Дёмушка отскакивал от бенгальского огня боялся, что обожжётся. Он не знал, что бенгальский огонь холодный.
А Таня и Алёнка подставляли ладони, ловили огненные звёздочки и смеялись:
- А мы не боимся! А мы огонь хватаем!
Поздно вечером пришла Алёнкина мать и увела Алёнку и Дёмушку домой. И Дёмушкины товарищи тоже домой ушли. Танина мать всем гостям дала на дорожку по горсти разноцветных конфет. Конфеты были круглые, как крыжовник, и розовые и зелёные.
Таня свои конфеты есть не стала. Она высыпала их в блюдце и поставила куклам под ёлку - кукол ведь тоже угостить нужно.
Свечки на ёлке стали гореть тише. То одна погаснет, то другая. Но серебряная канитель и золотой дождик всё ещё блестели и светились.
- Давайте ёлку гасить, - сказала бабушка, - да за ужин пора.
Но Таня сказала:
- Что ты, бабушка! Новый год придёт, а у нас ёлка не горит. И радио пусть играет!.. - А потом спросила: - А когда же он придёт? Уж и свечки стали маленькие, и трескучий огонёк сгорел, а он всё не идёт и не идёт. Может, он сегодня не придёт совсем?
Мать засмеялась. А дедушка сказал:
- Как не придёт? Хоть все ворота запри, но всё равно здесь будет.
Таня опять потихоньку вышла во двор, опять посмотрела на дорогу. Но в деревне стояла тишина, молчали берёзы, и на пустынной дороге никого не было...
После ужина Таня не хотела ложиться спать.
- Я не хочу спать, - сказала она, - а то усну и Новый год не встречу... Я буду его дожидаться.
- Дожидаться и в постели можно, - ответила мать. - Лежи и дожидайся.
Мать повернула рычажок радиоприёмника, и музыка стала тихой и далёкой, как во сне. Таня легла. Она смотрела, как мигают на ёлочке последние свечки, и ждала: вот заскрипят шаги по морозу, вот стукнут в дверь или в окно... Но шаги всё не скрипели, и в окно никто не стучал. Последняя свечка на ёлке погасла, и серебряный дождь перестал светиться. И Таня сама не заметила, как заснула.
Тихо было кругом. Все спали - и мать и бабушка. А дед ушёл ночевать на скотный двор.
И тогда вдруг умолкла музыка, и в тишине раздался большой серебряный звон часов. Это били часы в Москве, на кремлёвской башне.
Они пробили двенадцать раз, и на земле наступил Новый год.
З О Л О Т Ы Е К Л Ю Ч И К И
В НЕБЕ ТУЧКИ ПОСПОРИЛИ
Бабушка выставила зимние рамы, прислонила их к стене и сказала:
- Смотри, Танюша, не разбей стекло.
Но Таня не подходила к рамам: она разглядывала то, что лежало всю зиму между рамами на подоконнике.
- Бабушка, это что?
- А не видишь что? Хлопки.
- А зачем тут хлопки?
- Чтобы ветер не продувал.
Таня потащила с подоконника косматые льняные хлопки, и вдруг из-под них что-то задымилось, поднялась какая-то серая пыль.
- Фу! Фу!
Таня замахала руками и стала чихать.
- И что тебе всё надо! - прикрикнула на неё бабушка. - Зачем ты в золу руками залезла?
- А разве там зола? - удивилась Таня. - А зачем же там зола, бабушка?
- Затем, чтобы сырости на окнах не было. Отойди подальше, я сейчас всё отсюда уберу.
Бабушка сняла с подоконников старые хлопки, смела в ведро золу и открыла окно. И сразу в избе стало светло, весело, и всё слышно - вот в кустах воробьи чирикают, вот ласточки щебечут, вот где-то ребятишки кричат и смеются и на разные голоса поют петухи.
Вдруг как-то затуманилось солнышко, потемнело в избе... Лёгкий грохот прокатился над крышей, острый огонёк блеснул в окно... Таня бегом бросилась на улицу:
- Что это? Гроза?!
Дедушка в палисаднике перекапывал землю. Он опёрся на заступ и прищуренными глазами глядел на небо. А на небе уже снова сияло солнышко. И только две маленькие лиловые тучки летели по ветру и словно догоняли друг друга.
