https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya-vanny/na-bort/
Мэтью рассмеялся:
– Ну, хорошо, хорошо, но рано или поздно она все равно о нас узнает.
– О-о-о, Мэтью и Хелен прибыли вместе, какой сюрприз, – самодовольно ухмыльнулась Энни, когда они направились разными путями от ее стойки. – Вы оба выглядите так, словно не выспались. Интересно, почему.
– Перестань, Энни, – легкомысленно бросил Мэтью через плечо. Ну да, конечно – он начальник и может себе это позволить.
Хелен неискренне улыбнулась:
– Пошла к черту.
Она прошла к своему столу, игнорируя враждебные взгляды Дженни и стараясь не отрываться от экрана монитора. Проверила электронную почту, чувствуя, как румянец заливает ее до самых кончиков ушей. В уме она прокручивала совет Рейчел: «Ты в любом случае их ненавидишь, так какое тебе дело, что они о тебе думают?» – но это не придало ей храбрости. Не имело значения то, что она презирала почти всех сотрудниц за стервозность, тупость и, в общем, принадлежность к списку «Женщин, которых она ненавидела» – помешанные на мужчинах, без чувства юмора, верящие в гороскопы, ненавидящие спорт, собирательницы слухов. Теперь она не могла больше презирать их, потому что сама подставилась, дала им понять, какая она идиотка! Скоро все узнают, как долго тянулись их отношения с Мэтью, и поймут, что она постоянно врала им. Особенно про Карло. Только его не хватало! И самое худшее, Хелен из бухгалтерии. Не имеет значения, что они зашли с ней слишком далеко, – она будет первой, кто покажет на нее пальцем.
Хелен твердила себе: я не буду думать об этом сейчас. Поймав на себе пристальный взгляд Лоры из-за перегородки, она криво улыбнулась. Лора окликнула ее:
– Хелен, у тебя найдется свободная минутка? Хелен встала со стула и, зайдя в крошечный кабинетик Лоры, присела на стул.
– Итак, – начала Лора, – мне все известно. Ты ведь знаешь, как быстро у нас распространяются сплетни.
В ответ Хелен буркнула что-то невразумительное. Она неуклюже поерзала на стуле и уставилась на серые шершавые плитки на полу. Ну, прямо школьница, которую вызвали к директору.
– Я просто хочу сказать, – продолжала Лора, – что если ты собираешься уйти именно из-за этого, то я твое заявление не подпишу. Догадываюсь, сейчас тебе паршиво, но рано или поздно им надоест. На самом деле им совершенно не жаль детей, оставшихся без отца. А скоро случится что-нибудь еще, и о вас просто забудут. Если хочешь, оформи отпуск – прямо с сегодняшнего дня.
– Спасибо. – Хелен посмотрела на нее снизу вверх. Ее переполняла благодарность. «Почему, она мне не нравилась? – снова подумала она. – О да, потому что она женщина и потому что она – директор, а я – всего лишь секретарша, мечтающая занять ее место. Не потому, что я работаю лучше, чем она, но потому, что я ей завидовала. В общем, натворила глупостей и в результате сломала себе жизнь».
Она заставила себя улыбнуться:
– Я вам, правда, очень благодарна. Спасибо за поддержку и все такое, но… в любом случае пришло время мне уйти. Через пару месяцев мне исполнится сорок; не век же мне сидеть в секретаршах.
– Ты не секретарша. Ты личный помощник.
– Одно и то же. Пришло время делать карьеру.
– Чем ты намерена заняться?
– Понятия не имею. Если честно, делать я почти ничего не умею, а чтобы начинать с нуля, я уже старая… Но я что-нибудь найду.
– Мне будет тебя не хватать. Я серьезно. И я поспрашиваю знакомых, не найдется ли для тебя подходящего места.
– Спасибо. Мне жаль, что я была такой стервой. Надеюсь, с моей преемницей вам больше повезет.
– Если честно, мне не хочется, чтобы ты уходила, потому что я представляю, кого мне навяжут.
– Я слышала, Энни выражала намерение перебраться с ресепшена.
– Знаешь, что я тебе скажу? Попробуй только заикнись про нее еще раз – и я не напишу тебе приличную рекомендацию. – Лора рассмеялась. – Я серьезно.
