Следующий день, четвертый, был немногим лучше, а ночь так же ужасна,
хотя болота остались позади, но пикбрикоры (так Сэм назвал этих животных)
все еще преследовали их.
Фродо лежал, уставший, но неспособный уснуть, и ему показалось, что
где-то далеко на восточном горизонте показался свет: он вспыхивал и
погасал много раз. Это не был рассвет, до него оставалось еще много часов.
- Что это за свет? - спросил он у Бродяжника, который, проснувшись,
встал и смотрел вперед, в ночь.
- Не знаю, - ответил Бродяжник. - Слишком далеко. Похоже на молнию,
ударившую в вершины холмов.
Фродо долго еще видел белые вспышки, а на фоне их высокую фигуру
Бродяжника, стоявшего молча и напряженно. Наконец он уснул беспокойным
сном.
На пятый день, пройдя совсем немного, они оставили за собой последние
островки тростника. Местность, вновь начала подниматься. Далеко на востоке
стала видна линия холмов. Самый высокий находился справа и отдельно от
остальных. У него была коническая вершина, слегка приплюснутая сверху.
- Это Заверть, - пояснил Бродяжник. - Старая дорога, которую мы
оставили справа, проходит недалеко от него. Мы достигнем его завтра около
полудня, если пойдем прямо. Думаю, что так и нужно сделать.
- Почему?
- Чем меньше мы здесь задержимся, тем лучше. Слишком близко к дороге.
- Но ведь мы надеемся найти там Гэндальфа!
- Да, но это слабая надежда. Если даже он шел этим путем, он мог не
заходить в Пригорье и поэтому не знает, где мы. Если случайно мы не придем
туда одновременно, мы можем потерять друг друга. Ни для него, ни для нас
небезопасно долго ждать. Если Всадники потеряли наш след в бездорожье,
они, несомненно, направятся к Заверти. Она господствует над всей
окружающей местностью. Много птиц и зверей видело нас. Не всем им можно
доверять, а здесь есть и другие шпионы, более злобные.
Хоббиты с беспокойством посмотрели на отдаленный холм. Сэм взглянул
на бледное небо, опасаясь увидеть парящего ястреба или орла со злобным
взглядом.
- Вы заставили меня чувствовать себя затерянными и одиноким,
Бродяжник! - сказал он.
- Что вы советуете нам сделать? - поинтересовался Фродо.
- Я думаю, - медленно ответил Бродяжник, как бы не вполне уверенно, -
я думаю, что лучше всего двигаться прямо на восток к линии холмов, а не
прямо к Заверти. Там мы сможем пересечь тропу, идущую к подножию Заверти,
тогда мы подойдем к холму с севера и менее открыто. А там посмотрим.
Весь день они шли вперед, пока не начался холодный ранний вечер.
Местность стала более сухой и неровной, с болот за ними тянулись клочья
тумана. Несколько птиц печально кричали, пока круглое красное солнце
опускалось в западные тени, затем наступила тишина. Хоббиты думали о
мягком свете солнечного заката, глядящим сквозь приветливые окна
Торбы-на-Круче далеко отсюда.
В конце дня они пришли к ручью, стекающему с холмов, чтобы затеряться
затем в стоячих болотах, и шли вдоль его берега, пока было светло. Уже
почти ночью они остановились и разбили лагерь под низкорослыми ольхами на
берегу ручья. Перед ними на фоне тусклого неба возвышались мрачные
безлесые холмы. Этой ночью они установили дежурство, а Бродяжник,
казалось, не спал вовсе. Луна прибывала, и в ранние ночные часы холодный
серый свет лежал на земле.
На следующее утро они выступили вскоре после восхода солнца. В
воздухе чувствовался заморозок, а небо было ясное и бледно-голубое.
Хоббиты чувствовали себя освеженными, как будто эту ночь спали
беспробудно. К тому же они втянулись в ходьбу и проделывали такие
переходы, которые в уделе свалили бы их с ног. Пин заявил всем, что Фродо
вдвойне хоббит, чем был раньше.
- Очень странно, - заметил Фродо, стягивая пояс, - если учесть, что
от меня осталась лишь часть. Надеюсь, что процесс утоньшения будет идти не
так быстро, не то я превращусь в духа.
- Не говорите о таких вещах! - быстро и с неожиданной серьезностью
сказал Бродяжник.
Холмы приближались. Они образовали зазубренную стену, иногда
вздымались на тысячу футов, а иногда спускались, пересеченные глубокими
ущельями или проходами, ведущими в местность на востоке. На гребне хребта
хоббиты видели что-то похожее на остатки серо-зеленых крепостных стен и
рвов, а в ущельях были видны старые каменные укрепления. К ночи они
достигли подножия западных склонов и здесь разбили лагерь. Было пятое
октября, и они шесть дней как вышли из Пригорья.
