– Я пришел.
Ники и Мэдисон посмотрели на него, но не произнесли ни слова. Все трое словно чего-то выжидали. Наконец Мэдисон нарушила молчание.
– Папа, Ники сказала, что мама хочет оставить меня у тебя подольше, это так?
– Вообще-то да. Она звонила. Я полагаю, мне следовало сказать тебе об этом.
Мэдисон какое-то время пристально смотрела на него, потом с торжественным видом сползла с коленей Ники и подошла к отцу.
– Я могу остаться, – смело произнесла девочка. – Я останусь, папа, если ты хочешь этого.
Глотнув воздух, Джаред опустился на колено, чтобы его глаза и глаза Мэдисон оказались на одном уровне.
– Конечно, я хочу, чтобы ты осталась. Я рад, что ты со мной, Мэдди, – Джаред не мог обуздать нахлынувшие на него чувства. Удастся ли ему восстановить хорошие отношения с дочерью? Он сглотнул. – Нынешнее Рождество станет для меня особенным после твоего приезда, – продолжал он. – Для меня ты – лучший подарок.
Мэдди с недоверием посмотрела на него и переменила тему разговора.
– Мы достали паззлы, чтобы сложить их после ужина, – сказала она.
– Я видел, – сказал Джаред. – Ты и Ники – большие придумщицы. Вы обе явно знаете, как сделать жизнь интереснее, – он поднялся на ноги и неуклюже потрепал Мэдди по плечу, потом посмотрел на Ники. – Мы сможем поговорить после ужина?
– Конечно. Если ты голоден, я сейчас…
Джаред махнул рукой, давая понять, чтобы она не обращала на это внимания.
– Все потом. Сначала сложите свои паззлы. Кстати… – он вздохнул, снял пальто и бросил его в ближайшее кресло, – я могу помочь вам складывать картинку. Только я сперва переоденусь и разожгу камин. Это поможет… – он многозначительно посмотрел на Ники, – сделать комнату теплее и уютнее, ты согласна?
Ники снисходительно ему улыбнулась.
В этот вечер все были довольны и очень вежливы. Джаред предложил Ники включить музыку с рождественскими песнями, выбрав их по своему желанию. Потом все втроем ели традиционные тушеные устрицы, улыбаясь друг другу и восторженно разглядывая огромный цветок пуансеттии, стоящий в центре стола. А затем они все вместе сложили из паззлов картину. Это оказался большой желтый щенок Лабрадора в красном рождественском колпаке. Именно Мэдди положила последнее недостающее звено, потом объявила, что устала и готова отправиться спать.
Джаред неуклюже обнял дочь и сказал:
– Спасибо за то, что провела канун Рождества вместе со мной.
Он что-то прошептал девочке на ухо, и Ники отвела ее наверх в спальню.
Джаред ждал возвращения Ники минут пятнадцать, разглядывая разноцветные подарки, лежащие под елкой. Он задался вопросом, дарила ли Сандра подарки Мэдисон на Рождество. Скорее всего, нет. Как она могла так мучить собственного ребенка?
Когда Ники вернулась, Джаред был по-прежнему погружен в размышления.
– Похоже, тебе удалось успокоить Мэдди, – наконец сказал он.
– Я пыталась, – Ники взяла бумажные салфетки и наклонилась, чтобы поднять два стакана.
– Знаешь, я уже десять лет не приходил домой в канун Рождества так рано. Именно ты заставила меня измениться в этом году.
Ники выпрямилась и с улыбкой посмотрела на него.
– Тебе не нужно обольщаться на мой счет, – предупредил он ее. – Я могу гарантировать, что тебе не удастся вывести меня из себя, – он похлопал ладонью по дивану. – Оставь стаканы, присядь и поговори со мной. Давай поболтаем как друзья.
Ники помедлила, обдумывая его предложение.
– Мы с тобой уже давно стали друзьями, Джаред, хотим мы это признать или нет. Между нами уже с самого начала не было официальных отношений, какие присущи работодателю и работнику. – (Он безучастно и пристально смотрел в ее глаза.) – Я по-настоящему забочусь о Мэдисон и о тебе. Я привязалась к вам.
Джаред стиснул зубы.
– Мы должны поговорить, – хриплым голосом сказал он. – Поговорим начистоту.
Поставив тарелки и стаканы в сторону, Ники подошла и присела на кожаный диван рядом с Джаредом. Он сидел, положив руку на спинку дивана. Внезапно Ники вспомнила их поездку на санях, которая была всего неделю назад. Обстановка была такой же интимной, как и в тот раз.
Джаред не смотрел на Ники. Он пристально глядел на пляшущие язычки пламени в камине.
– Рождество всегда было для меня не слишком веселым праздником в этом доме, – начал он. – Мои родители украшали дом, создавая иллюзию праздника, но в действительности их интересовали только лишь сводки продаж. Они много работали и ждали, что я вырасту и буду таким же. У нас все было: и дом, и семейная жизнь… Но все казалось безрадостным. Женившись, я понял, что Сандре нужно нечто совершенно иное. Ей приходилось очень долго привыкать к тому, что в моей семье называли рождественской прибылью от продаж.
