Даже самая эффективная полиция в мире не способна организовать непроходимый кордон за пять минут. Впрочем, если даже это ей удастся, она локализует лишь небольшое пространство вокруг предполагаемой точки, откуда велась стрельба. Если во время отступления Бахуд не упадет и не сломает ногу, то через пять минут будет далеко оттуда и на свободе. Если ему не повезет и он сломает ногу, то понадобятся дополнительные пять минут, чтобы дотащиться до Третьей авеню. То есть даже при самом неблагоприятном стечении обстоятельств у него с лихвой хватит времени, чтобы скрыться. Величайшее удобство, предоставляемое для работы наемного убийцы таким местом как Манхэттен – это возможность практически мгновенно стать невидимкой. Он легко растворится в толпе, исчезнет, станет неразличимым словно муравей в муравейнике.
Бахуд зашел в первое попавшееся кафе. Заказав у стойки кофе, он прошел в мужской туалет и снял комбинезон. Аккуратно сложив, он засунул его вместе с фонариком в пакет, затем вернулся к стойке, чтобы расплатиться, и отправился обратно к дому Майры.
Прогулка оказалась весьма кстати. Бахуд был доволен собой, своим искусством и той легкостью, с какой все становилось на свои места. Обольстить девушку не составило труда, скорее, это было забавно. Приносить некоторые жертвы во имя исполнения долга очень приятно. Тело Майры вовсе не показалось Бахуду таким отвратительным, как он опасался, а недоразвитая рука поразила нежностью кожи и неожиданной силой, проявленной, когда она цеплялась за его спину. Он ожидал, что рука будет мертвой или высохшей до кости, но она оказалась совершенно живой. Недоразвитая нога не играла большой роли, а Майра неплохо воспользовалась нормальной. Бахуд улыбнулся воспоминаниям. Девочка оказалась жадной до секса и поразительно быстро училась премудростям любви. Конечно, практики у нее не было, но какой-то опыт имелся. Возможно, от брата? Они жили вместе, словно две мышки в норке. Почему бы и нет? Такое случается повсеместно. Бахуд не был уверен, что Говард способен на подобное – он вообще мало на что был способен. Поэтому Бахуда радовало, что ему больше не нужно поддерживать дутый авторитет Голдсмита. Стоит ему отойти в сторону, Говард лопнет как мыльный пузырь и «Сионское братство» вместе с ним, но это уже не имело значения – они отслужили свое. Палестинцы вскоре обретут своего мученика. Хаммади или тот, кто стоит за ним, захватит власть в ООП. Арабы получат дополнительное топливо для разжигания антисионистских настроений, а Соединенные Штаты будут надолго унижены в глазах всего мира. Спонсор Хаммади не зря потратил свои деньги – на него – Бахуда, разумеется.
На подходе к дому Бахуд прикинул, хватит ли у него времени поиграть с Майрой до прихода ее брата. В прошлый раз все получилось предельно просто, теперь он мог бы научить девушку нескольким трюкам. Майра проявила недвусмысленную готовность учиться как можно дольше и чаще. Ночью ему показалось, будто он слышал, как она сказала, что любит его, но Майра тогда издавала много звуков, и он мог ошибиться. Однако в одном он был уверен – теперь она не собиралась его выгонять. Бахуд получил то, что ему требовалось – время.
О'Брайен нетерпеливо поджидал его около двери.
– Ах, мистер Кейн, вот и вы, наконец. Здравствуйте.
– Добрый день, О'Брайен. Как дела?
– Прекрасно, сэр. Спасибо, вы очень любезны. Мистер Кейн, помните то небольшое дельце, о котором мы с вами говорили? Касательно вашей бывшей жены?
Кейн мгновенно насторожился.
– А что?
– Сэр, вы сказали, если помните, что, возможно, про вас будут спрашивать какие-нибудь частные детективы?
– Обо мне кто-то спрашивал?
– Ну, в иносказательной манере. Здесь были двое. Они назвались сотрудниками Агентства Национальной Безопасности, показали мне внушительного вида значки и сказали, что они проверяют все здания в округе. Их интересовало не появлялись ли поблизости в последние три месяца какие-нибудь незнакомые и подозрительные типы, а также новые жильцы в доме.
– Что ты им ответил?
– Понимаете, сэр, они сказали, что они из разведки, но откуда мне знать, что они сказали правду? Они сказали, проверка проводится в связи с той большой бучей в ООН, но что они еще могли сказать? Я имею в виду, если это были частные детективы, разве они сказали бы мне об этом прямо?
– Скорее всего, нет, – предположил Кейн.
– Вот именно, сэр, об этом я и подумал. И сказал себе: «О'Брайен, зачем тебе говорить правду? Кому станет хуже от твоей лжи? Только жадной и мстительной стерве...» Простите, сэр, что я позволяю себе такое, но вы сами описали таким образом свою бывшую жену. Я ведь лично не знаком с ней.
– Ничего, все верно.
