Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку:— Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать?— Возьми лучше хлеба, — сказала матушка Меллус; она разломила лепешку и протянула половину Симеону. — Боже мой, неудивительно, что корабельные крысы такие злые.Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он шел и толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Он был невероятно горд своими новоприобретенными навыками. На нем был чистый белый халат и высокий поварской колпак, который чудом держался на затылке. Капитан прошествовал к столу:— Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки?Внезапно рэдволльцы повскакивали с мест, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами.— В сад за фруктами? — переспросил Цап. — От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» — вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Давайте старина Цап добавит вам горяченького.Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку.— Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это… э-э-э… в пудинг? — осторожно спросил он.Цап облизнул половник и подмигнул:— Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немножко другого — пучок дикого чеснока, крапива и чуть-чуть кизила.Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола.Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот.— Что это с ним? По-моему, очень вкусно! Меллус грохнула кулаком по столу:— Хватит! Убери эту дрянь и зарой где-нибудь в сторонке.И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая:— Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил!Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак. День стоял теплый и солнечный. В аббатстве все занимались обычными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед.К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения — две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль. Получилось два маленьких суденышка. Внутри он прикрепил небольшие досочки — сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса, — пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища:— Я назову свой корабль «Нарцисс»!— А мой, значит… будет называться «Водяная мышь»!Пират был счастлив не меньше малышей.— Я — кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я умею делать лодки, и хорошие к тому же!— Напиши на наших кораблях названия. Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом.— Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать. К тому же она напишет красиво. Но сдержите и вы свое обещание. Где сокровища, которые вы собирались мне показать?Мышонок, подбоченясь, встал:— Нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками!Лодки оказались очень хороши — они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда.Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью наблюдал.Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом со своим бывшим боцманом.— Прохлаждаешься? — уныло спросил он. Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал:— Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени!Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом.— Заткнись! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень, ее вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью?Хвастопуз рассказал капитану обо всем. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу:— Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища?Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо:— Пошли, Цап, пора за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню.Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку.— Может, ты оставишь капитана здесь, — обратился Хвастопуз к Тарквину. — За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли!Тарквин подмигнул Цапу:— Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником!Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их:— А это точно настоящие сокровища? Мышонок только лапкой махнул:— Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил?Кротиха улыбнулась и кивнула:— Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое… закопаны!У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил.— Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать…Кротиха в восхищении кивала головкой:— Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный!Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка.— Двадцать — пятьдесят, шесть — сорок восемь, еще два…— Да, образование — великая вещь, — зачарованно произнес бывший боцман. — Смотри, как шагает!Мышонок остановился у угла и указал вниз:— Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру:— Здесь кто-то уже рылся.Фертил показала свои копательные когти:— Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене.— Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:— Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень.Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:— А куда мы, это самое… так спешим?— Не спрашивай, малышка! Бежим!— А как же сокровища?— Забудь о них! Скорее к пруду!Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки.Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву: Благодарю судьбу своюЗа мир и жизнь в родном краю,Где нам аббатство — милый дом,Где мы одной семьей живем.Пусть нас минуют навсегдаТревоги, горе и беда. Цап под столом пихнул Хвастопуза.— Ну, где сокровища? — прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.— У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.— Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, — сказал Цап.— Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал — никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом.— Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны.— Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены…— Ты сказал — на одиннадцать девятом шаге? — Капитан старался сохранить серьезность.— Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда… но я обещал не говорить об этом.— Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, — сказал Цап. — Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно?Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил:— Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт. Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз — серебряную чашу — приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо!Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из-за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит.Цап довольно пробормотал:— Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища.Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус.— Цап, у тебя что, не осталось дел на кухне? — грозно обратилась она к окаменевшему капитану. — Хвастопуз, вылезай из-под стола, ты должен набрать хвороста для костра. Принесешь его к пруду. Отправляйтесь, и поживее, а то не будете выступать!Хвастопуз и Цап в замешательстве переглянулись.— Выступать? — простонал Цап. Он собирал со стола тарелки и бурчал: — Нет, мы займемся сокровищами, мы выкопаем их и сбежим. И горе тому, кто встанет у нас на пути! ГЛАВА 27 В пещере под замком Флорет Эгберт силился оторвать огромные лапы барсучихи от горла Мэриел. Перед глазами мышки плыли цветные круги, дыхание прерывалось, а сильные лапы сумасшедшего зверя сжимались все сильнее. Голос Эгберта становился все тише и тише, он звал:— Мы пришли за помощью, Радд, помоги! Она — друг!Из тумана вынырнула выдра. Она встала рядом с огромной барсучихой и слегка дотронулась до нее копьем, которое принесла с собой. Барсучиха тотчас же отпустила Мэриел, которая без сил опустилась на каменный пол, пытаясь отдышаться. Эгберт успокаивал барсучиху, тихим голосом повторяя:— Мэриел наш друг, она не причинит вреда, Мута. Она враг Лисоволка, вы с Раддом можете помочь ей.Радд наполнил кубок водой из родника среди скал и поднес его к губам Мэриел.Мышка еще тяжело дышала, но в остальном все было нормально; она села на пол рядом с Эгбертом. Барсучиха и выдра уселись неподалеку, Мэриел с любопытством смотрела на них. Тут и там их кожу пересекали ужасные шрамы. Эгберт заметил ее взгляд и рассказал следующее:— Однажды ночью они прибрели сюда, все израненные, почти полумертвые. Я заботился о них обоих, хоть это было и нелегко. Все свои лечебные навыки я почерпнул из книг. К счастью, они помогли, хоть и не совсем, — излечить рассудок я не в силах. Их пытался убить Нагру со своей бандой — смотри, что с ними делается при одном упоминании его имени! Я знаю, что барсучиху зовут Мута, она служила няней сыну Гаэля здесь, в замке. Выдру я называю Раддом, как зовут его на самом деле — не знаю. Может показаться странным, но они не говорят и не вспоминают, что случилось с ними до той ночи, когда я нашел их. Наверное, они сражались с крысами. Думаю, Мута впала в неистовство, я читал, что с барсуками такое случается. Когда они жаждут крови — никто не может остановить их. И Радд такой же.Мэриел прервала Эгберта:— Думаю, я знаю о них больше, чем ты, друг. Эту выдру зовут Рэб Быстробой. Мне говорили о них в доме крота Ферпа. Все считают, что они погибли — убиты во время побега Сирины и Трюфэна. Я расскажу подробнее, когда будет время. А пока позволь мне попытаться помочь им.Мэриел приблизилась к двум неподвижным фигурам и заговорила сначала с Мутой, а потом и с Рэбом, повторяя имена тех, кого они любили:— Мута, я пришла от Гаэля, у меня новости от Сирины и Трюфэна, они в безопасности. Рэб, Айрис думает, что ты умер, но ты жив. Ты помнишь ее? Айрис — твоя жена.Но они не откликались. Оба воина безучастно смотрели на Мэриел, словно она говорила на каком-то непонятном языке. Эгберт отвел ее в сторону.— Бесполезно, — печально сказал он . — Я уже пробовал. Что бы там с ними ни было, а сейчас они неразлучны и живут только для того, чтобы убить своих врагов.— Послушайте, друзья, — сказала мышка серьезно, — я — Мэриел из Рэдволла. Вместе мы освободим Южноземье от Нагру и его прихвостней, я обещаю! Эгберт, где подъемный мост?Ученый крот взглянул поверх очков:— Следуйте за мной, но будьте осторожны!Гринбек низко склонился перед Гаэлем Белкингом, который появился из тумана перед своими спасителями.— Ваше величество, какое счастье! Гаэль пожал лапу Гринбека и сказал:— Не кланяйся — я этого недостоин! Пошли разведчиков к замку — следом за мной придут еще другие.По приказу Гринбека выдры Хрипчик и Зеленоглаз исчезли в тумане и вернулись, ведя за собой Мельдрама и Дандина.Сильваморта оставила попытки разыскать Мэриел. Она уселась на подоконнике и покачала головой, с насмешливым сожалением глядя на Нагру:— И что же намерен сделать могущественный завоеватель — разрушить замок до основания, чтобы найти мышь? Она уже далеко!Лисоволк, ничего не слушая, приказывал срывать со стен гобелены, разбивать двери и вообще ругал крыс за то, что они не могут найти беглянку.— Поймать их всех и повесить на зубцах стены, — прорычал он. — Это ты все придумала, лисица!По коридору к ним спешили Пьянорот и Мингол. Не успели они и рта раскрыть, как Сильваморта ткнула лапой в Мингола.— Сначала ты, — приказала она. — Что хорошего? Тот нервно дернул хвостом и отступил, пытаясь держаться подальше от Нагру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23