- Где гроза? - сказал дедушка. - Никакой грозы нет.
- А что же ударило?
- А это так: две молодые тучки столкнулись-поспорили, ударились, молнию высекли... А как ударились, так и громок загремел. Первый громок прогремел, Татьянка, весна-красна пришла!
ЛЕБЕДИ И ГУСИ
Таня стояла у палисадника и глядела в небо - на лиловые тучки, на круглые облачка, которые, как стадо белых ягнят, выбирались из-за леса.
- Дедушка, а откуда облака идут? - спросила Таня.
- Должно быть, с моря, - ответил дедушка.
- Дедушка, а куда они?
- Да вот к нам идут, на наши поля дождичка несут.
- А море - оно большое?
- Говорят, большое. Берегов не видно. Будешь день плыть, два дня плыть, неделю - и всё берегов не видно.
- Дедушка, а лодки по морю плавают?
- И лодки плавают. И большие пароходы плавают - огромные пароходы!..
- А это море-то далеко?
- От нас далеко.
- Дедушка, а ты дорогу к морю знаешь?
- Я-то не знаю, а вот наша речка Маринка, наверно, знает.
- Наша Маринка? А она разве в море течёт?
- Маринка течёт в Нудоль-реку. А Нудоль-река - в другую реку, побольше. А та река - в совсем большую реку. А большая река - в море. Так вот, может, и наша Маринка к морю добирается...
Вдруг дедушка перестал копать, наклонил голову набок и прислушался к чему-то.
Таня спросила шёпотом:
- Что там?
- Слышишь - лебеди трубят?
Таня поглядела на дедушку, потом на небо, потом опять на дедушку и улыбнулась:
- А что же, у лебедей труба есть?
- Какая там труба! - засмеялся дедушка. - Просто они кричат так протяжно, вот и говорят, что они трубят. Ну, слышишь?
Таня прислушалась. И правда, где-то высоко-высоко слышались далёкие протяжные голоса.
- Вишь ты, домой из-за моря летят, - сказал дедушка, - как перекликаются. Недаром их кликунами зовут. А вон-вон, мимо солнца пролетели, видны стали... Видишь?
- Вижу, вижу! - обрадовалась Таня. - Верёвочкой летят. Может, они тут где-нибудь сядут?
- Нет, они тут не сядут, - задумчиво сказал дедушка, - они домой полетели!
- Как - домой? - удивилась Таня. - А у нас-то не дом?
- Ну, им, значит, не дом.
Таня обиделась:
- Ласточкам - дом, жаворонкам - дом, скворцам - дом... А им не дом?
- А им дом поближе к северу. Там, говорят, в тундрах болот много, озёр. Там они и гнездуются, где поглуше.
- А у нас уж им воды мало? Вон речка, вон пруд... Ведь всё равно у нас лучше!
- Кто где родился, тот там и пригодился, - сказал дедушка. - Каждому свой край лучше.
А лебеди летели всё дальше. Всё глуше и глуше становились их голоса...
В это время вышли со двора гуси, остановились среди улицы, подняли головы и примолкли.
- Смотри-ка, дедушка, - прошептала Таня, дёргая его за руки, - а наши гуси тоже лебедей слушают! Как бы и они в тундры не улетели!
- Куда уж им! - сказал дедушка. - Наши гуси на подъём тяжелы!
И снова стал копать землю.
Замолкли в небе лебеди, скрылись, растаяли в далёкой синеве. А гуси загагакали, заскрипели и пошли вперевалку по улице. И гусиные следы треугольничками чётко отпечатывались на сырой дороге.
КАК АЛЁНКА РАЗБИЛА ЗЕРКАЛО
Улица была вся зелёная. А среди молодой травки во всех ямках и калужинках сверкала вешняя снеговая вода.
Недалеко от палисадника через широкую лужу была положена дощечка. На этой дощечке, как на мостике, стояла Алёнка и смотрела в воду.
- Алёнка, ты что смотришь? - крикнула Таня.
Алёнка помахала ей рукой:
- Пойди-ка сюда!
Таня подбежала к Алёнке и тоже стала на дощечке.
- Смотри-ка - зеркало! - сказала Алёнка. - Всё видно!