Оказавшись у себя за столом, вернувшись под испытующие взгляды, Хелен посмотрела на часы. Время обеда. Прошло утро, а она еще жива. Отрывочные замечания и косые взгляды не в счет. Если хуже ничего не будет, все не так плохо.
Но она ошиблась.
Она уже надевала пальто, намереваясь пообедать в одиночестве, на скамейке в сквере, когда в зал вошла Хелен из бухгалтерии (сегодня на ней не было сливовой помады и она снова облачилась в старый темно-синий пиджак). Хелен улыбнулась ей. Ей даже захотелось пригласить несчастную дурочку пообедать вместе. Но тут она поняла, что Хелен из бухгалтерии игнорирует ее. Не обратив на нее внимания, она направилась прямо к Дженни, которая приняла ее, словно та была давно потерянной родственницей, неожиданно выжившей на «Титанике». Они зашушукались, а потом покосились на нее и вдруг расхохотались. Это было чересчур. Она ожидала подобной реакции от других, но Хелен из бухгалтерии стала последней каплей. Хелен из бухгалтерии! Она пожертвовала собой, чтобы спасти эту жалкую дуреху! Да как она посмела! Хелен метнула в их сторону испепеляющий взгляд, но девицы сделали вид, что поглощены друг другом. Они прямо упивались ее унижением. Она расслышала, как коренастая толстуха с копной нечесаных волос на голове произнесла слово «шлюха», затем обе снова посмотрели в ее направлении и снова рассмеялись. Хелен почувствовала, что краснеет еще больше, схватила сумку и рванулась к двери. По дороге из офиса она наткнулась на Энни в пальто, спешившую присоединиться к вечеринке.
– Ну, хорошо, девочки, куда мы отправимся на обед?
Ее громкий голос сопровождался раскатами смеха. Хелен не стала ждать лифта, боясь столкнуться с ними. Толкнув дверь пожарного выхода, она спустилась вниз по лестнице.
Глава 16
– Посмотри-ка! – Мэтью выхватил из-за спины лист бумаги с видом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы.
– Что это? – спросила она, беря лист. Сердце ее упало, когда она увидела заголовки страниц. Виквортс, Фрэнк Хэррис. Коппинг Дойс. Агентства недвижимости. О черт! Ну, хорошо, хоть они уже и живут вместе, но определенность, окончательность покупки дома пронзила ее волной паники. Если они купят дом, значит, решили соединить свои судьбы навеки. А она… не готова связать с ним свою судьбу навеки – и, откровенно говоря, не, знает, будет ли когда-нибудь готова. Сейчас все в ней восставало против этого. Мэтью перестал вписываться в ее планы на будущее. Более того, она вообще старалась не думать о будущем – подобные мысли нагоняли тоску.
– Ты жалуешься, что твоя квартира маловата для нас двоих, вот я и подумал – хватит тесниться.
– Но, – сказала она, хватаясь за соломинку, – дом нам не по карману! Тебе ведь приходится платить и за тот, прежний дом, и давать деньги Софи на детей, и я почти безработная. Вероятно, я стану безработной.
Он криво улыбнулся:
– Ты хоть представляешь, сколько я зарабатываю? Мы хоть сейчас можем купить домик в самом лучшем районе. Ну, не дом, но большую квартиру. Намного большую, чем эта, в любом случае. Где тебе больше нравится? В Хайгейте? Примроз-Хилл? Где-нибудь здесь? Я хотел бы остаться поближе к детям, но, с другой стороны, тебе выбирать.
Она скрыла свое беспокойство под капризным выражением лица.
– Но я люблю свою квартиру.
– Нет, не любишь. Ты сама сказала, что она крошечная, здесь темно и сыро, а верхние кролики в одну прекрасную ночь убьют нас в собственной постели. Да и потом, ты уже не в том возрасте, когда можно шататься по съемным квартирам.
– Во всяком случае, давай подождем, пока я найду другую работу, – сказала Хелен, думая, что этого, может быть, никогда не случится, – чтобы я могла внести свой вклад. Я не хочу себя чувствовать содержанкой. – Казалось, это сработало, и они провели довольно приятные полчаса, рассматривая предложения из каталога.
– Просто чтобы посмотреть, что там есть.
– Ты очень добр ко мне, – сказала она ему, когда они легли в постель. – Мне очень жаль, что в данный момент я больше похожа на несчастную корову.
