– Но вы же не нашли внутри меня никаких взрывчатых систем или механизмов, – попробовал убедить я её.
– Люди – хитрые бестии, – тупо повторила она.
После примерно целого часа бесполезных словопрений она была вынуждена наконец сдаться и лично возглавила эскорт из шести вооруженных с ног до головы солдат, чтобы отвести меня в помещение, занятое землянами.
– Придется, видимо, разбудить их, – добавила она с отвращением. – Эти ублюдки имеют обыкновение спать по ночам.
Впрочем, как мне показалось, подобная перспектива определенно доставила ей мрачное удовольствие.
Отношения нижних чинов скорписов к землянам, судя по всему, расходились со взглядами их командования.
Мы отправились в помещение землян, отгороженное от остальной территории базы двумя рядами колючей проволоки, сквозь которую был пропущен электрический ток под высоким напряжением.
Против её ожидания, никто из землян не спал.
– И они ещё называют себя разумными, – презрительно прошипела женщина-кошка. – Что ещё можно ждать от тварей, питающихся овощами и концентратами?
Я мог бы при желании сообщить ей, что некоторые земляне употребляют и мясную пищу, но предпочел воздержаться от излишних откровений.
Без стука она распахнула входную дверь, и мы оказались в обширном помещении, служившем одновременно столовой и гостиной.
Двадцать два человека, примерно половину из которых составляли женщины, сидели за обеденным столом, энергично работая челюстями. При виде нежданных гостей они, как по команде, разом перестали жевать.
– Этот тип утверждает, что он из вашей команды, – объявила женщина-кошка, выталкивая меня вперед. – Что вы можете сказать по этому поводу?
Бородатый человек, сидевший во главе стола, недоуменно уставился на меня.
– Он говорит правду, – произнес он после секундного колебания.
– Когда он прибыл на планету и каким образом? Прежде чем бородач успел ответить, я сумел вклиниться в разговор:
– Спецрейсом, три дня тому назад. Не знаю, на что я, собственно, рассчитывал, но смутная надежда на помощь землян не оставляла меня.
– Первый раз слышу о каком-то спецрейсе.
– Тем не менее он имел место, – поддержал меня бородач.
– Возможно, что в момент его прибытия вас не было на базе, – предположила женщина, сидевшая справа от председателя.
– Не забывайте, что мне ничего не стоит проверить ваши слова, – предостерегла их женщина-кошка. – Если он лжет, он умрет. Если лжете вы, то и вы умрете вместе с ним.
Бородач подскочил как ужаленный.
– Вы не смеете угрожать нам. Мы находимся здесь по личному приглашению Верховного командования Гегемонии. Наша задача слишком важна для исхода войны, чтобы выслушивать угрозы со стороны всякого безответственного офицера.
В ответ она зашипела в точности как рассерженная кошка.
– Полученный нами приказ предписывает защищать вас в случае опасности, но не более того. Если этот человек – шпион или диверсант, он будет судим по законам военного времени. Если вы – его сообщники, вас не спасет от заслуженного наказания даже покровительство Верховного командования Гегемонии.
– Позвольте нам самим разобраться с ним, – миролюбиво предложил бородач. – По крайней мере, это избавит вас от лишних хлопот.
– Вы готовы поручиться за него? Отвечайте прямо: да или нет?
– Мы никогда не видели его! – истерично воскликнула одна из сидевших за столом женщин. – Мы не имеем ни малейшего представления, кто он такой.
– Ранда!!!
– Помолчи, Делос. Наша работа здесь слишком важна для будущего Галактики, чтобы заниматься судьбой какого-то шпиона, пусть и нашего соотечественника.
– Значит, он все-таки шпион, – угрожающе пробормотала женщина-кошка.
– Говорю вам, что мы никогда не видели его до сегодняшнего дня!
– Дело ясное. Отведите его в камеру, – приказала женщина-кошка своим солдатам. – И выбейте из него правду. Я хочу знать, кто он такой и зачем явился на эту планету.

Глава 10

Времени на размышления у меня не оставалось.
Справедливости ради следует признать, что особого выбора передо мной не стояло. У меня не было никакого желания пополнять собой и без того обширный список жертв скорписов. Приходилось действовать, и действовать решительно.
Я развернулся и со всей силы ударил женщину-кошку ногой в подбородок. Подобно поверженной статуе, она рухнула на пол. Прежде чем кто-либо успел что-то предпринять, я двумя гигантскими шагами преодолел расстояние, отделявшее меня от окна, и выпрыгнул наружу. Отделавшись небольшими порезами, я благополучно приземлился на твердую почву и, не теряя ни секунды, бросился к ограждению из колючей проволоки. За своей спиной я мог слышать вопли взбешенного офицера, отдававшей приказы своим подчиненным.
