказ.
Я кивнул головой в сторону рынка и поднял десять пальцев, пять справа и пять слева. Потом еще три и четыре возле ворот. Осторожность требовала, чтобы мы оставили Вассани и нашли другой способ попасть в Танжир. Но Александр приподнял край балахона и взялся за рукоятку меча. Малвер с облегчением вздохнул и тоже выхватил меч. Александр махнул ему, чтобы он ехал прямо к Вассани. Мы с принцем останемся между ними и ждущими в засаде дерзийцами, а потом будем вместе пробиваться к воротам. Александр посмотрел на меня, склонив голову, потом помахал локтями и вопросительно поднял брови. Я усмехнулся, отрицательно покачал головой и вынул меч. Он издал дерзийский боевой клич, и я поскакал на битву вслед за ним. Сегодня никаких крыльев.
Выскочив из-за поворота, мы проехали почти полпути к рыночной площади, прежде чем первый воин нагнал нас. Александр обезоружил его одним ударом и радостно завопил. Повозка Вассани стояла почти посреди площади, далеко от ворот. По крайней мере, она успеет окончательно проснуться.
Врагов было слишком много. Вскоре я уже дрался сразу с двумя, без особого успеха. Александр остался где-то справа, сражаясь с огромным воином, чья лошадь испуганно взбрыкнула, когда меч принца настиг ее всадника. Конь Александра стоял неподвижно. Держись, мой господин, молил я. Если ты упадешь, все кончено. Но у меня не было времени волноваться о принце. Огромный клинок просвистел у меня над ухом, и я сам едва не вывалился из седла, поскольку не умел сражаться верхом. Демоны в своих битвах не используют лошадей. Боги ночи, если бы с нами был Совари! Я парировал Удар, едва не вырвавший мою руку из сустава. Каждый взмах отдавался болью в правом боку.
Вцепившись в поводья левой рукой, заставляя свою лошадь стоять неподвижно, я ударил нападающего на меня дерзийца. По граду проклятий я догадался, что мой меч настиг его, но зато я совсем забыл о втором воине. Увернуться. Снова удар. Не подпускай этого. Думай. Да. Здесь есть ритм. Главное, найти его. Стой спокойно, глупое животное. Как я могу сражаться, если ты норовишь уйти из-под меня?
Пока я бился с одним воином, у другого вдруг возникло ощущение, что ему под одежду заползли змеи. Я заметил, что Александр парировал удар, который мог бы лишить его руки, и увидел краем глаза едущую к нам с мечом в руке Вассани. Она тут же взяла на себя одного дерзийца. Сражаясь, она улыбалась, ее гибкое тело было сильным и ловким. Малвер, с мечом в одной руке и кинжалом в другой, прикончил дерзийца, зашедшего мне со спины.
– Мой господин! – прокричал я. – Пора уходить! – Давно пора.
Александр уложил еще одного врага и, нанося размеренные удары, начал медленно отступать. Его сапог был теперь на виду, один из воинов Рыжки ударил по нему. Но меч попал на железную вставку и отскочил, а Александр, смеясь, пронзил нападавшему плечо.
Я отбил очередную атаку и сосредоточился на заклятии… ветер… песок… не легкое заклинание, позволяющее замести следы, но и конечно же не парайво. Нужно просто засыпать глаза нападающим на нас, чтобы можно было спокойно уйти. Чтобы остались силы. Готово… выплесни из себя бурю и держи ее. До самых ворот. К стене ехало подкрепление, но мы уже проезжали через ворота. Взрывом мелидды я выпустил несколько дующих в разных направлениях ветров, которые смели скопившиеся за долгие годы кучи песку, удерживающие створки ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83