Сантехника супер, советую
Старик поехал верхом в хвосте процессии за последней из карет, двигавшихся вдоль красивой извилистой дорожки. Низкая стена из серого камня вела вниз и изгибалась вдоль холмов. Дальше виднелся дом лорда Эджкоума. Четырехэтажный, увенчанный башнями, он был сложен из такого же серого камня, что и стена. Когда они подъехали ближе, Кортни увидела, что вся челядь выстроилась приветствовать их. Впереди стоял лорд Эджкоум, его седые волосы блестели на ярком летнем солнце.
– Ваше величество, добро пожаловать в Грейстоун. – Эджкоум протянул королеве руку и помог выйти из кареты.
– Благодарю вас, лорд Эджкоум.
– Кортни, позвольте помочь вам. – Он завладел ее рукой, как только она показалась на ступеньках. – Я надеюсь, что ваше путешествие прошло удачно.
– Оно доставило нам истинное удовольствие, сэр, – сказала королева, оправляя юбки.
Спешившись, Рори бросил поводья мальчику-конюху и пожал руку хозяину. Задрав голову, он глубоко вздохнул.
– Насколько же здесь чище воздух, чем в городе!
– Согласен, – улыбнулся Эджкоум. – В Лондоне я всегда скучаю по привольной загородной жизни. Пойдемте, ваше величество. – Эджкоум широким жестом указал на мужчин и женщин, собравшихся около дома. – Слугам не терпится поприветствовать свою королеву.
Кортни заметила, что Генриетта Мария постаралась приободрить слуг, когда их представляли ей. Начиная от дворецкого и экономки и кончая последней судомойкой, для каждого у нее нашлось ласковое слово. Неловкие запинания и любопытные взгляды сменились довольными улыбками – все были очарованы приветливостью королевы.
Войдя в дом, они разместились в огромной гостиной, обставленной удобной, лишенной вычурности мебелью, что говорило об изысканном вкусе хозяина.
– Вы, наверное, захотите выпить что-нибудь освежающее, – сказал он, усаживая их в кресла и на диван, придвинутые к камину.
Появился слуга с серебряным подносом, уставленным кубками с элем и бокалами настоев из трав. Королева предпочла эль, остальные последовали ее примеру.
– Поскольку погода прекрасная, ваше величество, я полагаю, что мы сможем поохотиться уже сегодня.
– Я бы очень этого хотела. – Было видно, как заблестели глаза королевы, когда она добавила: – В детстве братья часто брали меня с собой, мы пропадали на охоте целыми днями, пока не падали с ног от усталости. – На секунду в ее голосе прозвучала тоска. – Я так скучаю по этому. С того момента, как я обручилась, меня лишили привычных развлечений. – Затем она улыбнулась и чистыми, широко открытыми глазами посмотрела на хозяина. – Я надеюсь тряхнуть стариной у вас, лорд Эджкоум.
– Значит, мы не должны мешкать. – Он поставил кружку на стол и вызвал слугу. – Проводи дам в их комнаты. Между прочим, Кортни, – как бы невзначай спросил Эджкоум, – вас тоже брали на охоту братья? Или отец?
Кортни почувствовала себя неловко.
– Нет. У меня нет братьев.
Опасаясь, что последуют новые вопросы, она заторопилась выйти из комнаты следом за королевой.
– Как только вы отдохнете и переоденетесь, ваше величество, поедем на охоту, – крикнул им вслед Эджкоум.
* * *
Покои, приготовленные для королевы, состояли из большой гостиной, спальни и отдельной комнаты для слуг. В каждой комнате был камин, перед которым стояли покрытые мехами кресла. Свежие цветы в вазах на столах и широких каменных подоконниках благоухали.
С другой стороны просторного коридора располагались комнаты Кортни. Как и у королевы, в них была гостиная и веселая, светлая спальня, которая от обилия цветов казалась еще светлее. К своему восторгу, Кортни обнаружила балкон, с которого открывался вид на потрясающей красоты парк.
Служанки кончали распаковывать сундуки, а Кортни и Генриетта Мария торопливо переоделись для верховой езды. Королева выбрала амазонку желтовато-коричневого цвета, широкие рукава которой были отделаны горностаем. Она обула высокие лайковые сапоги, а кожаные латные рукавицы защищали кисти рук и запястья. Длинные волосы были подняты наверх и скрыты под вуалью, а сверху надета шляпа с перьями в тон амазонке.
