инсталляция церсанит
– Я только что понял, что мне этого мало.
Сквозь щель Кейну была видна только правая сторона лица Солина. Дверная цепочка проходила на уровне его груди – слабое препятствие; справиться с ней – дело нескольких секунд.
– Поясняю, – продолжал Солин. – Если вы зайдете и поцелуете меня в задницу, кто об этом будет знать? Только я, а мне этого мало. Поэтому я хочу, чтобы вы сделали это перед всеми на общем собрании «братства».
– Ты окончательно обнаглел, недоумок деревенский, – жестко проговорил Кейн. – Ничего ты не получишь.
– Ты так полагаешь, умник городской? Вот Говард, по-моему, не возражает, а, Говард?
– Ты зарвался, Солин, – ответил за Говарда Кейн. – И теперь не получишь ничего.
– А ты что скажешь, Говард? – обратился к Говарду Солин. – По твоей роже видно, что моя идея тебе не по душе, поэтому я предлагаю тебе кое-что получше. Я снимаю тебя с крючка. Тебе не нужно целовать меня в задницу ни теперь, ни после. Мне будет достаточно, если вот этот гад встанет передо мной на колени на глазах всего «братства», откроет свой поганый ротик и отсосет перед всеми.
– Что же, вполне справедливо, – насмешливо откликнулся Кейн. – По-моему, неплохая идея. Пожалуй, стоит войти и немного предварительно потренироваться.
Обойдя Говарда. Кейн сделал резкий выпад рукой через щель в двери. Острие шила пропороло Солину щеку, и он с воплем отскочил назад. Кейн тут же навалился правым плечом на дверь, захватив цепочку кусачками. Заскрипел металл. Кейн почти справился с половинкой звена, когда опомнившийся Солин всем своим огромным весом навалился на дверь с противоположной стороны. Отчаяние придало ему силы, и через секунду Кейн был отброшен назад. Дверь едва не захлопнулась, но Кейн быстро сунул в щель кусачки.
– Говард! – скомандовал он, и Говард тоже налег на дверь.
– Лучше уйди, гадина! У меня есть пистолет! – заорал Солин с той стороны.
– Думаю, он не врет. – Говард взглянул на Кейна расширившимися от испуга глазами.
– Так пойди и принести его, недоумок. Он тебе понадобится, – посоветовал Солину Кейн, убирая шило в карман и изо всех сил налегая на дверь.
Сопротивление внезапно исчезло, и дверь распахнулась на всю длину цепочки. Кейн услышал, что Солин лихорадочно роется на кухне, и вновь взялся за кусачки. Он перекусил половинку звена, когда Солин снова вбежал в прихожую и, не раздумывая, ударил в открытое пространство двери мясницким ножом. Говард с испуганным криком отлетел назад. Кейн быстро отступил в сторону и спокойно произнес:
– Это и есть твой пистолет? Что-то не похоже.
Невидимый Солин дико взвыл в ответ.
– А ты попробуй, сволочь! Давай, гадина, подойди поближе! Иди сюда, потом разберемся, пистолет это или что-то другое!
– Возможно, в другой раз. – Кейн схватил Говарда за руку и потащил к лестнице.
– Теперь он нас точно заложит! – простонал Говард, когда они вышли на улицу.
– Каким образом?
– Позвонит в полицию.
– У него не работает телефон.
– Ну, не сейчас. Завтра позвонит.
– Завтра будет завтра, – философски заметил Кейн. – Главное, пока он этого не сделал.
– Что ты имеешь в виду?
– Поезжай домой, Говард, – сказал Кейн, махнув проезжавшему такси, когда они достигли Четырнадцатой улицы.
– А ты что будешь делать? Собираешься ворваться к нему? – ужаснулся Говард.
– Конечно, нет. Он не в себе и вооружен. Могут пострадать люди.
– Что ты собираешься делать?
– Просто поговорить с ним. Подожду, пока он успокоится, а потом поговорю с ним. Разумно, так, чтобы до пего дошло.
– А если он не захочет тебя слушать?
– Тогда я еще подожду. Со временем он прислушается к голосу разума. Это неизбежно происходит со всеми.
* * *
Усадив Говарда в такси, Кейн прошелся по улице, пока не нашел сидевшего в темном углу пьяного.
