Веди. Нам не следует заставлять ждать великого торговца сыром.Пока он мылся, девушка мыла его ноги, терла спину и расчесывала волосы. После этого, она втерла приятно пахнувшую мазь в его икры, чтобы облегчить боли, и помогла вновь облачиться в детский наряд – в старомодные штаны бордового цвета и голубой бархатный дублет, украшенный парчой.– Милорд желает видеть меня после трапезы? – Спросила она, зашнуровав его обувь.– Нет. Я завязал с женщинами. – «Со шлюхами».К его радости, девушка очень легко пережила это разочарование.– Если милорд предпочитает мальчиков, я распоряжусь, чтобы кто-нибудь ожидал его в постели.«Милорд предпочитает вернуть жену. Милорд предпочитает девушку по имени Тиша».– Все, что мне нужно знать: куда отправляются шлюхи?Девушка сжала зубы. – «Она меня презирает», – догадался он. – «Но не сильнее, чем я сам себя презираю». – Несмотря на то, что он перетрахал кучу женщин, которым был отвратителен один его, Тириона Ланнистера вид, но некоторые из них хотя бы притворялись, что испытывают к ней приязнь. – «Немножечко отвращения даже может быть освежающим, как брют после десертного вина».– Знаешь, я передумал. – Сказал он. – Ожидай меня в постели. Голая, если не трудно, потому что я буду слишком пьян, чтобы разбираться с твоими нарядами. Рот держи закрытым, а ноги раздвинутыми, и мы оба отлично проведем время. – Он одарил ее вожделенным взглядом, но в ответ заслужил только отвращение. – «Никто не боится карликов». – Даже лорд Тайвин не боялся, хотя у Тириона был арбалет.– Ты стонешь, когда тебя трахают? – Спросил он ее.– Если это нравится милорду.– Милорду понравится тебя душить. Именно так я поступил с моей прежней шлюшкой. Думаешь, твой хозяин станет возражать? Определенно, не станет. У него сотни таких, как ты, но больше нет никого вроде меня. – На этот раз, когда он осклабился, он увидел, что ей страшно.Иллирио возлежал на пышной тахте, пожирая острый перец и мелкий лучок из деревянного блюда. Его лоб был украшен испариной, а поросячьи глазки сияли из-за толстых щек. Когда он двигал руками, возникало сияние драгоценных камней: оникса и опалов, тигрового глаза и турмалина, рубинов, аметистов, сапфиров, изумрудов, черного янтаря и нефрита, черных бриллиантов и зеленого жемчуга. – «На одни эти кольца, я мог бы жить всю оставшуюся жизнь», – умилился Тирион. – «Вот только, будет умнее их не просить».– Проходи, садись, мой маленький друг. – Иллирио, приглашая, повел рукой.Карлик вскарабкался в кресло. Оно было слишком велико для него. Это был целый трон, украшенный подушками, созданный специально, чтобы вместить могучую задницу магистра, с толстыми ляжками, которые могли выдержать вес его тела. Тирион Ланнистер всю жизнь прожил в мире, который был слишком большой для него, но в доме Иллирио Мопатиса эта диспропорция приняла гротескные размеры. – «Я словно мышь, угодившая в берлогу мамонта», – ухмыльнулся он своим мыслям. – «Но у мамонта неплохой винный погреб». – От этой мысли он почувствовал приступ жажды. Он попросил вина.– Как тебе девушка, которую я к тебе отправил? – Спросил Иллирио.– Если б я хотел девушку, я бы попросил девушку. Я лишился носа, а не языка.– Если она тебе не угодила…– Она делает все, что от нее требуется.– Надеюсь. Ее обучали в Лиссе, где лучше всех учат искусству любви. И еще она говорит на общем языке. Королю это очень нравилось.– Я убиваю королей, разве ты не слышал? – Тирион злобно улыбнулся поверх чаши с вином. – Мне не нужны королевские объедки.