– Как вы кстати, – сказала Хилари, захлопывая за вошедшей Чарленой дверь с шумом, который вызвал новый приступ головной боли.
– Я слышала, вы вчера устроили целое представление на людях!
– Добрая слава разносится быстро, – пробормотала Хилари. – Я признательна вам за беспокойство.
– О вас я не беспокоюсь нисколько. – Чарлена стряхнула невидимую нитку с зеленого жакета. – Меня беспокоит Брет. Вы, кажется, взяли в привычку навязываться ему, и я намерена положить этому конец.
Хилари решила, что в ее состоянии выслушивать подобное – это чересчур. В ней глухо всколыхнулся гнев. Сделав вид, что зевает, Хилари приняла скучающий вид.
– Это все?
– Если вы думаете, что я позволю такому ничтожеству, как вы, пачкать репутацию моего будущего мужа, вы очень ошибаетесь!
В одно мгновение пыл возмущения сменился холодом отчаяния. Хилари с таким усилием постаралась сделать безразличное лицо, что в голове у нее с новой силой запульсировала боль.
– Поздравляю вас и соболезную Брету.
– Я тебя уничтожу! – выкрикнула Чарлена. – Я позабочусь, чтобы твое лицо больше не появилось ни в одном журнале…
– Здравствуй, Чарлена, – спокойно произнес вошедший в комнату Брет уже в надетой как следует рубашке.
Чарлена круто повернулась, впилась взглядом сперва в него, затем в его пиджак, небрежно висевший на спинке стула.
– Что… что ты здесь делаешь?
– Кажется, это и так понятно, – ответил он, садясь на диван и обувая туфли. – Если бы ты не хотела знать, ты не взяла бы на себя труд контролировать меня.
«Он просто использует меня, – подумала Хилари, охваченная обидой и гневом. – Просто-напросто хочет, чтобы она ревновала!»
Чарлена повернулась к ней, ее грудь бурно вздымалась от волнения.
– Тебе его не удержать! Ты только одноразовая дешевка! Ты ему надоешь за неделю! Он скоро вернется ко мне! – бессвязно восклицала она.
– Потрясающе, – сказала Хилари, чувствуя, что теряет над собой контроль. – Возвращаю его вам с большим удовольствием. Вы мне оба надоели. Почему бы вам не уйти прямо сейчас? Немедленно! – Она в бешенстве указала на дверь. – Вон, вон, вон!
– Только одну минутку, – сказал Брет, застегивая последнюю пуговицу.
– Не вмешивайтесь, – яростно взглянула на него Хилари и снова повернулась к Чарлене. – Я по горло вами сыта. Сейчас у меня просто нет настроения разбираться. Но если вы сюда явитесь снова, вам придется очень пожалеть!
– Не вижу необходимости в новой встрече, – вскинула голову Чарлена. – Ты мне не соперница. Брета никогда не увлекали потаскушки.
– Потаскушки? – повторила Хилари зловеще и тихо. – Потаскушки?
– Спокойно, Хилари! – Брет вскочил и схватил ее за талию. – Спокойно.
– На самом деле ты всего лишь маленькая дикарка и сама это знаешь, – выпалила Чарлена.
– Дикарка? Я сейчас покажу тебе дикарку! – бешено рванулась Хилари из рук Брета.
– Лучше молчи, Чарлена, или я не удержу ее, – тихо предостерег Брет. Он не выпускал бившуюся в его руках Хилари до тех пор, пока она не обессилела.
– Пусти меня. Я ничего ей не сделаю, – сказала она наконец. – Просто пусть она уйдет. – Хилари повернулась к Брету: – И ты уходи. Мы ведь все выяснили? Эта роль не для меня. Если тебе надо, чтобы она ревновала, найди кого-нибудь еще, чтобы ее дразнить. Я хочу, чтобы вы оба исчезли из моей жизни! – Хилари вскинула подбородок, не чувствуя, как по щекам бегут слезы. – Я больше не желаю видеть никого из вас.
