Этот год еще предстояло прожить. Война с Персией была в самом разгаре, и чем она закончится, не знал никто. За год эфоры вполне могли сильно изменить судьбу самого Леонида и всех его приближенных, что отнюдь не радовало Тараса. Так что сейчас никто, кроме самого Аполлона, не мог предугадать финала этой истории.
Тарас вновь поймал на себе пронизывающий взгляд Фидия и почувствовал, что тот не верит ему до конца. «Не зря же Фидий стал эфором. Дураков здесь не держат. Значит, будут следить, - решил Тарас, направляясь к выходу и поправляя застежку шлема, - если уже не следят. Надо будет вести себя осторожнее. Впрочем, первым делом надо все обсудить с отцом и пифием, а там видно будет».
- Гисандр! - окликнул его у самого выхода третий эфор, молчавший до сих пор.
Тарас остановился, как вкопанный. Этого эфора звали Тидей, и он был, пожалуй, единственным другом царя в новом составе эфората.
- Не забудь, что ты должен принести очистительные жертвы и готовиться к выступлению в поход вместе со второй армией, - проговорил Тидей, не вставая с места, - где бы ты ни провел ближайшие три дня, тебе надлежит вернуться в Спарту в срок.
Это было явно излишним напоминанием, Тарас отлично знал, что ему следует делать согласно обычаям Лакедемона перед походом. А очистительные жертвы предлагалось провести из-за того, что он согрешил в глазах общины, замахнувшись на промысел богов. Выступать на новую битву он мог, лишь очистившись от этой скверны свободомыслия. Но Гисандр понял и тайный смысл сказанного. Тидей привлек его внимание, чтобы напомнить - у царя все же есть друг среди эфоров.
- Я исполню все обычаи, - подтвердил Тарас, слегка наклонив голову в шлеме с красным гребнем, - и вовремя вернусь в расположение армии.
- Ступай, - царственным жестом отпустил его Фидий, - мы сказали все.
Если бы мог, Тарас с большим удовольствием выматерился бы по-русски, едва оказавшись на улице. Но здесь стояли охранники, а кроме того, несколько членов герусии наблюдали за ним, когда он покидал эти неуютные стены. Поэтому Тарас бодрым шагом прошествовал мимо небольшого скопления людей и направился к выходу из города. Лишь там, оказавшись на окраине, он громко выругался и послал эфоров ко всем чертям, каких только знал. Особенно досталось Фидию.
- Вот надменная сволочь, - ругался Тарас, пружинящим шагом передвигаясь в сторону отцовского имения, - ведет себя так, словно это он царь, а Леонид у него на побегушках.
Он ругался вслух почти всю дорогу, дав выход накипевшим за время долгожданной аудиенции чувствам, и успокоился лишь тогда, когда завидел поля родного имения, где велел дожидаться себя своим «спецназовцам». Все они были здесь. Отца, однако, на месте не оказалось. Как сообщил Панорм, встретивший его у порога, геронт Поликарх еще вчера немедленно отбыл по приказанию эфоров с проверкой в южные области Спарты, откуда должен был вернуться не раньше чем через пять дней.
- Он очень сокрушался, что не сможет увидеться с вами в ближайшие дни, господин Гисандр, - проговорил погрустневший Панорм, - но выбора у него не было. И велел передать вам это.
Управляющий протянул небольшую табличку для письма Тарасу и учтиво удалился в дом. «Опять эти эфоры», - подумал Тарас и нервно взломал печать. На иссеченной поверхности было вычерчено всего несколько слов: «До моего возвращения ты можешь доверять только пифию».
- А кому же еще мне теперь доверять, - вздохнул Тарас, глядя на пустой дом, - больше некому. Боюсь, отец, теперь мы долго не увидимся. Пусть хранят тебя боги.
Сделав знак своим людям следовать за ним, Тарас направился вниз по дороге. Спустившись с холма, он остановился и несколько секунд поглядывал в сторону Пелланы, размышляя, не наведаться ли еще разок перед отправкой на фронт к Елене. Но даже быстрая дорога туда и обратно могла занять все оставшееся время, а ситуация с баллистами, казалось решенная раз и навсегда, почему-то беспокоила Тараса все сильнее. И, вздохнув еще раз, он приказал, обернувшись к Брианту:
- Мы идем в царское имение. А ты отправляйся в Пеллану. Скажешь госпоже Елене, что я вновь отправляюсь воевать в Дельфы и приказал забрать своих людей. Вернешься вместе с ними в царский темен. Торопись.
Посмотрев в спину Брианту, который немедленно затрусил в сторону северных провинций, Тарас тоже перешел на легкий бег. Предстояла новая разлука с семьей, но поделать было нечего. Он был солдатом. И ему нужно было спешить.

Когда они прибыли в имение, пифий был у себя, казалось, уже ждал его, словно знал, что спартиат прибудет с минуты на минуту. Однако поведение Клеандра, спокойно разбиравшего какие-то папирусы на столе, озадачило гоплита.