Он сунул доллар ему в руку и, пока пьяный бормотал заплетающимся языком слова благодарности, отобрал у него бутылку с вином. Пьяный вяло запротестовал, но Кейн схватил его за шиворот и толкнул головой в стену. Протесты мгновенно утихли.
Примерно кварталом дальше Кейн нашел в мусорном контейнере остатки большой картонной коробки. Вернувшись на Двенадцатую улицу, он выбрал место напротив дома Солина, откуда ему были одновременно видны окно Солина и подъезд, и устроился на ночлег в шалаше из картонок, поставив рядом с собой бутылку.
Нетрудно было вообразить, что Солин сидит у себя в квартире, судорожно сжимая в руке нож и не смея сомкнуть глаз. Когда Кейн ранил его, шило наткнулось на кость – значит, он только пропорол Солину щеку. Рана неопасная и, наверняка, уже перестала кровоточить, однако она послужит Солину достаточным напоминанием об опасности. Он будет напуган и зол. Кейну была предпочтительнее испуганная жертва: от страха люди глупеют. Правда, иногда они становятся осторожнее, но крайне редко.
Сидя в коробке и глядя на окно Солина, Кейн пожалел, что у него нет с собой какой-нибудь порнушки, чтобы убить время. Человеку всегда чего-нибудь не хватает, подумал он. Однако у него есть кое-что получше, осознал он и с улыбкой принялся думать о Майре.
* * *
Хэтчер получил сообщение от капитана Дженисса незадолго до рассвета. Первой его мыслью было позвонить Беккеру, но затем он решил передать новость лично: телефонный разговор, несомненно, сгладит его триумф. Ему хотелось видеть лицо Беккера в тот момент, когда он услышит его слова. И еще он хотел, чтобы Беккер это понял.
Все решила полицейская работа, победно думал Хэтчер, подходя к гостиничному номеру Беккера. Старая, привычная полицейская работа. Не заумные теорий и надуманные подходы, а обычная полицейская рутина, которой Хэтчера учили и которой он всю жизнь занимался.
Позвонив в дверь, Хэтчер подождал немного, и снова позвонил. Затем забарабанил в дверь, пока Беккер, наконец, не отозвался.
Дверь приоткрылась, словно Беккер не успел одеться и прятался за ней. Он выглядел слегка виноватым, показалось Хэтчеру, хотя мог быть просто заспанным.
– Мы вышли на «С.Б.», – радостно провозгласил Хэтчер, внимательно наблюдая за лицом Беккера.
– Великолепно. Однако, тебе не приходило в голову, что прежде чем заявляться, надо бы позвонить?
– Я думал, мне все равно придется будить тебя, – сказал Хэтчер. – А в чем дело, я тебе помешал?
– Благодаря моему невероятному умению концентрироваться тебе это не удалось.
Хэтчеру послышалось приглушенное хихиканье в номере. Беккер, не особо скрываясь, подавил усмешку.
– Я не предполагал, что ты не один. – Хэтчер отклонился немного в сторону, стараясь заглянуть за спину Беккеру. Он заметил какое-то движение в глубине комнаты. Шелестела одежда, кто-то одевался.
– А я не предполагал, что тебе есть до этого дело, иначе поставил бы тебя в известность, – насмешливо поддел его Беккер.
– Я подожду тебя здесь, – предложил Хэтчер.
– Лучше в фойе. Там тебе будет удобнее.
– Капитан Дженисс заедет за нами через десять минут, – сообщил Хэтчер, сверившись с часами.
– С нами поедет Крист. Я ее проинформирую, – сказал Беккер и закрыл дверь у него перед носом.
Хэтчер секунду стоял неподвижно, глядя на дверь в бессильной ярости. Затем, тщательно взвесив в уме свои шансы, он поднял воображаемый пулемет и разнес дверь в щепки, после чего, почувствовав себя немного лучше, спустился в вестибюль дожидаться появления Беккера и Крист.
* * *
К тому времени, когда Беккер вернулся в спальню, Карен полностью оделась и теперь красилась.
– Думаешь, он понял, что здесь я? – спросила она.
Беккер с интересом наблюдал, как она исправляет изъяны во внешности, которых он никогда не замечал. Пальцы Карен порхали, едва касаясь кожи, и вся процедура заняла столько же времени, сколько ему требовалось на бритье. Когда она закончила, он не сумел различить и намека на присутствие косметики. Карен проявила высший артистизм – ежедневное колдовство работающей женщины. Он не заметил никаких изменений в ее внешности, но, в первую очередь, он не видел необходимость что-либо менять: ему нравилось лицо Карен таким, каким оно было.