– «... А сказав правду, ты навредишь честному, стоящему человеку, который хотел бы сохранить себе немного заработанных тяжким трудом денег». Как вы думаете, что я выбрал? Вы, мистер Кейн, – настоящий джентльмен, самый любезный и щедрый из всех, кого я знаю. Знаю, что и в будущем вы не измените своего доброго ко мне отношения.
– В этом ты совершенно прав, – проговорил Кейн, вынимая из кармана бумажник.
– Вот видите, сэр. Естественно, я не упомянул про вас в разговоре с этими двумя. Если они были детективами, то не надо им было вешать мне лапшу на уши, а если они и правда были из разведки, то едва ли они ищут такого простого честного человека как вы.
Кейн вложи в руку О'Брайена две бумажки по пятьдесят долларов.
– Ты показал себя настоящим другом, О'Брайен. Надеюсь, и я смогу как-нибудь доказать тебе свою дружбу.
– Конечно, мистер Кейн.
– Дай мне знать, если сюда заглянет еще кто-нибудь любопытный, хорошо?
– Да. Кстати, сэр, сегодня у нас очень оживленно. К мисс Майре поднялся какой-то джентльмен. Он сейчас у нее.
– Кто это?
– Его фамилия Беккер, и у него тоже имеется значок. Не волнуйтесь, про вас он не спрашивал, он только хотел увидеться с мисс Майрой, но я подумал, что вам будет любопытно узнать об этом визите.
– Пожалуй, это действительно интересно.
– Я так и думал.
– Он объяснил, что ему от нее надо?
– Нет, сэр. Он только сказал, что он из ФБР, и ему необходимо поговорить с Майрой Голдсмит. Вы же знаете, какие они эти фэбээровцы – боятся лишний раз рот раскрыть.
– Ты уверен, что он из ФБР?
– Да, мистер Кейн, абсолютно.
Кейн промолчал, стараясь не выдать охватившего его волнения: не может быть, чтобы это пришли за ним. Его не могли выследить так быстро.
– Как он выглядит?
– Ростом и фигурой похож на вас, сэр. Волосы, по-моему, каштановые. Я бы сказал, что примерно вашего возраста.
Кейн кивнул.
– Это может быть ее брат.
– Ее брат?
– Моей бывшей жены.
– Он смахивает на легавого, мистер Кейн. Ему и значок не нужно было показывать, я сразу поверил, что он из ФБР. У всех легавых есть что-то такое во взгляде, знаете ли. Они всегда смотрят, словно постоянно всех и во всем подозревают. У них глаза, как у навостривших уши собак.
– Точно, это он, – снова кивнул Кейн. – Он действительно полицейский. Правда, работает не здесь, а в Филадельфии, и уж конечно не в ФБР. Он тоже тебя обманул, О'Брайен.
О'Брайен скорбно покачал головой, сожалея о неисправимом человеческом вероломстве.
– Мне хотелось бы взглянуть на этого парня, но если это ее брат, то нельзя, чтобы он меня увидел. Как нам это устроить?
– Вы можете подождать у дома напротив, мистер Кейн. Я махну вам, когда этот джентльмен выйдет.
– Там не очень удобное место, тебе не кажется? Он может заметить меня, когда будет выходить.
– Наверное, вы правы, сэр. – О'Брайен в задумчивости потер чисто выбритый подбородок. – Сэр, знаете аптеку на углу? Вы можете встать там около витрины. Когда джентльмен выйдет, я подойду к проезжей части, словно подзывая такси, и махну вам. Так я вам буду виден из аптеки.
– Очень хорошо придумано, О'Брайен.
– Много лет назад я был знаком с похожим на вас джентльменом. Он тоже был очень щедрым. Он питал слабость к леди из квартиры «14 Д». К несчастью, как это иногда случается, та леди была замужем, и мы с тем джентльменом разработали похожий план касательно ее мужа.
– Значит, спасибо тебе и тому джентльмену, – засмеялся Кейн.
– Тот джентльмен достаточно отблагодарил меня, сэр. Он был крайне щедрым человеком.
* * *
Интерьер аптеки, претенциозно называвшейся на британский манер химическим магазином, составляли главным образом стеллажи, представлявшие на обозрение посетителей разнообразные реторты, перегонные кубы и аптечные пузырьки всевозможных цветов и размеров.
Кейн купил маникюрный набор и попросил его не заворачивать. В кожаном футляре под прозрачной целлулоидной крышкой лежали несколько пилочек для ногтей и три палочки из апельсинового дерева, выточенные в форме инструментов для удаления лишней кожи. Бахуд выбрал палочку, один конец которой был выполнен в форме лопаточки, а второй заострен как карандаш, и на пробу сжал ее в кулаке; острый конец выступал наружу на пять сантиметров – конечно, неуклюжее оружие по сравнению с шилом для колки льда, но и оно сгодится. Дерево было крепким, конец – достаточно острым. Заняв наблюдательный пункт возле витрины, Бахуд заострил его еще больше при помощи пилочки из набора.
* * *
Дверь в квартиру «34 Б» оказалась приоткрытой. Беккер постучал и, получив разрешение, вошел. Он обнаружил Майру сидящей в гостиной за компьютером в окружении нимба из солнечных лучей, и нашел молодую женщину весьма хорошенькой.
