– Надувают? – переспросила она, округляя глаза, позволяя ресницам слабо затрепетать.
Он продолжал сверлить ее взглядом, и губы Хилари задрожали от смеха.
– Простите, мистер Бардоф, я не смогла устоять. Вы держались так снисходительно.
– Чудесно! – К облегчению Хилари, он тоже улыбнулся. – Больше никакого снисхождения. Теперь я жажду крови.
– Начнем сначала, – предложила Хилари, возвращаясь к линии подачи. – Чтобы вы потом не говорили, что я получила преимущество нечестно.
Он с силой вернул ей подачу, и они принялись гонять друг друга по площадке, отбивая мячи с лета. Они сражались за каждое очко. Оба, увлекшись, забыли о Ларри с его фотоаппаратом, заглушив негромкие щелчки затвора свистом ракеток и ударами мяча.
Выругавшись про себя после неудачно отбитого удара, Хилари нагнулась за новым мячом и приготовилась послать подачу.
– Это было здорово, – внезапно раздался голос Ларри, и Хилари непонимающе повернулась к нему. – Я заснял несколько абсолютно фантастических кадров. Ты просто профи, Хил. Все, можно закругляться.
– Закругляться? – воскликнула она, глядя на него с досадой. – Ты что, с ума сошел? У нас равный счет. – Еще раз смерив Ларри укоризненным взглядом и покачав головой, она возобновила игру.
Еще несколько минут они боролись за победу, пока Брет в очередной раз не получил преимущество ударом слева. Мяч просвистел мимо, и Хилари, опустив руки на бедра, тяжело выдохнула.
– Проигравший в агонии! – Она с улыбкой перевела дыхание и подошла к сетке. – Поздравляю. Вы сильный игрок. – И протянула ему руку. Он взял ее, но, вместо того чтобы пожать, задержал в своей.
– Но вы, Хилари, заставили меня побороться. Хотел бы я иметь вас партнером в парной игре.
Он мгновение смотрел на нее, потом перевел взгляд на ее руку, которую все еще не отпускал.
– У вас такая маленькая рука! – Он поднял ее повыше, чтобы получше рассмотреть. – Просто поразительно, что вам удается бить с такой силой. – И, повернув ладонью вверх, он поднес ее к губам.
От этого поцелуя по спине Хилари пробежали мурашки, и она как зачарованная уставилась на свою руку, не в силах заговорить или отнять ее.
– Идемте, – улыбнулся он ей в озадаченное лицо, явно заметив ее реакцию. – И вы тоже, Ларри.
– Спасибо, Брет. – Ларри уже успел собрать свое снаряжение. – Но я хочу поскорее напечатать снимки. Мне и бутерброда хватит перекусить.
– Ну что же, Хилари, – повернулся Брет к ней. – Тогда мы пообедаем вдвоем.
– Что вы, мистер Бардоф, – пробормотала она, охваченная паникой при мысли, что придется пойти с ним обедать, и безуспешно пытаясь высвободить свою руку. – Вы вовсе не обязаны меня кормить.
– Хилари, Хилари, – покачал он головой. – Вы всегда так неохотно принимаете приглашения или только если приглашаю я?
– Не говорите ерунду, – попыталась она изобразить беспечность, в то время как жар, идущий от его руки, волновал ее все сильнее. Наконец смущенная Хилари опустила взгляд на их сцепленные руки.
– Мистер Бардоф, отпустите, пожалуйста, мою руку, – напряженно сказала она, нервно закусывая губу.
– Попробуйте сказать «Брет», – строго произнес он, не обращая внимания на ее просьбу. – Очень легко, всего один слог. Ну, давайте.
Он смотрел на нее спокойно, требовательно, уверенно, и похоже, мог смотреть так еще долго. Чем дольше ее рука оставалась в его руке, тем все более странно чувствовала себя Хилари. Решив, что чем скорее уступит, тем скорее освободится, она сдалась:
– Пожалуйста, Брет, отпустите мою руку.