– Как хочешь. Лучше приступим к еде. – Иллирио хлопнул в ладоши, и в комнату вбежали слуги.Начали они с бульона, сваренного из крабов и рыбы-черта, с холодной подливой из яиц с лаймом. Затем появились перепелки, зажаренные в меду, седло барашка, и гусиная печень в винном соусе, пастернак в масле с молочным поросенком. От одного вида этого изобилия Тириону стало дурно, но он заставил себя из вежливости попробовать ложку супа, и, едва попробовав, обо всем забыл. Поварихи хоть и были старыми и толстыми, но дело свое знали отменно. Никогда прежде он не ели ничего вкуснее, даже при дворе.Обсасывая косточки куропатки, он спросил Иллирио про утренний вызов. Толстяк только пожал плечами.– Неприятности на востоке. Астапор пал, и Мийэрин тоже. Это гхизарские рабовладельческие города, которые были древними даже, когда мир был еще молод. – Поросенок был разрезан на ломти, и Иллирио дотянулся до одного из них поподжаристее, взял руками, и обмакнул его в сливовый соус.– Залив Рабов от Пентоса далеко, – сказал Тирион, слизывая гусиный паштет с кончика ножа. Никто на свете не может быть проклят сильнее, чем убийца родичей, напомнил он себе, улыбнувшись.– Это так. – Согласился Иллирио. – Но мир это одна большая паутина, и никто не может прикоснуться к одной нити, не потревожив остальные. – Он вновь хлопнул в ладоши. – Ешь, давай.Слуги внесли цаплю, фаршированную фигами, телячьи котлеты, бланшированные в миндальном молоке, сельдь в сметане, жаренный лук, вонючий сыр, блюда с улитками и сладкими булочками, и черного лебедя в оперении. От лебедя Тирион отказался, потому что вспомнил о памятном ужине с сестрой. Вместо этого он сам наложил себе кусок цапли и рыбу, и немного сладкого лука. Слуги не забывали наполнять его чашу вином, едва он ее выпивал.– Для такого коротышки, ты пьешь очень много вина.– Убийство родичей – довольно пыльная работенка. После нее всегда хочется пить.Глаза толстяка сверкнули, словно драгоценности в перстнях на его руках.– В Вестеросе есть люди, считающие, что убийство лорда Ланнистера – отличное начало.– Лучше им не упоминать об этом в присутствие моей сестрицы, иначе они быстро лишатся языка. – Карлик разломил ломоть хлеба пополам. – А тебе, магистр, лучше не трогать мое семейство. Хоть я и убийца родичей, но я по-прежнему лев.Похоже веселью повелителя сыров не было предела. Он весело шлепнул себя по жирной ляжке и сказал:– Вы, вестеросцы, все одинаковы. Пришпилите себе на грудь кусочек шелка с какой-нибудь тварью, и внезапно становитесь львами, драконами и орлами. Я могу отвести тебя к настоящему льву, мой маленький друг. Принц в своем зверинце держит целую стаю. Хочешь провести ночь в их клетке?Лорды Семи Королевств действительно слишком кичились своими гербами, это Тирион вынужден был признать.– Хорошо, – Признал он. – Ланнистеры не львы. Но я все равно сын своего отца, и сам собираюсь убить Джейме с Серсеей.– Как странно, что ты упомянул свою очаровательную сестру, – заметил Иллирион между проглоченной им парой улиток. – Королева пообещала любому, кто доставит твою голову, титул лорда, невзирая на происхождение.Тирион ждал этого.– Если ты собираешься принять ее предложение, то заставь раздвинуть для тебя ноги. Лучшая часть меня в обмен на лучшую часть ее, это будет справедливый обмен.– Я скорее обменяю тебя на золото, равное моему весу. – Торговец сыром заржал так сильно, что Тирион испугался, как бы он не лопнул и не утопил гостя в каше из кишок и мяса. – За все золото Бобрового Утеса, почему бы и нет?!– Ладно, золото забирай, – сказал он. – Но Утес оставь мне. Он мой.