— Не приближайтесь ко мне! — прохрипел Тэрада. Кохияма невольно отшатнулся.
— Вот так. На таком примерно расстоянии мы и в отряде всегда держались. А когда работали с бактериями, обязательно надевали резиновые перчатки...
- Каждый человек испытывает потребность в искреннем покаянии. Расскажите мне все, прошу вас!
— Я не кающийся трешник, а вы не исповедник. Тот, кто действительно должен был за все ответить и кого, наверное, действительно мучила совесть, тихо и мирно умер.
— Вы имеете в виду Убукату?
— Какая чушь! Убуката был мелкой сошкой. С вашего позволения, он пал, как боец на поле сражения. Я говорю о генерале Исии! Он передан американцам материалы исследований, касающиеся бактериологического оружия, и они укрыли его от преследования советских властей. Он долгие годы наслаждался всеми благами жизни и лишь несколько лет назад мирно почил в 1-й городской больнице на Вакамацу. Умер от рака горла. На его похороны пришла тысяча человек. Как видите, он кончил свои дни в почете и славе. Разве тут можег быть какое-нибудь сравнение со злосчастной судьбой Убукаты!
— А с вашей?
— Я пока, еще жив, обо мне говорить еще рано!
— Но вы продолжаете дело Убукаты, занимаетесь исследованием чумы, устойчивых чумных бацилл! Не так ли?
У Кохиямы, разумеетея, не было никаких оснований для такого ушсрждения, но он решил действовать напролом. Как корреспондент газеты, которому часто приходилось общаться с представителями научного мира, он хорошо знал, что ученые не терпят людей, склонных к поспешным выводам, и любителей строить догадки. Но сейчас у него не было другого выхода, и он решил взять на ура.
— Что?! - завопил Тэрада, — Что ты твердишь как попугай: чума, чума!.. Сам ведь ни черта не знаешь!
Но тут силы оставили Тэраду, он зашатался и, потеряв сознание, рухнул на пол.
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Кохияма провел бессонную ночь. Для него это было необычно, бессонницей он не страдал и всегда спокойно засыпал даже здесь, в "загородной вилле". Наверное, он принадлежал к разряду толстокожих, потому что особенно крепким здоровьем не отличался и силой воли тоже похвастать не мог.
Бывато, что в работе он проявлял напористость, оперативность и ловкость и был уверен, что в решающую минуту эти качества проявятся всегда. Однако вспышки активности и энергии неизменно сменялись у него периодами пассивности и вялости, когда ему хотелось только одного — отдохнуть и поспать.
Возможно, это вошло у него в привычку с тех пор, как он начал работать в газете, — необходимо отключаться на время, чтобы в нужный момент быть в форме и действовать энергично..
В общем, для Кохиямы даже одна ночь, проведенная без сна, была явлением чрезвычайным. А спать было необходимо, ведь он оказался причастным к событиям, связанным с таким бедствием, как чума, и чувствовал, что наступит момент, когда от него потребуется напряжение всех сил.
Что касается предчувствий, то следует сказать, что вообще-то он не обладал даром предчувствия. Например, как он попал в этот дом? В первую очередь Кохияму, как газетчика, заинтересовали незавершенные исследования покойного, и он помнил об этом. Не в меньшей мере привлекала его и Эмма своим неизъяснимым обаянием и загадочными глазами, которые так причудливо меняли цвет. Но, строго говоря.завлек его сюда Тэрада, который постарался разжечь интерес журналиста к незаконченным работам Убукаты. В первый день между ними произошел такой разговор:
— Как же вы, зная все, не предупредили меня и привели сюда? — спросил возмущенный Кохияма.
— Но вы проявили столь горячий интерес к незавершенным исследованиям покойного, что это получилось невольно, — невозмугимо ответил Тэрада.
Тэрада считал, что нельзя обьявить всем истинную причину карантина. Это якобы скомпрометирует Убукату как исследователя. Тэрада хотел не только нейтрачизоватъ Кохияму, который явно решил докопаться до сути исследований Убукаты, но и избежать огласки. То, что вначале мелькнуло у Кохиямы как смущая догадка, сейчас утвердилось как непреложный факт. Ловушка, подстроенная Тэрадой, сработала отлично.
Для чего же все-таки Тэраде понадобилось заманивать его в западню? Тэрада, видно, опасался, что, если оставить Кохияму за стенами изолятора, тот начнет рыскать вокруг и сможег что-то пронюхать. Поэтому он и решил подержать Кохияму в карантине.
Но это было временной мерой. Сам Тэрада, вероятно, тоже не думал, что это надолго. Ему нужно было просто выиграть время, чтобы без помех завершить исследования Убукаты. Речь шла о десяти днях... Сегодня утро шестого дня. Сквозь просвет между тяжелыми шторами в окне гостиной уже брезжил свет. Чувство, что ты прожил еще один день, что сегодня ты еще жив, еще больше обостряло сознание опасности. А если ему суждено умереть, то тогда подстроенная Тэрадой ловушка окажется для него вечной, и вечной останется тайна, которую он так и не смог раскрыть.