– Итак, первый барьер мы преодолели. Было совсем не страшно, правда? – Усмехнувшись уголком рта, он выпустил ее руку, и слабость немедленно исчезла. Она обрела прежнюю уверенность.
– Почти совсем.
– Как насчет обеда? – Он вскинул ладонь, предупреждая ее возражения. – Ведь вы же не морите себя голодом?
– Нет, конечно, но…
– Никаких но. Я редко прислушиваюсь к «но» и «нет».
Через несколько минут она оказалась сидящей напротив Брета за столиком клуба. Все складывалось не так, как она хотела. Общаясь с ним, ей было очень трудно придерживаться строго деловых отношений. Что толку отрицать, что он интересовал ее, что его энергия заражала, что он необычайно привлекательный мужчина? Но, напоминала себе Хилари, определенно не ее типа. И на данном этапе жизни ей вовсе не нужны осложнения. Мозг посылал тревожные сигналы, советовал быть осторожной. Этот человек, несомненно, был способен расстроить ее самые продуманные планы.
– Вам говорили когда-нибудь, что вы на редкость интересный собеседник?
Хилари вскинула глаза и встретила смеющийся взгляд Брета.
– Простите. – Она слегка покраснела. – Я просто задумалась.
– Я заметил. Что вы будете пить?
– Чай.
– Прямо сразу? – спросил он с усмешкой.
– Сразу, – подтвердила она и велела себе расслабиться. – Я мало пью. Плохо переношу спиртное. Две рюмки – и готово, превращаюсь в мистера Хайда. Метаболизм, ничего не поделаешь.
Брет откинул назад голову и рассмеялся с видом безудержного восторга.
– Хотел бы взглянуть на такую метаморфозу! Надо будет как-нибудь организовать это.
К удивлению Хилари, обед прошел довольно приятно, хотя заказанный ею салат Брет воспринял с откровенной брезгливостью и чисто мужским презрением. Она уверила его, что ей этого вполне достаточно, и напомнила о недолговечности карьеры располневшей модели.
Хилари полностью расслабилась, забыла о решении сохранять деловую дистанцию в отношениях с Бретом, просто получала удовольствие от приятной обстановки. Пока они ели, он говорил о завтрашней фотосъемке. Для натурных съемок был выбран Центральный парк.
– Завтра у меня весь день встречи, и я не смогу приехать посмотреть. И как вы только существуете на таком корме? – резко сменил он тему, высокомерно кивая на салат Хилари. – Неужели не хочется поесть по-человечески? Вы, случайно, в обмороки не падаете?
Она покачала головой и с улыбкой отпила чаю, а он пробормотал что-то о полуголодных моделях и снова вернулся к прежнему разговору:
– Все пойдет строго по графику. Следующую часть снимаем в понедельник. Ларри хотел завтра начать пораньше.
– Я готова, – ответила Хилари со вздохом. – Если только погода не испортится.
– Ну, солнце будет светить. – Брет произнес это с полной уверенностью. – Насчет этого я распоряжусь.
Хилари откинулась на стуле и с нескрываемым любопытством посмотрела на мужчину, сидевшего напротив.
– Да, – кивнула она, отметив волевой подбородок и твердый взгляд. – Я верю, что вам это под силу. Дождь просто не посмеет пойти.
Они улыбнулись друг другу, и, глядя ему в глаза, она испытала некое новое, незнакомое прежде ощущение, волной пробежавшее по телу, – быстрое, живительное и непонятное.
– Как насчет десерта?
– Вы задались целью раскормить меня? – Обрадовавшись, что этот вопрос прервал странное чувство, Хилари нашла в себе силы беззаботно улыбнуться. – Вы плохо на меня влияете, но у меня стальная воля.
