– Что это? – воскликнул Силк.
Откуда то из темноты коридора доносилось одинокое пение. Мелодия была скорбная, но эхо мешало разобрать слова. Одно было ясно – поет женщина.
Белгарат изумленно ахнул.
– Что такое? – спросила его тетя Пол.
– Марагская женщина! – отвечал старик.
– Это невозможно.
– Я знаю эту песню, Пол. Это марагская погребальная песнь. Кто бы эта женщина ни была, она умирает.
Отдававшееся в извилистом коридоре эхо мешало определить, откуда идет голос; но когда они двинулись вперед, пение стало громче.
– Здесь, – сказал наконец Силк. Он остановился и повернулся к боковому коридору. Пение резко оборвалось.
– Не подходите, – резко предупредила невидимая женщина. – У меня нож.
– Мы друзья, – сказал Дерник. Она горько рассмеялась.
– У меня нет друзей. Обратно вы меня не заберете. Нож достаточно длинный, чтобы достать до моего сердца.
– Она думает, мы мерги, – прошептал Силк.
Белгарат возвысил голос. Он говорил на языке, которого Гариону никогда еще не доводилось слышать. Через минуту женщина заговорила сбивчиво, словно припоминая давно забытые слова.
– Она думает, это уловка, – тихо сказал им старик. – Она говорит, нож приставлен к самому её сердцу, так что мы должны быть осторожны. – Он снова заговорил в темноту, женщина отвечала. Язык, на котором они говорили, был нежный и певучий.
– Она говорит, что позволит одному из нас приблизиться, – сказал Белгарат наконец. – Она все еще нам не доверяет.
– Пойду я, – сказала тетя Пол.
– Осторожнее, Пол. Вдруг она в последний момент решит заколоть не себя, а тебя.
– Я справлюсь, отец. – Тетя Пол взяла у Бэйрека светильник и медленно пошла по галерее, спокойно говоря на ходу.
Остальные стояли в темноте, напряженно прислушиваясь к гулу голосов из коридора. Тетя Пол тихо говорила с марагской женщиной.
– Вы можете подойти, – сказала она наконец. Они пошли по галерее на звук её голоса.
Женщина лежала рядом с маленьким озерцом. Пышные черные волосы спутались, лицо выражало обреченность У неё были широкие скулы, полные губы, темно-синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Жалкие лохмотья не скрывали бледного тела. Релг шумно вздохнул и сразу повернулся спиной.
– Её зовут Таиба, – тихо сказала тетя Пол. – Она бежала из невольничьего каземата под Рэк Ктолом несколько дней назад.
Белгарат опустился на колени рядом с обессиленной женщиной.
– Ты из народа марагов, так ведь? – спросил он с жаром.
– Мать говорила, что да, – подтвердила она. – Это она научила меня древнему языку. – Темные спутанные волосы лежали на её бледной щеке.
– Есть ли еще среди невольников мараги?
– Думаю, мало. Трудно сказать У большинства рабов отрезаны языки.
– Ей надо поесть, – сказала тетя Пол. – Кто-нибудь что-нибудь захватил?
Дерник вытащил из-за пояса мешочек и протянул ей.
– Сыр, – сказал он, – и немного вяленого мяса. Тетя Пол развязала мешочек.
– Знаешь ли ты, как попали сюда твои соотечественники? – спросил Белгарат рабыню. – Подумай. Это очень важно.
Таиба пожала плечами.
– Мы всегда жили здесь – Она взяла предложенную еду и жадно на неё набросилась
– Не так быстро, – предупредила тетя Пол.
– Может быть, ты когда-нибудь слышала, как мараги очутились в невольничьих казематах мергов? – настаивал Белгарат.
– Мать когда-то говорила мне, что тысячу лет назад мы жили в стране под открытым небом и не были рабами, – ответила Таиба. – Но я ей не поверила. Такие сказки рассказывают детям.
