— А, все понятно! Мои глубочайшие извинения! — Пустяки, — сказал Кугель. — Доброй вам ночи.— Спасибо.Лорган, шатаясь, поплёлся спать. Кугель, заперев дверь, снова бросился на кровать и отлично выспался, не обращая внимания на шум и вопли из соседней комнаты.Наутро, когда Кугель завтракал, по лестнице нетвёрдой походкой спустился Лорган и принялся расписывать ему события прошедшей ночи:— Я так сладко заснул, и тут в комнату через окно ворвались два огромных мадлока с сильными руками, горящими зелёными глазами и вообще без шей. Они надавали мне тумаков, несмотря на мои мольбы о пощаде, а потом схватили мою шляпу и направились к окну, как будто собираясь уходить, но вернулись и снова отколотили меня, приговаривая: «Это тебе за то, что нам пришлось так повозиться». Потом они наконец ушли.Вам приходилось слышать что-либо подобное?— Никогда! — заверил его Кугель. — Это возмутительно.— В жизни иногда случаются странные вещи, — задумчиво проговорил Лорган. — И все-таки я больше ни за что не остановлюсь на этом постоялом дворе.— Разумное решение, — одобрил Кугель. — А теперь прошу меня простить, но мне пора в путь.Он расплатился по счёту и отправился в дорогу, и утро прошло без происшествий.В полдень Кугель подошёл к розовому шёлковому шатру, раскинутому на поросшем травой пятачке у дороги. За столом, обильно заставленном прекрасными яствами и напитками, сидел Юкоуну, при виде Кугеля подскочивший от удивления.— Кугель! Какое счастливое совпадение! Ты просто обязан присоединиться к моей трапезе!Кугель оценил расстояние между Юкоуну и тем местом, где ему пришлось бы сидеть; это расстояние не позволило бы ему дотянуться до Юкоуну рукой в перчатке, где был спрятан «Фейерверк».Кугель покачал головой.— Я уже перекусил орехами и изюмом. А ты выбрал для своего пикника прелестное местечко. Желаю приятного аппетита и удачного дня.— Погоди, Кугель! Минуточку, пожалуйста! Попробуй бокал этой чудесной «Фазолы». Она сразу прибавит тебе сил!— Она, скорее всего, заставит меня прикорнуть где-нибудь в придорожной канаве. А теперь…Губы Юкоуну исказила гримаса. Но через миг он уже вновь был сама любезность.— Кугель, я приглашаю тебя навестить меня в Перголо. Ведь ты не забыл, как там замечательно? Мы будем каждую ночь закатывать огромный пир, а я открыл новый аспект магии, при помощи которого могу вызвать знаменитых людей из любых эпох. В Перголо столько великолепных развлечений!Кугель сделал страдальческий жест.— Ты так сладко зазываешь меня, прямо как сирена! Один глоток такой роскоши может разбить всю мою решимость! Я уже не тот старый повеса Кугель, которым ты меня помнишь!Юкоуну изо всех сил старался говорить ровным голосом.— Все чересчур ясно.Откинувшись назад в своём кресле, он мрачно уставился на шляпу Кугеля. Внезапно сделав нетерпеливый жест, он пробормотал заклинание из одиннадцати слогов, так что воздух между ним и Кугелем исказился и загустел. Силы заметались к Кугелю и обратно, с грохотом расходясь во всех направлениях, оставляя на траве бурые и чёрные полосы.Юкоуну, выпятив жёлтые глаза, смотрел на все происходящее, но Кугель, казалось, совершенно не обратил на это внимание. Он вежливо попрощался с Юкоуну и продолжил свой путь.