В голове у меня мелькнул зыбкий просвет. Опять что-то припомнилось, вроде бы знакомое. Но мне ведь казалось, что он должен жить на Лятавце, с чего мне втемяшился этот Лятавец? Где-то тут концы с концами не сходятся, ладно, потом разберусь.— Ты прав, — неуверенно сказала я. — По таким перилам не наездишься. А балкон у тебя есть?— Балконов в этом доме вообще не имеется, единственный его недостаток. Что поделаешь, нет в мире совершенства. Ты извини, придётся с тобой попрощаться, опять отбываю в командировку. Кажется, подошла машина.— И надолго? Когда мне ждать звонка?— Точно не знаю, но к среде вернусь наверняка.— Среда невезучий день, ну да ладно. Счастливо тебе.— Спокойной ночи.Неплохой улов! Я буду не я, если и теперь ничего не добьюсь. Здание нестандартное, это ясно. Сверхнормативная жилая площадь, сверхнормативная высота потолков, дом развернут на юг — север, глядит на север с двусторонне застроенной улицы. С тыльной стороны кустарниковая зелень, улица закрыта для транспорта, либо движение там ограничено. И эта странная лестница с одной ступенькой! Не может быть, приврал или напутал, лестница не укладывается ни в какие строительные нормативы. А до того жил на углу Кошиковой и Мокотовской… Выехал два года назад, квартира была за ним забронирована… Не забыть бы — дом сдан в эксплуатацию в четвёртом квартале шестидесятого года!А раньше жил… Стоп, привратник! Этот народ о жильцах знает все! Немедленно к привратнику!Дай бог здоровья всем авторам детективных книг, как здравствующим, так и покойным, всем вкупе! С сердцем, исполненным признательности к вышеупомянутой братии, я отправилась на покорение тайны.К цели можно было проторить два пути: через нынешнее его местожительство, ибо целыми пачками дома в эксплуатацию не сдаются, да ещё такие нестандартные, и через прежнюю квартиру, ибо из нового дома люди, опять же пачками, не переселяются.У меня оставалось ещё два отпускных дня, и я решила посвятить их столь оригинальному времяпрепровождению. Первый раз в жизни выпала мне такая увлекательная забава, и я, чего скрывать, чувствовала чуть ли не благодарность к этому человеку за то, что он привнёс неожиданную остроту в моё пресное, вялотекущее существование. Наверняка он даже не догадывается, какое удовольствие мне доставляет.Начала я с районного отдела архитектуры при нарсовете и через проектировщиков — как-никак собратья по профессии — вышла на инвесторов жилых зданий. Проектировщики клялись и божились, что ни одному из них в голову не пришёл бы такой несуразный проект лестничного пролёта, посему пришлось оставить их в покое и взяться за Горстройуправление. Сия институция инвестирует все жилищное строительство, за исключением немногих ведомственных зданий, проходящих по особой статье, — в моем случае это наверняка то самое исключение, но надо удостовериться точно. В первый день я не успела, рабочее время уже закончилось, так что пришлось переключиться на привратников. Дотошный народ, к ним лучше подкатить с каким-нибудь сочинённым про запас объяснением. Проявив недюжинный литературный талант, я придумала душещипательную историю о том, как три года назад у меня пропал “Неистовый Роланд” Ариос-то, большой раритет, издан в XVIII веке, — один мой приятель оставил его по ошибке у своих знакомых. Приятеля мне требовалось как-то вывести из игры, чтоб не советовали с него и спрашивать, поэтому я отослала его в Ирак, где очень кстати — то бишь некстати — случилась революция, помешавшая мне с ним связаться. А сама я этих его знакомых не знаю, как зовут — тоже, знаю только, где они жили три года назад. Слышала о них краем уха всякие светские пересуды, а воспитанные люди судачат, не упоминая фамилий. Дело известное, nomina sunt odiosa <Имена нежелательны (лат.).>. Ариосто же нужен мне позарез, он ведь не мой, вдобавок владелец на днях возвращается из-за границы. Пропажу надо во что бы то ни стало вернуть, иначе как я буду выглядеть в его глазах — посеять такую ценную вещь!Бог знает, существует ли где-нибудь в Польше хоть один экземпляр “Неистового Роланда” издания XVIII века, но вряд ли я напорюсь на библиофила, а простые смертные в таких тонкостях ничего не смыслят. Я выкладывала сочинённую историю незнамо сколько раз, направо и налево, расцвечивая все новыми подробностями, так что в конце концов сама поверила и уже вполне чистосердечно изображала вселенскую скорбь. Даже слезы на глаза навёртывались. Выкладывала заодно и сплетни, дескать, жили они в трехкомнатной квартире, потом развелись, выезжали поочерёдно, сначала она, потом он, сообщала примерное время, когда это произошло. Моя озабоченность выглядела вполне натуральной, хотя правдивым во всем рассказе было лишь то, что я не знала фамилии интересующей меня четы.