Боуррик сделал вид, что оглядывается, но взгляд его скользил поверх головы Ники.— Ты о чем? Я ничего не вижу.Лицо Ники выражало отчаяние.— Боуррик! — воскликнул он, чуть не заплакав.Боуррик глянул вниз.— Ага… — Он повернулся к брату:— Что это?Эрланд медленно обошел Ники.— Не знаю. Для гоблина маловат, для мартышки великоват — может быть, очень большая мартышка?— Карлики шире в плечах, а нищие не так хорошо одеты.Лицо Ники потемнело, в глазах заблестели слезы.— Вы обещали! — выкрикнул он срывающимся голосом. Он поднял взгляд на братьев, которые смотрели на него сверху вниз ухмыляясь; слезы потекли по его щекам; он неожиданно пнул Боуррика и убежал. Хромота не помешала ему спастись бегством. В зале еще долго слышались его всхлипывания.Боуррик потер ногу.— Ох. Мальчишка научился пинаться. Что обещали?Эрланд возвел глаза к небу и вздохнул.— Больше не дразнить его. Опять нотации. Конечно, он побежит к маме, она поговорит с отцом, а он…Боуррик поморщился.— И опять нотации.Тут они хором сказали:— Отец! — и поспешили к покоям Аруты. Стражник, завидев подходивших братьев, распахнул перед ними дверь.Арута сидел в своем любимом старом кожаном кресле. Слева от него стояли барон Джеймс и барон Локлир. Арута произнес:— Входите, вы двое.Близнецы вошли и встали перед отцом; Эрланд двигался немного неловко — его раненый бок за ночь почти не зажил.— Что с тобой? — спросил Арута.Оба сына едва заметно улыбнулись. От отца ничто не могло укрыться. Боуррик ответил:— Он пытался нанести удар и сделать контрвыпад, тогда как надо было атаковать с шестой позиции. Парень пробился сквозь его защиту.Голос Аруты звучал холодно:— Опять драки. Мне надо было этого ожидать, как ожидал барон Джеймс. Кого-нибудь убили? — обратился он к Джеймсу.Джеймс ответил:— Нет, но сын одного из крупных городских кораблевладельцев был близок к этому.Арута медленно поднялся из кресла; было видно, что он разгневан. Принц предпочитал держать под контролем свои эмоции, и такие сцены случались весьма редко; те, кто знал его, не ждали ничего хорошего. Принц подошел к близнецам и на одно мгновение показалось, что он готов их ударить. Он посмотрел каждому в глаза. Пытаясь совладать с собой, Арута чеканил каждое слово:— О чем вы двое думаете?Эрланд ответил:— Отец, это была самозащита. Он пытался проткнуть меня.— Он жульничал в картах, — вставил Боуррик. — У него в рукаве была синяя дама.— Мне наплевать, пусть у него хоть колода в рукаве! Вы же не солдаты-простолюдины! Вы мои сыновья!Арута обошел их, словно разглядывая лошадей или проверяя стражников на посту. Оба юноши безропотно подверглись внимательному рассматриванию, зная, что отец находится в дурном настроении.Наконец он воздел руки в жесте, означающем отказ, и заявил:— Это не мои сыновья. — Он прошел мимо близнецов и остановился рядом с баронами. — Они должны были быть сыновьями Лиама. — Брат Аруты, нынешний король, в молодости был известен буйным нравом. — Анита вышла замуж за меня, а родила отпрысков короля. — Джеймс кивнул, соглашаясь. — Наверное, так было задумано богами, но мне не постичь их мудрости. — Обратившись к братьям, он сказал:— Если бы ваш дедушка был жив, то разложил бы вас на бочонке и взял в руку кнут, не посмотрев ни на рост, ни на возраст. Если вы опять ведете себя как дети, с вами и нужно обращаться как с детьми. — Повысив голос, он встал перед ними:— Я приказал вам немедленно ехать домой! Вы повиновались? Нет! Вместо того чтобы приехать во дворец, вы исчезли где-то в квартале бедноты. Два дня спустя барон Джеймс нашел вас дерущимися в таверне. — Он помолчал и почти выкрикнул:— Вас могли убить!