Она казалась воплощением чистой, трепетной юности, и ее темно-синие глаза сияли радостным ожиданием.
– Высший сорт, – заметил Ларри, когда она подбежала к нему через газон. – Юная и непорочная. Как тебе удалось?
Она сморщила носик:
– Я, между прочим, такая и есть, старина.
– Ну ладно. Видишь это? – указал он на детскую площадку с качелями и горкой. – Иди, девочка, поиграй, а дядюшка пока пофотографирует.
Хилари побежала к качелям, отдаваясь свободе движений. Потянулась во весь рост, запрокинула голову, улыбнулась небу. Забравшись на горку, широко раскинула руки и, издав радостный вопль, заскользила вниз и шлепнулась на мягкий грунт. Ларри забегал с разных сторон, щелкал фотоаппаратом, позволяя ей создавать настроение.
– Ты сейчас выглядишь лет на двенадцать, – невнятно пробормотал он из-за фотоаппарата.
– А мне на самом деле и есть всего двенадцать! – заявила Хилари, подбегая к турнику. – Спорим, что ты так не сможешь! – Она перекинула через перекладину колени и повисла вниз головой, волоча косички по земле.
– Потрясающе.
Это произнес не Ларри, и, повернув голову, она увидела сшитые на заказ серые брюки. Ее взгляд медленно поднялся по серому пиджаку к улыбающимся губам и насмешливым серым глазам.
– Здравствуй, девочка, а твоя мама знает, где ты?
– А вы что здесь делаете? – спросила Хилари, продолжая висеть вниз головой и чувствуя себя при этом явно не в выигрышном положении.
– Руковожу моим любимым проектом. – Он рассматривал ее, улыбаясь все шире. – Вы долго собираетесь так висеть? Это не вредно для вас?
Хилари схватилась руками за перекладину и, ловко перевернувшись, в одно мгновение оказалась на ногах. Брет погладил ее по голове, назвал хорошей девочкой и повернулся к Лари:
– Как дела? Похоже, вы уже успели кое-что отснять?
Мужчины принялись обсуждать технические детали, а Хилари села на качели и принялась тихо покачиваться взад-вперед. За последние две недели она несколько раз встречалась с Бретом, и всякий раз отчего-то ей упорно становилось не по себе в его присутствии. Он был ярким, активным человеком, его переполняла жизненная энергия и какая-то первобытная мужская сила, но Хилари вовсе не была уверена, что хочет тесно общаться с ним. Жизнь ее текла спокойно в обозначенном ею самой русле, и никаких осложнений ей не хотелось. А в этом человеке было нечто, предвещавшее неминуемые осложнения.
– Хорошо, – ворвался в ее раздумья голос Брета, – следующая мизансцена в клубе, в час дня. Все будет подготовлено.
Хилари встала с качелей и направилась было следом за Ларри.
– А тебе, малышка, можно остаться – у тебя целый час в запасе.
– Мне больше не хочется качаться, папочка, – в тон ему ответила Хилари, подхватила свою сумочку и едва сделала два шага, как он удержал ее за руку. Она сердито повернулась к нему, сверкнув глазами.
– Маленькая капризница, – мягко пробормотал он, но серые глаза сощурились и встретили темно-синий огонь холодной сталью. – Думаю, тебя стоит отшлепать.
– Это сделать труднее, чем вам кажется, мистер Бардоф, – ответила она с великолепным достоинством. – Мне двадцать четыре, а не двенадцать, и на самом деле я очень сильная.
– Неужели? – Он с сомнением оглядел ее стройную фигуру. – Впрочем, вполне возможно. – Он произнес это серьезно, но она увидела в его глазах насмешку. – Пойдемте, я хочу выпить кофе. – Его рука соскользнула с ее запястья, пальцы переплелись с ее пальцами. Удивленная и смущенная жаром его руки, Хилари попыталась высвободиться. – Хилари, – проговорил он мученически-терпеливым тоном, – я хочу угостить вас кофе. – Но и это прозвучало скорее как приказ, а не как просьба.
Он быстро зашагал по траве, увлекая за собой сопротивляющуюся Хилари. Ларри, глядя на них, вскинул фотоаппарат. «Интересный сюжет, – подумал он. – Высокий блондин в дорогом деловом костюме тащит за руку стройную темноволосую девушку-ребенка».
Когда Хилари оказалась напротив Брета за столиком в маленькой кофейне, ее лицо было красным от возмущения. К тому же она запыхалась, так как вынуждена была почти бежать за ним. Он отметил и злой блеск в ее глазах, и раскрасневшиеся щеки и ухмыльнулся уголком рта.
– Купить вам порцию мороженого, чтобы вы охладились?
Подошедшая официантка избавила Хилари от необходимости придумывать ответ, и Брет заказал два кофе.
– Мне чай, – сурово заявила Хилари, довольная, что может хоть в чем-то сделать ему наперекор.
– Простите? – холодно переспросил он.
– Я буду пить чай, если вы не против, кофе я не пью, он меня слишком возбуждает.