Привратники верили и горячо сочувствовали, да толку-то — столь же горячо они меня убеждали, что в их доме трехкомнатные квартиры не водятся. Инстинкт подсказывал мне не доверять привратникам на слово, и я положила наведаться ещё и в паспортный стол. Кровь из носу, а доберусь до правды.На следующий день я первым делом направила свои стопы в Горстройуправление. Здесь трогательный рассказ о “Неистовом Роланде” был не к месту, пришлось сочинить другой. Я его приготовила заранее, а по дороге лишь конкретизировала социально-жилищные проблемы, которыми якобы интересуется некое исключительно почтённое ведомство. Будто один из сотрудников заинтересованного ведомства однажды имел в поезде разговор с попутчиком и этот попутчик упомянул о доме, которым жильцы не нахвалятся. Ведомство поручило мне собрать информацию об отрадном курьёзе, ибо налицо уникальный случай в истории современного градостроительства — не бывало ещё, чтобы новосёлы не кляли почём зря строителей. Сотрудник ведомства оказался изрядным олухом — не узнал у своего информатора никаких координат, и теперь мне приходится отдуваться. Я снова пустила в ход добытые сведения, особо напирая на срок сдачи дома в эксплуатацию. К счастью, моё удостоверение сослужило мне службу — как-никак прошу помощи у коллег. Лёгкое недоумение вызвал, правда, способ сбора информации — очень уж дилетантский для такого солидного ведомства.Моя зацикленность на положительных отзывах жильцов встречена была с некоторой долей удивления и скепсиса, а уж на рассказ о лестничном пролёте с одной ступенькой каждый считал своим долгом постучать пальцем по лбу. И все же я получила то, что хотела: адреса домов, сданных в эксплуатацию в интересующий меня период, причём не кооперативных, а государственных, поскольку я твёрдо придерживалась принятого решения — условно считать за правду все, что мне понарассказал мой телефонный друг.Из Горстройуправления я понеслась в паспортный стол, на ходу стараясь снова перестроиться на потерянного Ариосто. Всю дорогу бормотала “Неистовый Роланд”, “Неистовый Роланд”, потому как чувствовала себя слегка одуревшей и боялась запутаться в литературных вариантах.В паспортном столе сидело несколько служащих. Заламывая руки и причитая, я с хватающими за душу отступлениями живописала перед ними своё несчастье. Для пущей убедительности дополнила рассказ координатами владельца книги, поместив его в Швейцарию, и датой приезда. Якобы возвращается послезавтра. Бог знает, почему именно послезавтра, что же касается Швейцарии, то я как раз получила оттуда письмо от коллеги — он, правда, в ближайшие годы из этой благословенной страны возвращаться не собирался и “Неистового Роланда” в жизни в руках не держал. Иначе дал бы почитать и мне.Служители паспортного стола слушали меня раскрыв рты, исполненные трепетного сочувствия и страстного желания помочь. Дамы, увы, честно признались, что ничем помочь не могут. зато единственный среди них мужчина задумчиво наморщил чело.— Говорите, три года назад? А перед тем развелись? Кажется, я знаю, о ком речь…Я сначала оцепенела, а потом набросилась на него как шакал:— Благодетель вы мой, говорите же скорей! Выручайте!Служитель воззрился на меня с удвоенным интересом и усмехнулся улыбкой Моны Лизы:— Высокий такой, симпатичный брюнет, да? Точно, она съехала первой, а он ещё оставался. У них было две дочери.Какие ещё дочери? Он же бездетный. Может, соврал, хотя зачем?— О дочках ничего не слышала, — осторожно сказала я. — А остальное все сходится.— Кажется, дочки были её, от первого брака. Одна совсем взрослая. Ну да, я знаю, кто это.К черту дочек, пусть их будет хоть целый выводок! Фамилию! Если он мне сейчас не назовёт фамилию, придушу.Видимо, служитель догадался о моем намерении или я слишком уж кровожадно на него вызверилась — торопливо отвернувшись, он призвал в свидетели одну из дам:— Не помнишь? Они жили на третьем этаже. Актриса с мужем, как бишь их звали? Ну?Когда прозвучала фамилия, я оцепенела во второй раз. Ушам своим не поверила. Невероятно!— Но… — захлебнулась я, — не может быть…— Больше никто в то время не выезжал… Служители разглядывали меня со все большим интересом. Пришлось елико возможно взять себя в руки, чтобы не заподозрили чего неладного.— ..Если вы не ошиблись домом, то это только они.Я постаралась изобразить на лице подходящую гамму чувств. Пришлось для этого вернуться мыслями к Ариосто — как же, теперь я пропажу как пить дать разыщу.— Мой приятель был знаком с мужем, жену он почти не знал, — сказала я, умерив своё потрясение до приличествующей обстоятельствам радости. — Где они теперь обитают?