– Знаешь, что я тебе скажу: ты можешь положиться в этом на меня, – отвечал он и подвинулся, чтобы ее поцеловать.
У них был секс в первый раз за все время. Казалось, они не занимались любовью целую вечность; Хелен даже вспомнила, как все было раньше, до того, как ее мир рухнул. Она громко кричала – ее крики заводили его. Но, если честно, она решила просто позлить верхних кроликов. Когда он уснул, она посмотрела на него. Какой он мирный, спокойный! Ему-то хорошо… не то, что ей. Неожиданно Хелен почувствовала себя виноватой. Она поцеловала его в лоб, довольная тем, что ей удалось устроить ему хотя бы один приятный вечер, и, повернувшись на другой бок, уснула.
Хелен и Софи снова пошли в паб; по настоянию Хелен Софи поделилась с ней подробностями своего разрыва с мужем. Когда Софи снова пригласила ее выпить, она поначалу отказалась, но потом уступила уговорам. Она не могла понять, было ли то любопытство или своего рода мазохизм, она просто не могла упустить возможность понять последствия того, что она сделала, с точки зрения другой женщины. Чтобы еще больше растравить рану, пока она не сможет больше выдерживать боли и позволит ей овладеть собой, Софи, всегда такая сдержанная, с трудом раскрывала душу, хотя и понимала, что ей станет легче после того, как она поделится с приятельницей. Однако рассказала она немного: оказывается, она почти не знала о том, кто ее соперница.
– Она действительно работает в «Глобал», представляешь?
Хелен едва не поперхнулась водкой. Она чувствовала, как стены паба давят на нее. Она огляделась: ничего не изменилось, земля продолжает вращаться, все нормально. Софи продолжала говорить:
– Я хочу сказать, я знала, что он познакомился с ней на работе, но я не думала, что он проводит с ней целые дни. Оказывается, раньше она была его секретаршей!
– Откуда ты знаешь? – выдавила из себя Хелен.
– Поверь мне, когда с тобой такое случается, всегда найдутся доброжелатели, которые охотно раскроют тебе все подробности. В общем, на днях она взяла и объявила обо всем на работе. Правда, Амелия уверяет, что никто не удивился: она всегда была немного себе на уме. Никто ее не любит.
Ах. Амелия из отдела кадров. Какая сука, подумала Хелен.
Весь вечер Хелен наводила разговор на «злую Хелен» – интересно было послушать, какие гадости говорят о ней сослуживцы. Наконец, ей надоело. Она узнала много нового. Оказывается, сотрудники считают, что Хелен:
Плохо справляется со своими обязанностями (вранье);
Флиртует со всеми мужчинами-директорами (то же самое);
Рассказывала всем про своего бойфренда-иностранца (интересно, знает ли о нем Мэтью, заметила Софи);
Нарочно сказала всем, что у Мэтью интрижка с другой женщиной, чтобы отвести от себя подозрения (очень мило, сказала Софи);
Ей около сорока («Ха! – сказала Софи. – Моложе меня, но не такая уж молоденькая. Ей не удастся слишком долго полагаться на свою внешность»).
– Какой ужас! – воскликнула Хелен, но тут же вспомнила, что речь-то идет о ней самой. – А твоя подруга считает, что у них это надолго?
– Амелия мне не подруга, – сказала Софи. – Просто она обожает первой разносить сплетни. Она прямо лопалась, рассказывая мне новость. На меня ей наплевать. Если честно, я ее терпеть не могу.
«У тебя хороший вкус», – подумала Хелен.
– Но ты права, – продолжала Софи. – Все в «Глобал» считают, что это ненадолго. Они все думают, что он скоро придет в себя и осознает, что совершил ошибку, но я в этом сомневаюсь. Я знаю Мэтью, он никогда не признает, что был не прав.
– Никогда нельзя знать заранее, – возразила Хелен.
– Ну, в том-то теперь и проблема, – уклончиво ответила Софи и перевела разговор на другое.
Они принялись обсуждать захватывающую тему: скорый день рождения Клодии.
– Что она любит? Я хочу сказать, что может ей понравиться? – спросила Хелен, думая, что сможет почерпнуть немного полезной информации, чтобы использовать ее в битве, которая сделала бы ее воскресные вечера не такими невыносимыми.