– Про марагскую кампанию толнедрийцев рассказывают всякое, – заметил Силк. – Ходят упорные слухи, что некоторые командиры легионов, вместо того чтобы убивать своих пленников, продавали их найсанским работорговцам. На толнедрийцев похоже.
– Думаю, это возможно, – сказал Белгарат, хмурясь.
– Надо ли нам задерживаться здесь? – резко осведомился Релг. Он упорно стоял спиной, а напряженность позы явно выдавала его негодование.
– За что он на меня сердится? – спросила Таиба. От усталости она едва шептала.
– Прикрой наготу, женщина, – сказал Релг. – Ты оскорбляешь благопристойность.
– И все? – Она рассмеялась приятным грудным смехом. – Другой одежды у меня нет. – Она посмотрела на себя. – Кроме того, со мной все в порядке. Я не калека и не уродина. Зачем мне прятать свое тело?
– Бесстыдница, – возмутился Релг.
– Если тебя смущает, не смотри.
– У Релга кой-какие проблемы на почве религии, – сухо сказал ей Силк.
– Не напоминайте о религии. – Она поежилась
– Видите, – фыркнул Релг, – она совершенно испорчена.
– Не совсем так, – возразил ему Белгарат. – В Рэк Ктоле слово «религия» означает алтарь и нож
– Гарион, – сказала тетя Пол, – дай мне твой плащ.
Юноша расстегнул тяжелый шерстяной плащ и протянул своей тете. Она начала укутывать измученную рабыню, но вдруг остановилась и посмотрела на неё пристально.
– Где твои дети? – спросила она.
– Их забрали мерги, – страшным голосом отвечала Таиба. – Двух крошечных девочек – очень хорошеньких. Их уже нет.
– Мы их тебе вернем, – порывисто пообещал Гарион. Она горько рассмеялась.
– Не думаю. Мерги отдали их гролимам, а гролимы – закололи на алтаре Торака. Сам Ктачик держал нож Гарион похолодел.
– Плащ теплый, – сказала Таиба, с благодарностью разглядывая грубую ткань. – Я так давно не могла согреться. – Она вздохнула с усталым удовлетворением.
Белгарат и тетя Пол переглянулись поверх лежащей женщины.
– Наверное, я что-то сделал правильно, – загадочно заметил старик после недолгого молчания. – Столько искать и наткнуться на неё случайно!
– Ты уверен, что это она, отец?
– Почти наверняка. Все сходится – до последней мелочи. – Он втянул воздух и с шумом выдохнул. – Тысячу лет это меня угнетало. – Он вдруг сделался на редкость самодовольным. – Как ты бежала из невольничьих казематов? – спросил он мягко.
– Один из мергов позабыл запереть дверь, – сонно отвечала она. – Выбравшись наружу, я нашла нож, хотела разыскать Ктачика и убить, но заблудилась Здесь так много пещер… так много… Хотела бы я убить его прежде, чем умру, но теперь надежды мало. – Она с сожалением вздохнула. – Мне кажется, я бы поспала. Я очень устала.
– Ты здесь побудешь? – спросила тетя Пол. – Мы должны идти дальше, но мы вернемся. Тебе что-нибудь нужно?
– Может быть, немного света, – вздохнула Таиба. – Всю жизнь я прожила в темноте. Думаю, мне бы хотелось умереть при свете.
– Релг, – сказала тетя Пол, – сделай ей свет.
– Он может понадобиться нам самим. – Голос Релга все еще звучал оскорбленно.
– Ей нужнее.
– Сделай, Релг, – твердо приказал алгосу Белгарат. Релг, насупясь, смешал на плоском камне порошки и подбавил немного воды. Густая смесь засветилась.
– Спасибо, – просто сказала Таиба.
Релг не удостоил её ответом, даже взглядом.
Они вернулись по галерее, оставив рабыню с тусклым светильником у озерца Она снова затянула песню, очень тихо и очень сонно.