– Возможно, он это заподозрил, – ответил Беккер.
– Это нарушение внутреннего распорядка. Он может на меня накапать.
Карен говорила совершенно спокойно, просто констатируя факт.
– Он горит желанием раскрыть дело, – сказал Беккер, – и не станет привязываться к мелочам, рискуя все провалить. Он не такой дурак.
– Он совсем не дурак, – возразила Карен. – Многое можно сказать не в пользу Хэтчера, но он отнюдь не дурак.
Беккер пожал плечами.
– Думаешь, мне имеет смысл ехать с вами?
– Да.
– Можно спросить, почему ты в этом так уверен? И прошу тебя, ответь честно и без шуточек. Только пойми меня правильно, мне до смерти хочется поехать вместе с вами, но стоит ли лишний раз раздражать Хэтчера без необходимости таким куском в горле, как я?
– Маккиннон официально назначил тебя на это дело.
– Да, но только потому, что ты его об этом попросил.
– Что, по-твоему, я сказал Маккиннону, чтобы убедить его?
– Не знаю, – призналась Карен.
– Но хочешь узнать, не правда ли?
– Да, очень.
– Я сказал ему, что ты ничему не научишься, сидя за столом в конторе.
– И поэтому ты взял меня с собой? Чтобы научить оперативной работе?
Беккер ничего не ответил.
– Или потому, что я понравилась тебе в постели?
– Ты нравишься мне в постели, но я взял тебя с собой не по этому.
– Я так и думала. Ты всегда нашел бы с кем переспать. Так почему ты выбрал именно меня?
Беккер завязал шнурки на ботинках и поднялся на ноги.
– Пора спускаться, – сказал он.
– Джон, почему? Почему ты выбрал именно меня?
Подойдя к Карен, Беккер взял ее лицо в ладони. Молодая женщина оттолкнула его руки.
– Почему? Что ты наговорил про меня Маккиннону?
– Я сказал, что, по-моему, в тебе есть нечто особенное, – уклончиво сказал Беккер.
– Что?
Беккер наклонился для поцелуя, но Карен оттолкнула его, упершись ладонями ему в грудь.
– Что во мне такого особенного? Целуюсь я ничуть не лучше большинства женщин. Или у меня какая-то особенная грудь? Задница? Что?
– У тебя все это особенное, но дело не в этом.
– Тогда скажи, в чем? Что ты сказал Маккиннону, чтобы он вытащил меня из «Отпечатков» и прислал сюда? Меня – неумеху, хотя у него навалом опытных оперативников.
Беккер подошел к двери и остановился, поджидая Карен. Молодая женщина смотрела на него гневными глазами, полная решимости не сдвинуться с места, пока не добьется правдивого ответа.
– Мой пол достаточно часто вредил мне по службе, и я ничего не имею против, если он мне разок поможет для разнообразия, но если дело только в этом, я хочу это знать, и не надо мне сладеньких сказочек про мои несуществующие особые достоинства.
Беккер распахнул дверь.
– Я сказал Маккиннону, что у нас с тобой очень много общего, только ты об этом еще не догадываешься, – проговорил он и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.
Карен на миг замерла, сидя на кровати, затем оторопело пробормотала: «Господи». Она похожа на Беккера? Эта мысль испугала Карен настолько, что она пожалела, что вынудила Беккера к признанию.
* * *
Как любой опытный полицейский, капитан Дженисс знал цену случайности в своей работе, хотя мог бы назвать ее удачей. На самом деле она являлась комбинацией хорошей профессиональной подготовки, умения предпринимать шаги в правильном направлении и поддерживать нужные контакты. И, конечно, сюда следует добавить везение. За долгие годы службы он познал, что обязательно повезет, если присутствуют три остальные слагаемые успеха. Его выход на Солина был стандартным примером такого «везения».
– Есть один мужик по фамилии Кэрриган, – объяснял Дженисс Беккеру. Хэтчер и Карен тоже находилась в машине, но Дженисс обнаружил, что ему проще разговаривать с Беккером. Беккер покорил капитана с первой встречи. Дженнису пришлись по душе его простой взгляд на вещи и дар мгновенно схватывать суть дела, поэтому он адресовался исключительно к Беккеру. Дженисс точно не знал, как в схему вписывается молодая женщина, но она выглядела симпатичной, и он был не против, чтобы она составила ему аудиторию.
