Да и, пожалуй, в гордыне. Эти два из семи смертных грехов меня и погубили. По словам Крейга, ограбление квартиры в Греймерси-Парк сулило богатый улов с минимальным риском. И не надо было даже подбирать ключи и отмычки. Впрочем, в городе полно квартир, куда можно попасть без ключа и отмычки, но там и взять нечего, разве что цветной телевизор. С этой точки зрения квартира Кристал Шелдрейк была первоклассным местом, плохо было лишь то, что Крейг знал, какая роль мне в этом деле отводится. Но состояние моих финансов было таково, что последние сомнения отпали.Любопытно, что толкнула меня на этот шаг и гордыня. Крейг долго расписывал преимущества отличного ремесла вора-взломщика, рискованного, интересного. Возможно, он просто усыплял мою бдительность перед тем, как нанести удар: «Как ты, Берни», — но все же его слова повлияли на мое решение, потому что, черт побери, я действительно усматриваю романтику, и риск, и все прочее в том, что делаю. Уже по этой причине я не могу отказаться от тайного посещения чужих квартир. К тому же единственное, на что я способен, — это делать номерные знаки для машин, а такой род занятий ведет прямо за решетку.Недавно мне в голову пришла любопытная мысль. Пожалуй, я с самого начала знал, что соглашусь участвовать в сделке. А отверг предложение Крейга, опасаясь, что Лучший Зубной Врач в мире рассчитывает на чересчур высокие комиссионные. Может быть, я действовал интуитивно, но как бы то ни было, это был правильный ход. Не знаю, сколько Крейг хотел запросить себе с самого начала, но ему пришлось долго уламывать меня, и в результате мы сошлись на том, что он получит пятую часть от продажи украденного. Если вдуматься, это — справедливое решение: ведь у Крейга только и дела, что сидеть перед телевизором, не опасаясь, что его пристрелят или арестуют. Но он был наводчик-любитель, а у любителей редко есть чувство меры в такого рода делах, и прояви я рвение с самого начала, он бы потребовал себе половину.Впрочем, не важно. Когда он дошел до двадцати процентов, я подавил в себе желание узнать, сколько он еще сбавит, — Крейгу больше хотелось отнять у Кристал драгоценности, чем заработать на их продаже. И тогда я неохотно поддался на его уговоры и сказал, что возьмусь за это грязное дело.— Фантастика! — обрадовался он. — Здорово! Ты не пожалеешь, Берни!Даже тогда я с досадой подумал: лучше бы он попридержал язык. * * * Я все еще сидел в кресле. Крейг отошел: наверное, скреб руки, прежде чем взяться за другого пациента. А мною занялась Джиллиан. Она меня снова уложила и начала чистку — удаляла зубной камень, снимала налет — словом, исполняла все неприятные, обыденные дела.Джиллиан была неразговорчива, и мне это было по душе. Не то чтобы мне не нравились ее разговоры, — просто моим ушам требовался отдых, да и голова была занята самыми разными мыслями. Сначала все они вертелись вокруг ограбления квартиры Кристал Шелдрейк. Я не был до конца уверен, что поступил правильно, дав свое согласие, и теперь уламывал самого себя, подогревал свою решимость действовать, убеждал себя, что это легкие, как будто на улице найденные деньги.В конце концов прагматические рассуждения сменились мыслями о милой девушке, занятой обработкой десен и зубов. Занятие, прямо скажем, малоприятное. Не знаю, почему при взгляде на медицинскую сестру в голову лезут запретные мысли. Может быть, ее халатик настраивает на игривый лад? Стоит взглянуть на медицинскую сестру, стюардессу, билетершу, монахиню, и мужской шовинизм уже плетет в голове свою липкую паутину.Но работай Джиллиан Паар в прачечной или дворником, я бы неизменно испытывал к ней те же чувства. Очень хрупкая и темноволосая, подстрижена «под скобку» мастером своего дела. Цвет лица сразу вызывает воспоминание о Британии — белый фарфор с розоватым оттенком. Руки в отличие от работодателя маленькие, с тонкими пальцами и пахнут не вареными сосисками, а специями.Обрабатывая рот, она имела обыкновение низко наклоняться над тобой. В этом я не усматриваю ничего предосудительного, скорее наоборот.Для меня чистка пролетела незаметно. Когда она закончилась и зубы приобрели блеск, который сохраняется всего несколько часов, мы обменялись любезностями, и Джиллиан показала мне в тысячный раз, как нужно правильно чистить зубы (каждая чертова сестра-гигиенист демонстрирует свой способ и клятвенно заверяет тебя, что это и есть единственно правильный способ в мире), потом пару раз хлопнула ресницами и сказала:— Приходите к нам еще, мистер Роденбарр.— С удовольствием, Джиллиан.— И я так рада, что вы поможете Крейгу и украдете драгоценности у Кристал.— Угу, — пробурчал я. * * * Тут-то мне и надо было сразу выброситься с парашютом. Самое время: самолет был еще в воздухе и парашют под рукой.