На стенах висели унылые оленьи головы или покрытые пылью чучела небольших крокодилов, кое-где виднелись выцветшие пейзажи, крашенные серебром лампы мягко позвякивали, когда волны вздымали корабль, а горящее в них масло благоухало какими-то травами. В свете ламп волосы Джеки отливали золотом, она медленно покачивалась в вытертой, но элегантной старинной качалке, наверное служившей когда-то жене какого-нибудь ост-индского купца или капитана. В длинных пальцах Джеки держала уже второй стакан подслащенного джина. Здесь подавали роскошный джин со специями. Стюард Батанг Сена мог бы кое-чему научить Гарри из бара. Джеки помалкивала, только мурлыкала что-то себе под нос, и глаза её были устремлены в пространство.
Меня это беспокоило. Я пытался рассказать ей про Спираль, и после сердитых, недоверчивых возгласов и изумлённых вздохов она, казалось, уверовала наконец в мои объяснения. Но я помнил, какое впечатление первая встреча со Спиралью произвела на Клэр, как она погрузилась в мечтательную дрему, сбросив с себя всякую ответственность за что-либо и в результате стала совершать поступки, никак не вязавшиеся с её английским воспитанием. Джеки, разумеется, была старше и гораздо умнее, но события дня, видимо, полностью вывели её из равновесия. Они и меня-то хорошенько перетряхнули, а ведь я знал, на что иду.
Теперь Джеки слушала, как я давал объяснения Шимпу, и меня это отнюдь не радовало. В присутствии Джеки я всячески старался замять эпизод с Рангдой.
– Ну, меня подозвала одна девушка из бара, вот и всё. В первый раз я встретил её ещё после драки с дакойтами.
Шимп снова набросился на меня.
– И в ту пустую тыкву, что у тебя на плечах вместо головы, не стукнуло, что она – приманка? – прорычал он.
– Нет! Во всяком случае пойми – я был не в себе! Меня поколотили, потом навалились эти священники, вовсе сбили меня с толку, к тому же я немного перебрал… ну и… были всякие другие совпадения. В общем, я был не в себе!
– Понятно, – и пошёл искать дамочку подешевле! – уничтожающе произнёс Шимп. – До того упростил дело, что сам вручил врагам ключи!
– Да никого я не искал! И не думал даже! Она меня сама подцепила! Уж не воображаешь ли ты, что я пошёл бы с любой дешевкой? Она… – Тут я замолчал.
– Да? – усмехнулся Шимп. – И что же? Чем она была так замечательна, что ты обо всём позабыл?
Я злобно посмотрел на него.
– Пошел ради того, чтобы ты мог позлорадствовать!
Он стукнул мозолистой рукой по столу.
– Злорадствовать? Я ни над чем не злорадствую, а меньше всего над тем, что ты выкинул! Я хочу понять, что же с тобой произошло! Чтобы я мог предостеречь тебя на будущее, чтобы вернуть то, чему ты так по-дурацки дал ускользнуть. Так что говори! Или я умываю руки и больше не занимаюсь ни этим делом, ни тобой!
Я даже попятился, такие молнии метали его полуприкрытые тяжелыми веками глаза.
– Ладно, ладно, слушай! Я уже один раз встречался с ней, она была со мной очень мила. Я чувствовал, что ей понравился, а может, мне только так показалось. Но главное, почему я к ней потянулся… ну, в общем, она была удивительно похожа на одну мою знакомую. Вот и все. – Я взглянул украдкой на Джеки, но та по-прежнему, тихо напевая, смотрела в пространство. Не мог же я встать перед ними и объявить: «Эта женщина привлекла меня потому, что она – вылитая Джеки, а Джеки я обладать не могу». Между тем это была бы чистая правда. – На одну знакомую, по которой, как я тогда понял, я очень тоскую. Эта девушка из бара была рядом, а контейнер, как я полагал, находится в полной безопасности.
– Что же ты, Шимп, не предупредил его? – заметил Те Киоре.