– Он владелец ирландского бара в Ист-сайде. Он сам работает там барменом и хочет поддерживать хорошие отношения с полицией.
– Разумно, – заметил Беккер.
– Не только из дипломатических соображений: несколько его завсегдатаев – полицейские. Они повязаны друг на друге по принципу: ты – мне, я – тебе. Поэтому он по большей части держит ухо востро.
– И что он услышал? – спросил Хэтчер.
Дженисс вел рассказ по своему усмотрению и не принял во внимание нетерпения Хэтчера, пропустив его вопрос мимо ушей.
– И если он узнает что-то, что может представлять для нас интерес, он передает это через одного моего знакомого детектива – своего завсегдатая. Этот детектив, так случилось, не очень мне нравится. Вам я могу это сказать, потому что вы его имени не знаете, и я вам его не скажу, так как не хочу, чтобы он об этом когда-либо узнал. Наоборот, я его всячески обхаживаю. Я обхаживаю всех знакомых детективов. Это дает мне вдобавок к постоянному штату подразделения в пять человек – ну, не знаю – сотню-другую внештатных сотрудников, которые часть своего рабочего времени добровольно пашут на меня.
– Однако, не слабо, – присвистнул Беккер. – Вам не приедается улещивать столько народу?
– Еще как. С той самой минуты, как я встаю с постели, – признался Дженисс. – Но что поделаешь? Мне необходима помощь со стороны, своими силами мне ни за что не справиться с моей работой.
– Лицо еще не перекосило от сладких улыбок? – спросил Беккер.
Хэтчер вздрогнул, уверенный, что капитан обидится.
Дженисс искоса взглянул на Беккера и, увидев легкую усмешку, от души расхохотался.
– Давно и, по-видимому, на всю оставшуюся жизнь, слишком уж много задниц я перецеловал на своем веку, – подтвердил он. Женщина на заднем сиденье прыснула в кулак.
– Очевидно, это и к лучшему. Теперь и напрягаться не надо... – сказал Беккер. – Ладно, так что Кэрриган передал этому вашему знакомому детективу?
Беккер правильно выбрал момент, чтобы задать вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Сквозь щель Кейну была видна только правая сторона лица Солина. Дверная цепочка проходила на уровне его груди – слабое препятствие; справиться с ней – дело нескольких секунд.
– Поясняю, – продолжал Солин. – Если вы зайдете и поцелуете меня в задницу, кто об этом будет знать? Только я, а мне этого мало. Поэтому я хочу, чтобы вы сделали это перед всеми на общем собрании «братства».
– Ты окончательно обнаглел, недоумок деревенский, – жестко проговорил Кейн. – Ничего ты не получишь.
– Ты так полагаешь, умник городской? Вот Говард, по-моему, не возражает, а, Говард?
– Ты зарвался, Солин, – ответил за Говарда Кейн. – И теперь не получишь ничего.
– А ты что скажешь, Говард? – обратился к Говарду Солин. – По твоей роже видно, что моя идея тебе не по душе, поэтому я предлагаю тебе кое-что получше. Я снимаю тебя с крючка. Тебе не нужно целовать меня в задницу ни теперь, ни после. Мне будет достаточно, если вот этот гад встанет передо мной на колени на глазах всего «братства», откроет свой поганый ротик и отсосет перед всеми.
– Что же, вполне справедливо, – насмешливо откликнулся Кейн. – По-моему, неплохая идея. Пожалуй, стоит войти и немного предварительно потренироваться.
Обойдя Говарда. Кейн сделал резкий выпад рукой через щель в двери. Острие шила пропороло Солину щеку, и он с воплем отскочил назад. Кейн тут же навалился правым плечом на дверь, захватив цепочку кусачками. Заскрипел металл. Кейн почти справился с половинкой звена, когда опомнившийся Солин всем своим огромным весом навалился на дверь с противоположной стороны. Отчаяние придало ему силы, и через секунду Кейн был отброшен назад. Дверь едва не захлопнулась, но Кейн быстро сунул в щель кусачки.
– Говард! – скомандовал он, и Говард тоже налег на дверь.
– Лучше уйди, гадина! У меня есть пистолет! – заорал Солин с той стороны.
– Думаю, он не врет. – Говард взглянул на Кейна расширившимися от испуга глазами.