Изгородь была высотой не меньше двух метров, но для меня перемахнуть через подобную преграду не составило труда. После чего я сломя голову кинулся к наружному периметру базы.
Кругом было полно часовых, но большинство из них скорее удивились, чем встревожились дикими криками, доносившимися из помещения землян. Во всяком случае, никто из них и не пытался помешать мне.
Дело решили доли секунды. В распоряжении офицера службы безопасности имелся портативный радиопередатчик, и она не замедлила им воспользоваться.
Тепловой луч, прорезавший сгустившиеся сумерки прямо у меня над головой, послужил мне недвусмысленным предупреждением.
Предупредительный выстрел!
Скорписы явно рассчитывали взять меня живым, и я постарался извлечь все выгоды из создавшейся ситуации.
Пирсы находились слишком далеко от меня, чтобы я мог надеяться благополучно достичь одного из них раньше, чем поднятые по тревоге наряды скорписов. У меня оставалась единственная возможность добраться до ближайшей точки пляжа, прежде чем мои противники догадаются о моих намерениях, а затем, уже вплавь, пробираться к своему тайнику.
Обогнув очередное здание, я, в буквальном смысле слова, врезался в группу преследователей – их было шестеро. Исходя из принципа, что лучшая защита – это нападение, я кинулся в самую гущу моих врагов, молотя руками, словно цепами, направо и налево.
В такой свалке у них не было случая пустить в ход свое огнестрельное оружие из опасности ранить кого-нибудь из своих товарищей, зато я воспользовался суматохой, чтобы вырвать лазерное ружье из рук одного из них. Теперь я был вооружен.
Оставив за собой груду тел, я снова пустился бежать в сторону океана. Несмотря на мое преимущество в скорости, полукольцо преследователей постепенно сжималось. Мне оставалось либо первым достичь уровня воды, либо принять неравный бой, не суливший мне ничего хорошего. Ко всему прочему, я недоучел способности скорписов видеть в темноте намного лучше меня.
Несколько пуль взрыхлили землю прямо у моих ног. Я поневоле был вынужден в очередной раз изменить направление движения и в свою очередь сделал пару выстрелов, чтобы слегка охладить пыл преследователей.
В сложившейся ситуации это было все, что я мог себе позволить. Если бы моим преследователям удалось задержать меня хотя бы на несколько минут, моя участь была бы, без сомнения, решена.
Мои выстрелы заставили скорписов прижаться к земле и дали мне выигрыш ещё в несколько секунд. Когда до спасительной кромки воды оставалось ещё приблизительно метров двенадцать, обстрел возобновился с новой силой. Новый удар теплового луча опалил мне голень и заставил меня опуститься на колени. Заметив мое падение, скорписы снова поднялись в атаку.
– Живым! Взять его живым! – донеслись до меня голоса офицеров.
Опираясь на ружье, я кое-как поднялся с земли и заковылял в сторону океана. Чтобы преодолеть оставшиеся десять с небольшим метров, мне потребовалось, по меньшей мере, минут пятнадцать. Еще дважды мне приходилось останавливаться и пускать в ход свое ружье. До воды оставалось совсем немного.
Убедившись, что взять меня живым не удастся, скорписы открыли огонь на поражение. Теперь их единственной целью было не дать мне уйти. Еще до того, как спасительные волны океана приняли меня в свои объятия, несколько выстрелов, произведенных с близкого расстояния, пропороли мне грудь, сорвали мясо со второй ноги и обожгли мне левое плечо.
Опустившись на дно, я торопливо, словно «перепуганный краб, пополз в сторону открытого моря. Достигнув глубины в несколько метров, на которой их лазерные ружья уже не могли достичь меня, я оттолкнулся от дна и поплыл под водой, не обращая внимания на боль от ожогов. Еще через несколько метров береговое течение подхватило меня и унесло ещё дальше от моих преследователей.
Но говорить о спасении было ещё рано. Последний, отчаянный бросок к океану обошелся мне слишком дорого. Практически на моем теле не оставалось ни одного живого места. Обе ноги бездействовали. Левая рука была сожжена почти до кости. Прострелена грудь.
Поднявшись на поверхность за глотком холодного ночного воздуха, я перевернулся на спину и всерьез задумался над своим положением.
О том, чтобы своими силами преодолеть расстояние, отделявшее меня от лагеря, не могло быть и речи. Мне предстояло умереть в водах океана и, судя по настроению Атена, на этот раз навсегда. Я провалил порученную мне миссию и обманул его надежды. При таком положении вещей рассчитывать на снисхождение Золотого бога было, по меньшей мере, наивно.
