– Он умер.
Бриан ошеломленно посмотрел на поникшую в печали жену.
– Не может быть… Только не Варан!
– Увы, но это так. Мы искали его тело и…
– Вы не нашли его тело? – с надеждой спросил Бриан. – Тогда почему вы решили, что он погиб? Такой могучий и опытный воин, как Варан…
Элиза посмотрела ему в глаза, и Бриан замолчал. В них была такая боль, что он понял – да, Варан погиб.
– Я расскажу, как это было, – тихо сказала Элиза, – и вы сами все поймете.
…Пылали пирамиды из бревен, солдаты уже бежали через лес, к лодкам. Варан, сильно хромая, следовал за ними, утопая почти по колено в пушистом снегу. Левая половина его тела совсем онемела. Ледяная ванна, принятая поневоле час назад, видимо, доконала его. Моркар был прав. Ему лучше было остаться в замке. Сейчас он может стать серьезной обузой для остальных – ведь королевская армия бросилась вслед за немногими защитниками замка.
Он ускорил шаг, буквально волоча левую ногу, словно к ней была привязана многофунтовая гиря. И внезапно остановился.
Где лорд Бриан?
Неужели лорд прошел где-то стороной, и он, Варан, не заметил своего милорда? Если так, то он должен быть уже на берегу. Но…
Не без труда старый воин повернулся. От места схватки он ушел еще недалеко и мог видеть среди деревьев открытое пространство, освещенное серебристым полумесяцем. Варан внимательно осмотрел тела на снегу. На них лежал кровавый отсвет двух огромных костров, пылавших на другой стороне просеки. Вдали были слышны тревожные звуки рожков. Королевские войска скоро…
И тут он увидел знакомую фигуру, лежащую ничком среди кустов. Из спины человека торчал кинжал.
Варан тяжело прохромал по глубокому снегу, забыв о своей одеревеневшей ноге и вообще обо всем на свете. Лорд Бриан неподвижно лежал на снегу, не подавая признаков жизни. Не колеблясь констебль выдернул кинжал из его спины и с облегчением услышал звериный крик боли. Обхватив тело хозяина, констебль напрягся и поднял его на ноги, но тот глухо простонал и обмяк, потеряв сознание. Пригнувшись, Варан взвалил лорда Бриана на плечо и понес его к берегу реки, от дерева к дереву, от дерева к дереву…
Он шел до ужаса медленно. Деревья в этом лесу росли как им заблагорассудится. Они то смыкались в почти непроходимую чащу, то разбегались, оставляя поляны, хорошо освещенные светом луны. Варану волей-неволей приходилось петлять, удлиняя и так неблизкий путь к лодкам. Раза два он рискнул крикнуть, зовя своих солдат на помощь, но никто не отзывался. Тем временем арьергард армии короля достиг места недавнего боя. Лес сотрясали яростные вопли, в которых слышалась жажда мести.
Варан шел через лес, не зная, жив ли лорд Бриан, и не разрешая себе думать об этом. Единственным его желанием было побыстрее достичь берега реки. Тогда лорда Бриана отвезут в замок и передадут либо в руки лекарям, либо священникам, это уж как Богу будет угодно. Но он должен дойти и донести тело своего хозяина. Должен.
Сердце его разрывалось от напряжения, но Варан сейчас был счастлив как никогда. В молодости он часто представлял, что воины напали на его дом и он, могучий и бесстрашный воин, закаленный в боях с фанатиками-сарацинами, легко разделывается с шайкой бандитов. Но это так и осталось мечтой – Господь не подарил ему ни жены, ни сына. Затем его тайные видения как-то незаметно перешли на семью его господина. Варан страстно жаждал совершить что-то исключительное для людей, которых он боготворил, – лорда Бриана, его очаровательной и доброй жены и, конечно же, для маленького болтливого, словно сорока, Алана. И этот час настал. Но в отличие от тех воображаемых им картин они с лордом Брианом могли погибнуть. Оба.
В этот момент он услышал чьи-то шаги. Но они доносились с обеих сторон – и спереди, со стороны реки, и сзади, где рыскали королевские солдаты.
Через минуту обе волны захлестнули Варана. Пятеро солдат из гарнизона вернулись, чтобы разузнать, что случилось с их лордом и констеблем. Им навстречу из-за деревьев вышло более двадцати королевских солдат.
Схватка была короткой, но яростной. Ошеломленные натиском, воины Стефана ненадолго отступили, и это позволило солдатам снять Бриана с плеча полностью обессилевшего Варана. Но королевские солдаты, опомнившись, натянули луки. Они целились в тело лежащего на плече одного из солдат человека, но на пути встал Варан.
Он настолько устал от невероятных усилий, которые потребовались, чтобы нести тело потерявшего сознание хозяина, что почти не почувствовал вонзившихся в его спину стрел. Он стоял как стена, ожидая, когда солдаты унесут лорда Бриана. Затем он пошел – но не вслед за ними, а направо, вдоль реки, уводя за собой королевских воинов.
