Ты должен как можно скорее убедить их. Мой наставник был вне себя, он уже почти кричал. Просто подбодри их! Ради Безымянного, поспеши. Ты убиваешь меня.
– Воины Кир-Вагонота, мои братья и сестры невеи, благородные рудеи и славные охотники, поддерживавшие нас все это время, пришла пора. – Слова произносил мой язык. Мои губы двигались. Но это были не мои слова, и не моя воля выталкивала их из-под пелены безумия. – Я не смог остаться в стороне и позволить нашему плану провалиться. Наша первая и единственная цель – Кир-Наваррин. Ничего другого. Никакой мести. Никакого оживления зла из легенды. Никакой силы, кроме той, что у нас есть. – Колеблющиеся огни поплыли по океану пламени. Темные ворота с шакалами поблекли и почти исчезли за стеной огня. Выпрямившись, я раскинул руки, словно обирался обнять уничтожаемый огнем мир. Я хотел умолять о помощи, но вместо этого продолжал говорить, обращаясь к толпе цветных огней. – В теле этого иладда я поведу вас домой. Когда водяные часы опустеют еще раз, Товалль и Денккар поведут невеев, Криддон и Несфарро – рудеев, все мы пойдем в землю людей. Все готово для нас. Наши войска подойдут к воротам. Я благодарю уважаемого Геннода, нашего брата, за то, что он передал свои полномочия более опытному и сильному воину, и поручаю ему удерживать гастеев, пока не настанет время выступать. Пусть все будут готовы отправиться по моему сигналу. На войну, если пэнди гаши выберут войну. Домой, если пэнди гаши пропустят нас. Я встречу вас всех у ворот и буду держать их открытыми, пока каждый из вас не окажется дома.
Как только последнее слово сорвалось с моего языка, все войско демонов пришло в неистовство.
– Денас! На Кир-Наваррин! – Потом они начали меркнуть, как звезды, на которые набежали облака. Криддон и Товалль, Денккар и Каарат оставались рядом со мной, Викс тоже стоял у меня за спиной.
Геннод знал, что его обошли. Я отбил его невидимую руку, тянущуюся к моему горлу, потом сам взмахнул рукой, и меня едва не стошнило от произнесенных мной слов, которые связывали его. Он останется в физическом теле в подземельях гастеев, пока я не освобожу его.
– Я припомню тебе это, Денас! – кричал Геннод из-за спин охраняющих меня демонов, пока трое рудеев Каарата тащили его к безумцам. – Отлично сыграно. Ты одурачил всех. Но мы выпустим его, нашего повелителя, который поведет нас к славе, к миру без людей. А ты навеки останешься в этом теле. Я прослежу, чтобы ты никогда не увидел Кир-Наваррина. Надеюсь, тебе понравится умирать. Ты будешь умирать медленно… – Рудеи произнесли несколько слов, и красный свет мигнул и угас.
Мои ноги освободились от чужой воли, заставившей их подняться на верхнюю ступень лестницы, я вернулся к группке демонов, глядящих на меня с восторгом, с плохо скрытым отвращением, со злостью, с сочувствием. На кого они смотрят? На человека или того, кто поселился внутри него? Внутри меня?
Я прислонился спиной к колонне. Это не я говорил. Хотя слова выходили из моего рта, это был не я. Не мои руки махали… руки… Вытянув перед собой руку, я выпрямил пальцы. На моих руках были шрамы, оставленные двадцатью годами войны и рабства. Каждый имел свою историю, эти истории были вписаны в книгу моей жизни. Я с любопытством посмотрел на следы на запястьях, где когда-то были кандалы, казалось, что я гляжу на эти шрамы впервые. Но это было еще не все. Контуры моей ладони светились золотом, когда я сжал руку в кулак, свет стал ярче и интенсивнее. Я почувствовал брезгливость. Грубая плоть… Нет! Почему я так подумал? Меня напугало свечение, этот золотой свет не принадлежал человеческой плоти. Это я, Сейонн, почувствовал приступ отвращения? Или тот другой? Как я теперь узнаю? Мне хотелось сорвать с себя тело, расколоть череп, чтобы увидеть того, кто заставил меня говорить, чьи воспоминания я видел; да, теперь я понял, чьи образы заслонили мои собственные воспоминания, чье присутствие раздирало мою плоть и жгло мою душу.
– Идем, мой друг. Как ты? – Викс отделился от остальных. – Все прошло хорошо?
– К кому ты обращаешься? – спросил я хрипло. – У нас могут быть разные мнения.
– Ты здесь один.
Я лучше знал. Все изменилось. Даже ледяной ветер стал другим, он острым лезвием врезался мне в кожу. Снег падал на камни с барабанной дробью. Я слышал стук снежинок, когда они ударялись друг о друга. Мягкий голос Викса зазвучал резко, как хлопающая на ветру мокрая простыня. Я слышал поскрипывание ледяных кристаллов, из которых состояли стены замка, грохот башмаков тех демонов, которые двигались в телесных оболочках по коридорам замка, слабое журчанье воды, отмечающей часы, оставшиеся до новой жизни мира. Моя голова раскалывалась. Слишком громко… все эти звуки… как острый металл… Нора выбираться из Кир-Вагонота. Так много нужно успеть. Ты и не представляешь, сколько нужно сделать.