– Клодия очень любит животных. Когда она была маленькой, то мечтала стать ветеринаром; наверное, она и сейчас этого хочет, просто ни за что не признается в этом. Сейчас у нее такой возраст, когда дети боятся брать на себя ответственность за кого-либо. Сюзанна хорошо сдала экзамены. Она хочет быть врачом, во всяком случае, так она говорит, но мне кажется, все потому, что однажды она сказала так Мэтью и с тех пор повторяет одно и то же. По правде сказать, я думаю, она боится сказать что-то еще, потому что она такая папочкина дочка и не хочет его разочаровать. Она нормальная девчонка, интересуется бойфрендами, косметикой и всякими финтифлюшками. Я знаю только то, что она интересуется наукой. Сказать честно, большое облегчение, что они у меня нормальные дети, не принимают наркотики и не воруют в магазинах – ну, насколько мне известно. Хелен рассмеялась:
– Сколько им, девять и двенадцать?
– Одной скоро одиннадцать, другой двенадцать. Ну и что, они так рано сейчас начинают…
– Как ты думаешь, они хотят, чтобы папа вернулся?
– Я думаю, они отдали бы за это все на свете. Абсолютно все на свете. Но они еще маленькие – простят его и все забудут. Гораздо труднее прощать, если ты старше.
– Что они говорят о Хелен? – Хелен не могла оставить в покое вопроса о себе самой.
– О, они ее не выносят. Во всяком случае, так они мне говорят. Судя по их словам, она к ним вполне равнодушна.
Они отправились домой вместе в такси до станции метро «Камден-Таун». Хелен заявила, что дальше поедет на метро, но Софи настояла на том, что проводит ее до дому. Они так по-дружески общались, что Хелен почти забыла, кто она, и позволила Софи довести ее до двери, как она настаивала. Мэтью, конечно, не было дома – он был на Бартоломью-роуд с девочками, – не было и его машины, но все равно она поступила глупо и рискованно. Что, если Софи, зная, где она живет, заявится к ней в один прекрасный день без приглашения? Нет… о таком лучше и не думать. Она пролагала себе путь через толпу, выходящую из «Электрик Баллрум», вспоминая все подробности вечера. Не считая того, что она узнала о себе много нового и не всегда приятного, она хорошо провела время. Странно, но приятно. Странно, приятно и более чем безрассудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Ну, хорошо, хорошо, но рано или поздно она все равно о нас узнает.
– О-о-о, Мэтью и Хелен прибыли вместе, какой сюрприз, – самодовольно ухмыльнулась Энни, когда они направились разными путями от ее стойки. – Вы оба выглядите так, словно не выспались. Интересно, почему.
– Перестань, Энни, – легкомысленно бросил Мэтью через плечо. Ну да, конечно – он начальник и может себе это позволить.
Хелен неискренне улыбнулась:
– Пошла к черту.
Она прошла к своему столу, игнорируя враждебные взгляды Дженни и стараясь не отрываться от экрана монитора. Проверила электронную почту, чувствуя, как румянец заливает ее до самых кончиков ушей. В уме она прокручивала совет Рейчел: «Ты в любом случае их ненавидишь, так какое тебе дело, что они о тебе думают?» – но это не придало ей храбрости. Не имело значения то, что она презирала почти всех сотрудниц за стервозность, тупость и, в общем, принадлежность к списку «Женщин, которых она ненавидела» – помешанные на мужчинах, без чувства юмора, верящие в гороскопы, ненавидящие спорт, собирательницы слухов. Теперь она не могла больше презирать их, потому что сама подставилась, дала им понять, какая она идиотка! Скоро все узнают, как долго тянулись их отношения с Мэтью, и поймут, что она постоянно врала им. Особенно про Карло. Только его не хватало! И самое худшее, Хелен из бухгалтерии. Не имеет значения, что они зашли с ней слишком далеко, – она будет первой, кто покажет на нее пальцем.
Хелен твердила себе: я не буду думать об этом сейчас. Поймав на себе пристальный взгляд Лоры из-за перегородки, она криво улыбнулась. Лора окликнула ее:
– Хелен, у тебя найдется свободная минутка? Хелен встала со стула и, зайдя в крошечный кабинетик Лоры, присела на стул.
– Итак, – начала Лора, – мне все известно. Ты ведь знаешь, как быстро у нас распространяются сплетни.
В ответ Хелен буркнула что-то невразумительное. Она неуклюже поерзала на стуле и уставилась на серые шершавые плитки на полу. Ну, прямо школьница, которую вызвали к директору.