– Один кофе и один чай, – поправился Брет и снова повернулся к Хилари: – Как же вы просыпаетесь по утрам без кофе?
– Веду здоровый образ жизни. – Она перебросила косу через плечо и сложила руки.
– Вы сейчас живая реклама здорового образа жизни. – Он откинулся на стуле, достал сигареты, протянул ей, закурил и заговорил снова: – Вы со своими косичками никак не тянете на двадцать четыре. Редко встретишь по-настоящему черные волосы – особенно в дополнение к глазам такого цвета, как ваши. – Он долгое мгновение смотрел ей в глаза. – Они у вас необыкновенные – временами почти лиловые, поразительно эффектные, а костная структура изящная и экзотическая. Скажите, – спросил внезапно он, – откуда у вас такое удивительное лицо?
Хилари давно считала себя невосприимчивой к комментариям и комплиментам по поводу своей внешности, но отчего-то его слова ее сильно сконфузили, и она обрадовалась, что в этот момент подоспела официантка с чашками и дала ей передышку.
– Мне говорили, что я пошла в свою прабабушку, – небрежно ответила она, отпивая чай. – Бабуля была из арапахо – племени североамериканских индейцев. Кажется, я сильно на нее похожа.
– Как же я не догадался, – кивнул Брет, не прекращая разглядывать ее. – Скулы, типичная костная структура… да, теперь я вижу ваше индейское происхождение. А вот глаза сбивают с толку. Кобальтовые глаза достались вам явно не от прабабки.
– Нет. – Она приложила силы, чтобы спокойно выдержать его пристальный взгляд. – Глаза мои собственные.
– Ваши, – подтвердил он кивком, – но в последующие шесть месяцев также и мои. Полагаю, что совместное владение будет приятным. – Тут его взгляд переместился на ее губы, недовольно сморщившиеся в ответ на его слова. – Откуда вы родом, Хилари Бак-стер? Вы точно не из Нью-Йорка.
– Это так заметно? А я считала, что уже приобрела нью-йоркский лоск. – Она сдержанно пожала плечами, радуясь, что его придирчивый осмотр, кажется, подошел к концу. – Я из Канзаса, наша ферма расположена немного севернее Абилина.
Он склонил голову набок и, вскинув брови, поднес чашку к губам.
– Вы безболезненно превратились из селянки в горожанку или все же остались боевые шрамы?
– Всего несколько, и они уже зажили. – И добавила поспешно: – Вам же не нужно объяснять, какие преимущества дает Нью-Йорк, особенно в моей профессии.
Он медленно кивнул:
– Вас легко представить и канзасской фермершей, и изысканной нью-йоркской моделью. У вас есть примечательная способность легко приспосабливаться к окружающей среде.
Хилари недовольно надула пухлые губы.
– Это так звучит, словно я как личность слишком… простая.
– Простая? – Его смех заставил обернуться нескольких посетителей кафе, а Хилари уставилась на него с непониманием. – Простая! – повторил он с таким выражением, будто она отпустила в высшей степени остроумную шутку. – Оригинальное замечание. Нет, я считаю, что вы как раз сложная натура, способная тонко чувствовать свое окружение. И этому научиться нельзя, тут нужен врожденный талант.
Его слова необычайно польстили Хилари, и она, скромно потупившись, принялась мешать чай. «Почему от его любого самого банального комплимента у меня костенеет язык? – подумала она, стараясь не хмуриться. – Мне не нравится, что его слова все время выводят меня из равновесия…»
– Вы ведь играете в теннис?
Вот и снова быстрая смена темы разговора привела Хилари в замешательство, и она мгновение смотрела на него непонимающе. Но тут вспомнила, что дневная фотосессия состоится на теннисном корте привилегированного загородного клуба.
– Разок-другой мне удавалось отбить мяч, – ответила она с нетипичным для нее смирением, обидевшись на его снисходительный тон.
– Вот и славно. Снимки получатся более выигрышными, если вы умеете правильно подавать и двигаться. – Бросив взгляд на золотые наручные часы, он достал бумажник. – Мне еще надо заглянуть в офис. – Он встал и поднял ее с места за руку с прежней фамильярностью, игнорируя попытки высвободиться. – Я посажу вас в такси. Вам же понадобится некоторое время, чтобы превратиться из девочки в спортсменку. – Он посмотрел на нее, и она почувствовала себя непривычно маленькой без каблуков. – Ваш теннисный костюм уже доставлен в клуб… а в этой крошечной сумочке у вас, должно быть, всякие профессиональные штучки? – Он кивнул на вместительный баул, висевший у нее на локте.
– На этот счет не беспокойтесь, мистер Бардоф.
– Брет, – перебил он и вдруг сосредоточенно провел пальцами по ее левой косичке. – Я все равно не перестану называть вас по имени.
– Не беспокойтесь, – повторила она, не пользуясь его предложением. – Менять имидж – это моя профессия.
– Будет интересно, – пробормотал он и слегка потянул за косичку. Затем добавил уже более деловым тоном: – Корт забронирован ровно на час. Встретимся там.