Больше его никто не видел.
Достигнув берега реки, солдаты спустили лодки и, переложив тело хозяина на дно одной из них, поспешно отплыли. Вслед им понеслись стрелы, но солдаты закрыли лорда Бриана своими телами. Вскоре течение принесло их к противоположному берегу, прямо к воротам замка…
– Моркар сразу же послал людей на поиски констебля, – продолжила рассказ Элиза. – Он и сам ездил на тот берег, и не раз, но они ничего не нашли. Варан мертв, Бриан.
– Тогда почему… почему его тело не найдено? – глухо спросил Бриан, закрыв глаза.
– Не знаю. Наверное, Бог забрал его на небо. Он не мог позволить, чтобы такой человек долго лежал на снегу.
Бриан кивнул. Да, так и должно было быть. Тело Варана не могло достаться волкам или, того хуже, королевским солдатам. Его унесли ангелы, и душа одинокого воина попадет в рай. Только в рай, если на небе есть справедливость – то, чего на земле почти не встретишь…
Элиза, взглянув на мужа, встала и вышла из комнаты, уведя с собой лекаря. Бриан должен был побыть со своим горем наедине.
Глава XV
УОЛЛИНГФОРД-НА-ТЕМЗЕ
Март 1150 – ноябрь 1153
Долгое время Элиза считала, что ее муж никогда не поправится. Рана загноилась. Дважды в день лекарь чистил ее. Когда ему казалось, что дело пошло на лад, он зашивал рану длинной костяной иглой. Но на следующую ночь тело Бриана вновь пылало от жара.
Королевские войска оставили берег Темзы. Стефан знал о гибели Варана и о тяжелом ранении лорда Бриана Фитца, и ему, по-видимому, претила легкая добыча. Он просто не мог угрожать мужественной хозяйке замка и потому предложил ей встретиться, чтобы обсудить условия капитуляции Уоллингфорда и тем самым избежать дальнейшего кровопролития.
Они встретились возле брода, и на этот раз король был настроен решительно. Не было ни шатра, ни яств, ни вина. Оставив коней сопровождающим их рыцарям, Стефан и Элиза говорили всего несколько минут.
– Лекарь сказал, что наступил критический период, – без предисловий начала Элиза. – Мой муж либо начнет выздоравливать, либо умрет. Проявите сострадание и подождите еще несколько дней. Если за это время вы увидите черный флаг над цитаделью, то это будет означать, что я стала вдовой. Два дня спустя я открою ворота.
Стефан ценил свое великодушие и уважал себя за способность проявить милосердие. Его главный враг находился в его руках, но он не утратил дружеских чувств к Бриану и его прелестной, мужественной жене.
– Хорошо, – сказал он. – Мы позволим природе сделать свое дело, хотя я надеюсь, что смогу еще обнять вас обоих – когда вы попросите прощения у своего милостивого короля. Мы с лордом Брианом долгие годы были неразлучны, и я сейчас, когда он в таком положении, не могу проявить жестокость к вам обоим.
Король простился с леди Уоллингфорд и сел на коня в превосходном расположении духа. Стефан дал лишний повод народу вспомнить об умении прощать и благородстве своего монарха, мысль об этом согревала сердце.
Он и не предполагал, что совершил последнюю ошибку, которая подвела итог его бесславному правлению.
Сидя в темной спальне, рядом с постелью бледного, исхудавшего мужа, Элиза поняла, что нельзя было рассказывать ему о смерти Варана. Старый воин был слишком дорог Бриану, и весть о его смерти подорвала его последние силы. Лица лекарей с каждым днем все больше вытягивались. Лорд Бриан Фитц был болен ныне и телом и душой, и это лишало надежды на его выздоровление. Но у них не хватило духа сказать об этом его супруге, и они только вздыхали и разводили руками.
– Хорошо бы увезти лорда Бриана Фитца отсюда, – предлагали они. – Сырость от реки очень вредна ему. Леди, мы делаем все, что в наших силах, но больной нуждается в специальном лечении. Мы, конечно, не говорим…
– Тогда делайте то, что можете, – решительно ответила Элиза. – Здесь, в Уоллингфорде. Если мужу суждено умереть, то я не хотела бы, чтобы это произошло в дороге или в чужом доме. У нас есть несколько дней передышки, используйте их.
Лекари старались, но горячка охватила тело Бриана. Он больше не приходил в сознание, только стонал в своем тяжелом забытьи. Быть может, лекари были правы и Бриана необходимо увезти из замка, положившись на милость короля? Если он выздоровеет, то, вероятно, будет изгнан из Англии или проведет остаток жизни в лондонской тюрьме. Но это лучше, чем смерть, разве не так?
«Да, но только не для него, – подумала Элиза. – И я не предам мужа. Стефан согласился подождать несколько дней. Если Бог возьмет душу Бриана к себе, я открою ворота».
