Обычно мы покупали по пять сигарет на брата, жареной картошки и шли к Майку. Новая пластинка называлась «Long Tall Sally» (с песней «Slippin and Sliding» на стороне "Б". – А. Г.). Когда я ее прослушал, то был настолько потрясен, что просто лишился дара речи. Я разрывался на части. Даже мысленно я не мог пойти против Элвиса. Но не мог же я любить их обоих? А потом кто-то произнес: «Это поет негр». Я не знал, что негры умеют петь. Элвис был белым, а Литтл Ричард черным. Оказалось, что мне не нужно выбирать, я мог принять обоих, потому что они были разными".
Способность Леннона мгновенно распознавать «великих» рокеров дала «Битлз» в самом начале их карьеры значительное преимущество – они всегда умели уловить новые прогрессивные веяния из-за океана и использовать их раньше других. Но до этого было еще далеко. Когда Джон услышал Литтл Ричарда, он был всего лишь фаном. Ему в голову не приходила мысль о том, чтобы стать настоящим рокером, как Элвис, который казался ему сказочным пришельцем из другого мира. «Даже Джон не мог и помыслить о том, чтобы петь, играть на гитаре и зарабатывать миллионы долларов, как Элвис, – объясняет Пит Шоттон. – Мысль о том, что ограниченный в средствах мальчишка из провинциального английского города может достичь тех же профессиональных высот, что Билл Хейли или Элвис, казалась невозможной. Чтобы серьезно заниматься музыкой, нужны были деньги – инструменты стоили целое состояние – и годы музыкальной практики. Так или иначе, а рок по определению считался американской музыкой».
Но в Англии уже был музыкант, который открыл дорогу будущим Битлам. Лонни Донеган был уроженцем Северной Англии. Будучи профессиональным джазменом и сыном скрипача, он сумел приспособить американскую музыку к вкусам англичан. Музыка Донегана брала свое начало в негритянском фольклоре, в частности, его вдохновлял Хадди Ледбеттер по прозвищу Лидбелли (настоящее имя Джон Хенри), певец и виртуозный исполнитель на двенадцатиструнной гитаре, который угодил в тюрьму за убийство, но благодаря своему таланту был отпущен на свободу. Кстати, первым успехом Донегана стала бледная интерпретация известной записи Лидбелли «The Rock Island Line».
Так же, как Пресли до и «Битлз» после него, Донеган брал за основу старые негритянские блюзы, дошедшие до Европы из Америки, и видоизменял их. Он придавал им бэлее свинговый, легкий, быстрый, танцевальный ритм, который привлекал молодежь. Такая музыка, которую позднее будут ошибочно называть «скиффл» – этим термином прежде обозначали определенный стиль негритянского джаза, – вобрала в себя стиль свинга белых исполнителей, таких, как Боб Уиллз и его «Тексас Плейбойз». Но самым замечательным в этой музыке было не название, не стиль и даже не содержание, а манера исполнения. Несмотря на то, что Донеган играл только на профессиональном музыкальном оборудовании, тысячи молодых ребят быстро подхватили скиффл, используя самодельные инструменты, например, «тичест бас» мастерили из деревянного ящика, к которому приделывали палку от метлы, стиральные доски и наперстки.
Началась эпоха создания групп, а индустрия шоу-бизнеса взяла скиффл в свои руки. Концерты, радио и телепередачи, пластинки, настоящий взрыв новой молодежной культуры, предвестницы рок-культуры. Влияние скиффла долго ощущалось в творчестве Леннона и других Битлов. В самых известных композициях, таких, как «A Hard Day's Night», они обращались скорее к стилю кантри-энд-вестерн, чем к ритм-энд-блюзу, которым восхищались больше всего. Дело было в том, что кантри-энд-вестерн был лишен технических и этнических сложностей, с которыми неизбежно сталкивались английские парни при исполнении негритянской музыки, а кроме того, этот стиль был доступен, легок в восприятии и даже забавен. Поэтому важно подчеркнуть, что после Элвиса Джон познакомился со стилем кантри рока-билли Карла Перкинса, чья «Blue Suede Shoes» нравилась ему больше, чем в исполнении его кумира.
Свою первую группу шестнадцатилетний Джон Леннон создал в марте 1957 года. Сам он пел и играл на гитаре, Пит Шоттон аккомпанировал на стиральной доске, а Эрик Гриффитс, парень с лицом ботаника из Вултона, играл на своей новой гитаре так, как их научила этому Джулия. Затем они приняли Рода Дэвиса, который только что купил себе подержанное банджо, но еще не знал, как с ним обращаться. Джон и Эрик показали ему, как настраивать инструмент и научили трем базовым аккордам. И пока Джон пел, Эрик подсказывал Роду, когда менять аккорды.
Группа быстро разрасталась. На какое-то время к ним примкнул Билл Смит из Чайлдуолл Хаус, игравший на ти-чест-басе, но его «уволили» за прогулы репетиций и заменили на Лена Гарри, студента Ливерпульского института. Наконец появился барабанщик – Колин Хантон. Хантон был единственным членом группы, который не учился в колледже, а работал учеником на мебельной фабрике, но у него была редкая и дорогая для того времени собственная маленькая ударная установка.
