Была подготовлена площадка и возведен фундамент, но на постройку дома не хватило денег.
Поднявшись вверх по узкой тропинке и раздвинув засохшие кусты, Кохияма увидел белеющий в темноте бетонный фундамент. Он вытащил электрический карманный фонарик. Вдруг ему послышалось чье-то бормотание. По-видимому, это был голос пропавшего. Хамура непрерывно твердил не то молитву, не то заклинание, и его монотонный голос в темноте наводил жуть. Кохияма погасил фонарик и прислушался.
— Эта дрянь Юрико собирается меня убить, потому что у меня чума, она опасный человек. Вчера ночью взяла мокрое полотенце, сложила вдвое и залепила мне нос и рот, чтобы я задохнулся. Эта гадюка служит теперь надзирателем, ей поручено убивать больных чумой. Она хочет получить за меня миллион двести тридцать тысяч иен моих сбережений и пятьсот миллионов иен страховки! А потом она убьет бедняжку Тамико. Она все
время пичкает ее, обкормит ребенка, и ребенок погибнет.Жаль девочку... эта стерва Юрико поклялась извести нас...
Юрико — было имя жены Хамуры.
Похоже, что Хамура рыл землю лопатой.
— А эта медсестра, — продолжал Хамура, — что сегодня явилась к Эмме, тоже хорошая штучка. Она наверняка собирается убить подругу. Убьет, а наряды возьмет себе. Эти надзиратели в чумных изоляторах только для того сюда И идут работать, чтобы завладеть вещами умерших.
Лопата стучала все громче, и порой се удары заглушали голос Хамуры. Время от времени металл, ударяясь о камень, высекал искры.
— Чуму вызывают никакие не бациллы! Это все выдумки ученых. Никто так не врет, как ученые. Как это их называют? Ах да, софисты! Премьер Иосида — вот кто был великий человек! Уж он-то знал, что к чему. Он говорил, что чума появляется в воздухе и начинает кишеть в нем, как кишат черви в земле. Как это называется? А, вспомнил — самозарождение! Это люди отравляют воздух чумой . Как только мир переполняется злыми людьми, из углекислого газа, который они выдыхают, зарождается чума... Она поражает добрых людей и отравляет их кровь. Поэтому все эта изоляторы — чепуха! Ведь в них вместе с хорошими людьми находятся и скверные люди, так как же тут спасешься?
Хамура все говорил, говорил без остановки и вдруг умолк.
— Ну вот, могила готова, — после долгой паузы произнес он, — зачем мне лежать на общем кладбище! Там всех сваливают в одну кучу. И женщины и мужчины гам. И многое еще дышат! И все только хорошие люди. А я вот никого не побеспокоил, сам себе вырыл моголу!
Кохияме показалось, что Хамура собирается лечь в яму. Он снова зажег фонарь и бросился к нему.
— Хамура-сан! — крикнул он и обхватил Хамуру сзади.
Но тот был очень силен. Одним движением плеч он отшвырнул от себя Кохияму. Кохияма отлетел В сторону и упал на землю. Но тут засветился еще один фонарик. Это подошли Муракоси и Катасэ. Они втроем бросились на Хамуру. Муракоси, который отлично владел приемами дзюдо, скрутил Хамуре руки за спиной, и тот сразу перестал сопротивляться.
— Я не сделал вам больно? — вежливо осведомился Муракоси, увидев, как страдальчески сморщилось лицо Хамуры. — Пойдемте домой, ваша жена очень беспокоится.
— Чего ей беспокоиться?
— Как это чего беспокоиться?
— Я не понимаю, что случилось, господа? — тупо спросил Хамура. — Чего ради вы тут собрались?
Вместо ответа Кохияма направил луч фонарика на яму.
ВОСПОМИНАНИЯ. 731-Й ОТРЯД
Тэраде казалось, будто его постоянно преследует один и тот же сон. Ни днем, ни ночью он не давал ему покоя. Но то был не сон, то были воспоминания о прошлом. Они цепко держали его в своей власти и независимо ог его воли заставляли то и дело возвращаться мыслями к прошлому, словно время само двигалось вспять.
Выцветший японский национальный флаг, прикрепленный к стене руками покойного Убукаты, служил живым напоминанием об этом прошлом. И еще один иредмег настойчиво напоминал ему о прошлом — пипетка, по форме напоминавшая шахматную пешку. Стеклянная трубочка с утолщением посередине — точно змея, проглотившая лягушку. Прижимая указательным пальцем резиновый наконечник, он регулировал количество выливаемой жидкости. Такими пипетками пользовались в довоенной японской армии-Пробирки в стойке были наполнены мутным сероватым раствором. Тэрада поочередно капал в них из пипетки, и там, внугри пробирок, шла какая-то невидимая борьба. Внезапно он взял сосуд с культурой бактерий и, словно в отчаянии, вылил туда всю жидкость, оставшуюся в пипетке.