– Я просто хочу сказать, – продолжала Лора, – что если ты собираешься уйти именно из-за этого, то я твое заявление не подпишу. Догадываюсь, сейчас тебе паршиво, но рано или поздно им надоест. На самом деле им совершенно не жаль детей, оставшихся без отца. А скоро случится что-нибудь еще, и о вас просто забудут. Если хочешь, оформи отпуск – прямо с сегодняшнего дня.
– Спасибо. – Хелен посмотрела на нее снизу вверх. Ее переполняла благодарность. «Почему, она мне не нравилась? – снова подумала она. – О да, потому что она женщина и потому что она – директор, а я – всего лишь секретарша, мечтающая занять ее место. Не потому, что я работаю лучше, чем она, но потому, что я ей завидовала. В общем, натворила глупостей и в результате сломала себе жизнь».
Она заставила себя улыбнуться:
– Я вам, правда, очень благодарна. Спасибо за поддержку и все такое, но… в любом случае пришло время мне уйти. Через пару месяцев мне исполнится сорок; не век же мне сидеть в секретаршах.
– Ты не секретарша. Ты личный помощник.
– Одно и то же. Пришло время делать карьеру.
– Чем ты намерена заняться?
– Понятия не имею. Если честно, делать я почти ничего не умею, а чтобы начинать с нуля, я уже старая… Но я что-нибудь найду.
– Мне будет тебя не хватать. Я серьезно. И я поспрашиваю знакомых, не найдется ли для тебя подходящего места.
– Спасибо. Мне жаль, что я была такой стервой. Надеюсь, с моей преемницей вам больше повезет.
– Если честно, мне не хочется, чтобы ты уходила, потому что я представляю, кого мне навяжут.
– Я слышала, Энни выражала намерение перебраться с ресепшена.
– Знаешь, что я тебе скажу? Попробуй только заикнись про нее еще раз – и я не напишу тебе приличную рекомендацию. – Лора рассмеялась. – Я серьезно.
Оказавшись у себя за столом, вернувшись под испытующие взгляды, Хелен посмотрела на часы. Время обеда. Прошло утро, а она еще жива. Отрывочные замечания и косые взгляды не в счет. Если хуже ничего не будет, все не так плохо.
Но она ошиблась.
Она уже надевала пальто, намереваясь пообедать в одиночестве, на скамейке в сквере, когда в зал вошла Хелен из бухгалтерии (сегодня на ней не было сливовой помады и она снова облачилась в старый темно-синий пиджак). Хелен улыбнулась ей. Ей даже захотелось пригласить несчастную дурочку пообедать вместе. Но тут она поняла, что Хелен из бухгалтерии игнорирует ее. Не обратив на нее внимания, она направилась прямо к Дженни, которая приняла ее, словно та была давно потерянной родственницей, неожиданно выжившей на «Титанике». Они зашушукались, а потом покосились на нее и вдруг расхохотались. Это было чересчур. Она ожидала подобной реакции от других, но Хелен из бухгалтерии стала последней каплей. Хелен из бухгалтерии! Она пожертвовала собой, чтобы спасти эту жалкую дуреху! Да как она посмела! Хелен метнула в их сторону испепеляющий взгляд, но девицы сделали вид, что поглощены друг другом. Они прямо упивались ее унижением. Она расслышала, как коренастая толстуха с копной нечесаных волос на голове произнесла слово «шлюха», затем обе снова посмотрели в ее направлении и снова рассмеялись. Хелен почувствовала, что краснеет еще больше, схватила сумку и рванулась к двери. По дороге из офиса она наткнулась на Энни в пальто, спешившую присоединиться к вечеринке.
– Ну, хорошо, девочки, куда мы отправимся на обед?
Ее громкий голос сопровождался раскатами смеха. Хелен не стала ждать лифта, боясь столкнуться с ними. Толкнув дверь пожарного выхода, она спустилась вниз по лестнице.
Глава 16
– Посмотри-ка! – Мэтью выхватил из-за спины лист бумаги с видом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы.