Ники прекрасно понимала, о чем говорил Джаред. Она не понаслышке знала, как Джаред заставлял работать служащих торгового центра в канун Рождества, желая получить прибыль. Работники делали все возможное, чтобы навязать покупателям товар и получить определенные проценты.
– Однако таков был семейный бизнес, – резонно произнесла она. – Ты тоже этим занимаешься. Сандра должна была понять это.
Джаред безрадостно засмеялся.
– Сандра ничего не собиралась понимать, – с горечью сказал он. – Она – настоящий потребитель, хищница. Сандра получает все, чего захочет. Она считала, что в Рождество нужно сорить деньгами, много путешествовать и наслаждаться жизнью по полной программе, – он помедлил и провел указательным пальцем по вороту свитера Ники. Ей внезапно захотелось потянуться и замурлыкать, как кошка. – Наш брак оказался ужасным. Я настолько устал, что уже не мог даже спорить с ней. Я был не в состоянии убедить ее в том, что у меня есть определенные обязанности. Что необходимо было поддерживать уровень жизни, к которому она привыкла.
Палец Джареда касался волос Ники. Она прикрыла глаза и непроизвольно подвинулась к нему ближе.
– Как вы решили расстаться? – спросила она шепотом.
– Мы ничего не решали. Она забрала Мэдди и уехала за две недели до Рождества. Мне только сообщили, что Сандра проводит Рождество в Калифорнии со своими родителями и намерена развестись со мной.
Ники взглянула на него. Ее мать однажды оказалась в похожей ситуации.
– С тех пор меня вообще не волновало, как я проведу Рождество, – эмоционально сказал Джаред. – Впрочем, меня и до женитьбы мало привлекал этот праздник, приходилось много работать. Правда, мне всегда нравилось, как другие радовались этому празднику. Казалось, что я наблюдаю за весельем людей со стороны…
Ники машинально коснулась рукой его подбородка.
– Я понимаю тебя, – тихо произнесла она, наклоняя его голову. – Все, что с тобой произошло, заставило тебя сделаться таким суровым и сдержанным.
Джаред печально улыбнулся ей.
– Возможно, но я хотел, чтобы нынешнее Рождество стало особенным, ведь Мэдди рядом со мной. Все прошедшие дни я уделял ей мало времени, не мог принять участие в подготовке к празднику.
– У нас остался еще один день в запасе, – напомнила ему Ники и провела рукой по его щетине, потом коснулась его груди. – Я обещаю, что завтра ты впервые будешь отмечать по-настоящему семейный праздник. Ты не забудешь нынешнее Рождество до конца своей жизни.
– Ники… – он положил ладонь на ее руку, – ты должна понять, что я не смогу снова стать по-настоящему семейным человеком. Я не хочу, чтобы ты… увлеклась мной. Моей семьей будет только моя дочь, – твердо сказал он. – Сандра оказалась хищницей, и из-за нее я поклялся никогда больше не жениться, – он взял ее руку и решительно положил ее ей на колени.
Ники содрогнулась в душе. Это был настоящий отказ. Больше незачем надеяться на то, что он ответит ей взаимностью.
– Что касается Мэдди, – продолжал Джаред, – то Сандра вела себя ужасно, то забирая у меня дочь, то отправляя ко мне. Девочке было очень тяжело. И я решил: с нынешней минуты самое главное в моей жизни – благополучие Мэдди.
Ники слишком хорошо понимала, что с ним произойдет дальше, если он на самом деле откажется устроить свою жизнь, жертвуя собственным счастьем ради дочери.
– Джаред, да ты послушай, что ты говоришь! Ты лишаешь себя возможности обрести семейное счастье?
– Нет, – он решительно тряхнул головой. – Это тебя я лишаю возможности надеяться на семейное счастье со мной.
Ники уставилась на него, не веря услышанному.
– Я должен тебя предупредить. Ты столько сделала для нас, – хриплым голосом сказал он. – Для меня и Мэдди. Ты изменила меня, заставила меня чувствовать по-иному. Я и не думал, что у меня осталась способность что-то ощущать…
– Джаред…
– Я говорил, что хорошо заплачу тебе, и сдержу обещание. Однако я не смогу ответить тебе взаимностью. Как только Мэдди привыкнет к этому дому, тебе придется устраивать собственную жизнь где-то в другом месте…
Внутри у Ники все оборвалось.
– Ты даешь мне понять, что скоро придется уехать из твоего дома?
– Я не смогу дать тебе того, что ты ждешь, Ники, или того, что ты заслуживаешь. Мы играем в семью, но таковой на самом деле не являемся. Мы с тобой оба знаем, что у нас ничего не получится… потому что я этого не допущу.
– Ты убежденно мне отказываешь или просто боишься, что не справишься? – помедлив, спросила она.
– Я знаю, что не могу себе этого позволить, – твердо ответил Джаред. – Я давно для себя все решил. И дело не в тебе. Это было задолго до того, как мы с тобой познакомились.