Одетые в черные джинсы, белые рубашки и с галстуками-шнурками на шее «Блэк Джеке», переименованные затем по названию школы в «Куорри Мен», имели в своем репертуаре хиты в стиле скиффл, а также несколько песен, позаимствованных где ни попадя. К традиционным и обязательным хитам Лонни Донегана «Rock Island Line», «John Henry» и «Don't You Rock Me, Daddy» они добавили ливерпульскую песенку «Мэгги» группы «Вайперз» о проститутке с Лайм-стрит, «Freight Train». Чазза Макдевитта и Нэнси Виски, а также «Worried Man's Blues» Берла Айвса, который услышали на старой пластинке в 78 оборотов в минуту. Единственной проблемой музыкантов оставалось то, что они не всегда могли разобрать слова. Но Джон, быстро понявший, что в песне важны не столько слова, сколько звукосочетания, не стесняясь заменял любые непонятные тексты стихами собственного сочинения.
Типичным примером подобной обработки стало исполнение Джоном знаменитого хита группы «Делз Викингз» «Come Go With Me». На пластинке некоторые фразы этой песни были неразборчивы, и тогда Джон переделал их на свой лад: "Love, love те darlin, Come and go with me. Please don't send me, way beyond the sea превратились в «Come, come, come, go with me, Down to the penitentiary». Так ведущий вокалист группы «Куорри Мен» начинал свою карьеру величайшего текстовика эпохи Рока.
21 июня 1957 года Джон получил свой первый ангажемент на празднике в Дингле, маленьком городке, состоявшем из нескольких ровных рядов игрушечных домиков, спускавшихся к Мерсисайду вдоль узких улочек, усаженных леденцовыми деревьями. Роузбери-стрит была разукрашена гирляндами и фонарями, ярмарочные балаганы предлагали освежающие напитки и игры. Дважды в этот день «Куорри Мен» поднимались на импровизированную сцену, оборудованную в кузове полуприцепа, играли на акустических гитарах и пели в микрофон, подключенный к старому радиоприемнику.
Леннон вырядился в клетчатую ковбойскую рубашку с расстегнутым воротником и сделал прическу под Элвиса Пресли. На фотографии этой группы, запечатлевшей первое выступление Леннона, видно, как он перебирает струны на гитаре и поет в микрофон, по-змеиному вытянув шею, – такую позу на сцене он сохранит отныне навсегда. «Он вел себя так, будто был уверен, что он лучше всех, а потому может позволить себе подмигивать девчонкам и острить», – рассказывал Чарлз Роберте, живший на Руозбери-стрит. Быть может, именно надменность Джона стала причиной того, что концерт закончился раньше, чем было намечено.
Несколько молодых негров из соседнего гетто, приехавшие на праздник, начали высказываться по поводу их игры и угрожать Леннону. Испугавшись этой, как он сам выразился, «банды черномазых», Джон соскочил с грузовика и укрылся со своими партнерами в доме у Чарлза Робертса. Мать Чарлза напоила ребят чаем и вызвала полицейского, который сопроводил их до автобусной остановки, и они вернулись домой. А через две недели, 6 июля, группа вновь появилась на публике, но на этот раз после концерта произошла историческая встреча, оказавшая решающее влияние на все последующее развитие поп-музыки.
Глава 7
Куорри-рок
Ежегодный праздник церкви Святого Петра в Вултоне всегда был старомодным мероприятием, которое начиналось с избрания девственной «королевы Роз» и заканчивалось шествием через весь город к церковному парку, где разбивались палатки и устанавливалась эстрада. 6 июля 1957 года концерт, как обычно, открыла труппа фольклорного танца и хор трубачей Чеширской гвардии.
Около шести часов вечера Мими Смит наслаждалась чаем, расположившись в палатке с прохладительными напитками, когда со сцены неожиданно раздались резкие звуки, на которые сразу стала сбегаться молодежь. Мими поставила чашку с чаем на стойку, бросила взгляд в сторону эстрады и чуть не поперхнулась. Перед микрофоном с гитарой в руках стоял Джон, одетый как тедди-бой и с напомаженным чубом, спадающим на глаза.
"Джон увидел меня, – вспоминает Мими, – и сразу начал придумывать слова про меня и вставлять их в песню, которую пел. «А вот и Мими, – запел он. – О, о, это Мими идет по тропинке». Однако эта пытка скоро закончилась.
Исполнив «Cumberland Gap», «Maggie May» и «Railroad Bill», «Куорри Мен» сложили пожитки и отправились в зал городской мэрии, где им предстояло выступать вечером.