– Это так. – Магистр прикрыл рот рукой и издал могучую отрыжку. – Думаешь король Станнис вернет тебе его? Я слышал, он большой поборник справедливости. Он может легко вернуть тебе Бобровый Утес, не так ли? Твой брат надел белое, поэтому по закону Вестероса ты – законный наследник.– Станнис может и вернет мне Утес, – кивнул Тирион. – Но есть еще крохотная проблема – цареубийство и убийство родичей. За это он укоротит меня на голову, а я и так довольно маленький. А с чего это ты решил, будто я собираюсь присоединиться к Станнису?– А зачем еще тебе отправляться на Стену?– Так Станнис на Стене? – Тирион почесал нос. – Что, ради семи проклятых адов, Станнис делает на Стене?– Мерзнет, полагаю. В Дорне гораздо теплее. Может, тебе лучше отправиться туда.Тирион стал подозревать, что конопатая прачка знала больше слов на общем языке, чем пыталась показать.– Моя племянница Мирцелла как раз в Дорне. И я подумывал, не сделать ли ее королевой.Иллирио улыбнулся, когда слуги поставили перед ними чаши с черешней и сливками.– Что бедное дитя тебе сделало, если ты решил ее убить?– Даже убийцы родичей не убивают всех, – обиделся Тирион. – Я сказал, что собираюсь короновать, а не убивать.Торговец сыром проглотил черешню.– В Волантисе чеканят монету с короной на фасе, и черепом на реверсе. Но монета одна и та же. Короновать ее все равно, что убить. Дорн может и поддержит Мирцеллу, но одного Дорна не достаточно. Если ты умен, как утверждали наши друзья, ты это и сам понимаешь.Тирион взглянул на толстяка по-новому. – «Он прав в обоих случаях. Короновать ее – все равно, что убить. И я это понимаю».– Все, что мне осталось – это пустые угрозы. Эта, по крайней мере, заставит мою сестренку залиться горючими слезами.Магистр Иллирио вытер сливки со рта тыльной стороной толстой ладони.– Путь к Бобровому Утесу лежит не через Дорн, мой маленький друг. И не вьется у Стены. Но я утверждаю, что такой путь существует.– Я же признанный предатель, цареубийца и убийца родичей. – Эти разговоры про пути-дороги его встревожили. – «Он думает, это все игра?»– То что сделал один король, другой может отменить. У нас в Пентосе есть принц, мой друг. Он устраивает балы, пиры и разъезжает по городу в паланкине из кости и золота. Перед ним всегда шествуют три герольда – один с золотыми торговыми весами, второй – с железным мечом войны, а третий с серебряным кнутом правосудия. В первый день каждого года он должен лишить девственности одну деву полей и одну деву морей. – Иллирио подался вперед, положив локти на стол. – Но стоит посевам пропасть или случится проиграть войну, мы перережем ему глотку, дабы умилостивить богов, и изберем себе нового принца из числа сорока семейств.Тирион фыркнул остатком носа.– Напомни мне никогда не пытаться стать принцем Пентоса.– А разве в Семи Королевствах что-то по-другому? В Вестеросе нет ни мира, ни правосудия, ни веры… а скоро не будет хватать и еды. Когда люди дохнут от голода или дрожат от страха, они ищут спасителя.– Может и ищут, но найдут Станниса…– Нет. Не Станниса. И не Мирцеллу. Другого. – Желтая улыбка стала шире. – Другого! Сильнее Томмена, умнее Станниса, и с лучшими правами на трон, чем у Мирцеллы. Спаситель явится из-за моря, чтобы перевязать кровоточащие раны Вестероса.– Прекрасные слова. – Но Тириона они не впечатлили. Но слова – это ветер. И кто же он, этот проклятый Спаситель?– Дракон. – Торговец сыром увидел его выражение лица, и рассмеялся: – Дракон с тремя головами.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129