– Кажется, быть солдатом – это куда больше, чем просто содержать в чистоте снаряжение.
– Я рад, что ты это понимаешь, моя королева.
– Тогда, может быть, отправимся спать?
– Прости, Элана, – сказал Спархок, – но я сегодня не буду спать. Если наш приятель покончит со своими размышлениями и все же решит напасть на нас, мне нужно будет сделать кое-что, и как можно быстрее. – Он огляделся. – Где Даная?
– Она и Телэн наблюдают, как люди Бевьера стреляют камнями по деревьям.
– Пойду приведу ее. Ты наверняка захочешь, чтобы сегодня ночью она была поближе к тебе.
Спархок прошел через впадину, направляясь туда, где Бевьер командовал действиями своих рыцарей.
– Пора спать, – сказал он дочери, поднимая ее на руки.
Она слегка надулась, но других возражений не последовало. На полпути к шатру Эланы Спархок замедлил шаг.
– Афраэль, – сказал он, – насколько твердо ты держишься формальностей?
– Одно-два коленопреклонения, конечно, доставляют мне удовольствие, – ответила она, – но если дело срочное, я могу обойтись и без них.
– Отлично. Если нападение произойдет сегодня ночью, нам понадобится свет, чтобы не просмотреть врага.
– И сколько же тебе нужно света?
– Примерно как в полдень.
– Даже и не думай, Спархок. Ты представляешь, сколько на меня обрушится бед, если я заставлю солнце взойти в неурочный час?
– Я говорил не об этом. Мне просто нужно достаточно света, чтобы эти люди не могли в сумраке подобраться к нам. Заклинание это на редкость длинное, со множеством формальностей и трудностей. Вполне вероятно, что мне будет некогда, и я хочу знать, будешь ли ты смертельно оскорблена, если я просто попрошу у тебя свет и оставлю детали на твое усмотрение?
– Это совершенно против правил, Спархок, – строго укорила она.
– Я знаю, но если только на этот раз?..
– На этот раз – само собой, но не вздумай превращать это в привычку. Мне же, в конце концов, нужно поддерживать репутацию.
– Я люблю тебя, – рассмеялся он.
– О, если в этом суть, тогда все в порядке. Мы можем обойти любые правила ради тех, кто нас любит. Просто попроси у меня свет, Спархок, а уж я позабочусь о том, чтобы ты получил много-много света.

Атака началась незадолго до полуночи. Из темноты хлынули дождем стрелы, за которыми тут же последовали удары по атанским заставам. Это был, можно сказать, чистой воды тактический промах, потому что атаны лучшие в мире бойцы и с радостью ввязываются в рукопашный бой.
Со своего места на вершине холма Спархок не мог подробно разглядеть атакующих, однако он твердой рукой обуздал свое любопытство и решил отложить освещение поля боя до той минуты, когда противник целиком ввяжется в драку. Как они и предвидели, враги под прикрытием первых, разведывательных ударов атаковали груды бревен, наваленные в лесу, чтобы затруднить продвижение через полосы леса, образованные просеками, которые вырубили по предложению сэра Улафа – эти просеки расходились от подножия холма, словно спицы большого колеса. Тут-то и выяснилось, что сириникийцы Бевьера обстреливали камнями лес не ради собственного удовольствия. Целью их были те самые груды бревен, и сейчас, точно определив дальность стрельбы, катапульты швыряли в воздух корзины камней размером с кулак. Камни градом сыпались на головы людям, которые пытались растащить бревна, чтобы расширить узкие проходы – их пришлось оставить, чтобы пелои могли выехать из лагеря на поиски развлечений. Двухфунтовый камень, свалившийся с неба, не убьет человека, но переломает ему кости, так что минут через десять враги, пробиравшиеся в лесу, отступили.
– Должен признаться, Спархок-рыцарь, – сказал Энгесса, – что я считал твои хитроумные приготовления слегка глупыми. Атаны так не воюют. Впрочем, ваш подход к делу имеет определенные преимущества.
– Мы живем в разных мирах, атан Энгесса. Твои соплеменники сражаются в диких землях, где враги встречаются поодиночке или небольшими группами. Наши края густо заселены, и нам приходится иметь дело с большими армиями. Мы живем в крепостях и за многие века научились защищать эти крепости.
– Когда ты сделаешь так, чтобы было светло?
– В самое неподходящее время для нашего противника. Я хочу, чтобы он двинул в бой большую часть своего войска. Он не ожидает света, а отдавать приказы людям, которые уже ввязались в битву, – дело долгое и трудное. Мы изрядно сократим его армию, прежде чем он сумеет отвести ее. Оборонительная тактика имеет свои преимущества, если заранее как следует подготовиться.
– Улафу-рыцарю не нравятся осады.
– Улафу недостает терпения. Настоящий знаток осад – Бевьер. Он охотно будет ждать и десять лет, только бы вынудить противника принять бой на своих условиях.
– Что сделает враг дальше? Мы, атаны, непривычны к тому, чтобы прерывать бой.