– Так пойди и принести его, недоумок. Он тебе понадобится, – посоветовал Солину Кейн, убирая шило в карман и изо всех сил налегая на дверь.
Сопротивление внезапно исчезло, и дверь распахнулась на всю длину цепочки. Кейн услышал, что Солин лихорадочно роется на кухне, и вновь взялся за кусачки. Он перекусил половинку звена, когда Солин снова вбежал в прихожую и, не раздумывая, ударил в открытое пространство двери мясницким ножом. Говард с испуганным криком отлетел назад. Кейн быстро отступил в сторону и спокойно произнес:
– Это и есть твой пистолет? Что-то не похоже.
Невидимый Солин дико взвыл в ответ.
– А ты попробуй, сволочь! Давай, гадина, подойди поближе! Иди сюда, потом разберемся, пистолет это или что-то другое!
– Возможно, в другой раз. – Кейн схватил Говарда за руку и потащил к лестнице.
– Теперь он нас точно заложит! – простонал Говард, когда они вышли на улицу.
– Каким образом?
– Позвонит в полицию.
– У него не работает телефон.
– Ну, не сейчас. Завтра позвонит.
– Завтра будет завтра, – философски заметил Кейн. – Главное, пока он этого не сделал.
– Что ты имеешь в виду?
– Поезжай домой, Говард, – сказал Кейн, махнув проезжавшему такси, когда они достигли Четырнадцатой улицы.
– А ты что будешь делать? Собираешься ворваться к нему? – ужаснулся Говард.
– Конечно, нет. Он не в себе и вооружен. Могут пострадать люди.
– Что ты собираешься делать?
– Просто поговорить с ним. Подожду, пока он успокоится, а потом поговорю с ним. Разумно, так, чтобы до пего дошло.
– А если он не захочет тебя слушать?
– Тогда я еще подожду. Со временем он прислушается к голосу разума. Это неизбежно происходит со всеми.
* * *
Усадив Говарда в такси, Кейн прошелся по улице, пока не нашел сидевшего в темном углу пьяного.
Он сунул доллар ему в руку и, пока пьяный бормотал заплетающимся языком слова благодарности, отобрал у него бутылку с вином. Пьяный вяло запротестовал, но Кейн схватил его за шиворот и толкнул головой в стену. Протесты мгновенно утихли.
Примерно кварталом дальше Кейн нашел в мусорном контейнере остатки большой картонной коробки. Вернувшись на Двенадцатую улицу, он выбрал место напротив дома Солина, откуда ему были одновременно видны окно Солина и подъезд, и устроился на ночлег в шалаше из картонок, поставив рядом с собой бутылку.
Нетрудно было вообразить, что Солин сидит у себя в квартире, судорожно сжимая в руке нож и не смея сомкнуть глаз. Когда Кейн ранил его, шило наткнулось на кость – значит, он только пропорол Солину щеку. Рана неопасная и, наверняка, уже перестала кровоточить, однако она послужит Солину достаточным напоминанием об опасности. Он будет напуган и зол. Кейну была предпочтительнее испуганная жертва: от страха люди глупеют. Правда, иногда они становятся осторожнее, но крайне редко.
Сидя в коробке и глядя на окно Солина, Кейн пожалел, что у него нет с собой какой-нибудь порнушки, чтобы убить время. Человеку всегда чего-нибудь не хватает, подумал он. Однако у него есть кое-что получше, осознал он и с улыбкой принялся думать о Майре.
* * *
Хэтчер получил сообщение от капитана Дженисса незадолго до рассвета. Первой его мыслью было позвонить Беккеру, но затем он решил передать новость лично: телефонный разговор, несомненно, сгладит его триумф. Ему хотелось видеть лицо Беккера в тот момент, когда он услышит его слова. И еще он хотел, чтобы Беккер это понял.
Все решила полицейская работа, победно думал Хэтчер, подходя к гостиничному номеру Беккера. Старая, привычная полицейская работа. Не заумные теорий и надуманные подходы, а обычная полицейская рутина, которой Хэтчера учили и которой он всю жизнь занимался.
Позвонив в дверь, Хэтчер подождал немного, и снова позвонил. Затем забарабанил в дверь, пока Беккер, наконец, не отозвался.
Дверь приоткрылась, словно Беккер не успел одеться и прятался за ней. Он выглядел слегка виноватым, показалось Хэтчеру, хотя мог быть просто заспанным.