– А теперь послушай меня. – Брет взял ее за плечи и сильно сжал их.
– Нет! – Она вырвалась из его рук. – Я уже наслушалась. С меня хватит, понимаешь? Просто возьми свою подружку и уходи отсюда, а меня оставьте в покое оба.
Брет взял пиджак и на мгновение задержал взгляд на ее пылающих щеках и блестящих от слез глазах.
– Хорошо, я уведу ее, но потом вернусь. А ты пока успокойся. Мы еще далеко не закончили.
Сквозь пелену злых слез Хилари смотрела, как за ними закрывается дверь. А ведь он на самом деле может вернуться, подумала она, стирая со щек следы слабости. Вот только ее здесь уже не будет!
Хилари метнулась в спальню, вытащила чемоданы и принялась охапками бросать в них одежду. Все, хватит! Довольно с нее Нью-Йорка, Чарлены Мейсон, а особенно Брета Бардофа! Она уезжает домой!
Скоро она уже звонила в дверь Лизы. Приветственная улыбка сбежала с лица подруги, когда она увидела Хилари.
– Что с тобой?.. – начала она, но Хилари не дала ей договорить:
– Мне правда некогда объяснять, но только я уезжаю. Вот ключ. – Она сунула его Лизе в ладонь. – У меня там продукты в холодильнике, возьми себе, и остальное тоже возьми, что захочешь. Я больше не вернусь.
– Но, Хилари, как же…
– С квартирой и мебелью я разберусь потом. А тебе напишу и все объясню.
– Но, Хилари… – крикнула вслед ей Лиза. – Куда ты едешь?
– Домой, – ответила Хилари не оборачиваясь. – На свою родину.
Если внезапное возвращение Хилари и удивило ее родителей, они не стали требовать никаких объяснений. И скоро она вписалась в привычный рисунок жизни на ферме. Неторопливо потянулась неделя, спокойная и нетребовательная.
Вечером Хилари часто сидела на крыльце. Время между сумерками и отходом ко сну было самым спокойным. Этот час отделял часы дневных трудов от часов ночных размышлений. Тихо поскрипывал диванчик-качалка, нарушая вечернюю тишину. Хилари следила за луной и наслаждалась запахом трубки сидевшего рядом отца.
– Пора бы нам поговорить, Хилари, – заговорил он, обнимая ее за плечи. – Почему ты так внезапно вернулась?
– По многим причинам, – вздохнула Хилари. – Прежде всего, я просто устала.
– Устала?
– Да, устала видеть свое лицо в глянце. Устала по заказу извлекать из себя эмоции, как фокусник кролика из шляпы, устала от шума, от толпы. – Она беспомощно пожала плечами. – Устала – и все!
– Мы всегда думали, что ты получила то, что хотела.
– Я ошиблась. Я не этого хотела. – Она встала и облокотилась о перила, вглядываясь в темноту ночи. – Теперь я даже не уверена, достигла ли чего-нибудь вообще.
– Конечно же ты многого достигла! Ты много работала и сделала хорошую карьеру в своей профессии, и вполне можешь собой гордиться. И мы тобой гордимся.
– Ну да, я работала. Да, у меня получалось. – Она присела на перила. – Когда я уехала из дома, то очень хотела проверить: смогу ли сделать что-то совсем одна? Я тогда знала, чего хочу. Все у меня было разложено по полочкам. Сначала А, потом Б и так далее. И вот теперь я получила предложения, за которые другие женщины моей профессии схватились бы двумя руками, а мне этого не надо! Раньше думала, что надо, а теперь стоит только протянуть руку и взять, но уже не хочется. Я устала надевать маски.
– Тогда и правда пора остановиться. Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом. Наверняка тут замешан мужчина…
– Там все кончено, – пожала плечами Хилари. – Он птица слишком высокого полета для меня.
– Хилари Бакстер, мне стыдно слышать такое от тебя.