- Ты решил не присылать гонца, а явился сам, - поинтересовался он веселым тоном, который обескуражил и без того расстроенного Тараса, всю дорогу размышлявшего о том, что же теперь делать со всей этой артиллерией, так опрометчиво изготовленной загодя.
- Не хотел подвергать его жизнь опасности, - мрачно пошутил Тарас, усаживаясь на скамью и поправляя ножны меча, - за плохие новости у нас обычно убивают.
- А что, разве ты принес мне плохие новости? - вновь усмехнулся Клеандр. - По-моему, все идет великолепно.
Тарас ушам своим не поверил, но решил не играть больше в слова - в Лакедемоне это было не принято - и, собравшись с духом, выпалил:
- Эфоры запретили царю использовать метательные машины. Это конец. Мы зря все затеяли и теперь должны сжечь все баллисты.
- Но ведь тебя не казнили? - как ни в чем не бывало, осведомился Клеандр, отрывая взгляд от папируса. - Значит, хорошие вести все же есть.
- Да, мне сохранили жизнь, - нехотя признал Тарас, переводя взгляд с папирусов на лицо пифия, который словно пропустил мимо ушей известие о полном провале блестящего предприятия, - даже назвали героем. Но я шел туда не для того, чтобы услышать это.
- Разве это плохо, Гисандр, быть прославленным героем Греции? - продолжал ерничать царский пифий, окончательно сбив его с толку. Клеандр отнюдь не выглядел расстроенным или обескураженным, услышав о том, что ему следует уничтожить все, что он успел изготовить за последние дни напряженной работы.
- Я надеялся, что боги вразумят эфоров и они разрешат нам использовать баллисты для усиления мощи спартанской армии, - проговорил Тарас, - а они твердили лишь о том, что нужно соблюдать заветы Ликурга.
- Все спартиаты должны чтить законы и обычаи, оставленные Ликургом, - подтвердил пифий, став нарочито серьезным, - на этом и стоит наша община.
- Но Ликург не завещал нам ни флота, ни баллист, - выпалил, не сдержавшись, Тарас, вскочив со своего места, - а именно благодаря им мы победили у Фермопил.
Он вперил обезумевший взгляд в Клеандра, который спокойно смотрел на него, не вставая из-за стола.
- Что будет, если вторая армия опоздает? - почти выкрикнул Тарас ему в лицо, опершись руками о стол. - Или в конце концов флот Ксеркса разобьет афинян и появится у этих берегов? Ведь их флот огромен, персам служат лучшие моряки восточных стран - египтяне и финикийцы, - а у нас флота нет. Чем мы будем защищаться, ведь у наших городов, согласно заветам Ликурга, нет даже крепостных стен!
Выкрикнув все это, Тарас вдруг осознал, что разговаривает с представителем самого царя, а не с другим гоплитом, своим собратом по оружию. Он резко умолк и взял себя в руки. Распрямившись, он стоял теперь молча, ожидая гневной отповеди за свою истерику, недостойную сдержанных спартанцев. Но пифий не торопился его казнить.
- Царь не ошибся в тебе, - изрек он наконец и, указав на скамью, добавил спокойным голосом: - Сядь, Гисандр. Разговор будет долгим. Мне много нужно тебе рассказать, так как час настал.
Пифий отложил в сторону папирус, который урывками читал во время беседы с Тарасом, и заговорил неспешно, словно и не было никаких срочных дел и плохих известий за последние дни, угрожавших его интересам.
- Еще отправляясь сюда, Леонид предвидел, что новые эфоры начнут интриговать против него. Царь даже не надеялся на то, что они позволят принять грозное оружие, которым ты помог нашей малочисленной армии сокрушить персов у Фермопил, - произнес Клеандр, посмотрев на притихшего Тараса, - царь отлично понял, на что способно твое оружие, и поверил в него. Иначе здесь не было бы ни меня, ни тебя.
- Но, - робко пробормотал Тарас, - как же заветы Ликурга…
- Они давно устарели, - спокойно заметил на это Клеандр, - как и многие наши обычаи. Пришла пора многое изменить в жизни Лакедемона.
- Изменить? - переспросил Тарас, который не поверил свои ушам.
Он в ужасе взирал на Клеандра, который спокойно и открыто говорил ему такие «богохульные» вещи, за которые в Спарте полагалась немедленная смерть. За последние годы гражданин Лакедемона Гисандр, с детства воспитанный в лагере палками педономов, привык к тому, что здесь никто и ничто не может измениться. Законы Ликурга незыблемы. Они предопределили историю Спарты на сотни лет вперед. И при жизни здесь ему оставалось лишь плыть по течению в этой «застывшей стране», мечтая, как и все остальные, о героической смерти во имя Лакедемона. Смирившись во многом, он уже преуспел на этом пути, предначертанном всем до одного спартиатам. Но все же в глубине души, рожденной далеко от этого мира, еще теплилась надежда на другой исход. И потому, услышав из уст Клеандра слово «изменить», он вздрогнул, словно получил оплеуху.