– Ну правильно, надо было ещё предупредить его, что нельзя совать в мясорубку голову или кое-что другое! – огрызнулся Шимп. – Надо было! – Он запустил толстые пальцы в волосы и заговорил спокойнее: – Ну ладно, хватит. Это-то я и хотел узнать. Выходит, твоя девица знает, чем тебя пронять, знает, где в тебе незаполненная пустота. Она этим воспользовалась, и в тебя что-то проникло и полонило тебя, подчинило и твою душу, и твоё тело своей воле. Не знаю, какой силе служит твоя девица, только сила эта заставила тебя украсть контейнер, который ты изо всех сил старался сохранить. – Он ткнул меня в грудь пальцем с толстым ногтем. – Вот и получилось, что по команде этого «чего-то», которое сидело внутри тебя, ты голый сполз по стене с сорокового этажа и взобрался потом обратно. Да ещё привёл в аэропорт толпу чёрт знает кого, то ли призраков, то ли духов, – в общем какой-то мелкой нечисти, а может, кого и похуже. Это-то сторож и видел, и рассказал всё, как было. В тебя вселился злой дух. Ты был одержимым.
Меня передернуло и замутило, будто по моим внутренностям ползали улитки и оставляли в кишках свои слизистые следы.
– Как же я не догадался! Вот сучка!
– Вряд ли она из людей, – высказал своё мнение Батанг Сен и затянулся трубкой.
– Надо же, я – одержимый! – прохрипел я, зажимая рукой рот, чтобы справиться с подступающей тошнотой. – Да я даже думать об этом не могу, до того противно! Аж рвёт!
– Конечно одержимый, – согласился Шимп. – Кто к этому не склонен, теми злые силы не интересуются. А с тобой ведь такое уже бывало?
– Но не против моего желания! С моего согласия!
– Хотел кому-то помочь, да? – Теперь уже Шимп говорил не так резко. – Но и этой девке ты тоже сам поддался, хоть и не сознавал этого. Она сыграла на твоём одиночестве, на том, что тебе самому твоя жизнь кажется пустой.
Позади меня скрипнула качалка.
– Она проникла в тебя, сыграв на твоих желаниях, она их усыпила и тем сломила твою самозащиту. – Шимп вздохнул. – Да, я, конечно, не знал, что тебя так одолевают желания, иначе я бы тебя предостерёг. Эта девица не сучка, нет! Она троянская продажная тварь, знать бы только, кому она служит. Но сейчас нам это выведать не под силу.
– А я вот чего не возьму в толк, – проговорил в наступившей напряженной тишине Те Киоре. – Зачем понадобилось этим гадам вывозить контейнер на какой-то машине, которой в утиль пора? У них же есть гаруды и прочая нечисть?
Шимп казался таким же отрешенным, как Джеки.
– Гаруды? – повторил он. – Нет, это из другой оперы. Не забудь, против нас борется несколько сил, не одна. Первой не удалось даже с боем вырвать у нас контейнер. Другая сила хитрее, она действовала украдкой. – Он передернулся. – Похоже, они знают, что делают!
Боясь, что от злости раздавлю стакан, я очень медленно и аккуратно поставил его на стол. Со рвотой мне справиться удалось, но теперь меня одолевал гнев, перед глазами плыл красный туман.
– Хочу сказать тебе только одно, Шимп: какие бы это силы ни были, пусть хоть все силы ада, вместе взятые, – но я контейнер верну!
– Молодец! – завопил Те Киоре и захлопал громадными ручищами. А Батанг Сен шевельнулся, нагнулся и сплюнул в серебряную пепельницу красную струю жеваного бетеля.
– Тиап Стивен, – заговорил он мягко, но серьезно, смущённо сморщив усохшее лицо, – вы заключили с нами сделку с оплатой золотом, и мы отступать не собираемся. То, что предстоит вам, предстоит и нам. И пусть тут, как вы говорите, хоть все силы ада замешаны, главное, что мы с вами будем действовать сообща!
