Миллиардер обнялся с Казановой и Альберто и после подал мне руку. И опять меня отрекомендовали как художника. В новом знакомом привлекала и даже очаровывала его прическа, стоившая, видимо, немалых часов усилий несчастному изобретательному парикмахеру.
– Этот парень на самом деле миллиардер? – шепотом поинтересовался я у Альберто, когда мы отошли подальше.
– Да, любезный! Но у него нет особой страсти к деньгам. Ибо при том, что он и так имеет, уже не остается неудовлетворенных желаний.
Мы вошли в салон и тут же наткнулись там на Оу-Джи Мака, прославленного рэпера и владельца ресторанов, одетого в сияющий белизной костюм, увлеченного игрой в бильярд со своим телохранителем, также с ног до головы облаченным во все белое.
Казанова был вне себя от волнения, объясняя, что на яхтах очень сложно установить бильярд, но некоторые столы, снабженные специальными фиксаторами и системой стабилизирования, для этого годятся. Альберто слушал с интересом. Он хорошо разбирался в бильярде и сам был неплохим игроком. Но меня больше впечатлил Оу-Джи Мак – как он изгибался, чтобы ударить по шару, его сногсшибательный костюм и побрякушки, в которых он выглядел так, точно собирался выйти на сцену или сняться в клипе. Вся эта мишура и блеск усиливались подсвеченным зеркальным потолком каюты и черной бархатной отделкой стен. В салоне находилось еще несколько дам, лениво потягивающих шампанское из бокалов и увешанных драгоценностями, слепящими глаза всякому, кто осмеливался на них посмотреть.
Всякий раз, когда рэперу удавалось забить шар, они восклицали: «Bay! Давай, Оу-Джи!» – выполняя функцию добровольной группы поддержки. Блеск светильников от «Ролекс» и «Мурано» придавал этой сцене нечто ирреально-фантасмагорическое.
Казанова любезничал с дамами, Альберто подбадривал Оу-Джи Мака, пока тот не обыграл первого телохранителя, собравшись тут же начать игру со вторым. Но перед тем как приступить к очередной партии, они обменялись ритуальным приветствием с Альберто.
– Как жизнь, сукин сын?
Альберто ответил что-то в том же духе и добавил еще нечто обо мне, как я полагаю, потому что рэпер тут же повернулся и сказал:
– Здорово, Чарли, рад познакомиться. Наслышан о тебе от Данте.
– И я о тебе наслышан, – ответил я с улыбкой.
– Мы с братишками забиваем в корзину по вечерам в среду, а потом веселимся до утра. Мои ребята это любят. Тебе обязательно надо сыграть с нами, я видел, как ты гоняешь, – просто класс, ниггер! – Он подмигнул и разразился довольным хохотом.
– О, я немного заржавел, давненько не брал мяч в руки.
– Ты и ржавый лучше многих моих парней, не сомневайся, – заверил меня Оу-Джи.
– Ну, не знаю…
– Ты слишком супер, чтобы играть с белыми. Не могу поверить, что ты еще не в большой команде, сукин сын!
– Я собирался перейти в сборную, но как раз в это время подвернулась новая работа, а у меня болело колено. Но если я потренируюсь летом, то приду в форму.
– Забито! – Он по-приятельски стукнул меня по плечу и вышел, но я в тот миг почувствовал себя прошедшим настоящую инициацию. После такого знакомства можно не бояться, что на меня будут смотреть косо на вечеринке.
Казанова провел нас в каюту-столовую, отделанную и обставленную в стиле диско семидесятых не хуже, чем четырехзвездочные рестораны, и соседствующую с небольшим тренажерным залом.
– Чарли, ты ведь художник. Я хочу, чтобы ты глянул на Легера в моей каюте. Мне важно твое мнение как эксперта, не переплатил ли я за него.
Он дернул дверь, но та оказалась заперта. Тогда он достал ключи и, открыв каюту, включил свет. Раздался истошный вопль, в котором различались два женских голоса. По цвету кожи я догадался, что, скорее всего под покрывалом спрятались Кара и Аня.
– Убирайтесь! – выпалила Кара.
Да, голос, безусловно, принадлежал ей. Данте и Альберто обменялись непонимающими взглядами.
– Эй, это моя комната! – начал Данте. – Чем вы тут занимаетесь?
– Я бы спросил чем они тут занимаются друг с другом, – ехидно добавил Альберто.
Кара швырнула в него подушкой.
– Заткнись, Альберто! – воскликнула Аня.
Кара к ней тут же присоединилась:
– Девушки заняли наши комнаты, поэтому мы пришли сюда. Мы устали от жары, массаж и сауна тоже надоели.
Получалось правдоподобно. Кара слишком правильная и нормальная в сексуальном отношении, чтобы спрятаться в каюте Данте по каким-то иным причинам, чем те, о которых она сообщила.
– Ты ревнуешь, Альберто? – спросила Аня.
– А ты имеешь привычку отдыхать голой?
Кара снова вмешалась, поскольку она была в бикини, а вот Аня нет.
– Убирайтесь отсюда! Если хочешь, чтобы мы пошли на твою идиотскую вечеринку, дай нам одеться.