— Если только этот удар… — начал возражать Боуррик.— Хватит! — закричал Арута, потеряв терпение.Схватив Боуррика за тунику, он дернул его к себе. — Вы не отделаетесь шутками и улыбками! Такое уже было в последний раз! — Он оттолкнул Боуррика, и тот налетел на брата. Гнев Аруты доказывал, что он не намерен больше терпеть шалости сыновей, на которые обычно закрывал глаза. — Я приказал вам вернуться не потому, что при дворе скучно без ваших выходок. Думаю, год-другой на границе могли бы вас немного утихомирить, но выбора у меня не было. У вас есть обязанности, и сейчас вы мне необходимы.Боуррик и Эрланд переглянулись. Ничего нового в поведении Аруты для них не было, и раньше они терпели его гнев, всегда, надо заметить, справедливый. Но сейчас происходило что-то еще. Боуррик произнес:— Извини нас, отец. Мы не поняли, что наше присутствие требовалось по государственным делам.— И не предполагается, что вы должны что-то понимать. Предполагается, что вы обязаны повиноваться! — отрубил отец. Он был вне себя. — На сегодня с меня хватит. Я должен подготовиться к приватной встрече с кешианским послом, которая состоится сегодня после полудня. Барон Джеймс по моему поручению продолжит этот разговор. — У двери он остановился и сказал Джеймсу:— Делай все, что сочтешь необходимым! Мне надо, чтобы эти разбойники, были готовы к серьезной беседе, которая им предстоит. — И, не дождавшись ответа, закрыл дверь.Джеймс и Локлир встали рядом с юными принцами, и Джеймс пригласил:— Ваши высочества, будьте любезны, следуйте за нами.Боуррик и Эрланд взглянули на своих учителей и «дядюшек», а потом друг на друга. Оба встревожились. Отец никогда не наказывал физически ни одного из своих детей, к большой радости их матери, но «боевые тренировки» после выходок братьев, то есть практически все время, в счет не шли.Лейтенант Уильям, дожидавшийся снаружи, тихо пошел вслед за принцами и баронами. Прибавив шагу, он открыл дверь в коридор, ведущий в зал для тренировок — большую комнату, где члены семьи принца вполне могли попрактиковаться в бое на мечах, кинжалах или врукопашную.Возглавлял процессию барон Джеймс. Дверь в зал открыл опять-таки Уильям — хоть он и считался кузеном близнецов, все же сейчас он был солдатом, сопровождающим принцев. Первым в зал вошел Боуррик, за ним — Эрланд. Барон Джеймс, Локлир и Уильям вошли за ними.В зале Боуррик повернулся, попятился, по-боксерски выставив перед собой руки, и сказал:— Мы стали намного старше и больше, дядя Джимми, а ты все хочешь, как в прошлый раз, влепить мне затрещину.Эрланд отшатнулся вправо, но схватился за бок и захромал.— И быстрее, дядя Локи. — Он попытался неожиданно ударить Локлира локтем. Барон, воин, без малого двадцать лет проведший в сражениях, отскочил в сторону, и Эрланд потерял равновесие. После чего Локлир, схватив Эрланда за руку, развернул его и подтолкнул на середину зала.Бароны стояли в стороне, а братья, подняв кулаки, изготовились к драке. Джеймс с кривой улыбкой протянул руки ладонями вперед и сказал:— Ну да, вы слишком молоды и ловки для нас. — Юноши не могли не услышать прозвучавшего сарказма. — Все же мы бы не отказали себе в удовольствии посмотреть, как далеко вы ушли за последние два года. — Он кивнул в угол:— Готовьтесь.