– Ох, Стив, какой смысл зря болтать! – встрепенулась Джеки. – Понятно же, что контейнер просто разобьют, пока мы или ещё кто-то до него доберется. Кто может остановить эти силы?
– Я, mevrouw! – вдруг оскалил свои похожие на осколки камня зубы Шимп. – Я их остановлю! С контейнером ничего нельзя сделать, пока на нём мои заклинания. Даже тащить его им было ох как трудно! Потому-то они и погрузили его на этот старый грузовик. И потому они заволокли его в такое место, где дожди и туманы смоют мою работу. А пока мои заклинания действуют, пусть его хоть в море бросят, – он не потонет, и мы его найдем! А как – это я знаю! – Он зыркнул на меня из-под сведенных бровей. – Ну так ты серьёзно готов помериться с ними силами? Тогда ладно, так и быть, дам тебе ещё один шанс! Стюард!
На его рев прибежал маленький толстый индус. Шимп пнул ногой капитанскую плевательницу.
– Принеси и мне такую же, да не чашку, а целый ночной горшок, и чтоб чистая была! И воды побольше! Maar en sehiet op we hebben hast! Да смотри, быстро, мы торопимся! (голл. )

А то я из тебя живо бабуина сделаю!
Стюард подмигнул нам и испарился, он, видимо, не больно-то принимал всерьёз угрозы Шимпа. Вернувшись, он принёс на удивительно красивом подносе затейливо украшенную серебряную чашу для пунша и большой кувшин. Надпись на чаше разобрать было почти невозможно, виднелось только что-то похожее на название корабля, начертанное, казалось, в XVIII веке. Я взглянул на капитана, тот лучезарно улыбнулся.
– Подарок старого друга, давно умершего.
– Могу себе представить… Ох! – Пальцы Шимпа вдруг впились в мои запястья. – Ведь ты наверняка трогал контейнер? – пророкотал он.
– Трогал, вон у меня под ногтями краска, видишь? Ну и что?
Он кивнул.
– Значит, от тебя-то мы и узнаем, где он! – Продолжая держать мои руки, он налил немного воды в чашу и с минуту что-то бормотал над ней.
– Что он задумал? – шепотом спросила из-за его спины Джеки.
– Не знаю! Я только видел, как старик Ле Стриж проделывал что-то вроде этого, но не совсем так.
Шимп резко шикнул на неё и забормотал снова. Он подставил чашу под мои руки и, схватив другой рукой кувшин, проговорил:
– Теперь вспоминай! Где ты был, что первое увидел, и думай о контейнере!
С тихим шипением он медленно вылил оставшуюся воду на мои пальцы. Я изо всех сил старался восстановить в памяти испытанное мной потрясение, когда мы наткнулись в тумане на контейнер и поняли, что это он. Некоторое время ничего не происходило, потом, нетерпеливо ворча, Шимп нагнулся над чашей и подул на воду. И она тут же вскипела! Поверхность её застлал пар, и я сразу представил бесформенную, зловещую молочную белизну, которая поглотила нас с Джеки.
– Старайся! – задыхаясь, приказал Шимп, у него самого лоб был в поту. – Напрягись так, чтобы мозги треснули! Ну!
А я чувствовал только, будто бьюсь обо что-то, будто всё моё тело дрожит от напряжения, будто через меня, сменяя друг друга, проносятся какие-то несочетаемые энергии, дергая меня из стороны в сторону.
Из-за уха у меня вытекла капля пота и упала в чашу. По ней тут же разлилось что-то вроде масла, туман рассеялся, и я ясно увидел не дно чаши, а верхушки деревьев в лесу, дымящиеся под ливнем, а на самом краю кусочек серого камня, на который из пасти горгульи струится вода. Холодные капли падали и на мои пальцы, но вдруг они стали горячими, как кипяток, и полетели наискось, будто струю отнесло невидимым ветром. Она лилась на край чаши под немыслимым углом, разбивалась об этот край и распадалась на капли пара.