– Вы сказали, вы из ФБР? – спросила она.
– Специальный агент Джон Беккер, – представился Беккер по всей форме. Подойдя поближе, он продемонстрировал девушке значок и удостоверение агента ФБР. Она не сделала попытки рассмотреть их получше.
Беккер заметил, что Майра прижимает карликовую ручку к боку, и быстро отвел взгляд, чтобы не создавать девушке дополнительных неудобств.
– Пожалуйста, садитесь, – сказала Майра, сделав приглашающий жест нормальной рукой. Движение было плавным и едва ли не величественным. «Отрепетированным, – подумал Беккер. – Она играет роль и очень нервничает, хотя прекрасно это скрывает».
Опустившись на пухлый диван, обитый парчой с большими английскими розами, он увидел ее искривленную ногу, спрятанную под нормальной, но все же чуть заметную сбоку, и снова не стал заострять на это внимания, только сейчас осознав, как часто, должно быть, девушке приходилось видеть, что люди быстро отводят глаза от ее искалеченных конечностей.
– Не представляю себе, зачем я могла вам понадобиться, – сказала Майра.
«Напряжена, неспокойна, но старается держать себя в руках, словно готовится к самому худшему», – отметил про себя Беккер.
– Вы знаете человека по имени Джон Хэнли? – спросил он.
Удивление Майры при этом вопросе было искренним, в этом Беккер не усомнился ни на миг. Она готовила себя к чему угодно, только не к расспросам о Хэнли. Тогда, спрашивается, с чем же она связывала его приход?
– Мистера Хэнли? Простите мое колебание, но я никогда не думала о нем по имени, только по фамилии. Имя «Джон» сбило меня. Конечно, я знаю мистера Хэнли. Он мой клиент.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Вчера. Он принес мне рукопись. – Майра похлопала по ровной пачке листов на столе перед собой. – Сказал, что она необходима ему сегодня, и я удивляюсь, почему его до сих пор нет... Надеюсь, вы здесь не поэтому?
– Почему?
– Его что-то задержало. Должно быть, у него какие-то неприятности.
– Какие, по-вашему, у него могут быть неприятности?
– У мистера Хэнли? По-моему, никаких.
Беккер заметил телескоп сразу, как только вошел в комнату. Он встал и подошел к окну.
– Хороший инструмент, – похвалил он. – Вы увлекаетесь астрономией?
– Как любитель, даже скорее, как дилетант.
Беккер наклонился к окуляру.
– Можно?
– Какие неприятности у мистера Хэнли? – спросила Майра.
– В него можно увидеть недавно вспыхнувшую сверхновую?
– Она видна в Южном Гемпшире, а здесь – нет, – пояснила Майра. – К тому же в Нью-Йорке слишком светло для наблюдения за звездами.
Беккер слегка поправил фокус. Стала четко видна площадь Объединенных Наций.
– Вы любите разглядывать ООН? – спросил он.
– Нет. Почему?.. Он направлен на ООН?
Беккер с улыбкой взглянул на девушку. Иногда слова только вредят делу.
– Наверное, я случайно задела его и сбила направление, – сказала Майра и покраснела.
«С чего бы это вдруг? – удивился Беккер. – Какое воспоминание я затронул, и почему она считает нужным скрывать это?»
– Мистер Хэнли был убит, – резко и отчетливо выговорил он.
Лицо Майры выразило непритворное изумление.
– О, Боже мой! – простонала она и заплакала.
– Прошу прощения, – извинился Беккер. – Мне следовало подготовить вас к этой ужасной вести. Простите, я не знал, что он много для вас значил.
– Да нет, я бы не сказала, что мистер Хэнли много для меня значил, – ответила Майра, – но он был милым человеком и старался предупредительно вести себя со мной.
Она снова зарыдала. Беккер дал ей время успокоиться.
– За что его убили? – спросила девушка, взяв себя в руки.
– Этого мы не знаем. У нас нет ни единой зацепки. Возможно, вы последняя видели его живым, и я подумал, что вы сможете что-нибудь рассказать мне о его психическом состоянии в последние часы его жизни и вообще о нем как о человеке.
– Вы именно поэтому пришли ко мне?
Беккер посмотрел Майре прямо в глаза и слегка улыбнулся.
– А вы как думаете, почему я пришел к вам, мисс Голдсмит?
– Не знаю.
– А мне кажется, у вас была мысль на этот счет. У меня такое чувство, что сначала вы не сомневались, почему я пришел к вам, и почти смирились с этим.
– Откуда я могла знать о смерти мистера Хэнли?
– Не думаю, что вы знали о ней. Вы подумали, что я пришел совсем по другому поводу. Так о чем вы подумали?
Майра попыталась весело рассмеяться, но смех получился слишком громким и натужным.
– Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.
– Вам известно, что ложь агенту ФБР считается преступлением перед законом?
– Нет, я этого не знала, – проговорила Майра, немного помолчав.
– Теперь вы это знаете.
– Но я пока ни в чем вам не солгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44