Мне никогда уже не суждено было увидеть Аню, заглянуть в её серые глаза, услышать её голос, ощутить на своем теле прикосновение её рук.
Атен бросил меня умирать на этой злополучной планете, впрочем, как и все остальные Творцы, включая Аню.
Мне было жаль себя. Где-то в глубине моего мозга я отчетливо слышал презрительный смех Атена. Золотой бог говорил мне, что он нисколько не сомневался в моей неудаче: как я мог осмелиться полюбить богиню, посчитать себя равным бессмертным Творцам? Я его создание, его инструмент.
Противоречивые эмоции переполняли меня, пока мое умирающее тело беспомощно дрейфовало по волнам не имевшего названия океана.
Жалость к самому себе.
Любовь к Ане.
Ненависть к Атену.
Но неожиданно новое, неизвестное мне доселе чувство вторглось в мое измученное сознание. Чувство собственного достоинства.
Я – Орион, великий охотник и воитель!
Не раб Золотого бога, не просто возлюбленный Ани.
Я – Личность!
Какая мне разница, кто сотворил меня и зачем? Какое имеет значение, кого я любил и кто любил меня?
Я существую!
Я живу, дышу, люблю и ненавижу.
Я надеюсь.
Я не имею права умереть, оплакивая свои потери, безропотно склоняясь перед уготованной мне судьбой.
Я обязан бороться! Собрать воедино все силы своего агонизирующего организма, мобилизовать всю свою волю.
Существуют разные пути, ведущие через время и пространство.
Континуум подобен океану, в котором существуют течения, способные перенести меня в любую эпоху в любую точку Вселенной.
Закрыв глаза, я сосредоточился и постарался припомнить все детали моих предыдущих переходов через континуум.
Мог ли я действительно пересечь его без помощи Атена?
Мог ли я, например, достичь города Творцов, некогда спасенного мною от полчищ Сета?
С плотно закрытыми глазами я, разумеется, не мог видеть звезд в ночном небе и с уверенностью судить об успехе или провале моего эксперимента, но я не мог и не заметить того обстоятельства, что мое тело становилось все более холодным и невесомым, не способным воспринимать даже не затихающую ни на секунду мерную пульсацию боли.
И неожиданно это произошло!
Знакомое ощущение холода и пустоты, способное с равной долей вероятности продолжаться и микросекунду, и миллионы лет.
Затем я почувствовал теплоту солнечных лучей, нежно ласкавших мое обнаженное тело.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на мягкой шелковистой траве небольшой лужайки на склоне высокого холма. У моих ног, на берегу спокойного голубого океана, лежал величественный город Творцов, защищенный прозрачным энергетическим куполом.
Город-музей, в котором были собраны наиболее выдающиеся творения человеческого гения всех времен и народов, посвященные Творцам.
Город, в котором никто никогда не жил, за исключением самих Творцов, милостиво позволивших своим созданиям обожествлять себя. Удивительный город, главной целью возведения которого было прославление могущества Творцов.
Я поднялся с земли и направился в сторону города. Мое тело снова было здоровым и сильным. С моря дул легкий бриз, приятно освеживший мою кожу. На безоблачном небе сияло солнце. Я проходил по усыпанным дикими цветами полянам, пробирался сквозь заросли вечнозеленых растений, меж которыми сновали экзотические животные и птицы.
Город был пуст, если не считать многочисленных роботов и других механизмов, основным назначением которых было удовлетворение малейших пожеланий Творцов, но их самих в городе не было. Ни одного!
Я был разочарован, но ничуть не удивлен своим открытием.
Атен уже предупреждал меня, что они могли находиться в любой точке Вселенной, предпринимая все усилия для благополучного разрешения величайшего и последнего кризиса в истории мироздания.
В то же время то обстоятельство, что никто из Творцов, способных свободно путешествовать сквозь время и пространство, не оказался на своей базе, в жизненно важной для них точке континуума, показалось мне довольно странным.
Впрочем, вопросов, как всегда, было больше, чем ответов.
Я мучительно пытался понять, что я, собственно, рассчитывал найти в этом вечном городе, почему именно его избрал конечной точкой своего путешествия через пространство и время, но так и не сумел прийти к какому-либо определенному выводу.
Я пересек город от края и до края, миновал храм Солнца древних майя, греческий Парфенон, колосса Родосского и гигантскую статую улыбающегося Будды неизвестного происхождения и оказался у подножия пирамиды Хеопса.
Обогнув Великую пирамиду, я оказался на берегу океана. Бирюзовые волны лениво набегали на золотой песок пляжа.
Море звало меня, и, окунувшись в теплую воду, я медленно поплыл к горизонту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40