Возможно, Кохияма потому и не сомкнул всю ночь глаз, что надвигался этот критический момент. Он не мог уснуть еще и потому, что ему пришлось выслушать признание Тэрады. Это касалось вовсе не исследований Убукаты, Тэрада рассказал ему об отряде Исии.
Как только Тэрада пришел в себя после обморока, он, видно, понял наконец, что серьезно болен, и, когда Кохияма поднят его, велел отвести себя в комнату напротив кабинета. Здесь стояла неизвестно кем и когда приготовленная раскладная кровать. Кохияма помог ему лечь, и тут Тэрада неожиданно окрепшим голосом начат свой рассказ.
...Военная операция, проведенная 731-м отрядом в районе города Нинбо на побережье Восточно-Китайского моря.
...Небольшой аэродром где-то на равнинной местности. Солдаты в белых халатах направляются к приземистому, кургузому, напоминающему легкий бомбардировщик военному самолету, стоящему на стартовой площадке. Они осторожно несут что-то похожее на большую бомбу.
Но это не бомба. Это специальный снаряд, начиненный чумными блохами. Снаряд крепится к фюзеляжу. На обоих крыльях тоже устанавливаются какие-то аппараты и присоединяются к снаряду. Приспособления на крыльях — это распылители, имеющие форму раструба. В самолет садятся четверо или пятеро офицеров и среди них военврачи в белых халатах.
Убирают тормозные колодки. Пилот включает мотор, и корпус самолета начинает вибрировать. Стоящие впереди солдаты опускают сигнальные флажки.
Самолет бежит по взлетной дорожке, затем отрывается от земли, набирает высоту и медленно скрывается за облаками. Вскоре он появляется над неприятельской территорией. Там он снижается и начинает делать круги.
Внезапно из обоих крыльев вырываются клубы темного дыма. Их относит назад, и они хвостом тянутся за самолетом. Это чумные блохи, которые, подобно облачку, рассеиваются над территорией противника.
...Самолет возвращается на базу, приземляется, и его снова окружают солдаты в белых халатах. На этот раз у них в руках приборы, похожие на пульверизаторы. Из них выпускаются белые струи, которые обмывают весь самолет; вся поверхность самолета, каждый сантиметр тщательно дезинфицируется.
Открывается дверца, первым из самолета выходит офицер в белом халате. Под халатом — генеральская форма. Смуглое длинное лицо. Серьезный, строгий и требовательный в лаборатории, он в то же время отчаянный кутила, пьянчуга и сластолюбец.
Вслед за генералом выходят еще несколько офицеров, их лица еще хранят напряженное выражение... Они довольны, что выполнили важное задание.
— А сами вы не участвовали в этих операциях?
— Нет. Я видел это в секретной кинохронике, которую нам показывали в Главном штабе в Пипфане.
— Однако вы запомнили все до мелочей!
— Погодите, слушайте до конца, — задыхающимся голосом прервал его Тэрада.
...На экране появляется титр: "Результаты". Затем следует несколько кадров с фотоснимками статей из китайских газет. После этого— японский перевод. Потом снова титр: "Таким образом, в районе города Нинбо вспыхнула небывалой силы эпидемия чумы". И наконец заключительный эпизод: кадры из китайской) документального фильма. На экране — китайские военные санитары, они одеты в белые комбинезоны и держат в руках пульверизаторы. Производится дезинфекция местности, зараженной чумой...
— Вы рассказали мне содержание фильма, чтобы подчеркнуть, что сами никакой ответственности за это не несете, не так ли?
— Можете думать что угодно, — отвечал Тэрада. — Я проработал примерно полгода в четвертом отделе отряда. Главная задача этого отдела заключалась в культивировании бактерий. Кроме того, мы готовили вакцины и иммунные сыворотки. Лично я главным образом занимался этим. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
— Вы хотите сказать, что, надев военную форму, вы были обязаны делать все, что ни прикажут. И считаете, что это может служить вам оправданием?
— А что вы, собственно, в этих делах смыслите! Вам известно, что начальник медико-санитарной службы Квантунской армии генерал-лейтенант К. показал на Хабаровском процессе? "Исяи Сиро рассказывал мне, что обычно артиллерийские снаряды и авиабомбы делаются из металла, но если начинить эти бомбы и снаряды бактериями, то при взрыве металла вследствие высокой темперагуры, развивающейся в результате взрыва большого заряда, бактерии гибнут..." Короче говоря, надежды не оправдались. И вот в районе города Нинбо был испробован новый способ распространения чумных блох. Однако оказался ли он таким эффективным, как это пытался показан, в своем секретом фильме генерал-лейтенант Исии, — это еще вопрос.