Около часа Кугель дпагал той самой размашистой с полусогнутыми коленями походкой, которой оставил позади столько бесконечных лиг. Справа от него на холмах начинался лес. Да, более спокойный и тихий, чем Великий Эрм далеко к северу от этих мест. Река и дорога погрузились в тень, и все звуки стихли. В рыхлой земле росли цветы на длинных стеблях: делиции, голубые колокольчики, розетки, камышинки. Коралловые грибы изящными фестонами свисали с трухлявых пней. Косые лучи малинового солнца пробивались сквозь просветы в лесу, создавая полумрак, насыщенный множеством мрачных тонов. Все было неподвижно, и до Кугеля не доносилось ни звука, кроме трелей какой-то далёкой птицы.Несмотря на мнимое одиночество, Кугель развязал свои ножны и старался ступать как можно более тихо, ибо невнимательного путника в лесу могло поджидать множество неприятных сюрпризов.Через несколько миль лес поредел и остался на севере. Кугель вышел к перекрёстку, где стоял отличный двухрессорный экипаж, запряжённый четырьмя вериотами. Высоко на облучке сидели две девицы с длинными рыжими волосами, смугло-коричневой кожей и изумрудно-зелёными глазами, в коричневой и серовато-белой ливреях. Искоса украдкой взглянув на Кугеля, они высокомерно уставились перед собой.Юкоуну открыл дверцу.— 0-ля-ля, Кугель! Я совершенно случайно здесь проезжал, и гляди-ка! Я вижу моего друга Кугеля, со всех ног спешащего по дороге! Я не ожидал встретить тебя так далеко на этой дороге.— Мне нравятся открытые дороги, — сказал Кугель. — А спешил я так потому, что хочу до темноты успеть в Таун-Тассель. Прости меня, но я снова должен прекратить наш разговор.— Это не обязательно! Таун-Тассель как раз мне по дороге. Садись в экипаж, мы поговорим по пути.Кугель заколебался, посмотрев сначала в одну сторону, потом в другую, и Юкоуну потерял терпение.— Ну? — рявкнул он. — Что теперь?Кугель выдавил извиняющуюся улыбку.— Я никогда не беру, не отдав чего-нибудь взамен. Такая политика предотвращает недоразумения.Глаза Юкоуну укоризненно блеснули.— Давай не будем спорить по пустякам! Садись-ка в экипаж, Кугель; ты можешь поделиться со мной своими тревогами по дороге.— Прекрасно, — сказал Кугель. — Я поеду с тобой в Таун-Тассель, но тебе придётся принять эти три терция как полную, точную, окончательную и всеобъемлющую плату за проезд и все прочие аспекты, приложения, побочные продукты и последствия, прямые или косвенные, вышеуказанной поездки, отказавшись от всех других притязаний, сейчас или когда-либо ещё, включая все времена в прошлом и будущем, без исключения, и освободив меня, целиком и полностью, от всех любых дальнейших обязательств.Юкоуну поднял свои маленькие круглые кулачки и сжал зубы.— Я не признаю всю твою мелочную философию! Отдавая, я испытываю радость! В настоящий момент я предлагаю в твоё полное и безоговорочное распоряжение этот превосходный экипаж, включая колёса, рессоры и обивку, четвёрку вериотов с двадцатью шестью мерками золотой цепи и парой прилагающихся девиц. Все это твоё! Езжай, куда пожелаешь!— Я ошеломлён твоим великодушием! — воскликнул Кугель. — А что, смею спросить, ты хочешь взамен?— Ба! Да какой-нибудь пустяк, просто в знак обмена. Та безделушка, которую ты носишь на шляпе, вполне подойдёт.Кугель изобразил сожаление.— Ты просишь о единственной вещи, которой я дорожу. Я нашёл этот талисман у Шенгльстоун-стрэнд. Я прошёл с ней через огонь и воду, и теперь ни за что не смогу с ней расстаться. Возможно, она даже обладает волшебной силой.— Чепуха! — фыркнул Юкоуну. — Я магию за милю чую. Эта штуковина скучна, как прокисшее пиво.— Её блеск подбадривал меня в часы уныния; я никогда с ней не расстанусь.У Юкоуну вытянулось лицо.— Да ты стал чересчур сентиментален!Взглянув за плечо Кугеля, Юкоуну пронзительно вскрикнул:— Берегись! На нас налетела стая таспов!