– Вы собираетесь приехать? – невольно нахмурилась Хилари, встревоженная неприятной перспективой снова с ним общаться.
– Это мой любимый проект, разве вы забыли? – Он подтолкнул ее к такси, не заметив или не обратив внимания на ее недовольную гримасу. – Я собираюсь регулярно наблюдать за его осуществлением.
Такси влилось в поток транспорта, и Хилари отдалась своим чувствам. Брету Бардофу всегда удается смутить ее, вывести из душевного равновесия. Мысль о том, что теперь придется встречаться с ним регулярно, лишала ее покоя.
«Мне он не нравится, – решила она, тряхнув головой. – Слишком он самоуверен, заносчив…» Хилари задумалась, подбирая подходящее слово. Слишком материальный. Ну да, он весьма привлекателен физически, нехотя признала она. Его шарм, несомненно, действует на нее. Но она совсем не хотела этого. Было что-то особенное в его взгляде и в том, как ее тело реагирует на его прикосновения… Пожав плечами, Хилари повернулась к окну. Просто не надо о нем думать. Точнее, думать о нем следует только как о временном работодателе, а не как о личности. Ее ладонь все еще ощущала его тепло, и она посмотрела на нее с укоризненным вздохом. Для душевного спокойствия ей необходимо выполнять свою работу, избегая личного общения с ним. Все должно быть строго в деловых рамках, напомнила себе Хилари. Их отношения – это чистый бизнес, вот так.
Девчонка-подросток преобразилась в молодую стильную теннисистку. Короткое белое платьице без рукавов подчеркивало красоту изящных рук, гибкой талии, длинных, стройных ног. Голову она обвязала синим шарфиком, густо подкрасила тушью ресницы, а губы лишь слегка – темно-розовой помадой. Сидя в ожидании начала, Хилари прикрыла ноги жакетом – на улице было хотя и ясно, но прохладно. Наряд завершали белые теннисные туфли. Легкий джемпер она держала в руке. Белый цвет костюма подчеркивал глубокую черноту волос и золотистый оттенок кожи. Хилари выглядела одновременно спортивной и женственной.
Девушка попробовала несколько поз, помахала ракеткой, посылая мячи несуществующему партнеру, а Ларри тем временем ходил вокруг, выбирая ракурсы и прикидывая расстояние.
– По-моему, все получится гораздо естественней, если кто-то будет отбивать мячи. – И, обернувшись, увидела Брета, который весело наблюдал за ней. Он тоже был в белом спортивном костюме и в расстегнутой куртке.
Хилари невольно восхитилась его атлетически развитой фигурой. Крепкий, поджарый, с широкими плечами и мускулистыми руками, он был решительно неотразим.
– Ну как, подхожу я в партнеры? – спросил он с легкой усмешкой.
Хилари вспыхнула, спохватившись, что слишком откровенно его разглядывает.
– Просто странно видеть вас в этом наряде, – пробормотала она и, пожав плечами, отвернулась.
– Но для тенниса он больше подходит, разве нет?
– Мы что, собираемся играть? – Она резко повернулась к нему, мрачно глядя на ракетку в его руке.
– Хочется, чтобы снимки были сделаны в движении, – снова улыбнулся он. – Не бойтесь, я не стану вас слишком гонять. Просто отобью ваши подачи.
Хилари с трудом удержалась от того, чтобы показать ему язык. Она часто играла в теннис и хорошо владела техникой игры. И сейчас самодовольно подумала, что мистера Брета Бардофа ожидает небольшой сюрприз.
– Попытаюсь хотя бы разок отбить вашу, – пообещала она с невинным видом. – Для большего реализма.
– Хорошо. – Он прошел на свою половину корта, а Хилари взяла мяч. – Сумеете подать?
– Постараюсь изо всех сил, – ответила она сладким голоском.
Она взглянула на Ларри и, убедившись, что он готов, небрежно подбросила мячик на руке. Лицо Ларри уже скрылось за фотоаппаратом, и Хилари зашла за штрафную линию, еще раз подкинула мяч и, резко взмахнув ракеткой, послала подачу. Брет аккуратно вернул ей мяч, она снова ударила, целя в угол.
– Если не ошибаюсь, счет пятнадцать– ноль, мистер Бардоф.
– Неплохой удар, Хилари. Вы часто играете?
– От случая к случаю, – ответила она уклончиво, стряхивая с юбки несуществующую пушинку. – Вы готовы?
Он кивнул, и мячик замелькал над сеткой. Хилари с некоторым самодовольством отметила, что Брет сдерживается, подыгрывает ей, чтобы упростить дело Ларри с его непрерывно щелкающим фотоаппаратом. Она и сама не спешила раскрыться, отбивала мячи как придется. Позволив себе две свечки, Хилари послала мяч в противоположный конец площадки.
– Ой! – Она с разыгранным удивлением прижала ладонь к губам. – Это уже тридцать – ноль!
Брет прищурился, подошел ближе к сетке.
– Отчего-то у меня такое чувство, словно меня надувают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18