— Вы считаете, что оправдание военных преступников уменьшает вашу вину, снимает с вас ответственность?!
— Отнюдь нет, просто все это выеденного яйца не стоит. И Убуката мне с самого начала внушал, что затея генерала Исии чепуха.
— Ничего себе чепуха! И это утверждаете вы, медик и бактериолог! Но это не аргумент.
— Во время войны в Корее, — продолжал Тэрада. — тоже пытались применить бактериологические бомбы — точные копии бомб Исии. Пострадавшие, правда, были. По сколько? Но имевшимся данным, тридцать шесть человек погибла от чумы в провинции Анчу и один — и провинции Кансо. И все!
— А что означают районы Южного Вьетнама, отмеченные Убукатой на карте?
— Кроме того, что это были районы распространения чумы, я ничего не знаю.
— И вы решили превратить чепуху я нечепуху?
— Что вы хотите сказать?
Рассчитывая заставить Тэраду проговориться, Кохияма сказал:
— Я хочу сказать об устойчивых чумных бактериях! Если они будут пущены в ход, то пресечь эпидемию, наверное, окажется потруднее?!
— Иначе говоря, вы считаете, что мои исследования связаны с действиями американской армии?
Тэрада улыбнулся. Затем поморщился, словно от боли, и снова улыбнулся. Кохияма почувствовал на себе его презрительный взгляд.
— Что же вы в таком случае хотели мне сказать? — спросил Кохияма.
— Хотел поделиться воспоминаниями о прошлом, которое уже начал забывать.
— И это должно было стать вашим покаянием?
— Хм! "Должно было стать"?.. Вы говорите обо мне в прошедшем времени, как о покойнике. Впрочем, вы не так уж далеки от истины...
Кохияма внимательно посмотрел на Тэраду. Его лицо, пылавшее от сильного жара, внезапно сделалось каким-то пепельно-желтым, словно на него вдруг легла тень смерти. Кохияма вздрогнул.
Как только рассвело, Кохияма позвонил на квартиру к доктору Канагаи. Пришлось снова воспользоваться телефоном Нисидзаки. Узнав, что заболел Тэрада, старый профессор встревожился.
— Что с ним? — спокойно спросил Канагаи.
— Боюсь, что у него чума, — ответил Кохияма.
— Почему вы так решили?
— Когда я захотел с ним переговорить, он потребовал, чтобы я сначала надел белый халат и маску. Потом запретил приближаться к нему. Очнувшись после обморока, не велел больше прикасаться к себе.
— Л какая у него температура?
— Не говорит, не хочет говорить.
— Как он сейчас себя чувствует?
— Когда я принес ему завтрак, оказалось, что он уже снова сидит за столом. Говорит, что, после того как ночью поспал, чувствует себя лучше. Правда, разговаривали мы через дверь, и завтрак мне пришлось оставить в коридоре.
Канагаи хмыкнул в телефон.
— Он не велел мне ничего говорите вам, — сказал Кохияма.
— Даже так? Можег бытъ, он не позволит мне осмотреть себя? Я все-таки постараюсь как можно скорее приехать.
Кохияма, Эмма и Сатико завтракали втроем. Эмма села за стол впервые после чегырех дней болезни. Но почему-то всем казалось, что с тех пор прошло уже много времени. Сатико налила и чашки кофе и сняла с тостера ломтики поджаренного хлеба.
— Спасибо тебе, Сатико, большое спасибо за все, — ласково глядя на нее, сказала Эмма.
— Ты не мне, милочка, скажи спасибо, а господину Кохияме. Это благодаря его заботам ты так быстро поправилась.
— Спасибо? Ну, этого мне мало, милая Сатико, — отшутился Кохияма. — А кроме того, хота температура у нашей больной и нормальная, успокаиваться рано. Ей еще нужно лежать и лежать.
— Вы, кажется, заделались настоящим врачом! Мне это не нравится.
— Учтите, что мне поручил приглядывать за вами Канагаи.
— И прекрасно! Вот и возьмите меня сегодня вечером погулять!
— Это было бы безрассудством, — ответил Кохияма.
Эмма внимательно посмотрела на него все еще затуманенными глазами. Кохияма смутился еще сильнее. Как раз сегодня вечером он собирачся воспользоваться тайным лазом, о котором ему рассказала Эмма, выбраться В парк и там из какой-нибудь телефонной будки позвонить в редакцию и попросить, чтобы произвели срочное расследование. Пришла пора разобраться во всей этой загадочной истории с чумой.
Сатико достала из холодильника фрукты и, подсев к Эмме, прошептала:
— Не беспокойся, потом мы все обсудим.
— О чем вы там шепчетесь? — недовольно пробурчал Кохияма. — В компании нехорошо секретничать.
В это время появились Муракоси и Катасэ. Обычно но утрам они приходили редко. По-видимому, у них было какое-то неотложное дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22