Обернувшись, Кугель обнаружил на крыше экипажа все увеличивающуюся орду зелёных существ, похожих на скорпионов, но размером с ласку.— Быстро! — воскликнул Юкоуну. — В экипаж! Возницы, поехали!Поколебавшись лишь мгновение, Кугель запрыгнул в экипаж. Юкоуну вздохнул с огромным облегчением.— Очень вовремя! Кугель, я спас твою жизнь!Кугель посмотрел в заднее окошко.— Таспы исчезли! Растаяли в воздухе! Разве такое возможно?— Не все ли равно? Мы в безопасности, и это главное. Скажи спасибо, что я со своим экипажем оказался поблизости! Разве ты мне не признателен? Возможно, теперь ты уступишь моему капризу и отдашь украшение со шляпы?Кугель обдумал ситуацию. С того места, где он сидел, было не так-то легко коснуться чешуйкой лица Юкоуну. Он решил попытаться выиграть время.— И зачем тебе понадобилась такая безделица?— По правде сказать, я коллекционирую подобные вещи. Твоя будет жемчужиной моей коллекции. Будь так добр, дай её мне, хотя бы только посмотреть.— Это не так-то легко. Если ты присмотришься, то увидишь, что она прикреплена к моей шляпе слоем диамброида.Юкоуну досадливо прищёлкнул языком.— Зачем ты на это пошёл?— Чтобы отпугнуть воров, зачем же ещё?— А ты сможешь безопасно её открепить? — Это когда мы трясёмся и раскачиваемся в едущем экипаже? Я не отважусь попробовать.Юкоуну бросил на Кугеля косой взгляд лимонно-жёлтых глаз.— Кугель, ты что, пытаешься, как это говорится, водить меня за нос?— Конечно, нет.— Именно так.Двое сидели молча, пока мимо них мелькали сменяющие один другой пейзажи. В общем, думал Кугель, довольно рискованная ситуация, хотя его планы и требовали именно такого развития событий. Кроме того, ему ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Юкоуну рассмотрел чешуйку с близкого расстояния; бугристый нос Юкоуну действительно мог учуять магию, ну, или её отсутствие.Кугель убедился, что экипаж пересекает не лес, а открытую местность. Он повернулся к Юкоуну.— Эта дорога ведёт не в Таун-Тассель! Куда мы едем?— В Перголо, — ответил Юкоуну. — Я настаиваю на том, чтобы оказать тебе своё гостеприимство.— Твоему приглашению трудно воспротивиться, — заметил Кугель.Экипаж пересёк ряд холмов и спустился в долину, которую Кугель очень хорошо помнил. Впереди он заметил воды реки Твиш, на которых играли красные солнечные блики; затем на уступе показался Перголо, дом Юкоуну, и через миг экипаж въехал под портик.— Мы приехали, — сказал Юкоуну. — Кугель, рад снова приветствовать тебя в Перголо. Хочешь выйти?— С удовольствием, — согласился Кугель.Юкоуну провёл Кугеля в переднюю.— Сначала, Кугель, давай промочим пересохшие от дорожной пыли горла бокалом вина. Затем закрепим ослабевшие узы нашего сотрудничества, которое простирается несколько дальше в прошлое, чем ты, возможно, помнишь.Этими словами Юкоуну намекал на время, когда Кугель взял над ним верх.— Эти дни скрыты во тьме времён, — пожал плечами Кугель. — Теперь все забыто.Юкоуну фальшиво улыбнулся.— Немного попозже мы предадимся воспоминаниям, к нашему обоюдному удовольствию! А сейчас почему бы тебе не снять шляпу, плащ и перчатки?— Да мне и так неплохо, — ответил Кугель, оценивая расстояние от него до Юкоуну. Один широкий шаг, взмах рукой — и дело будет сделано.Юкоуну, казалось, почувствовал, какие мысли обуревают Кугеля, и сделал шаг назад.— Первым делом — наше вино! Пойдём в маленькую столовую!