¬ А ты как думаешь? ¬ спросил меня Михаил Федорович. Я отвечал, что другого ничего не могу сказать, как повторить известный ответ о пушке и единороге... ¬ То есть пушка сама по себе, а единорог сам по себе, ¬ прибавил, смеясь, генерал.
¬ Да, конечно, ¬ произнес я с некоторым смущением. При этом Пушкин засмеялся и все захохотали. Я еще более смутился; но вскоре общее одобрение уверило меня, что ответ мой делен.
В поздний час вечера мы разошлись. На другой день я оставил Кишинев и уехал в Москву.
Тяп да ляп, и корабль! Легко сказать: оставил Кишинев и уехал в Москву; но прежде надо собраться. Итак, после всех толкований о делах давно минувших лет, преданьях старины глубокой, я кое-как должен был добраться до своей квартиры, где неминуемо ожидали меня дорожные сборы взамен вдохновенных рассказов Пушкина и где мечты воображения непременно уступят простым заботам действительности, а яркие образы Руслана, Ратмира и Людмилы сменятся вседневными лицами двух моих слуг, Ивана и Прокофья, да еще сварливою моею хозяйкою ¬ пилипонкою [ всех русских переселенцев в Бессарабии и вообще в Новороссийских краях называют пилипонами или кацапами ].

На другой день утром, часов в десять, мы приехали в Тульчин. Генерал с Федором Федоровичем остановился у начальника главного штаба, а я отправился к старому приятелю К..., которого радушие и гостеприимство встретили меня у порога; я говорю: к старому, потому что мы все называли его стариком , хотя ему не было еще и тридцати лет, но сравнительно с нами он был старик, ¬ знакомство же мое с ним едва ли восходило до одного года. В военной жизни все сближения совершаются быстро; кто раз с кем пообедал или позавтракал вместе да ласково взглянул ¬ тот и приятель, сейчас же французское вы к черту, а русское ты вступает в права свои, как заветный, лучший признак приязни.
¬ Ну, здорово! здорово! откуда, куда и как?
¬ В Москву, любезный.
¬ Экой счастливец! ну да тебе лафа, везет. Хочешь чаю, водки, завтракать?
¬ Спасибо, любезный, покуда некогда и ничего не хочу; пора одеваться и идти являться. Главная квартира не свой брат.
¬ И то дело; между тем, как вернешься, завтрак будет готов. Эй, Гаврило, Гаврило! ¬ кричал мой приятель.
¬ Сейчас, сударь, что прикажете?
¬ Ну, живо! изволь приготовить свиных котлет с красной капустой, понимаешь? да еще чего-нибудь вроде зразы; да хорошенько, не так, как третьего дня испакостил.
¬ Виноват-с, подгорели маленько.
¬ Ну то-то, подгорели; да возьми у Розенблюма шампанского, понимаешь? Родера возьми! нет, постой, Жаксона , слышишь?
¬ Слушаю-с.
¬ Ну, ступай, это и к стороне.
¬ Да пошли Ивана! ¬ кричал я вслед уходящему Гавриле.
¬ Оставь ты своего Ивана, он возится с чемоданами; разве людей мало. Эй, Жозеф, Жозеф!
¬ Monsieur! ¬ возгласил Жозеф.
¬ Ну, скорей умываться Горчакову.
¬ Сейчас, ¬ было ответом, и Жозеф, кавалер почетного легиона, солдат великой армии, бежал, переваливаясь куропаткой, с рукомойником, чтоб подать мне умыться.
Нарядясь поспешно в полную форму, я отправился являться к генерал-квартирмейстеру, дежурному генералу и начальнику главного штаба. Всеми был принят милостиво, а начальник штаба в присутствии моего генерала и Федора Федоровича удостоил меня благосклонным приветом и таким, как мне казалось, искренним и радушным, что я вообразил себя переселенным в родную семью; но, однако, с подобными родственниками оставаться долго не следует, я откланялся, получив приглашение к обеду.