Айвэн Воган, друг детства и сосед Джона, привел на праздник своего приятеля, румяного паренька, одетого в белую куртку с клапанами на карманах и в такие узкие брюки, о которых можно было только мечтать. Странноватая манера игры Джона на гитаре не ускользнула от внимания приятеля Айвэна. Заметил он и изменения в тексте песни «Come Go With Me». Тем не менее он похвалил музыкантов. Уже в пятнадцать лет Джеймс Пол Маккартни был дипломатом. И больше всего ему хотелось показать им, на что способен он сам. И тогда он взял у кого-то гитару и принялся наигрывать «Twenty Flight Rock». Эдди Кокрана, чья мелодия была слишком сложной для «Куорри Мен». Затем, исполнив «Be Вор A Lula», которая оказалась в его исполнении гораздо ближе к оригиналу, чем у Джона, он закончил удивительным подражанием Литтл Ричарду.
Продолжая играть. Пол увидел, как к нему «приблизился какой-то здоровый мужик, от которого несло пивом. „Что этот старый пьянчуга там себе задумал?“ – подумал я... Это был Джон. Он только что принял несколько кружек пива. . Ему было шестнадцать лет (без трех месяцев. – А. Г.), а мне всего четырнадцать (sic!), он был уже совсем взрослым. Я показал ему несколько аккордов, которых он не знал. А потом я ушел. Я был уверен, что произвел на него хорошее впечатление».
Несмотря на большое количество выпитого пива, Джон сумел оценить Пола по достоинству. «И я подумал, – рассказывает он. – „Ну вот, наконец-то нашелся еще кто-то, кто столь же хорош, как и я“. До сих пор я был королем. Если мы решим принять его, то придется держать парнишку в узде».
Недели две спустя Пит Шоттон встретил Пола, ехавшего на велосипеде по Менлав-роуд. «Мы тут с Джоном говорили о тебе, – сказал ему Пит небрежно после традиционного обмена приветствиями, – и подумали, что ты, может быть, захочешь играть с нами». Пол сделал вид, что задумался над предложением, потом пожал плечами и ответил: «Ладно». И, ничего не добавив, поехал дальше в сторону Аллертона, где в то время находился его дом.
Отношения между Джоном Ленноном и Полом Маккартни были неравными. Осенью Джон стал уже студентом, тогда как Пол продолжал учиться в школе. Но отличались они друг от друга не столько по возрасту, сколько по характеру, опыту прожитых лет и темпераменту. Немаловажное значение имело то, что и по социальному положению своей семьи Джон стоял на целую ступень выше Пола. Когда отец Пола, бывший служащий Ливерпульской хлопковой биржи, начавший работать с четырнадцати, в шестьдесят два года вышел на пенсию, он получал десять фунтов в неделю.
Но это не мешало Джиму Маккартни быть замечательным отцом, для которого образование детей имело первостепенное значение. В молодости он играл в оркестре, исполнявшем музыку в стиле рэггайм, а теперь каждый день музицировал с сыном. Его жена умерла от рака в октябре 1956 года, оставив на попечении мужа двоих сыновей: четырнадцатилетнего Пола и двенадцатилетнего Майкла. «Как же мы будем жить без денег?» – спросил Пол, уже тогда вполне трезво смотревший на жизнь. Джим спокойно заметил, что при наличии головы на плечах и организованности всегда есть способ выкрутиться. Такое воспитание принесло свои плоды.
Трое мужчин разделили между собой заботы по дому. Пол и Майкл разводили огонь и накрывали на стол, Джим занимался готовкой. Одновременно с этим всем троим пришлось привыкать к режиму строжайшей экономии: Полу и Майку запрещалось в отсутствие Джима возвращаться из школы домой, поскольку отец опасался, что дети могут привести с собой друзей, и те съедят все яйца, которые в семье были наперечет. С детства отмеченный бедностью. Пол, даже став миллионером, навсегда остался очень экономным.
Однако самым удивительным в воспитании Джима было то, что он сумел сделать сына уравновешенным человеком. Вращаясь с самых юных лет в мире шоу-бизнеса, где многие теряют голову, Пол Маккартни за всю свою жизнь не сделал ничего такого, что могло бы поставить под угрозу его удивительно успешную карьеру. Уже в молодости он твердо понял, что ему нужно: «Женщины, деньги и шмотки». Для того чтобы получить все это, ему непременно надо было бросить школу и заняться музыкой.
И хотя Джон Леннон был лидером группы, в руках у Пола с самого начала оказался сильный козырь: он был лучшим музыкантом. Очень скоро он стал давать Джону уроки игры на гитаре. Поскольку Пол был левшой, Джону приходилось пользоваться зеркалом, наблюдая за тем, как Пол ставит пальцы на струнах. Кроме того, оба постоянно обращались к тоненькому самоучителю Берта Уидона, который первым ввел курс игры на гитаре в Англии. Этим их профессиональная подготовка и ограничивалась. Позже Леннон утверждал, что именно благодаря тому, что они нигде никогда не учились, «Битлз» удалось сохранить творческое отношение к своему делу. Джону Леннону было свойственно противопоставлять себя окружающему миру, отказываясь от его уроков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69