В углу стояли двое молодых парней, одетых только в бриджи. Барон Джеймс махнул рукой, и они подошли. Братья переглянулись. Эти двое двигались с грацией боевых лошадей — за кажущейся легкостью скрывалась сила. Оба выглядели так, словно были отлиты из бронзы.— Это не люди! — ухмыльнулся Эрланд: большие челюсти придавали бойцам сходство с горными троллями.— Эти господа из армии вашего дяди Лиама, — сказал Локлир. — На прошлой неделе проходили показательные кулачные бои среди чемпионов; вот мы и попросили их остаться у нас на несколько дней.Бойцы, разделившись, начали с двух сторон обходить братьев.— Со светлыми волосами — сержант Обрегон, из гарнизона Родеза, — начал Джеймс.— Он чемпион среди бойцов весом до двух сотен фунтов, — вставил Локлир. — Эрланд будет твоим учеником, Обрегон, у него ранен бок. Осторожнее с ним.— А второй, — продолжал Джеймс, — сержант Палмер из Бас-Тайры.Боуррик, прищурившись, разглядывал подходившего к нему солдата.— Догадываюсь — он чемпион среди бойцов весом более двухсот фунтов.— Да, — ответил барон Джеймс с недоброй улыбкой.Внезапно летящий кулак закрыл Боуррику обзор. Он резко попытался уклониться от него, но тут же обнаружил, что другой кулак уже добрался до его уха. И вот он размышляет, кто рисовал фрески на потолке зала, который его отец сделал местом для тренировок. Да, надо будет спросить у кого-нибудь.Помотав головой, Боуррик медленно сел и услышал, как Джеймс произнес:— Ваш отец хотел, чтобы мы помогли вам проникнуться важностью того, что нам предстоит завтра.— И что же это может быть? — произнес Боуррик, с помощью Палмера поднимаясь на ноги. Но сержант, не выпуская правой руки Боуррика, а даже, наоборот, сжав ее покрепче, двинул своей правой Боуррика прямо в живот. Лейтенант Уильям поморщился — воздух с шумом вылетел из легких Боуррика, его глаза закатились, а сам он снова рухнул на пол. Эрланд осторожно начал отходить от второго бойца, а тот погнал его по залу.— Если вы забыли, так я вам напомню: после того как принц Рэндольф умер, у короля, вашего дяди, рождались одни дочери.Боуррик, отмахнувшись от протянутой сержантом Палмером руки, сказал:— Спасибо. Я сам. — Поднявшись на колено, он заметил:— Я редко размышляю о смерти нашего кузена, но знаю о ней. — Продолжая подниматься, он изо всех сил ударил сержанта Палмера в живот.Боец, который был старше и крепче принца, стоял крепко, как скала, но вдохнул с трудом, после чего сказал:— Хороший удар, ваше высочество.Боуррик, закатив глаза, ответил:— Спасибо. — И в это время перед его глазами снова мелькнул кулак, и принц опять стал разглядывать великолепную работу мастеров на потолке.«И почему я раньше никогда этого не замечал?» — спрашивал он себя.Эрланд пытался держать дистанцию между собой и подходившим сержантом Обрегоном. Внезапно юноша перестал пятиться и, боксируя, ринулся вперед. Сержант, вместо того чтобы отступить, закрыл руками лицо, предоставив юноше наносить удары по его рукам и плечам.— То, что у дяди нет наследника, нам известно, — заметил Эрланд; от бесполезных ударов его руки начали уставать. Сержант, неожиданно шагнув вперед, проник сквозь защиту Эрланда и нанес ему удар в бок. Лица Эрланда побледнело, его глаза сначала съехались к переносице, а потом разъехались в разные стороны.Увидев, что получилось из его удара, сержант Обрегон сказал:— Извините, ваше высочество, я хотел ударить в тот бок, который не ранен.Эрланд, с трудом вдохнув, ответил едва слышно:— Как это любезно!Боуррик, встряхнув головой, чтобы прояснить мысли, быстро откатился и вскочил на ноги, готовый к бою.— Так к чему заострять внимание на том, что в нашей семье нет наследного принца?