Весть о тяжелом ранении Бриана и о том, что он при смерти, разошлась по всей стране. Каждый восставший барон, каждый верный императрице Матильде рыцарь, солдат или крестьянин задавался одним и тем же вопросом, хоть и по-разному сформулированным, но выражавшим одну и ту же мысль:
«А если лорд Бриан Фитц умрет? Кто тогда будет возглавлять нашу армию? Если падет Уоллингфорд, не будет ли это началом нашего конца?»
Это были разные люди. Одни из них остались стойкими противниками узурпатора и всегда помнили о трижды данной клятве. Другие меняли не раз свою преданность в этой многолетней борьбе, каждый раз испытывая чувство неловкости за себя и неудовлетворения собой. Ни Стефан, ни императрица Матильда не были для них алтарями, на которые они могли бы, не колеблясь, положить свою жизнь, свою честь, свои владения.
Но сейчас выбирать нужно было не между нынешним королем и, возможно, будущей королевой. Вопрос стоял иначе – быть или не быть Уоллингфорду-на-Темзе, который долгие годы оставался для всей Англии знаменем восстания.
Впервые каждый англичанин мог свободно выбирать, что ему делать, сообразуясь лишь со своей совестью. Лорд Бриан не был их военачальником, и он не приказывал им выступить против короля, обложившего своими войсками замок на берегу Темзы. Более того, он даже не просил о помощи. Просто каждый знал, что жизнь единственного дворянина, не запятнавшего свою честь в этой грязной борьбе за власть, находилась в руках короля. И в их руках тоже.
Произошло то, чего не ожидал никто, даже мудрый епископ Генри. Тысячи дворян, рыцарей, солдат по собственной инициативе направились к Темзе. Они шли из Девоншира и Дорсетшира, из Норфолка и Лестершира. К ним присоединялись браконьеры, взявшие в руки луки, крестьяне с косами и вилами, наемники, которых впервые никто не нанимал.
Вскоре на юге собралась огромная армия с сотнями лидеров, но не было единого главнокомандующего. Такое огромное количество людей неминуемо должно было впасть в полную анархию, поскольку немыслимо, чтобы такое пестрое сборище могло придерживаться строгой дисциплины. А где твердая рука полководца, ясный план действий, жесткий, не терпящий неисполнения приказ? Где та заманчивая лестница званий и наград, по которой стремился подняться каждый барон? Почему этот молодой, ничем не отличившийся рыцарь мог вести колонну наемников, а не я? С какой стати этот незнатный рыцарь ведет свой отряд впереди моего отряда?
Эти и подобные вопросы вертелись во многих головах, и будь они высказаны, любая армия мигом бы разбилась на тысячи осколков. Но вслух они так и не прозвучали. Отряды двигались за отрядами, объединялись, разъединялись, уходили на соседние дороги, принимали в свои ряды добровольцев и теряли десятки сбежавших. Над всеми дорогами королевства висели облака пыли, и там, где люди и лошади шли через поля, земля была начисто вытоптана.
Армия собиралась на обширном поле, в нескольких милях на запад от Уоллингфорда. Когда количество желающих защитить Бриана превысило десять тысяч, они решили избрать нового короля. Намеревались послать делегацию в Уоллингфорд к леди Элизе с сообщением о войске восставших, готовых прийти ей на помощь.
Бароны спорили до хрипоты, кому пойти к леди Элизе. Каждый рассказывал о своей давней дружбе с Седым. Наконец, устав, они выбрали соседа Бриана, с которым тот был едва знаком. «Леди Элиза узнает вас в лицо, когда вы подъедете к замку, – сказали они. – Если вас не убьют по ошибке, расскажите хозяйке Уоллингфорда обо всем».
К тому времени в замке произошли счастливые перемены. Лорд Бриан очнулся после долгого забытья, и, хотя он по-прежнему был очень слаб, лекари дружно утверждали, что теперь его жизнь вне опасности. Леди Элиза по-прежнему не отходила от постели мужа, но ее лицо больше не напоминало восковую маску, и порой на ее губах проскальзывала робкая улыбка. Когда муж засыпал, она становилась на колени и молилась, благодаря Господа за чудесное исцеление супруга.
Однажды Бриан, проснувшись ранним утром, узнал, что в нескольких милях от замка собралась огромная армия.
– Они пришли спасти вас, мой милый, – рассказывала Элиза со счастливой улыбкой. – И это справедливо, потому что никто в Англии не заслужил более, чем вы, славу честного и верного своему слову человека. Тысячи людей здесь только по велению своего сердца. Они прослышали о вашей болезни и об осаде Уоллингфорда и решили помочь вам. Их посланник сказал, что ко вчерашнему вечеру войско насчитывало двенадцать тысяч человек, а может быть, даже больше, поскольку люди прибывают все время. Я благодарю Господа, что он не обошел нас своей милостью.
– Да… – прошептал Бриан. – Теперь я просто обязан выздороветь, я не могу обмануть ожидания этих людей…
Элиза кивнула, не скрывая слез:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42