– Пудинг, яблочный штрудель, шоколадный мусс? – коварно улыбнулся Брет, но она помотала головой и вскинула подбородок.
– Старайтесь, старайтесь. Я не поддамся.
– У вас все равно есть слабое место, я уверен. Дайте мне немного времени, и я его непременно найду.
– Брет, дорогой, какой сюрприз тебя здесь встретить!
Хилари оглянулась на женщину, с такой радостью поприветствовавшую Брета.
– Здравствуй, Чарлена. – Он очаровательно улыбнулся стройной, элегантно одетой, рыжеволосой женщине. – Чарлена Мейсон – Хилари Бакстер.
– Здравствуйте, мисс Бакстер, – коротко кивнула Чарлена и прищурила зеленые глаза. – Мы встречались с вами раньше?
– Кажется, нет, – ответила Хилари, почему-то обрадовавшись этому факту.
– Просто лицо Хилари вечно мелькает на журнальных обложках, – пояснил Брет. – Она одна из самых популярных нью-йоркских моделей.
– А, тогда понятно. – Зеленые глаза оценивающе оглядели Хилари и… отбросили, как малоценный товар. – Брет, почему ты мне не сказал, что зайдешь сюда сегодня? Мы могли бы пообщаться.
– Прости, я здесь ненадолго и только по делу, – небрежно пожал он плечами.
Хилари при этих словах почувствовала глубокое разочарование, хотя это конечно же было смешно. Она выпрямила спину. Не надо было увлекаться, она знала это заранее. Разумеется, он прав, их обед был чисто деловым. Она взяла сумочку и поднялась:
– Пожалуйста, садитесь, мисс Мейсон. Я уже ухожу. – Она повернулась к Брету и с удовольствием отметила, что он раздосадован ее поспешным уходом. – Спасибо за обед, мистер Бардоф, – вежливо произнесла она и улыбнулась, когда он нахмурился, услышав, что она снова обращается к нему по фамилии. – Приятно было познакомиться, мисс Мейсон. – И, профессионально улыбнувшись женщине, усевшейся на ее место, Хилари ушла.
– Не знала, что ты обедаешь со своими подчиненными, Брет, – донесся до ее ушей голос Чарлены Мейсон.
Хилари очень захотелось обернуться и посоветовать этой женщине не лезть не в свое дело, но она сдержалась и вышла из зала, так и не услышав ответа мистера Бардофа.
Следующая сессия выдалась более напряженной.
Наметив в качестве декораций яркие осенние краски деревьев Центрального парка, Ларри придумывал все новые эффектные сцены. День был ясным, безоблачным, как предсказывал Брет, один из последних дней уходящей золотой осени. Золото, бронза, багрянец осыпались с ветвей и покрывали землю. И на этом фоне Хилари бегала, бросала диск, смеялась, взбиралась на деревья, кормила голубей и три раза меняла костюм. Несколько раз в течение съемок она ловила себя на том, что ищет взглядом Брета, хотя и знала, что он не придет. Собственное разочарование, вызванное его отсутствием, удивило и огорчило Хилари, и она напомнила себе, что ее жизнь текла бы более спокойно, если бы она не встретила этого человека.
– Взбодрись, Хилари, перестань хмуриться, – ворвался в ее печальные раздумья голос Ларри. И Хилари, решительно выбросив из головы Брета Бардофа, сосредоточилась на работе.
Вечером она с блаженным вздохом погрузила усталое тело в теплую ванну, предоставив ароматной воде волшебным образом исцелять ноющие мышцы. «Ох, Ларри, – устало подумала она, – с фотоаппаратом в руке ты делаешься настоящим Симоном Легри. Как же ты меня сегодня вымотал! Сфотографировал со всех сторон и во всех ракурсах, со всевозможными выражениями лица, во всех мыслимых и немыслимых позах. Слава богу, что теперь можно отдыхать до понедельника!»