Возвратясь к К....ву, я встретил у него прежних моих тульчинских сослуживцев-товарищей; некоторые зашли случайно, а иные нарочно, чтоб меня видеть.
Подали завтрак, полилось шампанское, а за ним расспросы и говор, и около могучей русской речи увивались, как любимцы-приемыши, то французские, то немецкие звуки, и, по свойству многих приемышей, они отбивали лавочку у родного слова. Весьма замечательно, что из числа тогдашней тульчинской образованной молодежи, в которой недостатка не было, для французского и немецкого языков являлись заклятые пюристы , как мой приятель К....в и другие. Но для русского чисторечия не нашлось ни единого; был, правда, один Б..... да и того чуть-чуть не окрестили педантом . При этом невольно обратишься к Пушкину. Конечно, не им началась речь русская, но Пушкина юная муза своим увлекательным словом дала ей право гражданства в быту общественном и простотою наряда заставила русских домашних маркизов смотреть равнодушнее на пудру и фижмы, полюбить повязку Людмилы, подивиться отваге Руслана.
И в это утро, среди разноязычного приятельского гула и расспросов о том, о сем, главным вопросом стал Пушкин.
¬ Ну, расскажи, расскажи, ¬ повторяли мне многие, ¬ что поделывает Пушкин, не написал ли чего новенького, мы ждем и не дождемся.
¬ А знаете, господа, его Молдавскую песню? ¬ спросил я.
¬ Я что-то слышал, ¬ сказал кто-то; но все остальные повторили в один голос; прочти, прочти, сделай милость!
И когда я прочел, то надобно было видеть всеобщий восторг, чтобы судить, как электрически действовало каждое слово Пушкина; но эта Молдавская песня, при всем достоинстве, еще не столь ценное создание, как другие его произведения.
¬ Браво, браво, ¬ кричали многие и, тут же бросив завтрак и шампанское, начали списывать Молдавскую песню со слов моих.
Не прошло и нескольких минут по приезде нашем в Киев, как за Федором Федоровичем кто-то прислал, и он велел сказать мне, что сейчас вернется; по прошло более часа, а Федора Федоровича не было. Наконец какой-то лакей, я слышу, спрашивает меня. Я вышел.
¬ Генерал Великопольский, ¬ сказал лакей, ¬ приказал вам кланяться и приказал просить вас к себе.
¬ Да я, любезный, не знаю твоего генерала.
¬ Помилуйте, их превосходительство вас знают-с; они приказали вас просить не беспокоиться, пожаловать-с по-дорожному, в сюртучке-с. У нас Федор Федорович, ¬ и они приказали просить.
¬ А, это дело другое; но где же генерал стоит?
¬ Да здесь-с вверху-с.
¬ Ну, нечего делать, давай сюртук, эполеты, эксельбант.
Вхожу к генералу: маленький, толстый генерал в сюртуке, без эполет, в молдавской феске, мечет банк, Федор Федорович понтирует.
Увидев меня, генерал встал, благодарил за посещение и тут же предложил играть. Но я отказался. Игра продолжалась; меня заняла наружность генерала и еще более какая-то милостивая государыня, исполняющая, как казалось, должность хозяйки: она была молода и недурна собою, приветливо улыбалась мне, предложила чаю и трубку, а вслед за тем поставить карточку, а именно даму, уверяя, что дамы никогда не обманывают.
Я отказался, сказав, что карточным дамам я никогда не верил. Вице-хозяйка улыбнулась.
В эту минуту поставленная дама Федором Федоровичем была убита.
¬ Вот видите, ¬ сказал я.
¬ "Погибла гречанка", ¬ сказал генерал.
¬ А, ваше превосходительство, вы знаете Пушкина песню? ¬ заметил Федор Федорович.
¬ Как же, милый, ¬ отвечал генерал, ¬ всю наизусть выучил.
Эта песня перекинула меня в Кишинев, и в эту минуту я подумал: что бы сказал А. М., мой надворный советник и нумизматик Е., если бы они увидели генерала в молдавской шапочке!