Релг вел их по темным извилистым коридорам. Довольно часто приходилось взбираться вверх. Часы тянулись за часами, хотя счет времени терялся в этом вечном мраке. Они опять взбирались по отвесным склонам, шли галереями, которые вились все вверх да вверх в огромной скале. Гарион окончательно потерял направление и гадал про себя, знает ли сам Релг, куда их ведет. Они обогнули очередной угол и почувствовали легкое дуновение ветра. Ветер принес гнусную вонь.
– Что так воняет? – спросил Силк, морща острый нос.
– Скорее всего, невольничьи казематы, – ответил Белгарат. – Мерги не особо озабочены санитарией.
– Казематы под Рэк Ктолом, так ведь? – спросил Бэйрек.
Белгарат кивнул.
– Они выходят в сам город?
– Насколько я знаю, да.
– Ты свое дело сделал, Релг, – сказал Бэйрек, хлопая алгоса по плечу.
– Не прикасайся ко мне, – сказал Релг.
– Извини, Релг.
– Невольничьи казематы охраняются, – сказал Белгарат. – Нам придется не шуметь.
Осторожно ступая, они медленно двинулись по галерее. Гарион не был уверен, когда именно ему стало ясно, что галерея эта – дело человеческих рук. Наконец они увидели в стене приоткрытую дверь.
– Есть там кто-нибудь? – прошептал Гарион Силку. Маленький драсниец скользнул к двери, держа кинжал наготове, и быстро заглянул в щель.
– Только кости, – мрачно сообщил он. Белгарат жестом приказал остановиться.
– Эти нижние галереи, вероятно, заброшены, – сказал он очень тихо. – После того как была построена дорога, мергам уже не требовались многие тысячи рабов. Мы пойдем выше, но будьте начеку и идите тихо.
Они крадучись двинулись вверх по галерее мимо покрытых ржавчиной железных дверей – все эти двери были приоткрыты. В конце подъема галерея круто сворачивала в противоположную сторону и опять шла вверх.
На стене были грубо нацарапаны слова. Букв таких Гарион не знал и прошептал тихо: «Дедушка», указывая на них.
Белгарат посмотрел и хмыкнул.
– Девятый уровень, – пробормотал он. – Мы все еще очень глубоко под городом.
– Скоро ли мы начнем встречать мергов? – Бэйрек положил руку на рукоять меча и оглянулся. Белгарат пожал плечами.
– Трудно сказать. Полагаю, обитаемы только верхние два-три уровня.
Они шли дальше вверх. Галерея вновь круто повернула. На стене опять было что-то написано незнакомыми буквами.
– Восьмой уровень, – перевел Белгарат. – Идемте. Чем дальше они шли, тем сильнее становилась вонь.
– Свет впереди, – резко предупредил Дерник, когда они собрались сворачивать на четвертый уровень
– Ждите здесь, – выдохнул Силк и метнулся за угол, прижимая к ноге кинжал.
Тусклый огонек покачивался, постепенно приближаясь
– Кто-то с факелом, – пробормотал Белгарат.
Свет вдруг мелькнул, отбрасывая колеблющиеся тени, потом перестал покачиваться. Через несколько секунд вернулся Силк, тщательно вытирая кинжал.
– Мерг, – сказал он. – По-моему, он что-то искал. Камеры здесь еще пустые.
– Что ты с ним сделал? – спросил Бэйрек.
– Затащил в одну из камер. Его найдут, только если станут искать специально.
Релг старательно завязал глаза.
– Даже из-за такого слабого освещения? – спросил Дерник.
– Из-за его цвета, – объявил Релг.
Они обогнули угол и пошли вверх по галерее четвертого уровня. Через сто ярдов они увидели воткнутый в стену факел, а приблизившись – длинную полосу крови на корявом каменном полу.
Белгарат остановился в двери в камеру, почесывая бороду.