Юкоуну проводил Кугеля в зал, стены которого были обиты превосходным красным деревом, где его весьма бурно встретило какое-то маленькое круглое животное с длинным мехом, короткими ножками и чёрными глазками-пуговицами. Странное создание принялось скакать туда-сюда, время от времени разражаясь пронзительным лаем. Юкоуну похлопал зверя.— Ну, ну, Эттис, как твои дела? Я рад услышать такие замечательные новости, поскольку, если не считать Кугеля, ты мой лучший друг. Ну же, уймись! Мне нужно побеседовать с Кугелем.Юкоуну сделал Кугелю знак сесть за стол, а сам уселся напротив. Животное с громким лаем носилось туда и обратно, прерываясь лишь для того, чтобы цапнуть Кугеля за лодыжки.Пара юных сильфов вплыла в комнату с серебряными подносами, которые они поставили перед Кугелем и Юкоуну, а затем вновь удалились туда, откуда появились.Юкоуну, потирая руки, сказал:— Как тебе известно, Кугель, я подаю только самое лучшее. Вино — Ангелиус из Квантика, а бисквиты сделаны из пыльцы красного клевера.— У тебя всегда был превосходный вкус, — сказал Кугель.— Меня удовлетворяют лишь утончённые и изысканные вещи, — подтвердил Юкоуну, пригубливая вино. — Бесподобно!Он отхлебнул ещё глоток.— Крепкое, терпкое, с привкусом высокомерия! М-м!Он взглянул на сидящего напротив него Кугеля.— А ты что думаешь?Кугель печально покачал головой:— Лишь один глоток этого божественного эликсира, и я никогда больше не смогу пить обычные напитки.Обмакнув бисквит в вино, он предложил его Эттису, который вновь вцепился в его ногу.— Уж Эттис разбирается в этом куда лучше меня.Юкоуну протестующе вскочил на ноги, но животное уже проглотило кусок, после чего странно скрючилось и упало на спину, задрав вверх окостеневшие лапы.Кугель вопросительно взглянул на Юкоуну.— А ты неплохо выдрессировал его притворяться мёртвым. Умная животина.Юкоуну медленно опустился в кресло. В комнату вплыли два сильфа и унесли Эттиса прочь на серебряном подносе. Юкоуну сквозь зубы проговорил:— Давай вернёмся к нашим делам. Бродя по Шенгльстоун-стрэнд, не приходилось ли тебе встречаться с неким Тванго?— Да, я действительно встречался с ним, — кивнул Кугель. — Необыкновенная личность. Он возмутился, когда я отказался продать ему мою маленькую безделушку.Юкоуну впился в Кугеля взглядом.— Он объяснил тебе, почему?— Он говорил что-то о демиурге Садларке, но в такой туманной манере, что я утратил к этому всякий интерес.Юкоуну поднялся на ноги.— Я покажу тебе Садларка. Пойдём! В кабинет, который, разумеется, дорог твоей памяти.— Кабинет? Ну что ты. Эти события остались в прошлом.— А я очень отчётливо их помню, — беспечно сказал Юкоуну. — Все до единого.По пути в кабинет Кугель попытался подобраться к Юкоуну, но безуспешно; Смеющийся Маг, казалось, всегда был примерно в ярде от облачённой в перчатку руки Кугеля, в которой он держал наготове свой «Фейерверк».Они вошли в кабинет.— Сейчас ты увидишь мою коллекцию, — сказал Юкоуну. — Тебя больше не будет удивлять мой интерес к твоему талисману.Он взмахнул рукой; темно-красное покрывало упало на пол, обнажив чешуи Садларка, укреплённые на каркасе из тонкой серебряной проволоки. Судя по этой реконструкции, Садларк был созданием довольно скромных размеров, стоящим на двух коротких и толстых ходулях, с двумя парами шарнирных рук, каждая из которых заканчивалась десятком цепких пальцев. Голова, если, конечно, такой термин вообще был применим, была не более чем башенкой, венчавшей великолепное упругое туловище. Чешуйки на животе были бело-зеленого цвета, с темно-зелёным килем, отливающим багрянцем, оканчивавшимся у лобовой башни белой, режущей глаз пустотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45