– Замолчи. – Я закрыл уши руками, снова услышав шепот. Злость и горечь переполняли меня. – Оставь меня в покое. – Сердце колотилось в груди. Кровь превратилась в живой огонь, струящийся по венам, я боялся, что она прожжет кожу и выплеснется наружу. Я отвернулся от демонов и прижался лбом к колонне, заставляя уйти злость, которая не принадлежала мне. Как я только мог вообразить, что моих сил хватит? – Он хочет уничтожить меня.
– Некоторое время будет так казаться, – произнес Викс. – Денас был очень сильной сущностью, так же как и ты. Он хотел расстаться со своей независимостью не больше, чем ты. Но теперь он с тобой одно целое. Настанет день, когда ты не сможешь понять, где лежит граница.
Я не верил. Не мог поверить.
– Я слышу его голос.
– Мы не сомневаемся, что, когда ты окажешься в Кир-Наваррине, это пройдет. – Даже занятый своими переживаниями, я слышал горечь в голосе Викса… тоску по Денасу, другу и уважаемому повелителю, тому, кто любил прекрасную Валлин все столетия, даже не помня, знал ли он ее когда-нибудь до наступления темных времен. Эти трое и подготовили мое падение.
– Ты будешь помнить, Виксагалланши? – Только движение моих губ подсказало мне, что я сам произнес эти слова… настолько мягко и тихо, насколько ярость и боль позволили мне.
Стройный демон полыхнул на меня синим огнем своих глаз.
– Да. Я запомню. Мы все будем помнить. – Он повел меня к дверям замка, которые распахнули два рудея. – Идем. Время бежит. Тебе нужен час покоя, прежде чем мы приступим.
Едва ли я когда-нибудь еще узнаю покой.
Я неподвижно сидел в темноте моей комнаты… холодной и пустой комнаты Денаса… уставясь на жалкий огонек, противясь желанию дотронуться до него, чтобы понять, какой он на самом деле. Викс выставил из комнаты всех остальных, а потом взял с меня слово, что я буду просто сидеть и пытаться восстановить утерянное равновесие.
– Освободи себя от горя и страха, и все станет иным, – сказал он. – Ты поступил так, как считал нужным. Больше никто не может сделать. Мне жаль, что нам пришлось хранить все в тайне, и у тебя не было возможности лучше познакомиться с Денасом, но ты знаешь… теперь ты знаешь, что это было необходимо. Сейчас ты обладаешь громадными знаниями, которых у тебя не было раньше, но ты должен позволить себе увидеть их.
Я не хотел видеть. Мне нужны были свои собственные воспоминания, свои собственные знания и убеждения. Ничего больше. Закрыв голову руками, я заставил себя дышать медленно и размеренно.
– Огонь будет жечь еще сильнее, чем я… чем мы… чувствовали раньше, – выдавил я сквозь зубы. – Я не стану совать в него руки. Они могут мне пригодиться, а отрастить новые я не смогу. – Какая глупость. Но после этих слов нелепое желание ушло.
Полумрак успокаивал. Даже холод был кстати – моя рубаха промокла от пота. Я накрылся плащом с головой.
Нам нужно торопиться. Столько предстоит сделать. Мое тело начало вставать на ноги, но я заставил его опуститься и крепко вжал в кресло.
– Пойду, когда буду готов.
То есть когда ты возьмешь верх и станешь делать то, что хочешь ты. Этого никогда не будет. Я не твой раб.
– А я не твой. – Я уставился в самый темный угол, пытаясь дать отдых глазам. Они горели как в огне. И я должен замедлить ход своего сердца, прежде чем оно лопнет, успокоить бурлящий разум, иначе сорвусь. Надеясь обрести хоть какое-то равновесие, я встал и начал делать упражнения кьянара.
Проклятый иладд! Почему ты ведешь себя так, словно тебе все равно, попадем мы в Кир-Наваррин или нет? Надо готовиться, мы должны открыть ворота, когда прибудет войско. Я должен научиться управлять этой проклятой плотью, чтобы открыть их. Геннода еще можно остановить, а вот того проклятого иладда, которого ты отправил вперед… что за глупость. Он хочет попасть в Кир-Наваррин первым и сделать то, что, как он считает, принесет с собой хаос и смерть. Он одинаково ненавидит и рей-киррахов, и людей. Разве ты не понимаешь?
Усилием воли я заставил себя успокоиться и сложил руки для второго движения, стараясь разогнать свои страхи, зная, что это невозможно, но находя утешение хотя бы в самой попытке. Несколько движений, знакомых с детства, концентрация разума, подготовка тела, чтобы я мог просто притвориться, что я – это по-прежнему я.
Ты что, спятил? Мы думали, что у тебя сохранился разум. Мы думали, что ты разделяешь наши цели, пусть по-своему, по-человечески. Я пожертвовал собой не для того, чтобы устраивать эти нелепые пляски. Силы земли, ну почему он не слушает? У нас нет времени на развлечения.