— Она живёт в центре, а он — не знаю. Вот те раз! Какое мне дело, где живёт она…— Не беда, попробую как-нибудь разыскать. А кем он работает, этот человек?— Был диктором на радио, а сейчас не знаю. Голос! Силы небесные, вот откуда голос! Какая же я тупица!— А имени его вы не помните?— Понятия не имею.— Ну ничего, главное — фамилия. Очень вам признательна, вы мне спасли жизнь и честь.Я вышла на улицу, не чуя себя от потрясения. Невероятно! Неужели я его в конце концов расконспирировала? Диктор на радио! На Польском Радио нет ничего тайного, что не стало бы для меня явным, осведомителями меня там бог не обидел.Вечером, вернувшись домой, я повисла на телефоне. Молниеносно добралась до знакомой мне дамы, работающей на радио в нужном отделе. Не тратя времени на объяснения, я сразу же приступила к делу.— Вы случайно не слышали о человеке с такой-то фамилией? Несколько лет назад он работал диктором, — спросила я, стараясь придать голосу умеренное любопытство.— Он и сейчас диктор, — с готовностью сообщила знакомая дама.— Что вы говорите? Вы его знаете? Разговаривали с ним когда-нибудь?— Сотни раз. Очень приятный человек.— Верю. А как его зовут?— Януш. С чего это он вас заинтересовал? Януш! Разрази меня гром! А я уже готова была окрестить его Изидором.— Да понимаете, я тут столкнулась с одним субъектом, который выдаёт себя за него. Во всяком случае, у меня такое впечатление. Вот решила проверить, тот или не тот, врёт или так оно и есть.— Внешность у него, надо сказать, очень своеобразная. Другого такого трудно найти.— А как он выглядит?— Ростом под два метра, брюнет, очень симпатичный, с красивыми зубами. Лет сорока или чуть помоложе.Сходится! Все сходится!— Какая стрижка, короткая, нормальная?— Короткая? Нет, скорее нормальная. Гладко зачёсан.Я молчала, ошеломлённая услышанным. Невероятно, но я его нашла. А вдруг все-таки не он?— А какие глаза, тёмные?— Не уверена, не присматривалась. Кажется, темно-серые.Нет уж, только не серые. У него карие. Он или не он?— Кто его знает, — с сомнением протянула я. — Может, он, а может, нет. Вот если бы услышать его по телефону или увидеть, тогда все стало бы ясно.— Чего уж проще, позвоните ему. Могу дать студийный телефон.— А домашний? Домашнего у вас нет?— К сожалению, нет.— Ладно, сойдёт и служебный.Я записала несколько номеров, до боли мне знакомых по летам молодости. Где то время, когда все они были у меня под рукой, в записной книжке…— А если хотите его увидеть, — предложила знакомая дама, — завтра я скажу вам, где он послезавтра дежурит, там и посмотрите на него.— Прекрасно, я вам позвоню. А вы случайно не в курсе, где он обитает?— Где-то на Старувке, точно не знаю.Рассыпаясь в благодарностях, я простилась с ней и под горячую руку позвонила по одному из полученных номеров. В ответ услышала, что он уже ушёл и будет завтра в десять. Я положила трубку и стала наводить порядок в мыслях. Значит, на Старувке…Винтовая лестница, нестандартные потолки… Какой же надо быть безмозглой тупицей, чтоб не догадаться. И этот аппарат, таинственный аппарат, по которому он переговаривался, он мне знаком не меньше, чем телефоны… Не иначе у меня уже размягчение мозгов.Я открыла телефонный справочник. Ну конечно, такой фамилии здесь нет. Справочная служба!— ..Простите, номер не для оглашения, сообщить не могу.Черт подери! Бывшая жена! Я же знаю человека, который с нею знаком! Попрошу её телефон!Бог знает зачем мне понадобился её телефон. Скорее всего, я действовала уже в силу инерции и натворила бы глупостей, если бы не моя верная, бессменная подруга Янка, которой я позвонила уже за полночь, чтобы посоветоваться. Подруга сказала:— Чует моя душа, что ты дошла до точки, с которой все, что ни предпримешь, вылезет тебе боком. Иди-ка лучше спать, утро вечера мудрёнее.Я приняла на веру, что чутьё у её души безошибочное, и подчинилась.На следующий день, поскольку отпуск у меня закончился, пришлось идти на работу. Оказалось даже кстати, не долго думая я взяла в оборот одного сослуживца, из тех, кто притерпелся к моим странностям, и морально подготовила его к тому, что скоро ему предстоит не совсем обычный телефонный разговор. Изнывая от нетерпения, я дождалась десяти часов. Сослуживец тоже томился, обеспокоенный моим предупреждением.— Весе, — предупредила я, — тебе надо будет позвонить одному типу и что-нибудь у него спросить. Что на язык подвернётся, то и спросишь, лишь бы ответил.— Скажем, как ему нравится варшавская весна?— Нет, не пойдёт, он ответит, что никак, и бросит трубку. Придумай такое, чтобы ему пришлось отвечать подольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23