"Ничего бы не сказали, ¬ отвечал я сам себе, ¬ их суждение о людях не восходит выше коллежского асессора: это, говорят они обыкновенно, человек порядочный, коллежский асессор".
Нельзя не уважать чины; но и сан человека что-нибудь да значит.

Киев 1820 г. Дек. 28.
Хозяин в красной шапочке продолжал метать, Федор Федорович понтировал, но только уже с большим счастием, нежели тогда, как я вошел к Великопольскому.
Великопольский проигрывал, но не терялся, а по-прежнему продолжал свои прибаутки с придачею стихов Пушкина. Иногда слова были повторяемы во всей чистоте их создания, а подчас с вольными изменениями: дав как-то карты три кряду, хозяин заметил:
¬ Эге, Федор Федорович, да ты эдак всего меня обыграешь.
¬ Ничего, ваше превосходительство, вы у меня и не постольку выигрывали.
¬ Ну, да это что там: это, сударь мой, ¬ говорил Великопольский, ¬ дела давно минувших лет, преданье старины глубокой, ¬ и в это время, дав еще карту, прибавил: ¬ Вот, изволишь видеть, как счастье-то перевернулось.
¬ Ничего, ваше превосходительство, все это в наших руках, вы эту науку-то понимаете.
¬ Да, хорошо тебе подсмеиваться, но перед счастия законом моя наука не сильна. ¬ Сказав это, хозяин взглянул на меня, улыбнулся и подмигнул мне.
¬ О, да как вы помните Пушкина, ¬ заметил я.
¬ А как же, батюшка, мы тоже хоть и не вам чета ¬ армейщина, что называется, а тоже на старости кое-что почитываем, а уж Пушкина не грех и помнить; дока малый растет, что-то из него будет, не все, чай, станет сказки рассказывать.
Да, видно, генерал прочел Руслана, и не один раз, и не только помнил стих о Черноморе, но даже изменил его по-своему, заменив слово время словом счастие .

В эти дни пребывания моего в Киеве, в доме Л. В., по усилившемуся моему нездоровью, я сделался совершенным затворником. Генерал и Л. В. принимали во мне родственное участие, но вместе с тем генерал шутя называл меня неженкой.
¬ В наше время, ¬ говорил Михаил Федорович, ¬ молодежь твоих лет лечилась скачкою да балами. Чем сидеть да хандрить, просто натянул бы мундирчик да ехал со мною к Николаю Николаевичу.
¬ Очень бы рад иметь эту честь, да что делать, когда рука головы не слушает. ¬ И в самом деле, проехав на морозе до 20-ти градусов более 500 верст в одной щеголеватой шинельке, в которой, кроме бобрового воротника, меха ни на волос, рука до того у меня разболелась, что я не в силах был надеть мундира как облитого в струнку, по тогдашнему покрою.
Но на мое что делать Михаил Федорович заметил свое.
¬ Что это такое, ¬ сказал он, ¬ как рука головы не слушает. Это что-то вроде нельзя , а слово нельзя должно быть выключено из военного лексикона, как ненавистные Суворову слова: не могу знать или не знаю . А ты знаешь анекдот о нельзя ?
¬ Нет-с, ¬ отвечал я просто, не прибавляя, ¬ не знаю, как бы из уважения к памяти великого.
¬ Да вот в чем дело, ¬ произнес генерал, ¬ кто-то из начальников спросил опытного гренадера? "Как ты думаешь, можно ли взять эту батарею?" ¬ "Нельзя, ваше превосходительство", ¬ отвечал гренадер. "Ну, а если прикажут?" ¬ возразил начальник. ¬ "Тогда другое дело, ¬ отвечал гренадер, ¬ возьмем, ваше превосходительство".
При этом рассказе мне представилось, как наши неодолимые усачи кинулись на батарею и в несколько мгновений уже русские штыки среди порохового облака блистали, как лучи солнца среди редеющего тумана.
¬ Прикажите, это другое дело, ваше превосходительство, скажу и я, как гренадер рассказа вашего.