Я сжал ладони и сделал шаг вперед, медленно прогибаясь назад, заставляя свое тело выполнять все движения, соединяя разорванные куски моей души, прогоняя прочь злость и нетерпение, зудящие у меня в голове, сопротивляясь импульсам, заставляющим мои конечности дергаться и совершать те движения, о которых я не просил. Я выслушаю его. У меня нет выбора. Но только тогда, когда буду готов.
Через некоторое время Денас умолк, сопротивление ослабло. Он тоже устал.
– Я делаю это, чтобы подготовиться к битве, – произнес я, переходя к десятому упражнению. – Это неплохо помогало мне всю мою жизнь. Тело и разум должны работать вместе, чтобы получалось так, как необходимо. – Я захохотал, как человек, который перестал наконец бояться, потому что сбылись его самые страшные ночные кошмары. – Тело и разум, а с разумом все обстоит не очень.
Через полчаса я опустился на колени на холодный пол. Мой мозг успокоился, хотя мое тело сотрясалось, как ягненок, появившийся на свет холодным зимним утром.
– А теперь скажи мне, что я должен делать.

ГЛАВА 4


– Что вы сделали?! – Вот я и лишился с таким трудом восстановленного равновесия. – Восстание в Империи! Дитя Вердона! Вы понимаете, что это означает в человеческом мире?
– Мы не можем существовать в мире людей без человеческих тел, – принялся объяснять Криддон. – А их потребуется много и одновременно. Они нужны нам для того, чтобы войти в ворота. Это придумали не мы. Нагидда давно все подготовил, хотя он собирался использовать этих келидцев, которых ты освободил, и совершить еще много такого, что тебе бы точно не понравилось. Мы решили использовать тех, кто был тщеславен, жаден, то есть тех, кто рвался наверх. Мы не знали, что еще сделать.
Наверное, это была самая нелепая беседа в моей жизни. Более странная и более дурацкая, чем попытка вести переговоры с драконом, в пасти которого ты находишься, тыча в его язык ножом. Викс устроился на широкой каминной полке в комнате Денаса. Криддон, Товалль и Денккар сидели в креслах напротив меня, чувствуя себя весьма неловко после моего эмоционального взрыва, а Денас… Денас, разумеется, был в моей голове, рассказывал о деталях плана по возвращению Кир-Наваррина и возмущался моей «трусостью». Люди вечно воюют и убивают друг друга. Нам всего-то нужно, чтобы это произошло в выбранном нами месте.
– Когда ворота откроются, мы уйдем, а люди все уладят, – произнес Викс. Его физиономия сморщилась, как сушеная виноградина. Озадаченное выражение его лица позабавило бы меня, если бы речь не шла о столь важных вещах.
– Значит, это «лазутчики» рудеев ссорят знать с Императором, стараясь устроить сражение, которое произойдет перед Дворцом Колонн. И вы радостно уйдете в Кир-Наваррин, а мы останемся извиняться и говорить, что вовсе не собирались устраивать эту кровавую бойню и резать детей в их постелях: «Просто у меня зачесалась левая пятка, а теперь все прошло, давайте снова станем друзьями». Люди так не поступают. Дерзийцы так не поступают. Понадобятся годы, годы смертей и хаоса, ужасные годы, чтобы все уладить. – Если это вообще окажется возможным. А пожинать кровавый урожай будет Александр.
– Назови нам другой способ, иладд, – предложил Денккар, подтянутый джентльмен, воплощение разума и рационализма. – Все, что нам нужно, – попасть в Кир-Наваррин.
Я закрыл лицо руками, не зная, смеяться или плакать. Теперь я должен был остановить не одну войну, а две.
Почему ты берешь это на себя? Какое тебе дело до других народов? Это глупо. Подумай о действительно важных вещах.
– Это у меня такая дурная привычка, – пояснил я. – Разрешать чужие проблемы.
Теперь все совсем иначе. Пэнди гаши стали причиной нашего падения, и будет только справедливо, если ты поможешь все исправить. К тому же эти люди сами во всем виноваты.
– Ты ничего не понимаешь, в людях. Мы… Сидящие напротив поглядывали на меня как-то странно.
До меня начало доходить, что я делаю. Они слышали только половину спора.
Я надеялся сделать мир лучше, продолжал я мысленно. Вести подобные беседы внутри себя было очень утомительно. Александр – ключ. Ты мог бы это понять. Если у Денаса был доступ к моим воспоминаниям, тогда нет нужды объяснять все.
Ты тщательно оберегаешь свои воспоминания. Если хочешь, чтобы я понял, ты должен меня впустить.
Впустить… именно это я боялся сделать.
Трус. Я должен был догадаться.
Рабу не позволяют никакой личной жизни. Никакого уединения. В тот день, когда Александр купил меня в Кафарне, меня протащили через весь многолюдный город голым, привязанным к лошади, под ледяным дождем. Тогда я думал, что выставлен напоказ полностью, абсолютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83