– Идиотскую? – уточнил Казанова не без обиды. – О'кей, о'кей! Можете пользоваться моей комнатой сколько угодно. Тут в кровати поместятся пятеро, а мне случалось спать и с пятерыми.
– Данте, пожалуйста, не зли нас!
Он захлопнул дверь, и мы, смеясь, вышли в коридор.
– О! Кара и Аня! Это интересно, а? – бросил Альберто.
Данте прищелкнул пальцами.
– Как думаешь, не могут они быть подружками? – Голос Альберто задрожал от волнения.
Я задумался над его словами, но такое предположение казалось мне слишком смелым. Аня была известна своими романтическими отношениями с другими девушками-моделями, но Кара… Я никогда бы не поверил в это. Она была настоящей американкой по духу, любящей красивых мужчин, но, с другой стороны, почему все отношения с мужчинами у Кары заканчивались разрывом, какими бы привлекательными и успешными ни были ее избранники, и никогда не приводили ни к чему серьезному – к свадьбе, например?
Мы так и не смогли прийти к вразумительному выводу на эту тему по пути на палубу.
– Так что ты думаешь о Легере? – вспомнил Альберто.
– Увы, я его не успел разглядеть.
– Давайте-ка заглянем в ванную, может, там тоже оргия, – предложил Данте.
Мы спустились по другой лестнице и остановились у двери в ванную, увидев Киттен, обмотанную полотенцем, с лицом, измазанным зеленоватой густой маской. На пакетике, который она держала в руке, было написано, что продукт содержит только натуральные компоненты, восстанавливающие свежесть кожи. И в то же мгновение в дверях появилась Зули – голая и тоже с маской на лице. Обе девушки вскрикнули от неожиданности при нашем появлении.
– Хочешь помазаться, Чарли? – предложила Киттен.
– Попробуй, может, это поможет тебе расслабиться, – насмешливо добавила Зули.
– Между прочим, вечеринка уже идет вовсю, – сообщил Казанова.
– Отлично, я почти готова, – ответила Киттен.
– Я тоже, – отозвался Альберто, – готов начать есть, голоден как собака.
К тому времени, когда мы вернулись на палубу, вечеринка действительно была в разгаре. Все, кого называют элитой модельного мира, собрались там, сияя над ночным морем подобно умопомрачительному миражу. Мне сразу бросились в глаза наиболее знаменитые персоны из приглашенных – Марк Якобе, Мюррей Мартини, Калвин Клайн и его жена, Донателла Версаче, Мишель Коре. Присутствовали здесь и молодые звезды, такие как Дэвитт Синдж-Хоу, и престарелые ветераны вроде Барта Мастерсона, не считая дюжины моделей и молодчиков, ухлестывающих за ними.
Я прошел к стойке бара, сидя за которой Барт Мастерсон потягивал диетическую колу.
– Милое сборище, правда? – сказал я фотографу, который выглядел как преуспевающий банкир, наряженный в матросский костюм с синими полосками.
– Ужасное, – ответил он, – посмотрите на этих уродов.
Возможно, я был слишком измучен, но видел только легкомысленных, порхающих по жизни созданий в прозрачных тряпках. Вино было неплохим, еда отменной, что нехарактерно для многих вечеринок такого сорта. Сначала я подумал, что Барт в дурном расположении духа и, видимо, склонен поворчать. Вдруг у него не лучшее время, какие-то неприятности…
Народ танцевал, некоторые стареющие господа даже не стеснялись выкаблучивать свинг, предаваясь ностальгии по молодости. Я ошибся – Барт пребывал в хорошем настроении. Он просто по своей привычке никогда не отзывался хорошо о происходящем.
Кара танцевала с каким-то парнем, облаченным в костюм для занятий карате. Зули танцевала с Киттен, а бойфренд Киттен снимал их на камеру. Зули, казалось, совершенно позабыла о моем существовании, однако, завидев меня в толпе, помахала мне рукой, приглашая присоединиться к ним на танцплощадке.
Но как раз в это время я ощутил знакомую вибрацию в кармане моих штанов – телефонный звонок Роттвейлер. Чтобы поговорить с ней, мне пришлось удалиться в туалет, отделанный мрамором и золотом, подальше от шума и музыки.
– Все в порядке?
– О да, – подтвердил я, немного волнуясь, – спасибо за одежду, я выгляжу круто… настоящий гость…
Но мои благодарности ее не интересовали.
– Наши девочки там?
– Да, они тут, Кара, и Киттен, и Зули… и еще некоторые… Киттен танцует с Роном Перлмаиом. Довольно забавно у них получается!
– А как Юшка?
– Я ее не видел.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал.
Мне не понравился ее голос, когда она произнесла последнюю фразу, но я все-таки согласился:
– О'кей.
– Думаю, ты знаешь, кто влез в нашу бухгалтерию. Это настоящее несчастье.
– Кто?
– Ты знаешь кто! – крикнула она. – Ты знаешь!
– Как он мог сделать это? – спросил я, чувствуя, что выпитое спиртное постепенно начинает оказывать на меня неприятное воздействие.