...Унылая болотистая местность. За толстыми стенами высится грязновато-желтое здание. Там в одной из лабораторий, наверное, и родилась злополучная бацилла, которую ничем не истребишь. А сейчас целая колония этих бацилл заключена в сосуде, стоящем перед ним на лабораторном столе. Станция Пинфань под Харбином в бывшем Маньчжоуго... Тридцать километров к югу от Харбина. На целых пять километров протянулся высокий земляной вал с колючей проволокой наверху. Вход на территорию строго воспрещен. Без удостоверения военнослужащего Кван-тупской армии никто не имел нрава ближе чем на десять километров даже проезжать мимо этого места.
Здесь был даже свой ангар с одним легким и двумя тяжелыми бомбардировщиками, транспортными самолетами и несколькими истребителями. Воздушное пространство над территорией было объявлено запретной
зоной. Сойдя о поезда на станции Пинфань, вы попадали на унылую равнину, типичную для северной Маньчжурии, а если пройти несколько десятков метров, перед вами неожиданно вырастала темная громада, похожая на гигантский военный корабль. К небу поднимались высокие закопченные трубы. Это и была основная база 731-го отряда генерала Исии,
Весной 1944 года Тэрада был зачислен в 4-й отдел 731-го отряда. Главной задачей их отдела считалось "разведение и культивирование бактерий, а также приготовление вакцин и имугшых сывороток". Однако Тэрада, офицер низшего ранга, не имел представления об общем объеме работ. Узнал он об этом лишь из материалов хабаровского процесса по делу бывших японских военнослужащих, обвинявшихся в подготовке и применении бактериологического оружия. Еще на предварительном следствии начальник одного из отделов К. показал:
"...Производя бактерии в массовом количестве, я, как врач-бактериолог, знал, что они предназначаются для уничтожения людей. Однако в то время я считал, что это оправдывается моим долгом офицера японской армии, и потому делал все от меня зависящее для успешного выполнения возложенных на меня обязанностей, определенных, приказами вышестоящих начальников.
В период моей работы в отряде в моем подчинении работало 50-70 человек офицерского, унтер-офицерского и вольнонаемного состава и имелось все необходимое оборудование для культивирования бактерий в массовом количестве.
Возглавлявшееся мною отделение могло производить 100 килограммов чумных бацилл в месяц". Ссылки бывшего начальника отдела па офицерский долг, на желание как можно лучше выполнять приказ начальства мог бы точно так же привести в свое оправдание и Тэрада. Ведь он-то. был всего лишь одним из многих, находившихся в подчинении у этого офицера.
Сто килограммов чумных бактерий — это огромное количество. Но производственные возможности всего 4-го отдела позволяли готовитт» ежемесячно до трехсот килограммов этих бактерий. Вот что показал начальник 4-го отдела на процессе в Хабаровске:
"О т в с т: Я работал в качестве начальника производственного отделения 4-го отдела и поэтому расскажу сначала о производственном оборудовании этого отделения.
Оборудование для массового производства бактерий в этом отделении состояло из двух систем. Сначала я расскажу о первой системе. Это прежде всего котлы для изготовления питательной среды для выращивании бактерий. Таких котлов было 4, каждый из них был емкостью примерно около 1 тонны. Питательная среда помещалась в специальные культиваторы системы Исии, которые помещались в специальные автоклавы; таких автоклавов было 14, каждый из автоклавов вмещал около 30 культиваторов. Таким образом, было возможно при полной загрузке поместить одновременно в автоклавы 420 культиваторов...
Вопрос: Какое количество бактерий производилось за один месяц?
Ответ: При максимальном использовании производственной мощности 4-го отдела и наилучших условиях возможно было теоретически производить чумных бактерий в течение месяца до 300 килограммов, но практически для этого использовались всего только 500 культиваторов, которые давали возможность производить за один цикл 10 килограммов чумных бацилл, каждый культиватор давал по 20 граммов.
Вопрос: Сколько бактерий брюшного тифа можно было производить при максимальной зафузке?
Ответ За месяц — от 800 до 900 килограммов.
Вопрос: Сибирской язвы?
Ответ: Около 600 килограммов.
Вопрос: Холеры?
Ответ: Около 1 тонны.
В о и р о с: Паратифа?
О г в е т: Так же, как и тифа.
В о и р о с: Дизентерии?
Ответ: Так же.
В о и р о с: Я правильно вас понял, что во всех котлах, которые имелись в отделе № 4, можно было изготовить 8 тонн питательной среды?
О т в е т: Да, правильно. В первой системе — 4 тонны, во второй системе также можно было изготовить 4 тонны.
Для охлаждения культиваторов существовало два холодильника. Затем, после того как питательная среда остывала, производили посев бактерий. Эта бактерии размножались, затем производили снятие их. Для этого имелись две специальные комнаты..."