¬ Нет, нет, ¬ произнес Михаил Федорович, ¬ я сам вижу, что ты действительно болен; но мне жаль, что ты не будешь на бале у Николая Николаевича; мы бы вместе встретили Новый год.
Весь этот разговор происходил накануне 1 января 1821 года, следовательно, выздороветь и явиться на бал я уже не имел времени; но меня огорчало не то, что я не буду участвовать в торжественной встрече Нового года и вместо бала просижу один-одинехонек в своей комнатке; но я жалел о том, что не могу быть представлен Николаю Николаевичу; по крайней мере, на эту минуту он занимал меня более самого бала.
Николая Николаевича Раевского, в числе других подвижников 12-го года, еще с моего младенчества я уважал душою. "Певец во стане русских воинов" породнил юное мое воображение со многими из знаменитых того времени. Это произведение Жуковского я знал и помнил, как первое произведение, выученное мною наизусть после пророческого гимна Державина на рождение порфирородного отрока.
И на это время я не мог не вспомнить отзыва Жуковского, что
Раевский, слава наших дней,
Хвала! перед рядами ¬
Он первый грудь против мечей
С отважными сынами.
И вот в это же утро я познакомился с одним из его сыновей-сподвижников, а именно с Александром Николаевичем, о котором нередко упоминает Пушкин в своих записках.
Александр Николаевич, по расстроенному здоровью, тогда уже был в отставке, в чине полковника, и жил при отце в Киеве. До этой встречи я знал А. Н. понаслышке; но при отъезде моем из Кишинева Пушкин советовал мне познакомиться с ним как с человеком образованным и вообще замечательным.

Быстро протекали дни моего отпуска, но и в эти немногие дни много мне довелось переслушать толков о Пушкине.
Поэму "Руслан и Людмила" все прочли, и каждый судил о ней по-своему: иной возглашал, что подобную поэму не следовало называть поэмою; другие же, что это такого рода сказка, что не стоило бы писать ее стихами, давая при этом рифме какое-то особое значение. А встречались и такие, которые, разумеется, бессознательно, а так, как говорится, зря , сравнивали саму поэму с Ерусланом Лазаревичем.
Отзывы "Вестника Европы" находили своих поборников: приговоры жителя Бутырской слободы почитались не только дельными, но в особенности замечательными и остроумными.
Князь П. А. Вяземский, сочувствуя развивающемуся с такою быстротою таланту Пушкина, не одолел своего негодования против издателя "Вестника Европы" и тогда же написал свое послание к Каченовскому:
Перед судом ума сколь, Каченовский, жалок
Талантов низкий враг, завистливый зоил...¬ и проч.
Это послание везде читали и перечитывали, по большею частью читателей занимало не самое послание, а кунштик первого стиха. Это стихотворение Вяземского, ¬ до напечатания в том же "Вестнике", ¬ ходило по рукам в списках. Тогда как-то в особенности любили переписывать, и поэтому не удивительно, что Грибоедов в своей комедии "Горе от ума" заметил эту страсть к переписыванию чего бы то ни было стихотворного, а не только замечательного послания Вяземского. Хотя альбомы и до сих пор сохраняют права свои, но в настоящую минуту они более составляют украшение письменных столов, на которых почасту ничего не пишут, ¬ отличаются более щеголеватостию наружной отделки, нежели внутренними вкладами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720 721 722 723 724 725 726 727 728 729 730 731 732 733 734 735 736 737 738 739 740 741 742 743 744 745 746 747 748 749 750 751 752 753 754 755 756 757 758 759 760 761 762 763 764 765 766 767 768 769 770 771 772 773 774 775 776 777 778 779 780 781 782 783 784 785 786 787 788 789 790 791 792 793 794 795 796 797 798 799 800 801 802 803 804 805 806 807 808 809 810 811 812 813 814 815 816 817 818 819 820 821 822 823 824 825 826 827 828 829 830 831 832 833 834 835 836 837 838 839 840 841 842 843 844 845 846 847 848 849 850 851 852 853 854 855 856 857 858 859 860 861 862 863