Но я упустил момент.Все это мне очень не нравилось. Мою веру в то, что проклятый дантист не будет об этом трепаться, он разрушил в каких-нибудь пять минут. Вероятно, Джиллиан пользуется его доверием, и Крейг поверяет ей многие свои тайны, когда оба пребывают в горизонтальном положении; я, собственно, и раньше об этом догадывался, имея в виду как прелести Джиллиан, так и историческую предрасположенность Крейга к своим гигиенистам.Вообще-то мне это до лампочки, как никогда бы не сказала моя бабушка (она была строгим блюстителем чистоты языка и не употребляла подобных выражений). Что же касается меня, то я твердо убежден: если о планах вора знает один человек, это плохо, а если знают двое, то это хуже в десять раз. И какая разница — спят они вместе или нет? Черт побери, может, еще хуже, если спят! Стоит им разругаться, и кто-то из них со зла раззвонит, как было дело.Я так и сказал Крейгу: в общих интересах, мол, вколи новокаину в свой болтливый язык. Он извинился и обещал впредь держать язык за зубами, на том и порешили. Стало быть, нет нужды выбрасываться с парашютом, лучше обеспечить чертову самолету мягкую посадку.Да, гордыня и стяжательство до добра не доводят... * * * Сговорились мы в четверг, и я уехал на уик-энд в Хэмптоне. Полдня рыбачил на лодке, загорал, потом ходил по барам. А остановился в хорошей, старой гостинице «Приют охотника». Все постояльцы сошлись на том, что в этом сезоне здесь намного лучше, чем в прошлом. Между прочим, свел знакомство с множеством очаровательных девушек. И к времени своего возвращения в Манхэттен, где я обитаю, обнаружил, что денег у меня изрядно поубавилось. Хорошо все-таки, что я согласился обчистить квартиру Кристал! Предстоящее дело внушало оптимизм, если не радость.Во вторник и среду я осматривал место, где предстояло поработать. В среду вечером наведался к Крейгу, в берлогу для холостяков на Восточной Шестьдесят третьей улице, и выведал, как проводит время его бывшая супруга. Упомянул вскользь, что суббота, на мой взгляд, больше всего подходит для осуществления нашей задумки.Но я и не думал дожидаться субботы. На следующий день, в четверг, я уже беседовал с мисс Генриеттой Тайлер и обчищал квартиру Кристал.А потом задыхался в стенном шкафу. И сжимал ее безжизненное запястье, пытаясь нащупать пульс. Глава 4 Часов в десять утра на следующее утро я намазывал пшеничный тост джемом из ревеня. Джем был из Шотландии, очень дорогой. Я польстился на восьмигранную банку с фирменной этикеткой, что должно было гарантировать качество. Теперь, оправдались мои расчеты или нет, а съесть его придется. Я уж было собрался порезать аккуратно намазанный тост на треугольники, как вдруг раздался телефонный звонок.— Мистер Роденбарр? Это Джиллиан. Помните, из кабинета доктора Шелдрейка?— Привет, — отозвался я. — Чудесное утро, вы не находите? Что нового в области гигиены зубов?Молчание и потом замогильным голосом:— Разве вы не слышали последние известия?— Какие еще известия?— Право, не знаю, было ли сообщение в газетах. Я их даже не видела. Проспала и успела только перехватить кофе с бутербродом по дороге на работу. Прием у Крейга начинается в девять тридцать, он никогда не опаздывает, а сегодня не явился. Я позвонила ему домой — не отвечает. Значит, едет, думаю, а потом включила радио и услышала последние известия.— Господи, что случилось, Джиллиан?После небольшой паузы на меня обрушился словесный поток:— Его арестовали, Берни! Я понимаю, что это дико, но так оно и есть. Вчера вечером кто-то убил Кристал. Кажется, ножом закололи, а в полночь явилась полиция и арестовала Крейга. Его подозревают в убийстве. Ты об этом не знал?— Ушам своим не верю! — Я прижал трубку плечом к уху, чтоб разрезать тост. Не хотелось, чтоб он остывал. Если и есть ревеневый джем, то хоть на горячем тосте. — В «Таймс» не было никакого сообщения, — сказал я.Я мог бы добавить, что его не было и в «Ньюс», зато по радио и телевидению только об этом и говорят. Но я почему-то промолчал.— Не знаю, что делать, Берни. Просто не знаю, что делать!...Я откусил кусочек тоста, задумчиво пожевал.— Прежде всего, думаю, надо отменить все визиты и закрыть офис.— О, я уже распорядилась! Ты знаешь Мэрион, да? Ну, она регистратор в приемной? Вот она сейчас обзванивает пациентов. Как только закончит, отпущу ее домой, и...— И сама отправляйся домой.— Ты прав, но ведь я могла бы что-то предпринять.Я снова откусил от бутерброда и глотнул кофе. Ревеневый джем нравился мне все больше и больше. Это не значит, что я кинусь за второй банкой, как только эта закончится. Но я его оценил. А вот кофе, пожалуй, не очень к нему подходит. Крепкий английский чай куда лучше. Надо будет учесть на будущее.