Таня посмотрела в лужу. И правда: всё видно - и небо, и белое облачко, и ветки сирени из палисадника... И их самих тоже видно - стоят в глубине Таня и Алёнка и смотрят на них из воды!
Таня сказала:
- Алёнка, а ты можешь по мостику бегом пробежать?
- А ты? - спросила Алёнка.
- Я могу! - ответила Таня.
Она быстро пробежала по узкой дощечке и спрыгнула на траву.
- А теперь ты!
Алёнка тоже пробежала и тоже спрыгнула на траву.
- А на одной ножке можешь?
- Не-ет... - протянула Алёнка. - А ты?
- А я могу!
Таня стала на дощечку и попрыгала на одной ноге по дощечке через лужу. На середине стало страшно - вот-вот оступится! Но ничего, не оступилась, допрыгала до конца и соскочила на траву.
- Видала?!
- Видала, - ответила Алёнка.
Но всё-таки на одной ножке прыгать через лужу боялась. Тогда Таня сказала ей:
- Ну, давай вместе! Держись за меня!
Таня и Алёнка схватились за руки и стали подпрыгивать на дощечке. Дощечка гнулась и скрипела, словно кричала им: "Тише! Тише! Не могу, сломаюсь!"
Но подружки смеялись, подпрыгивали и не слушали, что она им скрипит. И, может быть, мостик не выдержал бы и сломался... Но не успел: Алёнка оступилась да и прыгнула прямо в воду!
- О-ёй! - засмеялась Таня. - Зеркало разбила!
Лужа была мелкая, Алёнка только забрызгалась. Но неподвижную голубую лужу и правда, будто зеркало, разбила - огнистые брызги взлетели, как осколки. А вода замутилась, зарябилась, и ничего не стало в ней видно - ни неба, ни облачка, ни сиреневых веток.
МЕДОК И ХОЛОДОК
Алёнка вылезла из лужи и сказала:
- А вода до чего тёплая!
И побежала по улице, по всем лужицам и калужинкам. Таня бросилась за ней.
Они догоняли друг друга, шлёпали босыми ногами по воде, поднимали весёлые брызги и смеялись.
Вдруг Алёнка остановилась.
- Гляди-ка, - сказала она, - пионерский вожатый хворост несёт!
Вожатый пионерского отряда Ваня Дозоров услышал Алёнку.
- Это не хворост, - сказал он, - это маленькие деревца - липки.
Таня подбежала к нему:
- Липки! А где же ты их столько накопал?
- Не накопал. В лесничестве взял. Там их в питомнике из семян вырастили...
- А на что они?
- Как "на что"? Сажать будем.
Посреди деревни около избы-читальни кучкой сидели ребята-школьники: кто на ступеньках, кто на брёвнышках. У всех были заступы, и солнечные огоньки то тут, то там загорались на отточенных лезвиях.
- Ну, идите, - сказал Ваня, - некогда мне с вами! А вон и бригада моя собралась, ждёт меня.
В это время школьники увидели Ваню и побежали ему навстречу:
- Сад в деревню принесли, сад принесли!
Они окружили Ваню Дозорова, разглядывали маленькие деревца, расспрашивали:
- А сколько их тут?
- А где сначала сажать будем?
- Сначала будем сажать вокруг пасеки, - сказал Ваня, - потому что это липка, а пчёлы липовый цвет любят.
- А потом где?
- А потом по всей деревне насажаем. Разных деревьев насажаем. Сирени побольше. Пускай у нас избы как в саду стоят.
- На пасеку так на пасеку! - закричал Вася Бражкин. - Шагай, ребята!
- На пасеку! - подхватила Ариша Родионова.
Настя вскинула заступ на плечо и первая зашагала по тропочке, ведущей на пасеку. Таня уцепилась за Ванин рукав:
- И мы с вами пойдём липки сажать!
Ваня засмеялся:
- И вы? Да вы же не сумеете!
- Сумеем! - сказала Таня.
Тут и Алёнка её поддержала:
- Мы сумеем!
Тогда Ваня дал им два деревца:
- Вот сажайте. Только на пасеку не ходите, вам далеко. Посадите их где-нибудь у своих дворов. Но смотрите, если не справитесь, позовите кого-нибудь из старших. А саженцы зря не губите - они трудов стоят.