– Он отступит и станет осыпать нас стрелами, а между тем решать, как ему быть дальше. Затем он, вероятно, двинется в открытую атаку по одной из этих просек.
– Почему только по одной? Почему бы ему не атаковать нас сразу со всех сторон?
– Потому что он еще не знает, что мы для него приготовили. Вначале он должен выяснить это. В свое время он все узнает, но это знание обойдется ему недешево. Когда мы уничтожим половину его солдат, он либо отступит окончательно, либо бросит все свои силы и со всех сторон.
– И тогда?..
– Тогда мы перебьем всех его солдат и продолжим свой путь, – пожал плечами Спархок. – При том условии, конечно, что все пройдет, как мы задумали.

С двухсот шагов, при свете одних только звезд силуэты врагов казались лишь смутными тенями. Первые ряды вышли на середину просеки и остановились, к ним непрерывно подходили другие, образуя едва различимый в темноте строй.
– Глазам своим не верю! – воскликнул Келтэн, наблюдая за построением вражеских солдат.
– Что-то не так, сэр Келтэн? – голос Эмбана прозвучал слегка пронзительно.
– Ни в коей мере, ваша светлость, – весело ответил Келтэн. – Просто мы имеем дело с идиотом. Бевьер, – позвал он, слегка повернув голову, – он строит свои войска на дороге, чтобы маршем двинуть их к холму.
– Не может быть!
– Чтоб у меня ногти на ногах отвалились, если я вру.
Бевьер отрывисто бросил несколько слов, и его рыцари развернули катапульты, наводя их на невидимую в темноте просеку, которая вела к дороге.
– Приказывай, Спархок! – окликнул молодой сириникиец.
– Мы сейчас спускаемся, – отозвался Спархок. – Можете начинать, как только мы окажемся у подножия холма. Мы подождем, покуда твои катапульты не пробьют в их рядах солидные бреши, а потом двинемся в атаку. И тогда уж, сделай милость, прекрати стрельбу. – Бевьер только ухмыльнулся. – Присмотри за моей женой, покуда меня не будет.
– Разумеется.
Спархок и прочие воины начали спускаться с холма.
– Я разобью своих людей на два отряда, друг Спархок, – сказал Кринг. – Мы сделаем круг и выйдем к дороге примерно в полумиле позади них, с двух сторон. Там мы будем ждать твоего сигнала.
– Не убивайте всех, – предупредил Энгесса. – Мои атаны всегда очень сердятся, если им не удается принять участие в драке.
Они спустились к подножию холма, и тогда начали бить Бевьеровы катапульты, на сей раз крупными валунами. Судя по звукам, донесшимся от дороги, прицел сириникийцев был как нельзя точен.
– Удачи, Спархок, – отрывисто бросил Кринг и растворился в ночи.
– Будьте повнимательней, сэры рыцари, – предостерег Халэд. – Эти пеньки на просеке очень опасны в темноте.
– Когда мы двинемся в атаку, Халэд, уже не будет темно, – заверил его Спархок. – Я кое о чем позаботился.
Энгесса бесшумно проскользнул в проход в частоколе, чтобы присоединиться к своим воинам, которые затаились в лесу.
– Это всего лишь мое воображение или всем вам тоже кажется, что мы имеем дело с кем-то не слишком искушенным? – спросил Тиниен. – У него, сдается мне, вовсе нет понятия ни о современной тактике, ни о военных орудиях.
– По-моему, Тиниен, ты ищешь слово «тупица», – хохотнул Келтэн.
– В этом я не уверен, – Тиниен нахмурился. – Было слишком темно, чтобы я мог разглядеть что-то с вершины холма, но мне почудилось, будто наш противник строит своих солдат в фалангу. На западе этого не делали уже тысячу лет.
– Но ведь фаланга, кажется, не слишком хороша против конных рыцарей? – спросил Келтэн.
– В этом-то я не уверен. Это зависит от длины их копий и размера перекрывающих друг друга щитов. Они могут причинить нам немало неприятностей.
– Берит, – сказал Спархок, – вернись на холм и попроси Бевьера немного сдвинуть прицел катапульт. Я бы хотел разбить построение на дороге.
– Хорошо. – Молодой рыцарь начал карабкаться на вершину холма.
– Если он использует фалангу, – продолжал Тиниен, – это значит, что он никогда прежде не сталкивался с конницей и привык сражаться на открытой местности.
Катапульты Бевьера начали швырять валуны в едва различимый строй на дальнем конце просеки.
– Начинаем, – решил Спархок. – Я хотел немного выждать, но лучше нам увидеть, с кем мы собираемся воевать. – Он вскочил в седло Фарэна и вывел рыцарей за частокол. Затем он глубоко вздохнул. «Нам бы не помешало немного света, о Божественная», – подумал он, даже не потрудившись облечь свою мысль в стирикские слова.
«Это уж совсем против правил, Спархок, – едко упрекнул его голос Афраэли. – Ты же знаешь, что я не должна отвечать на молитвы на эленийском языке».
«Ты ведь знаешь оба языка, так какая разница?»