– Мы вышли на «С.Б.», – радостно провозгласил Хэтчер, внимательно наблюдая за лицом Беккера.
– Великолепно. Однако, тебе не приходило в голову, что прежде чем заявляться, надо бы позвонить?
– Я думал, мне все равно придется будить тебя, – сказал Хэтчер. – А в чем дело, я тебе помешал?
– Благодаря моему невероятному умению концентрироваться тебе это не удалось.
Хэтчеру послышалось приглушенное хихиканье в номере. Беккер, не особо скрываясь, подавил усмешку.
– Я не предполагал, что ты не один. – Хэтчер отклонился немного в сторону, стараясь заглянуть за спину Беккеру. Он заметил какое-то движение в глубине комнаты. Шелестела одежда, кто-то одевался.
– А я не предполагал, что тебе есть до этого дело, иначе поставил бы тебя в известность, – насмешливо поддел его Беккер.
– Я подожду тебя здесь, – предложил Хэтчер.
– Лучше в фойе. Там тебе будет удобнее.
– Капитан Дженисс заедет за нами через десять минут, – сообщил Хэтчер, сверившись с часами.
– С нами поедет Крист. Я ее проинформирую, – сказал Беккер и закрыл дверь у него перед носом.
Хэтчер секунду стоял неподвижно, глядя на дверь в бессильной ярости. Затем, тщательно взвесив в уме свои шансы, он поднял воображаемый пулемет и разнес дверь в щепки, после чего, почувствовав себя немного лучше, спустился в вестибюль дожидаться появления Беккера и Крист.
* * *
К тому времени, когда Беккер вернулся в спальню, Карен полностью оделась и теперь красилась.
– Думаешь, он понял, что здесь я? – спросила она.
Беккер с интересом наблюдал, как она исправляет изъяны во внешности, которых он никогда не замечал. Пальцы Карен порхали, едва касаясь кожи, и вся процедура заняла столько же времени, сколько ему требовалось на бритье. Когда она закончила, он не сумел различить и намека на присутствие косметики. Карен проявила высший артистизм – ежедневное колдовство работающей женщины. Он не заметил никаких изменений в ее внешности, но, в первую очередь, он не видел необходимость что-либо менять: ему нравилось лицо Карен таким, каким оно было.
– Возможно, он это заподозрил, – ответил Беккер.
– Это нарушение внутреннего распорядка. Он может на меня накапать.
Карен говорила совершенно спокойно, просто констатируя факт.
– Он горит желанием раскрыть дело, – сказал Беккер, – и не станет привязываться к мелочам, рискуя все провалить. Он не такой дурак.
– Он совсем не дурак, – возразила Карен. – Многое можно сказать не в пользу Хэтчера, но он отнюдь не дурак.
Беккер пожал плечами.
– Думаешь, мне имеет смысл ехать с вами?
– Да.
– Можно спросить, почему ты в этом так уверен? И прошу тебя, ответь честно и без шуточек. Только пойми меня правильно, мне до смерти хочется поехать вместе с вами, но стоит ли лишний раз раздражать Хэтчера без необходимости таким куском в горле, как я?
– Маккиннон официально назначил тебя на это дело.
– Да, но только потому, что ты его об этом попросил.
– Что, по-твоему, я сказал Маккиннону, чтобы убедить его?
– Не знаю, – призналась Карен.
– Но хочешь узнать, не правда ли?
– Да, очень.
– Я сказал ему, что ты ничему не научишься, сидя за столом в конторе.
– И поэтому ты взял меня с собой? Чтобы научить оперативной работе?
Беккер ничего не ответил.
– Или потому, что я понравилась тебе в постели?
– Ты нравишься мне в постели, но я взял тебя с собой не по этому.
– Я так и думала. Ты всегда нашел бы с кем переспать. Так почему ты выбрал именно меня?
Беккер завязал шнурки на ботинках и поднялся на ноги.
– Пора спускаться, – сказал он.
– Джон, почему? Почему ты выбрал именно меня?
Подойдя к Карен, Беккер взял ее лицо в ладони. Молодая женщина оттолкнула его руки.
– Почему? Что ты наговорил про меня Маккиннону?
– Я сказал, что, по-моему, в тебе есть нечто особенное, – уклончиво сказал Беккер.
– Что?
Беккер наклонился для поцелуя, но Карен оттолкнула его, упершись ладонями ему в грудь.