– Во что он был одет? – спросил он Силка.
– В длинную одежду с капюшоном, – ответил Силк. – А что?
– Принеси её.
Силк поглядел на старика, потом кивнул. Он зашел в камеру и через секунду вернулся с длинным мергским одеянием, которое и протянул Белгарату.
Тот критически оглядел длинную дыру на спине.
– В следующий раз постарайся не делать таких больших дыр, – сказал он.
Силк ухмыльнулся.
– Извини, я, кажется, перестарался. Впредь буду аккуратней. – Он взглянул на Бэйрека. – Хочешь со мной? – пригласил он.
– Разумеется. Идем, Мендореллен? Рыцарь сурово кивнул, берясь за меч.
– Мы подождем здесь, – сказал Белгарат. – Будьте осторожны, но и времени зря не теряйте.
Бэйрек, Мендореллен и Силк крадучись двинулись по галерее к третьему уровню.
– Сколько, по-твоему, времени, отец? – тихо спросила тетя Пол, когда они исчезли.
– Несколько часов после полуночи.
– Успеем ли мы до рассвета?
– Постараемся.
– Может быть, нам переждать день и выйти, когда стемнеет?
Старик нахмурился.
– Не думаю, Пол. Ктачик что-то замыслил. Он знает, что я иду – я почувствовал это на прошлой неделе, – но еще не сделал своего шага. Не будем давать ему лишнего времени.
– Он будет драться с тобой, отец.
– Это давно должно было произойти, – отвечал он. – Мы с Ктачиком тысячи лет кружили один вокруг другого, потому что время все никак не приходило. Наконец оно пришло. – Старик мрачно поглядел в темноту. – Когда это начнется, Пол, я попрошу тебя не вмешиваться.
С минуту она смотрела на суровое лицо старика, потом кивнула.
– Как хочешь, отец, – проговорила она.


Глава 26

Мергское одеяние было сшито из грубой черной материи с вытканной напротив сердца непонятной красной эмблемой. Оно пахло дымом и чем-то еще более неприятным. Под левой подмышкой была дыра, ткань вокруг дыры была мокрая и липкая. От этого кожа Гариона шла мурашками.
Опустив на лица капюшоны, они быстро прошли оставшиеся три уровня невольничьих казематов. Хотя галереи освещались воткнутыми в стены факелами, стражей нигде не было видно, а рабы за окованными железом дверями не подавали признаков жизни. Гарион ощущал за этими дверями гнетущий страх.
– Как мы выберемся в город? – прошептал Дерник.
– В конце верхней галереи есть лестница, – тихо ответил Силк.
– Она охраняется?
– Уже нет.
Вход на лестницу преграждали окованные железом ворота с цепями и замком, но Силк, нагнувшись, вытащил из сапога тонкую металлическую отмычку и с удовлетворением хмыкнул – замок со щелчком открылся.
– Я гляну, – шепнул он и проскользнул в ворота За воротами Гарион увидел звезды и на их фоне черные силуэты строений Рэк Ктола. Душераздирающий вопль эхом прокатился по городу, потом глухо ударил невообразимо огромный железный гонг. Гариона передернуло.
Через несколько секунд Силк вернулся.
– Никого не видать, – тихо произнес он. – Куда нам идти?
Белгарат показал рукой.
– Сюда. Мы пойдем по стене к храму.
– К храму? – резко переспросил Релг.
– Нам придется пройти через него, чтобы добраться до Ктачика, – отвечал старик. – Надо поторапливаться. Скоро утро.
Рэк Ктол не походил ни на какой другой город мира. Огромные дома не были отделены друг от друга. Похоже, обитавшим здесь мергам и гролимам были чужды представления о частной собственности, и жилища не представляли собой обособленные помещения, как на Западе. Здесь не было и улиц в обычном смысле слова, скорее, сплошные проходные дворы и коридоры, идущие между зданиями и часто даже через них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35