– Что это? – спросила она, беря лист. Сердце ее упало, когда она увидела заголовки страниц. Виквортс, Фрэнк Хэррис. Коппинг Дойс. Агентства недвижимости. О черт! Ну, хорошо, хоть они уже и живут вместе, но определенность, окончательность покупки дома пронзила ее волной паники. Если они купят дом, значит, решили соединить свои судьбы навеки. А она… не готова связать с ним свою судьбу навеки – и, откровенно говоря, не, знает, будет ли когда-нибудь готова. Сейчас все в ней восставало против этого. Мэтью перестал вписываться в ее планы на будущее. Более того, она вообще старалась не думать о будущем – подобные мысли нагоняли тоску.
– Ты жалуешься, что твоя квартира маловата для нас двоих, вот я и подумал – хватит тесниться.
– Но, – сказала она, хватаясь за соломинку, – дом нам не по карману! Тебе ведь приходится платить и за тот, прежний дом, и давать деньги Софи на детей, и я почти безработная. Вероятно, я стану безработной.
Он криво улыбнулся:
– Ты хоть представляешь, сколько я зарабатываю? Мы хоть сейчас можем купить домик в самом лучшем районе. Ну, не дом, но большую квартиру. Намного большую, чем эта, в любом случае. Где тебе больше нравится? В Хайгейте? Примроз-Хилл? Где-нибудь здесь? Я хотел бы остаться поближе к детям, но, с другой стороны, тебе выбирать.
Она скрыла свое беспокойство под капризным выражением лица.
– Но я люблю свою квартиру.
– Нет, не любишь. Ты сама сказала, что она крошечная, здесь темно и сыро, а верхние кролики в одну прекрасную ночь убьют нас в собственной постели. Да и потом, ты уже не в том возрасте, когда можно шататься по съемным квартирам.
– Во всяком случае, давай подождем, пока я найду другую работу, – сказала Хелен, думая, что этого, может быть, никогда не случится, – чтобы я могла внести свой вклад. Я не хочу себя чувствовать содержанкой. – Казалось, это сработало, и они провели довольно приятные полчаса, рассматривая предложения из каталога.
– Просто чтобы посмотреть, что там есть.
– Ты очень добр ко мне, – сказала она ему, когда они легли в постель. – Мне очень жаль, что в данный момент я больше похожа на несчастную корову.
– Знаешь, что я тебе скажу: ты можешь положиться в этом на меня, – отвечал он и подвинулся, чтобы ее поцеловать.
У них был секс в первый раз за все время. Казалось, они не занимались любовью целую вечность; Хелен даже вспомнила, как все было раньше, до того, как ее мир рухнул. Она громко кричала – ее крики заводили его. Но, если честно, она решила просто позлить верхних кроликов. Когда он уснул, она посмотрела на него. Какой он мирный, спокойный! Ему-то хорошо… не то, что ей. Неожиданно Хелен почувствовала себя виноватой. Она поцеловала его в лоб, довольная тем, что ей удалось устроить ему хотя бы один приятный вечер, и, повернувшись на другой бок, уснула.
Хелен и Софи снова пошли в паб; по настоянию Хелен Софи поделилась с ней подробностями своего разрыва с мужем. Когда Софи снова пригласила ее выпить, она поначалу отказалась, но потом уступила уговорам. Она не могла понять, было ли то любопытство или своего рода мазохизм, она просто не могла упустить возможность понять последствия того, что она сделала, с точки зрения другой женщины. Чтобы еще больше растравить рану, пока она не сможет больше выдерживать боли и позволит ей овладеть собой, Софи, всегда такая сдержанная, с трудом раскрывала душу, хотя и понимала, что ей станет легче после того, как она поделится с приятельницей. Однако рассказала она немного: оказывается, она почти не знала о том, кто ее соперница.
– Она действительно работает в «Глобал», представляешь?
Хелен едва не поперхнулась водкой. Она чувствовала, как стены паба давят на нее. Она огляделась: ничего не изменилось, земля продолжает вращаться, все нормально. Софи продолжала говорить:
– Я хочу сказать, я знала, что он познакомился с ней на работе, но я не думала, что он проводит с ней целые дни. Оказывается, раньше она была его секретаршей!
– Откуда ты знаешь? – выдавила из себя Хелен.
– Поверь мне, когда с тобой такое случается, всегда найдутся доброжелатели, которые охотно раскроют тебе все подробности. В общем, на днях она взяла и объявила обо всем на работе. Правда, Амелия уверяет, что никто не удивился: она всегда была немного себе на уме. Никто ее не любит.