– Что во мне такого особенного? Целуюсь я ничуть не лучше большинства женщин. Или у меня какая-то особенная грудь? Задница? Что?
– У тебя все это особенное, но дело не в этом.
– Тогда скажи, в чем? Что ты сказал Маккиннону, чтобы он вытащил меня из «Отпечатков» и прислал сюда? Меня – неумеху, хотя у него навалом опытных оперативников.
Беккер подошел к двери и остановился, поджидая Карен. Молодая женщина смотрела на него гневными глазами, полная решимости не сдвинуться с места, пока не добьется правдивого ответа.
– Мой пол достаточно часто вредил мне по службе, и я ничего не имею против, если он мне разок поможет для разнообразия, но если дело только в этом, я хочу это знать, и не надо мне сладеньких сказочек про мои несуществующие особые достоинства.
Беккер распахнул дверь.
– Я сказал Маккиннону, что у нас с тобой очень много общего, только ты об этом еще не догадываешься, – проговорил он и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.
Карен на миг замерла, сидя на кровати, затем оторопело пробормотала: «Господи». Она похожа на Беккера? Эта мысль испугала Карен настолько, что она пожалела, что вынудила Беккера к признанию.
* * *
Как любой опытный полицейский, капитан Дженисс знал цену случайности в своей работе, хотя мог бы назвать ее удачей. На самом деле она являлась комбинацией хорошей профессиональной подготовки, умения предпринимать шаги в правильном направлении и поддерживать нужные контакты. И, конечно, сюда следует добавить везение. За долгие годы службы он познал, что обязательно повезет, если присутствуют три остальные слагаемые успеха. Его выход на Солина был стандартным примером такого «везения».
– Есть один мужик по фамилии Кэрриган, – объяснял Дженисс Беккеру. Хэтчер и Карен тоже находилась в машине, но Дженисс обнаружил, что ему проще разговаривать с Беккером. Беккер покорил капитана с первой встречи. Дженнису пришлись по душе его простой взгляд на вещи и дар мгновенно схватывать суть дела, поэтому он адресовался исключительно к Беккеру. Дженисс точно не знал, как в схему вписывается молодая женщина, но она выглядела симпатичной, и он был не против, чтобы она составила ему аудиторию.
– Он владелец ирландского бара в Ист-сайде. Он сам работает там барменом и хочет поддерживать хорошие отношения с полицией.
– Разумно, – заметил Беккер.
– Не только из дипломатических соображений: несколько его завсегдатаев – полицейские. Они повязаны друг на друге по принципу: ты – мне, я – тебе. Поэтому он по большей части держит ухо востро.
– И что он услышал? – спросил Хэтчер.
Дженисс вел рассказ по своему усмотрению и не принял во внимание нетерпения Хэтчера, пропустив его вопрос мимо ушей.
– И если он узнает что-то, что может представлять для нас интерес, он передает это через одного моего знакомого детектива – своего завсегдатая. Этот детектив, так случилось, не очень мне нравится. Вам я могу это сказать, потому что вы его имени не знаете, и я вам его не скажу, так как не хочу, чтобы он об этом когда-либо узнал. Наоборот, я его всячески обхаживаю. Я обхаживаю всех знакомых детективов. Это дает мне вдобавок к постоянному штату подразделения в пять человек – ну, не знаю – сотню-другую внештатных сотрудников, которые часть своего рабочего времени добровольно пашут на меня.
– Однако, не слабо, – присвистнул Беккер. – Вам не приедается улещивать столько народу?
– Еще как. С той самой минуты, как я встаю с постели, – признался Дженисс. – Но что поделаешь? Мне необходима помощь со стороны, своими силами мне ни за что не справиться с моей работой.
– Лицо еще не перекосило от сладких улыбок? – спросил Беккер.
Хэтчер вздрогнул, уверенный, что капитан обидится.
Дженисс искоса взглянул на Беккера и, увидев легкую усмешку, от души расхохотался.
– Давно и, по-видимому, на всю оставшуюся жизнь, слишком уж много задниц я перецеловал на своем веку, – подтвердил он. Женщина на заднем сиденье прыснула в кулак.
– Очевидно, это и к лучшему. Теперь и напрягаться не надо... – сказал Беккер. – Ладно, так что Кэрриган передал этому вашему знакомому детективу?
Беккер правильно выбрал момент, чтобы задать вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44