– Какая разница как? Если все равно произошла утечка! – возразила Ротти.
Может, слово «утечка» – преувеличение, но я точно знал: нынешний наш разговор вполне мог подслушать посторонний, и меня удивляло, что она решила обсуждать такой важный вопрос в столь неподходящее время.
– Я хочу, чтобы ты сделал следующее… найди его ноутбук…
– Почему вы полагаете, что он у него один здесь?
– Не смеши меня. Делай, что говорю. Скопируй его данные и его ссылки.
– Это незаконно, – возразил я.
– Незаконно лазить в наши файлы. Мне нужны доказательства.
– Меня же могут посадить за это! – возмущенно напомнил я ей.
– На островах не сажают, там даже тюрьмы нет, – упрямо давила она, – так что можешь не бояться.
Не знаю, что случилось со мной. Стал ли я жертвой странного колдовства со стороны Ротти и Зули, или я был загипнотизирован, или слова Мисс о том, что на островах нет тюрьмы, так убедили меня в собственной безнаказанности, что я автоматически счел возможным решиться на эту авантюру? Мне вдруг нестерпимо захотелось отлить, но я понимал, что это всего лишь нервная реакция на слишком щекотливую ситуацию, в которую я попал против своей воли…
– Он может меня пристрелить, – пытался я переубедить Ротти, чувствуя, как ни странно, что не могу мочиться.
– Это невозможно, – отрезала она.
– А если он запирает дверь в свою каюту? – Наконец-то я испытал облегчение, слушая, как журчит струя, льющаяся в унитаз.
– У тебя хватит мозгов решить эту проблему. Не выводи меня из себя. Чарли, я рассчитываю на тебя, я что, в тебе ошиблась?
– Хорошо, если смогу попасть туда, постараюсь все сделать, – согласился я, наконец, и она тут же повесила трубку.
Я сунул телефон в карман и продолжил наслаждаться процессом избавления от слишком долго копившейся в моем организме жидкости.
ТЕМПЕРАТУРА ПОНИЖАЕТСЯ
Мне много чем приходилось заниматься в жизни, иногда я попадал в довольно опасные переделки. Но вот в чем не был специалистом – так это во вскрытии замков. Да и вообще, уголовные преступления мне совершать не доводилось. Впервые я столкнулся с тем, что называется корпоративным шпионажем. Мне и в голову не приходило, что посреди лазурного моря на роскошной яхте можно заниматься киберпиратством. Меня мучили самые разнообразные страхи, в том числе мысли о том, что мое дело может попасть в руки Интерпола и моя жизнь будет навеки испорчена или даже загублена. Кроме того, смущало, что так или иначе, но мне предстоит грубо попрать все законы гостеприимства. Я вспомнил, что в некоторых культурах воровство в доме хозяина со стороны гостя считалось одним из самых тяжких злодеяний. И еще я никак не мог изгнать из своего сознания тот факт, что у Казановы имеется на яхте пистолет.
Я стоял на палубе с бокалом коктейля в руке, стараясь вздохнуть поглубже и успокоиться. Мне пришло на ум воспоминание о том, что Арчи Редбэнк, один из гостей Данте, был пойман на вечеринке в доме Казановы, когда подглядывал в туалете за хозяином. Обнаружив его, охрана вышвырнула хулигана через стеклянную дверь, не открывая ее. Я знал Арчи очень хорошо. Его еле-еле смогли избавить от тюремного заключения адвокаты. Но самое нелепое в этой истории то, что Арчи подглядывал за Данте только потому, что хотел узнать, трусы какого брэнда тот носит. И он довольно жестоко поплатился за свое любопытство. А что ожидает меня, если застукают за скачиванием информации из компьютера?
И вообще, с какой стати я должен так рисковать? Почему должен поступиться принципами и подвергнуть себя немыслимой опасности ради прихоти Роттвейлер? Но тут я снова задавался вопросом: а в чем именно заключались мои принципы? И чем больше рассуждал об этом, тем сильнее сомневался и мучился дурными предчувствиями.
Алкоголь совершенно не помогал мне прийти в себя и успокоиться. Я был трезв как стеклышко, а вечеринка между тем продолжалась. Девушки танцевали стриптиз, некоторые гости прыгали за борт, кто в одежде, кто голый. Киттен где-то нашла русалочий хвост и, прицепив его, позировала топлес эксцентричному итальянскому фотографу Джонни Порчини.
Заметив, что я наблюдаю за ними, Киттен взмахнула хвостом и, подмигнув мне, весело захохотала.
– О, Киттен, ты настоящая морская богиня! – восклицал Джонни, продолжая щелкать камерой, а Китген все заливалась и заливалась радостным смехом.
Пока Казанова водил нас по комнатам, я заметил, что рядом с его каютой находилась библиотека, битком набитая изданиями классиков в дорогих кожаных переплетах, к которым явно никто никогда не притрагивался. И именно там я видел ноутбук. Но я почти не помнил, как пройти к библиотеке. Запасшись бутылкой гаитянского рома, я направился вниз по лестнице, и оказалось, я не один удалился с палубы – еще несколько пар искали уединения в каютах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53