- Но ведь, когда мы плыли сюда, я слышал от мудрого Клеандра совсем другие речи… - пробормотал Тарас, не сводя глаз с пифия.
- По дороге в Спарту я не мог тебе еще всего рассказать, - ответил Клеандр, в задумчивости слегка погладив бороду, - так как еще не произошло того, о чем мы договорились с царем Леонидом. А теперь…
Тарас не перебивал, понимая, что настал момент истины.
- А теперь, - продолжил пифий, медленно подбирая слова, - после того как я расскажу тебе все, тебе придется выбирать….
Их взгляды встретились. Тарас понял, что на этот раз Клеандр и не думал шутить. Вопрос действительно стоял о жизни и смерти. Но Тараса это не пугало, хоть какая-то определенность лучше, чем томительное ожидание. И он кивнул, глядя в глаза пифию.
- Царь решил не отказываться от той мощи, что дает твое оружие на войне. А на тот случай, если эфоры все же запретят тебе его создавать, - как и произошло вчера, - у меня есть тайный приказ.
Пифий встал, сделав несколько шагов к стене, и, развернувшись, закончил мысль.
- Ты немедленно должен покинуть Спарту.
- Я? - не сразу понял смысл сказанного Тарас. - Но ведь через два дня я и так должен вернуться в столицу и вместе со второй армией отбыть в Дельфы.
- Нет, Гисандр, - замотал головой пифий, - ты не пойдешь в Дельфы. Во всяком случае, не сейчас.
Он вновь шагнул к столу, на котором были разложены папирусы, - Тарас даже подумал, не тайные ли это оракулы Аполлона изучает пифий, - и сел на свое место.
- Вместо этого ты погрузишь на корабли в порту все готовые баллисты и отплывешь на Итаку.
- Но ведь это… - пробормотал Тарас, понимая, что его втягивают в открытое неповиновение эфорам, которые такого не прощают.
- Да, - спокойно кивнул Клеандр, - эфорам твое исчезновение не понравится. Но я же говорил, тебе придется выбрать, кому служить. Царь Леонид верит тебе и ценит твой ум, силу и ловкость. Он же дает тебе возможность выбора. Ведь и для Спарты настают дни выбора новой судьбы. Ты можешь отказаться и присоединиться через два дня к армии, которая направится в Дельфы. Либо выполнить то, что он тебе приказывает сейчас через меня. Леонид умеет благодарить своих людей. Но решать тебе, Гисандр.
Пифий замолчал, выжидая. А у Тараса вдруг появилось четкое ощущение, что именно такого исхода он и ждал. Давно ощущая в глубине души, что должно произойти нечто подобное. И, когда это случилось, ответ сам собой всплыл на поверхность, ведь особенно размышлять ему было не о чем. Он давно находился там, где хотел.
- Я решил, - кивнул он, - во славу Аполлона я выполню все, что прикажет мне царь Леонид.
- Если начать погрузку немедленно, то завтра на рассвете ты сможешь отплыть, - проговорил пифий, кивнув, словно иного ответа от Гисандра и не ожидал, - я дам тебе письмо к Иксиону, который встретит тебя на острове и даст все, что тебе потребуется. Он наш должник. Но письмо не должно попасть в чужие руки. Поскольку сейчас мы еще «дружим» с эфорами, которые не должны узнать о тайных делах царя. А твое исчезновение - это лишь странность, которая будет волновать их до поры до времени, а потом либо забудется, либо нас уже не будет волновать их мнение.
Тарас кивнул, жадно внимая словам пифия. Для него неожиданно вырисовывалась очень интересная экспедиция.
- Ты помнишь тот флот в гавани Ватхия из пятнадцати новехоньких триер, который так заинтересовал тебя? - прищурился пифий.
- Неужели… - не поверил своему счастью Тарас.
- Да. Это тайный флот царя Леонида, который он создал вдали от своих берегов, - огорошил его таким известием Клеандр. Пифий невольно усмехнулся, глядя на неподдельную радость гоплита, так мечтавшего, чтобы у Спарты появился флот. И вот он совершенно неожиданно появился.
- Но, - продолжал пифий раскрывать перед Тарасом горизонты тайной политики одного из спартанских царей, - у этого флота еще нет команды. Лишь небольшая группа моряков, нанятая, чтобы содержать его в порядке в гавани Итаки.
Тарас замер в ожидании еще одного задания. И оно не заставило себя долго ждать.
- Тебе придется набрать из людей Иксиона команду и обучить ее драться по-спартански, - приказал Клеандр, - или чтобы они хоть немного были похожи на настоящую армию.
- Но ведь это пираты, - припомнил Тарас давний разговор о вожде Иксионе и его людях.
- Это так, - не моргнув глазом согласился царский пифий, - но других людей на Итаке у тебя не будет. Я напишу Иксиону, чтобы он помогал тебе во всем. Он умелый вождь, хотя и не спартанец. Однако обуздывать этих пиратов тебе придется самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36