Наутро, впервые после того, как они оставили Четвуд, они увидели
тропу. Повернув направо, они по этой тропе двинулись в южном направлении.
Тропа оказалась запутанной и будто нарочно шла по таким местам, где их
труднее всего было заметить как с вершины холмов, так и с равнин на
западе. Она взбиралась на крутые подъемы и ныряла в лощины: а там, где она
проходила по относительно ровной местности, с обеих сторон были
нагромождены обломки скал и груды прямоугольных камней, которые скрывали
путешественников не хуже живой изгороди.
- Интересно, кто проложил эту тропу и для чего? - поинтересовался
Мерри, когда они шли по одному из таких участков, стены которого были
сложены из необыкновенно больших и тесно пригнанных друг к другу камней. -
Не уверен, что это мне нравится: похоже на... могилу духа кургана. Есть ли
курган на Заверти?
- Нет. Ни на Заверти, ни на других холмах, - ответил Бродяжник. -
Люди запада не жили здесь: хотя в последние дни они защищали эти холмы от
злой силы, пришедшей из Ангмара. Эта тропа была проложена, чтобы
обслуживать укрепления вдоль стен. Но намного раньше, в первые дни
северного королевства, люди построили на Заверти большую сторожевую башню.
Они назвали ее Амон-Сул. Впоследствии ее сожгли и разбили, и теперь от нее
ничего не осталось, кроме ровного круга, как грубая корона старой голове
холма. Но когда-то башня была высокой и прекрасной. Говорят, сам Элендил
стоял здесь, следя за приближением Гил-Гэлада с запада в дни последнего
союза.
Хоббиты удивленно смотрели на Бродяжника. Казалось, он так же хорошо
знает древние сказания, как и дороги в дикой местности.
- Кто такой Гил-Гэлад? - спросил Мерри.
Бродяжник не ответил, погрузившись в задумчивость. Внезапно тихий
голос произнес:
Гил-Гэлад, светлый государь
Последний всеэльфийский царь
Хотел навеки превозмочь
Нависшую над миром ночь.
Сиял, как солнце, щит в ночи,
Ломались черные мечи.
А светлый меч меж темных скал
Разящей молнией сверкал.
И он сумел развеять ночь!
Развеять, но не превозмочь.
И закатилась навсегда
За край небес его звезда.
Все обернулись с изумлением: это говорил Сэм.
- Дальше, - потребовал Мерри.
- Это все, что я знаю, - покраснев, ответил Сэм. - Я выучил это у
мастера Бильбо, когда был мальчишкой. Он часто рассказывал мне такие
сказки, зная, как я рад слушать об эльфах. Мастер Бильбо научил меня и
читать. Очень большой грамотей был дорогой старый мастер Бильбо. И он
писал стихи. То, что я сказал, написал он.
- Нет, не он, - возразил Бродяжник. - Это часть старинного сказания,
называемого "Падение Гил-Гэлада". Оно написано на древнем языке. Бильбо
только перевел его. Я никогда не знал об этом.
- Там было еще много, - сказал Сэм, - и все о Мордоре. Я не выучил
эту часть, она заставляла меня дрожать. Никогда не думал я, что сам
отправлюсь этим путем!
- Путь в Мордор! - воскликнул Пин. - Я надеюсь, что до этого не
дойдет!
- Не произносите этого названия громко! - опять напомнил Бродяжник.
Был уже почти полдень, когда они вновь подошли к южному концу тропы и
увидели перед собой в бледном ясном свете октябрьского солнца серо-зеленую
насыпь, которая как мост вела к северному склону холма. Они решили
немедленно направиться к вершине, пока еще стоит день. Скрываться дальше
уже было невозможно и оставалось лишь надеяться, что никакой враг или
шпион не следит за ними. Ничто не двигалось на холме. Если Гэндальф
находился где-то поблизости, ничто не выдавало его присутствия.
На западной стороне Заверти они нашли запущенное убежище, на дне
которого было бочкообразное углубление с травянистыми стенками. Здесь они
оставили под присмотром Сэма и Пина пони и весь багаж. Остальные трое
продолжали подъем. Через полчаса Бродяжник достиг края плоской вершины.
Фродо и Мерри следовали за ним, устав и тяжело дыша. Последний участок
подъема был крутым и каменистым.
На вершине, как и говорил Бродяжник, они обнаружили широкий каменный
круг, теперь раскрошившийся и поросший травой. В центре круга была
нагромождена груда камней... Они почернели, как от огня. Вокруг них дерн
выгорел до камней, и по всему кругу трава съежилась и почернела, как будто
пламя гуляло по всей вершине. Но не было видно ни следа живых существ.