— Дело в том, — ответил Джеймс, — что наследником остается принц Крондора.Эрланд, не в силах отдышаться, ответил сдавленным голосом:— Принц Крондора и наследник — это одно и то же.— А ваш отец — принц Крондора, — вставил Локлир.Сделав обманное движение левой, Боуррик правой рукой нанес удар сержанту Палмеру в челюсть, тот покачнулся. Еще один удар по корпусу, и боец начал отступать. Боуррик самоуверенно шагнул вперед, чтобы нанести решающий удар, но внезапно мир вихрем завертелся вокруг него.Перед глазами все стало желтым, потом красным, так что он ничего не мог видеть; но, пока он летел в пространстве, пол поднялся и ударил его по затылку. Потом темнота попряталась в уголки глаз, и он увидел кольцо лиц, заглядывающих в глубокий колодец, в который он летел. Они показались знакомыми, и он подумал, что, наверное, знает, кто они, но почувствовал, что совсем не хочет беспокоиться на этот счет — так уютно было падать в темный прохладный колодец. Глядя мимо лиц, он подумал: знает ли кто-нибудь, кто нарисовал эти фрески?Когда глаза Боуррика закатились, Уильям плеснул ему в лицо воды из ведерка. Старший брат пришел в себя, фыркая и отплевываясь.Барон Джеймс, опустившись на одно колено, помог принцу сесть.— Очнулся?Боуррик потряс головой.— Кажется да, — с трудом ответил он.— Хорошо. Значит, если твой отец — наследник трона, то ты, его сын, — и он шлепнул Боуррика по затылку, чтобы подчеркнуть важность своих слов, — следующий наследник.Боуррик повернулся, чтобы заглянуть в лицо Джеймса. Принц все еще не мог понять, к чему клонит барон.— И что?— Так вот, молокосос, вряд ли у короля, вашего дяди, родится сын — учитывая его возраст и возраст королевы, и, если Арута переживет его, то станет королем он. — Потянувшись, чтобы помочь Боуррику подняться, он продолжал:— И, если богиня удачи позволит, — он похлопал Боуррика по щеке, — ты, скорее всего, переживешь своего отца, а это означает, что когда-нибудь ты станешь королем.— Если так будет угодно небесам, — вставил Локлир.Боуррик оглядел комнату. Чемпионы отступили; на время урок кулачного боя был позабыт.— Королем?— Да, олух ты с каменной головой, — произнес Локлир. — И, если мы будем тогда живы, то, преклонив перед тобой колена, притворимся, будто верим в то, что ты знаешь, что делаешь.— Так что, — продолжил Джеймс, — твой отец решил, что хватит тебе вести себя подобно избалованному ребенку богатого скототорговца и пора начинать думать о своем поведении, как это пристало будущему королю Островов.Эрланд подошел и, встав рядом с братом, слегка прислонился к нему.— А почему нельзя было, — он поморщился, когда, неловко пошевелившись, потревожил раненый бок, — просто сказать нам, что происходит?Джеймс ответил:— Я убедил вашего отца, что этот урок должен вам хорошо запомниться. — Он внимательно смотрел на принцев. — Вам дали образование, с вами занимались лучшие учителя, каких только нашли в Королевстве. Вы говорите… на шести, на семи языках? Вы можете производить вычисления ничуть не хуже, чем инженеры при осаде Какого-нибудь города, вы знаете придворный этикет. Вы — опытные фехтовальщики и… — тут он взглянул на двоих боксеров, — довольно толковые кулачные бойцы. — Он сделал шаг в сторону. — Но за девятнадцать лет вашей жизни вы никогда ничем не дали понять, что вы что-то большее, чем избалованные, эгоистичные дети. Вы не похожи на принцев Королевства! — Он заговорил громче, более сердитым тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42