И вдруг все исчезло. Шимп выпустил мои руки, оттолкнул меня и снова откинулся в своем кресле. Из чаши вырвался столб пара и ударил в потолок. Когда пар рассеялся, я осторожно глянул в чашу. Она была пуста и совершенно сухая.
– Осторожно! – воскликнула Джеки. – Она, наверное, раскалена, как сковородка!
Шимп снова ухмыльнулся, схватил опять мертвой хваткой мою руку и прижал ладонь к краю чаши. Она оказалась приятно прохладной. Шимп повернул чашу: в одном месте все ещё оставались капли, скопление капель. Шимп глянул на Те Киоре.
– Вот здесь! Ну, что скажешь, штурман? Какое это направление? Юго-юго-восток?
Те Киоре пожал плечами.
– Скорей просто юго-восток. Индонезия. Может, и Бали. Поточнее нельзя?
Шимп отпустил мою руку.
– Об этом спроси mynheer Стивена. Он же даёт нам знать. Уж как эта нечисть ни старалась отвести нам глаза, ничего у них не вышло. Видно, плохо старались.
– Да, я тоже так подумал, – согласился с ним Те Киоре и поглядел на мокрое пятно, на потолке. – Хорошо, что ты не по кишкам гадаешь! Нет, всё же юго-восток, больше ничего не могу предположить. Есть там что-то, что уточнило бы твое описание? Храмов в Индонезии пруд пруди.
– Нет, такого, как мы видели, нигде нет, – неуверенно заявила Джеки, хмуря лоб. – Он слишком большой и расположен в полном уединении. Я подумала было, что это Ангкор-Ват, но его я видела, он совсем в другом стиле и расположен юго-восточнее…
Она восприняла как должное все происходящее – и гадание, и ворожбу. Легко освоилась в этой обстановке. Ни Дейв, ни Клэр так не смогли бы. Интересно, как она воспримет Спираль? А Спираль – её?
Батанг Сен молча выбрался из своего глубокого кресла и прошел к шкафу в углу салона. Он принес оттуда что-то вроде двух палок с головками, украшенными резьбой; эффектным жестом он бросил их на стол, и перед нами растянулась огромная старинная карта на полотне, с надписями на голландском языке. Вероятно, она относилась к викторианской эпохе, эта карта Юго-Восточной Азии. Мы склонились над ней: значит, юго-восточнее Бангкока…
Три голоса воскликнули одновременно, нестройным хором. Три пальца ткнули в одну точку – палец Джеки был как лилипут рядом с толстыми лапами мужчин. Глядя друг на друга, они вместе вымолвили одно слово: «Ява!»
– Храмов там не пересчитать, – кивнул Батанг Сен. – Храм Будды, храм Шивы, Борободур, Прамбанам… Знаменитые храмы Будды – памятники, относящиеся к X веку. Борободур – один из крупнейших памятников пластики Востока.


– Борободур! – ахнула Джеки. – Храмовый Холм! Скорей всего, это он! Я о нем читала, только никогда не видела. Наверное, он. Огромный, и он «ступа» Ступа (санскр. ) – монументальное культовое сооружение. Борободур – это грандиозная ступа, состоящая из уменьшающихся кверху площадок: шесть квадратных внизу, три круглых наверху.

– ну, знаете, в форме колокола, так обычно прикрывают статуи Будды. Но только там, где мы были, кругом джунгли, значит, это не Борободур! Чёрт побери, как обидно! Да на Яве сейчас вообще нет таких зарослей.
– «Сейчас»! – отозвался Шимп, его обычно рыкающий голос на этот раз звучал, как ласковое воркование. – Что такое «сейчас» – жизнь мошки-однодневки, а прошлое огромно. Леса окружали храм Борободур много веков, это уже потом его обнаружили и сделали доступным для иностранцев. Так что лес и сейчас окружает истинный храм, его вечную сущность, и он отбрасывает длинную тень на Спираль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55