Ах. Амелия из отдела кадров. Какая сука, подумала Хелен.
Весь вечер Хелен наводила разговор на «злую Хелен» – интересно было послушать, какие гадости говорят о ней сослуживцы. Наконец, ей надоело. Она узнала много нового. Оказывается, сотрудники считают, что Хелен:
Плохо справляется со своими обязанностями (вранье);
Флиртует со всеми мужчинами-директорами (то же самое);
Рассказывала всем про своего бойфренда-иностранца (интересно, знает ли о нем Мэтью, заметила Софи);
Нарочно сказала всем, что у Мэтью интрижка с другой женщиной, чтобы отвести от себя подозрения (очень мило, сказала Софи);
Ей около сорока («Ха! – сказала Софи. – Моложе меня, но не такая уж молоденькая. Ей не удастся слишком долго полагаться на свою внешность»).
– Какой ужас! – воскликнула Хелен, но тут же вспомнила, что речь-то идет о ней самой. – А твоя подруга считает, что у них это надолго?
– Амелия мне не подруга, – сказала Софи. – Просто она обожает первой разносить сплетни. Она прямо лопалась, рассказывая мне новость. На меня ей наплевать. Если честно, я ее терпеть не могу.
«У тебя хороший вкус», – подумала Хелен.
– Но ты права, – продолжала Софи. – Все в «Глобал» считают, что это ненадолго. Они все думают, что он скоро придет в себя и осознает, что совершил ошибку, но я в этом сомневаюсь. Я знаю Мэтью, он никогда не признает, что был не прав.
– Никогда нельзя знать заранее, – возразила Хелен.
– Ну, в том-то теперь и проблема, – уклончиво ответила Софи и перевела разговор на другое.
Они принялись обсуждать захватывающую тему: скорый день рождения Клодии.
– Что она любит? Я хочу сказать, что может ей понравиться? – спросила Хелен, думая, что сможет почерпнуть немного полезной информации, чтобы использовать ее в битве, которая сделала бы ее воскресные вечера не такими невыносимыми.
– Клодия очень любит животных. Когда она была маленькой, то мечтала стать ветеринаром; наверное, она и сейчас этого хочет, просто ни за что не признается в этом. Сейчас у нее такой возраст, когда дети боятся брать на себя ответственность за кого-либо. Сюзанна хорошо сдала экзамены. Она хочет быть врачом, во всяком случае, так она говорит, но мне кажется, все потому, что однажды она сказала так Мэтью и с тех пор повторяет одно и то же. По правде сказать, я думаю, она боится сказать что-то еще, потому что она такая папочкина дочка и не хочет его разочаровать. Она нормальная девчонка, интересуется бойфрендами, косметикой и всякими финтифлюшками. Я знаю только то, что она интересуется наукой. Сказать честно, большое облегчение, что они у меня нормальные дети, не принимают наркотики и не воруют в магазинах – ну, насколько мне известно. Хелен рассмеялась:
– Сколько им, девять и двенадцать?
– Одной скоро одиннадцать, другой двенадцать. Ну и что, они так рано сейчас начинают…
– Как ты думаешь, они хотят, чтобы папа вернулся?
– Я думаю, они отдали бы за это все на свете. Абсолютно все на свете. Но они еще маленькие – простят его и все забудут. Гораздо труднее прощать, если ты старше.
– Что они говорят о Хелен? – Хелен не могла оставить в покое вопроса о себе самой.
– О, они ее не выносят. Во всяком случае, так они мне говорят. Судя по их словам, она к ним вполне равнодушна.
Они отправились домой вместе в такси до станции метро «Камден-Таун». Хелен заявила, что дальше поедет на метро, но Софи настояла на том, что проводит ее до дому. Они так по-дружески общались, что Хелен почти забыла, кто она, и позволила Софи довести ее до двери, как она настаивала. Мэтью, конечно, не было дома – он был на Бартоломью-роуд с девочками, – не было и его машины, но все равно она поступила глупо и рискованно. Что, если Софи, зная, где она живет, заявится к ней в один прекрасный день без приглашения? Нет… о таком лучше и не думать. Она пролагала себе путь через толпу, выходящую из «Электрик Баллрум», вспоминая все подробности вечера. Не считая того, что она узнала о себе много нового и не всегда приятного, она хорошо провела время. Странно, но приятно. Странно, приятно и более чем безрассудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42