Тэрада вспомнил о комнате, находящейся напротив кабинета, в котором он сейчас сидел. Там стоял холодильник покойного Убукаты. Старый, с облупившейся, пожелтевшей эмалью холодильник, внутри которого время от времени вдруг начинал гудеть мотор.
Убуката служил в 1-м отделе 731-го отряда. Тэрада знал только, что в задачу 1-го отдела входило "использование бактерий, изучение защитных средств и производство опытов". Он не сомневался, что Убуката такой же офицер низшего ранга, как и он сам.
Они служили в одном и том же отряде, были однокашниками по университету, друзьями, но на службе встречались редко. Строжайшая конспирация соблюдалась в отряде и в отношениях между его подразделениями. У Тэрады были свои обязанности, о которых не знал Убуката, и наоборот. К тому же отряд Иеии — крупное соединение, насчитывавшее три тысячи человек, — приравнивался к дивизии.
1-й отдел размещался на территории, обнесенной кирпичной стеной. 2-й; 3-й и 4-й отделы — в другом месте.
В отряде было свое жандармское отделение. Время от времени в ворота въезжали черные автофургоны без окон, имевшие лишь вентиляционные отверстия. Эти машины быстро исчезали за кирпичной оградой, где размещались центральные службы отряда.
"Эта машина вмещает сразу по двадцать "бревен", — сказал как-то Тэраде один из офицеров.
Сначала он не понял, о чем идег речь и почему эти "бревна" привозят в закрьпъгх машинах, соблюдая строжайшую секрешость, по вскоре узнал, что "бревнами" здесь именовали заключенных, которых доставляли сюда, чтобы Производите над ними ОПИТЫ, иными словами, чтобы умертвить. Здесь они уже не были людьми, они становились "бревнами", и их считали на штуки. И для врачей, производивших над ними опыты, они были не живыми людьми, у которых были имена и фамилии, а просто номерами. И это, если хотите, вовсе не проявление бесчеловечности. Презрительно называя своих подопытных "бревнами", врачи 731-го отряда старались как бы оградить то человеческое, что в них еще оставалось. Жандармы называли эти автобусные рейсы еще оригинальнее: "особые отправки".
Привозились в отряд не только "бревна". От станции Пинфань шла ветка, которая подходила близко к территории отряда. С этой ветки грузовики, въезжавшие через задние ворота, помимо различного лабораторного оборудования и химических препаратов, подвозили белых мышей, крыс, морских свинок, кроликов и других грызунов.
Тэраде приходилось не раз видеть, как эти "грузы", доставленные из 643-го отряда — хайлиньскбго филиала отряда Исии, — переносились во 2-й отдел.
В здании 2-го отдела стояли в ряд тысячи инкубаторов, о которых Тэрада ничего не знал. В каждый инкубатор помещалась питательная среда и по нескольку блох; с помощью специального приспособления привязывались
белые мыши. Как только эти мыши начинали околевать от чумы, носители инфекции — блохи — переходили на здоровых мышей; мышей заменяли три-четыре раза в месяц. При укусе здоровой мыши чумные бациллы, наполнявшие желудок блохи, извергались, и кровь блохи обновлялась.
Таким образом, в каждом инкубаторе за 3-4 месяца выводилось до 150 миллионов чумных блох. Однажды Тэрада слышал от сотрудника 2-го отдела, что в свое время генерал Исии, обращаясь к руководящим офицерам этого отдела, говорил: "Мы должны приложить все усилия к тому, чтобы повысить производительную способность отряда по разведению насекомых. Необходимо поднять производство чумной бациллы за 3-4 месяца до 60 килограммов. А в дальнейшем до 200 килограммов".
Что, собственно, тогда происходило? Тэрада состоял в отряде бактериологического оружия, был одним из его сотрудников — от этого никуда не уйдешь. Хочешь не хочешь, с этим приходилось мириться.
Но, как ни странно, он не мог в это поверить. Не мог поверить и в то же время старался добросовестно относиться к своим обязанностям, считая, что выполняет долг офицера японской армии.
Иногда он навещал Убукату, который работал в главном здании за кирпичной стеной. Однажды Убуката вдруг сам позвонил ему и пригласил к себе. У Убукаты он застал молодых офицеров и из других отделов. Все были очень возбуждены.
— Что здесь происходит? — спросил Тэрада.
— Собираемся кое-что продемонстрировать, и очень интересное, — отлетал Убуката.
— Интересное?
— Еще бы! Такие, брат, опыты! Закачаешься! Хочешь посмотреть?
— Ем... Хорошо, — после некоторого колебания согласился Тэрада.
В течение нескольких месяцев его все больше и больше томило любопытство: хотелось узнать, что за опыты производит Убуката. Ему было интересно знать это и как начинающему военному врачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22