– Но это правда. – Она с усилием улыбнулась. – Я не вписывалась в его мир. Он богатый, утонченный, а я забываю быть очаровательной и делаю всякие глупости. Я такси подзываю свистом! Разве свою натуру изменишь? Сколько масок ни примеришь на себя, под ними ты все тот же. – Она снова пожала плечами и уставилась перед собой. – Между нами и не было ничего, по крайней мере с его стороны.
– Ну, так, значит, у него плохо с головой, – мрачно заметил отец.
– Некоторые сказали бы, что ты страдаешь предвзятостью. – Хилари порывисто обняла его. – Мне просто необходимо было оказаться дома. Я, пожалуй, пойду спать. Завтра с утра много работы.
Утренний воздух был чистым и сладким. Хилари села верхом на своего мерина и отправилась на утреннюю верховую прогулку. Она чувствовала себя свободной и легкой, ветер трепал ей волосы, и они развевались черным шарфом вокруг ее лица. Радуясь ветру и скорости, она потеряла счет времени, и даже вязкое ощущение проигрыша незаметно покинуло ее. Остановив лошадь, Хилари вгляделась в бескрайнее пшеничное поле. Оно простиралось до самого горизонта – подернутый рябью золотой океан под невозможно голубым небом. Где-то жаворонок пел гимн бытию. Хилари глубоко, удовлетворенно вздохнула. Закинув голову, подставила лицо ласковым лучам, втянула запах пробудившейся после зимней спячки земли.
«В Канзас пришла весна, – думала она. – Какие сочные, яркие краски, какая свежесть и покой в воздухе. И почему я вообще уехала отсюда? Чего искала?» Хилари закрыла глаза и вздохнула. «Искала Хилари Бакстер, а теперь, когда нашла ее, не знаю, что с ней делать».
– Теперь мне нужно только время, Кохиз, – сказала она своему четвероногому другу и, нагнувшись вперед, погладила сильную шею. – Только немного времени, чтобы собрать разбросанные кусочки и снова сложить их вместе.
Она повернула лошадь к дому и пустила ее легким шагом, наслаждаясь плавным ходом и нежным весенним пейзажем. Когда вдали показался фермерский дом, Кохиз забил землю копытом и стал рваться вперед.
– Ну ладно, разбойник! – рассмеялась Хилари и пустила нетерпеливого коня галопом. Стук копыт о твердую землю гулко разнесся в воздухе. Душа Хилари воспарила ввысь. Конь перепрыгнул деревянную изгородь и помчался стрелой, вспугнув стайку птиц.
Когда дом уже стал хорошо виден, Хилари изумленно раскрыла глаза, заметив человека, который стоял облокотившись на изгородь загона. Она резко натянула поводья, подняв лошадь на дыбы.
– Тихо. – Она погладила шею фыркающей с негодованием лошади, прошептала успокаивающие слова. Глаза ее впились в человека у загона. Похоже, что даже пересечь половину континента и то мало, чтобы скрыться от него!
Глава 10
– Замечательное зрелище. – Выпрямившись, Брет направился к ним. – Даже не поймешь, где кончается лошадь и начинается всадница.
– Что вы здесь делаете? – резко спросила она.
– Просто ехал мимо и решил завернуть. – Он потрепал лошадь по голове.
Стиснув зубы, Хилари соскользнула на землю.
– Как вы узнали, где меня искать? – Она уперлась в него взглядом, жалея, что не осталась в выигрышном положении всадника.
– Лиза услышала, как я звоню в дверь. И сказала, что ты уехала домой, – произнес он небрежно, кажется больше увлеченный общением с лошадью, чем объяснением с ее хозяйкой. – Прекрасная лошадка. – Наконец он перевел взгляд с коня на девушку, и серые глаза оглядели растрепанные волосы и пылающие щеки. – Вы с ним, похоже, хорошо понимаете друг друга.