Стоя на краю разрушенного круга, они видели внизу под собой местность
далеко во все стороны: большая часть ее была пустынной и лишенной всяких
особенностей, за исключением нескольких рощиц к югу, за которыми тут и там
видны были отблески далекой воды. Под ними с южной стороны, как лента,
бежала старая дорога, проходившая с запада, извивающаяся, поднимающаяся и
опускающаяся, пока не исчезла за хребтом в темной земле на востоке. по ней
ничего не двигалось. Проследив за лентой дороги к востоку, они увидели
горы: вначале шли мрачные коричневые подножья, затем высокие серые холмы,
а за ними - белые, сверкающие среди обломков пики.
- Вот мы и на месте! - сказал Мерри. - И каким неприветливым оно
выглядит. Нет ни воды, ни жилища. И ни следа Гэндальфа. Но я не осуждаю
его за то, что он не стал нас ждать, если только он был здесь.
- Не знаю, - ответил Бродяжник, задумчиво осматриваясь. - Если даже
он прибыл в Пригорье через день или два после нас, он должен был добраться
сюда первым. Он может передвигаться очень быстро, когда это необходимо. -
Неожиданно он замолчал и посмотрел на камень сверху груды: он был более
плоским, чем остальные, и белым, как будто его не тронул огонь. Бродяжник
подобрал его и принялся осматривать, поворачивая в руках. - Кто-то недавно
держал его в руках, - сказал он. - Что вы думаете об этих знаках?
На плоской стороне камня Фродо увидел царапины.
- Похоже на черту, точку и еще три черточки, - сказал он.
- Левая черта может означать руническую букву "Г" с такими
ответвлениями, - сказал Бродяжник. - Возможно, этот знак оставил и
Гэндальф, хотя нельзя быть в этом абсолютно уверенным. Черточки видны
совершенно отчетливо. Но они могут обозначать нечто совершенно другое и не
иметь никакого отношения к нам. Рейнджеры используют руны и часто приходят
сюда.
- Что же они могут значить, если их оставил Гэндальф? - спросил
Мерри.
- Мне кажется, - ответил Бродяжник, - они могут означать "Г", то есть
Гэндальф был здесь третьего октября, три дня назад. Они так же означают,
что он находился в опасности и очень торопился, так что не имел времени
или не решился написать что-нибудь более длительное и ясное. Если это так,
мы должны быть настороже.
- Хотел бы я быть уверенным, что именно Гэндальф оставил эти знаки,
чтобы они не означали, - сказал Фродо. - Очень успокоительно знать, что он
тоже в пути, где-то перед нами.
- Возможно, - сказал Бродяжник. - Что же касается меня, то я верю,
что он был здесь и находился в опасности. Здесь пылал огонь, и я вспомнил
теперь отсветы, что мы видели ночью три дня назад. Я думаю, что на этой
вершине на него напали, но чем это кончилось, я не могу сказать. Его здесь
больше нет, и мы должны сами заботиться о себе и как можно быстрее
добираться до Ривенделла.
- А далеко ли Ривенделл? - спросил Мерри, беспокойно оглядываясь по
сторонам. С вершины Заверти местность казалась дикой и пустынной.
- Не знаю, измеряли ли когда-нибудь дорогу в милях за "Покинутой
гостиницей", в дневном переходе к востоку от Бри, - ответил Бродяжник. -
Некоторые говорят, что далеко, другие - нет. Это странная дорога, и
путешественники рады поскорее закончить свою поездку, долгая она или
короткая. Но я знаю, за сколько бы я сам проехал ее при хорошей погоде и
без неожиданностей в пути - двенадцать дней отсюда до брода Бруинен, где
дорога пересекает Лаудвотер, что вытекает из Ривенделла. Перед нами, по
крайней мере, двухнедельное путешествие, так как я не думаю, что мы сможем
использовать дорогу.
- Две недели! - сказал Фродо. - Да, многое может случиться за это
время.
- Возможно, - согласился Бродяжник.
Некоторое время они молча стояли на вершине холма, у южного края его.
В этом одиноком месте Фродо впервые по настоящему осознал свою бездомность
и ту опасность, которой он подвергался. Он горько пожалел, что судьба
увела его из спокойного и любимого Удела. Он смотрел вниз на ненавистную
дорогу, ведущую назад, на запад, к дому. Внезапно он понял, что две черные
точки медленно движутся по дороге, направились на запад: взглянув еще раз,
он заметил еще три такие же точки, движущиеся им навстречу. Он вскрикнул и
схватил за руку Бродяжника.
- Смотрите! - сказал он, указывая вниз.
Бродяжник немедленно упал на землю, потянув за собой и Фродо. Мерри
лег рядом.
- Что это? - прошептал он.
- Не знаю, но опасаюсь худшего, - ответил Бродяжник.
Они медленно подползли к краю круга и выглянули в щель между двумя
камнями. Свет больше не был ярким - ясное утро кончилось, с востока
наползли облака и закрыли солнце, как будто оно начало заходить. Все
видели черные точки, но ни Фродо, ни Мерри не могли определить их размер
или форму:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68