Она уже поняла, что проект Брета потребует большой работы и ее ждет множество дней, подобных сегодняшнему. Конечно, ее карьере это пойдет на пользу. Большая фотоподборка в журнале такого уровня, как «Мода», обеспечит ей международную известность. С подачи Брета она непременно окажется на пути к тому, чтобы стать одной из ведущих моделей страны…
Она поймала себя на том, что хмурится. Почему-то эта радужная перспектива совсем ее не обрадовала. Но ведь она всегда хотела добиться успеха в профессии! Перед ее глазами всплыло лицо Брета, и Хилари яростно тряхнула головой, чтобы прогнать его образ. «Нет, не смей! – сказала она этому лицу. – Тебе не удастся проникнуть в мои мысли и спутать мои планы. Ты – император, а я – твоя скромная подданная. Пусть все так и остается».
Хилари сидела в одной из популярных в Нью-Йорке дискотек с Чаком Карлайлом. Музыка здесь проникала в каждый уголок, наполняла вибрацией воздух, разноцветные огни скользили по танцующим. Переполненная музыкой, Хилари размышляла о том, почему решила сохранить их с Чаком отношения платоническими.
Нельзя сказать, чтобы она была равнодушна к мужчинам. Мужские объятия и поцелуи волновали ее… Неожиданно в ее мысли вторглись насмешливые серые глаза, и она хмуро уставилась на свой коктейль. Если она и уклонялась от более близких отношений, так только потому, что никому еще не удавалось глубоко затронуть ее чувства, взволновать их так, чтобы захотелось завязать долговременный или пусть даже кратковременный роман. Любовь, размышляла Хилари, до сих пор обходила ее стороной. И она была благодарна судьбе за это. Любовь влечет за собой обязательства, а обязательства не входили в ее планы в обозримом будущем. Отношения с мужчиной приведут ко всяческим осложнениям, нарушат ее упорядоченную жизнь.
– С тобой, Хилари, всегда особенно приятно выйти в свет.
Она отвлеклась от размышлений и увидела, что Чак с выразительной улыбкой смотрит на ее коктейль, к которому она так и не притронулась за весь вечер.
– Ты так необременительна для моего кошелька.
Она улыбнулась в ответ и отложила самоанализ на потом.
– Сколько ни ищи, тебе не найти женщины, которая бы так заботилась о твоем финансовом благополучии.
– Как это верно! – Он вздохнул и напустил на себя грустный вид. – Другим нужно или мое тело, или мои деньги. И только тебе, ангел Хилари, не нужно ничего. – Он схватил ее за руки и осыпал их поцелуями. – Если бы ты вышла за меня, любовь всей моей жизни, и позволила вырвать себя из этой суеты, – он кивнул в сторону танцующего зала, – мы бы поселились в домике, увитом диким виноградом, с двоими (можно семью) очаровательными детишками и нашли свое счастье.
– А знаешь, – медленно проговорила Хилари, – если бы я сейчас согласилась, ты бы хлопнулся в обморок.
– И ты права, – вздохнул он. – Поэтому я, вместо того чтобы умыкнуть тебя в домик, увитый виноградом, окунаюсь с тобой в суету.
Множество восхищенных глаз устремились на высокую, гибкую девушку в коротком синем, под цвет глаз платье. Она кружилась с темноволосым мужчиной в кремовом костюме. Оба танцора обладали врожденной грацией и музыкальным слухом и великолепно выглядели на танцевальном круге. В конце танца Чак драматическим жестом откинул Хилари на своей руке, и она, снова выпрямившись, весело засмеялась, возбужденная танцем.
Обняв Хилари за плечи, Чак повел ее к их столику. И тут ее смех замер на губах. Прямо перед собой она увидела серые глаза, грозившие нарушить ее душевный покой.
– Здравствуйте, Хилари, – поздоровался он небрежно, и она порадовалась, что разноцветное освещение скрыло ее запылавшие щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18