«Вопрос стиля, Спархок».
«В следующий раз я исправлюсь».
«Буду счастлива. Как тебе понравится вот это?»
Над северным горизонтом запульсировало лиловое свечение. Затем длинные полосы яркого многоцветного света заструились вверх, бурля и покачиваясь, и затянули ночное небо, словно сияющий, колышущийся занавес.
– Что это? – воскликнул Халэд.
– Северное сияние, – проворчал Улаф. – Никогда не видел такого яркого – да еще так далеко на юге. Я впечатлен, Спархок.
Мерцающая завеса света, вздымаясь и опадая, расходилась во тьме, стирая звезды и наполняя ночь радужным сиянием.
Громкие крики растерянности и испуга донеслись от войска, сгрудившегося у дороги. Спархок внимательно глядел на усеянную пеньками просеку. Солдаты, готовившиеся напасть на них, носили древние доспехи – нагрудники, шлемы с султанами из конского волоса и большие круглые щиты. Они были вооружены короткими мечами. Их передний ряд, очевидно, был снабжен длинными копьями и перекрывающими друг друга щитами, однако Бевьеровы катапульты пробили немалые бреши в этих тесных рядах, и град валунов продолжал сеять смерть среди солдат, сбившихся так тесно, что они не могли бежать.
Несколько мгновений Спархок мрачно смотрел на это зрелище.
– Ну ладно, Улаф, – сказал он наконец, – пропой им песню огра.
Ухмыльнувшись, Улаф поднес к губам изогнутый рог огра и извлек из него низкий оглушающий рев.
Ряды вражеских пехотинцев смешались под ударами катапульт, смятение и страх охватили их при виде света, так некстати озарившего полнеба, и они ни в коей мере не были готовы встретить атаку рыцарей в доспехах и на тяжелых конях. С оглушительным треском первые ряды вражеской пехоты повалились под ударами копыт боевых коней. Рыцари изготовили копья, обнажили мечи и топоры и принялись за дело, прорубая изрядные прорехи в тесно сбившихся рядах противника.
– Улаф! – проревел Спархок. – Выпускай пелоев!
Сэр Улаф снова дунул в рог – на сей раз дважды.
Боевой клич пелоев разнесся в ночи пронзительным улюлюканьем. Спархок метнул взгляд на дорогу – воины, которых атаковали всадники Кринга, были не такими, как те, что столкнулись с рыцарями. Спархок вел своих людей против пехоты, людей в нагрудниках и шлемах с султанами, которые дрались пешими. Кринг обрушился на всадников в развевающихся одеждах и тюрбанах, вооруженных кривыми мечами, которые очень походили на сабли пелоев. Вражеское войско явно состояло из двух совершенно разных частей. Позже у него будет время обдумать это, а сейчас – сейчас у них было дел невпроворот.
Спархок размеренно взмахивал своим широким мечом, нанося размашистые удары в окружавшее его море шлемов, увенчанных султанами из конского волоса. Так продолжалось несколько минут, пока по звукам, доносившимся от дороги, не стало ясно, что пелои целиком ввязались в бой.
– Сэр Улаф! – рявкнул Спархок. – Попроси атанов присоединиться к нам!
И вновь проревел рог огра – теперь уже трижды.
За деревьями, в гуще леса, разнесся шум боя. Вражеские солдаты, бежавшие от натиска рыцарей и смертоносной атаки пелоев, не нашли спасения в лесу. Атаны Энгессы, бесшумные и грозные, скользили в колдовском многоцветном сиянии, струившемся с неба, отыскивая и уничтожая противника.
– Спархок! – закричал вдруг Келтэн. – Гляди! Спархок обернулся – и похолодел.
– Я думал, тварь давно мертва! – воскликнул Келтэн.
Фигура в черном плаще с капюшоном восседала на тощем коне. Ее окружало зеленоватое свечение, и она источала ощутимые волны непримиримой ненависти. Спархок вгляделся повнимательней – и вздохнул с облегчением.
– Это не Ищейка, – сказал он Келтэну. – Руки у него человеческие. Скорее всего, это тот, против кого мы деремся.
Затем еще один человек в черном выехал из гущи деревьев. Этот был одет в высшей степени театрально. На голове у него была черная широкополая шляпа, лицо скрывала мешковатая маска с прорезями для глаз.
– Может быть, это шутка? – вопросил Тиниен. – Это и в самом деле тот, о ком я думаю?
– Думаю, что командует здесь тот, в плаще с капюшоном, – заметил Улаф. – Сомневаюсь, чтобы Сабру можно было доверить пасти коз.
– Пожинай плоды пустой своей победы, Анакха! – прозвучал гулкий, странно металлический голос окруженной зеленоватым свечением фигуры. – Я лишь испытал тебя, дабы обнажить твою силу – и слабость. Ступай своей дорогой. Я не стану тревожить тебя более – пока что. Однако не усомнись, о человек без судьбы, ибо мы повстречаемся вновь, и в следующую нашу встречу испытание мое будет суровее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69