– Возможно, в этом-то мы с тобой и отличаемся друг от друга, – тихим голосом произнесла Ники. – После того как мой отец бросил нас с мамой, я поклялась, что для меня в жизни прежде всего будут цениться человеческие отношения. Я хотела, чтобы у меня была семья, которую я любила бы больше всего на свете. Я верю, что все это у меня будет, Джаред. Мне просто жаль, что смысл жизни для тебя иной…
– Одному Богу известно, как я хотел бы чувствовать то же самое, Доминик, – сказал он, невольно называя ее полным именем и поднимаясь с дивана, – однако должно произойти чудо, чтобы я разуверился в своих принципах.
Произнеся это, Джаред направился в свой кабинет и плотно закрыл дверь, словно таким образом навсегда отгораживаясь от Ники.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Ники негодовала. Войдя в свою комнату, она с силой швырнула фотоальбом в стену. Ламинированные фотографии выпали из альбома и рассыпались по ковру. Итак, все оказалось ложью с самого начала.
К горлу подступил ком, на глаза навернулись жгучие слезы. С трудом сглотнув, Ники пыталась сдержать желание завопить и разрыдаться.
Как она могла быть такой дуррой, посчитав, что Джаред Джиллетт обратит на нее внимание! Что он увлечется ею!
Он только что лишил ее единственной надежды обрести семейное счастье. Рождественский праздник, которого она так ждала, лишь напомнил ей о прошлом и вызвал новые проблемы.
И как Джаред смел заявлять, что они друзья? Зачем тогда он так чувственно обнимал и целовал ее? Для чего рассказывал о своей семье, делился самыми сокровенными воспоминаниями?
По щеке Ники скатилась слеза. Она опустилась на колени, чтобы поднять страницы, выпавшие из фотоальбома.
Вот снимок Джареда, одетого в брюки цвета хаки и темно-зеленую спортивную рубашку. Как же он красив и сексуален!
Слеза упала на снимок Джареда, как раз в область его сердца.
Ей очень хотелось помочь ему преодолеть трудности, забыть о прошлом. Однако чудо, которое она обещала Мэдди, помогло только девочке, считавшей, что ее не любят и не хотят видеть рядом с собой. Такого гордеца, как Джаред, Ники не удастся изменить.
Он ясно дал ей понять одно: ей никогда не будет места в его сердце.
Что ж, пора позаботиться о себе самой. Возможно, Джаред был прав. Пришло время и ей устраивать собственную жизнь. Чем дольше Ники останется рядом с ним и его дочерью, тем болезненнее будет для нее расставание.
Следует как можно дальше убраться от Джареда Джиллетта, так как она уже совершила самую ужасную ошибку в своей жизни – влюбилась в него.
В полночь Джаред вылез из постели и подошел к окну. В темном небе светила полная луна. Он вспомнил детство, и ему внезапно захотелось послушать историю о Рождестве, отыскать Санта-Клауса.
Хотя своего Санта-Клауса Джаред уже нашел. Ники сейчас спит у себя в спальне, расположенной недалеко от его комнаты.
Она не сидит в кухне, по обыкновению грызя печенье и запивая его молоком, не кладет подарки под елку. Сейчас Ники лежит одна в своей постели и наверняка ругает Джареда почем зря.
И самое ужасное, что он заслужил ее брань. Взял и обидел Ники. Джаред закрыл глаза. Неужели он на самом деле отказал ей, лишив возможности надеяться обрести с ним счастье? Да, именно так он и поступил, и это единственный выход из создавшегося положения.
Не хватало только наговорить Ники нежных, добрых слов, открыв перед ней свое истинное лицо.
Доминик Холлидей принесла в его дом смех и любовь. Он фыркнул и вспомнил о том, как утром, придя в свой кабинет, еще раз внимательно просмотрел ее личное дело. Джаред хотел узнать как можно больше о женщине, которая сводила его с ума.
Доминик Ноэль Холлидей родилась семнадцатого декабря, ровно за неделю до Рождества. Значит, на прошлой неделе был день ее рождения, но она ни разу не упомянула об этом… Этот день прошел совершенно незамеченным. У Ники не было ни праздничного пирога, ни поздравлений, ни пожеланий. Конечно, Джаред ничего не знал… и все же сейчас он чувствовал себя ничтожеством.
Джаред взял в руки синюю бархатную коробочку, которую, вернувшись домой, положил на прикроватный столик. Как же он забыл о этом? Отправившись в ювелирный отдел, Джаред взял там одну из вещиц, которая внезапно напомнила ему… Ники. Он просто положил ее себе в карман и вышел. Самое странное в том, что он так и не отдал ее Ники, потому что не собирался этого делать. Не отдаст ее ей и после их разговора.
Он провел большим пальцем по бархатной коробочке.
Ему нужно подарить Ники что-то вроде пачки травяного чая, соли для ванны, может быть, книги в твердом переплете. Ничего сентиментального и наталкивающего на определенные мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13