– Его надо поскорее обтереть… – Хилари вдруг стало неприятно, что ее любимцу, кажется, понравилось, как длинные сильные пальцы Брета гладят его шею. Она повернулась, чтобы увести коня.
– Как зовут твоего друга? – Брет пошел с ней рядом.
– Кохиз, – ответила Хилари кратко. Когда Брет направился за ней в амбар, она едва подавила искушение захлопнуть дверь перед его носом.
– Тебе удивительно подходит его масть! – Брет непринужденно прислонился к деревянному столбику.
Хилари со свирепой тщательностью принялась вытирать лошадь.
– Это слишком непрактичное основание для выбора коня. – Она смотрела только на атласный бок лошади, упорно держась спиной к Брету.
– Давно он у тебя?
«Нет, это просто смешно!» – подумала она, кипя от злости и страстно желая швырнуть в него щеткой.
– Я вырастила его с младенчества.
– Тогда понятно, почему у вас с ним такое взаимопонимание.
Брет лениво прошелся по амбару, заглянул в углы. Пока руки Хилари были заняты работой, в голове у нее вихрем проносились десятки вопросов, облечь которые в слова не хватало смелости. Молчание затягивалось и наконец стало невыносимым. Хилари была уже не в силах продолжать чистить лошадь и направилась вон из амбара.
– Почему ты сбежала? – спросил Брет, когда они вышли под ослепительно сияющее солнце.
Ее мысли метнулись, словно вспугнутый кролик.
– Я не сбежала, – на ходу принялась сочинять Хилари, – а просто захотела взять себе маленький отпуск, чтобы обдумать предложения, которые получила. На нынешней ступеньке моей карьеры сделать неправильный выбор было бы ошибкой.
– Понимаю…
Не вполне разобрав, действительно ли в его голосе прозвучала насмешка, или ей показалось, Хилари заявила решительно:
– Меня ждет работа. Надо помочь маме на кухне.
Но судьба, по-видимому, к ней не благоволила, потому что в этот момент мама вышла из задней двери им навстречу.
– Почему ты не покажешь Брету ферму? На кухне я и сама управлюсь.
– А пирожки как же? – Хилари выразительно, с немой мольбой посмотрела на мать, но та не вняла ее сигналам.
– Еще уйма времени. Брету, наверное, хочется все здесь осмотреть перед ужином.
– Твоя мама была так добра, что пригласила меня остаться, – улыбнулся он в ошеломленное лицо Хилари, а потом повернулся к маме: – Мне просто не терпится, Сара.
Слушая, как они дружески называют друг друга по имени и обмениваются любезностями, Хилари закипела от гнева. Она произнесла с подчеркнутым отсутствием энтузиазма:
– Ну, тогда пошли.
Они отошли на небольшое расстояние, и она спросила его с приторной улыбкой:
– Что желаете посетить в первую очередь? Курятник или, может, свинарник?
– Предоставляю выбор тебе, – великодушно ответил он, оставшись бесчувственным к ее иронии.
Хилари хмуро начала экскурсию.
Но вместо того чтобы откровенно скучать, Брет, вопреки ее ожиданиям, заинтересовался фермерским хозяйством, от маминого огорода до отцовской сельскохозяйственной техники. Внезапно он остановил ее, взяв рукой за плечо, и окинул взглядом пшеничное поле.
– Я вижу, что ты имела в виду, Хилари, – проговорил он. – Зрелище и правда великолепное. Золотой океан.
Хилари мрачно промолчала.
Он повернулся, чтобы идти дальше, и прежде, чем она успела возразить, взял ее за руку.
– А торнадо ты когда-нибудь видела?
– Нельзя прожить в Канзасе двадцать лет и не увидеть торнадо, – сухо ответила Хилари.
– Это же настоящее приключение!
– Вообще-то да, – согласилась она. – Как-то раз, когда мне было семь лет, мы получили предупреждение, что идет торнадо. Все засуетились, повели животных в укрытие, стали готовиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18