— Не могу поверить, что Крейг убил ее, — продолжала Джиллиан. — Конечно, она была сука — и он ее ненавидел, но я не верю, что он способен кого-нибудь убить, даже такую мерзкую потаскуху, как Кристал.Я пытался вспомнить латинскую пословицу про то, что нехорошо плохо говорить о мертвых, но так толком и не вспомнил. De mortius ta-tum ta-tum bonum, что-то в этом роде.— Если бы мне позволили поговорить с ним, Берни.— От него звонков не было?— Ни единого.— Так когда его взяли?— По радио об этом не сообщили. Сказали, что его задержали для дачи показаний. Но ведь если нужны его показания, зачем они его арестовали?— Да, странно. — Я помолчал, дожевывая хлеб с джемом, подумал. — Когда убили Кристал? Об этом сообщали?— Кажется, сказали, что тело обнаружили вскоре после полуночи.— Да, трудно прикинуть, когда они за него принялись. Может быть, какое-то время снимали показания, не предъявляя ему обвинения. Он был вправе настоять, чтоб обвинение было предъявлено, но мог и растеряться. По той же причине не потребовал, чтобы во время допроса присутствовал его адвокат. Но как бы то ни было, он, наверное, потом спохватился и вызвал адвоката. Адвоката по уголовным делам у него, наверное, не было, но его адвокат мог передать кому-нибудь еще это дело. Наверняка у него уже кто-то есть под рукой.У меня имелся опыт в подобного рода делах. Знавал я парочку крючкотворов, пока не сделал окончательный выбор. Герби Танненбаум был всегда со мной предельно честен. Я могу позвонить ему в любой час дня и ночи, и он мне доверяет: гонорар ему обеспечен, даже если я на мели. Он умеет найти сговорчивых судей и всегда знает, к кому обратиться в офисе окружного прокурора. Но я сомневался, что он и есть тот человек, который нужен Крейгу Шелдрейку.— Ты можешь связаться с адвокатом Крейга, — посоветовал я. — Узнаешь у него, как обстоят дела.— Я не знаю, кто его адвокат.— Может быть, он сам позвонит тебе. Я говорю об адвокате. Позвонит, чтобы хотя бы отменить прием. Он же не знает, что ты слышала последние известия.— Так почему же он до сих пор не позвонил? Уже почти половина одиннадцатого.Потому, что ты болтаешь по телефону, чуть было не вырвалось у меня. Вместо этого я сделал глоток кофе.— Они, конечно, сгоряча его арестовали. Не впадай в панику, Джиллиан. Если он арестован, то он в безопасном месте. Если адвокат тебе не позвонит, позвони куда-нибудь и наведи справки, где Крейг содержится. Может быть, тебе разрешат и свидание с ним. Если же нет, то хотя бы назовут фамилию его адвоката, и ты от него все узнаешь. Не жди, что позвонит сам Крейг. Ему дозволяется позвонить лишь адвокату. — Если не подкупишь охранника, но Крейг не знает, как это делается. — Тебе не стоит беспокоиться, Джиллиан. Адвокат либо позвонит тебе, либо повидается с тобой лично — в любом случае ситуация прояснится. Если Крейг невиновен...— Конечно, невиновен!— Тогда все очень быстро решится. Если жену убили, первым всегда допрашивают мужа. Но Кристал, говорят, ходила по рукам...— Известная была шлюха.— ... тогда у многих могли быть мотивы и возможности ее убить. Положим, она привела кого-то домой, и...— Как в фильме «Поиски мистера Гудбара»?— ...думаю, подозреваемых в этом деле хоть пруд пруди, и Лучший Зубной Врач в мире скоро снова возьмется за дупла и пломбы.— О, я надеюсь! — Джиллиан вздохнула: — А под залог его не выпустят? Ведь всегда можно освободиться под залог.— Нет, нельзя, когда человек обвиняется в предумышленном убийстве.— Но это же несправедливо!...— На свете много несправедливого. — Я снова отведал тоста, выпил кофе. — Полагаю, тебе нужно оставаться на месте, Джиллиан — либо здесь, либо у себя дома, — где тебе удобнее.— Я боюсь, Берни.— Боишься?— Сама не знаю, чего боюсь и почему, но боюсь. Берни...— Да, я слушаю.— Берни, ты не мог бы прийти сюда? Может, я сошла с ума, но я не знаю, к кому еще обратиться. Мне страшно одной!Я не сразу ответил, потому что трудно говорить с набитым ртом, и Джиллиан сказала:— Ладно, позабудь все, что я тебе наговорила. Ты занятой человек, я это понимаю, у тебя свои планы...— Я сейчас выезжаю. * * * Хочу пояснить мотивы своего решения. Я вызвался приехать в офис Крейга не потому, что люблю совать голову в пасть льва, петлю либо другое опасное отверстие, и не потому, что с удовольствием вспоминал приятное ощущение, когда Джиллиан склонилась надо мной, ее пальцы, пахнущие пряностями.При поверхностном взгляде на вещи может показаться, что у меня должно было быть законное желание держаться подальше от Крейга. В конце концов я вор, а потому в представлении общества Личность Крайне Подозрительная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21