И ушёл.
Алёнка посмотрела на своё деревцо и сказала:
- Разве это деревцо? Это просто какой-то прутик. Он, наверно, нам нарочно сказал.
Таня засмеялась:
- Эх ты, "прутик"! А у прутиков корни бывают?
Алёнка потрогала пальцами нежный маленький корешок, подумала и больше не стала спорить.
Подружки стали советоваться.
- Ты где сажать будешь? - спросила Алёнка. - У ворот или под окнами?
- Я у ворот.
- Ну, тогда и я у ворот. А ты у чьих ворот? - опять спросила Алёнка. - У наших или у ваших?
- Я у наших.
- Ну, тогда и я у ваших.
Дедушка уже кончил копать в палисаднике и поставил заступ в сараюшку, под навес, а сам стал собираться на конюшню. Ему надо было лошадям приготовить корму. Лошади все в поле, на работе, придут с работы - есть захотят.
Таня нашла под навесом заступ и приволокла его к воротам:
- Давай ямки копать!
Но заступ был очень тяжёлый. Такой заступ и поднять-то не поднимешь, не то что им ямки копать!
Дедушка вышел на улицу и увидел, как Таня и Алёнка мучаются с заступом. Он подошёл к ним:
- Вы что это делаете?
- Мы, дедушка, деревья сажаем, - ответила Таня, - липки!
- А ну-ка, дайте сюда заступ, - сказал дедушка.
Он взял заступ и выкопал две ямки.
- Ну вот, теперь и сажайте.
Таня и Алёнка посадили свои деревца, примяли вокруг них землю, полили их тёплой водой из калужины... Светит горячее весеннее солнышко, идут по небу весёлые облака, поют скворцы у скворечен, развёртываются почки на деревьях. И два новых деревца стоят у ворот, расправляют корешки в тёплой земле!
- Мою липку знаешь как звать? - сказала Таня. - Мою липку звать Медок!
Алёнка удивилась:
- А почему?
- А потому, что когда она вырастет, то на ней будут медовые цветы. И на неё пчёлы будут прилетать за мёдом. Вот потому и Медок!
- А как же мою?.. - спросила Алёнка. - Мою тоже Медок?
- Нет, твою пусть как-нибудь ещё!
- А как?
- Знаешь, как? Холодок!
- А почему?
- А потому, что когда она вырастет, то будет густая-прегустая. Кругом будет жара, дышать нечем, а под твоей липкой - холодок! Ну, пусть?
Алёнка улыбнулась и сказала:
- Пусть!
ГУСИ ТОЖЕ ЛЕТАТЬ УМЕЮТ
Бабушка выглянула в открытое окно и сказала Тане:
- Посмотри, Танюша, за гусями, как бы на озимь не ушли. А то они ростки поклюют, в поле плешин понаделают. Что хорошего? Народ нас не похвалит, да и самим не прибыль!
Таня взяла хворостину и побежала за гусями. А гуси медленно шли по деревне всей стаей - гусак впереди, гусыньки за ним. Они шли да щипали молодую травку и шаг за шагом уходили всё дальше и дальше.
Таня догнала их, замахала хворостиной:
- Куда отправились? Домой идите!
Но гуси домой не хотели. Таня гнала их в одну сторону, а они поворачивали в другую. Таня гнала их к дому, а они поворачивали к пруду. Тут и Алёнка подбежала к Тане на помощь. Она кричала на гусей и махала на них руками. Тогда гусак вдруг высоко вытянул шею и крикнул:
"Ка-га!"
Гусыньки тоже сразу вытянули шеи и откликнулись:
"Ка-га!"
И тут они все подобрались, приподнялись, побежали-побежали на цыпочках, замахали белыми крыльями и взлетели над Таниной головой. Шум и свист пошёл от широких крыльев.
- Куда! - закричала Таня и подняла обе руки, будто хотела поймать гусей. - Куда вы?!
А белая стая пролетела через улицу и опустилась у скотного двора, у самого пруда.
- Сейчас я вам задам хворостиной! - сказала Таня. - Ишь ты, не слушаются!
- Мы сейчас вам зададим! - подхватила и Алёнка.
И они побежали на пруд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44