На Кортни была зеленая бархатная амазонка, голову она оставила непокрытой, так что волосы беспорядочными локонами падали на спину. Помогая ей сесть в седло, Рори заметил, что она пренебрегла перчатками и голыми руками берется за поводья. Если Торнхилл надеялся обучить дочь манерам знати, то это ему не очень удалось. Даже в бархате Кортни сохраняла прежние замашки. От этой мысли Рори улыбнулся.
– Мы пересечем поляну и поскачем вон к тем лесам, – крикнул лорд Эджкоум.
Каждого участника охоты сопровождал грум с луками и колчанами.
– Охота для меня новое развлечение, – сказала Кортни. Ей не терпелось этому научиться. – Когда же мы начнем?
Эджкоум повернулся к ней в седле.
– Леса кишат зверьем: оленями, кроликами, перепелками. Я послал главного егеря с помощниками вперед. Как только они обнаружат дичь, то вспугнут ее и погонят на нас.
Когда охотники приблизились к лесу, послышался крик. Спустя секунду с шумом вспорхнули четыре фазана и пролетели прямо над их головами. Кортни, очарованная, наблюдала за ними, а королева взяла из рук грума большой лук и прицелилась. Ее стрела попала фазану прямо в грудь, и птица вместе со стрелой, медленно покружившись в воздухе, упала на землю.
Пока Кортни смотрела на это, Эджкоум и Рори, тщательно прицелившись, поразили еще двух птиц. С трудом, глядя против солнца, Кортни следила за четвертым фазаном и с облегчением вздохнула, когда он благополучно скрылся за деревьями.
– Превосходный выстрел, ваше величество. Королева одарила своего спутника сверкающей улыбкой.
– Я боялась, что утратила навык, так как давно не стреляла.
– Такие навыки никогда полностью не теряются. Поедемте. – Повернув лошадь, Эджкоум поскакал к лесу, где один из грумов подобрал фазанов.
Почти целый час они ехали по залитому солнцем лесу. Лорд Эджкоум и Генриетта Мария ехали впереди, за ними следовали грумы, В сотне ярдов от них ехали Рори и Кортни. На Рори был его красный охотничий наряд, и в лесу он чувствовал себя как дома. Лук небрежно свисал у него через плечо.
– Вы выглядите таким счастливым здесь, за городом.
Он слегка обернулся.
– Эта часть Англии напоминает мне родные места.
– Вы ведь там долго не были.
– Даже слишком. – Он схватил ее поводья, заставив лошадь идти рядом. – Но одна женщина настолько околдовала меня, что я забыл родную землю.
Они говорили приглушенными голосами, приноравливаясь к тишине, царящей в лесу.
– Думаю, сэр, что никто в целом мире не способен на это. Шотландия у вас в крови.
– Да. Но и женщина, о которой я говорю, – тоже.
Взгляд Кортни потеплел. Она подняла на него глаза.
– Один шотландец, вождь знаменитого клана, очень скрасил мое пребывание в Англии.
Он шутливо поклонился.
– Я к вашим услугам, миледи.
Она не успела ответить – прямо напротив них на лесную прогалину выскочил олень, подняв голову против ветра. Рори дотронулся до руки Кортни, призывая ее к молчанию. Затем снял лук и протянул ей. У Кортни расширились глаза от изумления – он хотел, чтобы она выпустила стрелу и поразила этого красавца. Снова посмотрев на оленя, она отрицательно покачала головой. Одним стремительным движением Рори наложил стрелу, растянул тетиву и, прицелившись, рванул ее. Олень повернул голову на звук, но прежде, чем он успел метнуться в сторону, его настигла стрела. Подскочив и сделав несколько неуверенных шагов, олень упал. Кортни неподвижно и напряженно застыла в седле, наблюдая агонию животного. Когда грумы подобрали его, он был уже мертв. Все было кончено, и ее охватило чувство потери.
– Почему вы не захотели стрелять? – спросил Рори. – Вы ведь наверняка умеете обращаться с луком.
– Да. Но он такой красивый, мне очень жалко его.
Рори повернулся и тут увидел, как она бледна. Приблизив свою лошадь к ее, он положил руку поверх ее рук и заметил, какие они холодные.
– Но вы же убивали людей.
– В честном бою, – быстро ответила она. – Мои противники были вооружены и могли защищаться. Мы бились на равных, у них тоже было право убить меня.
– Зато лорд Эджкоум сможет устроить настоящий пир для своих крестьян.
– Да, я это знаю, – тихо сказала Кортни. – По крайней мере, умом, – она коснулась рукой лба. – Но сердцем… сердцем мне трудно это принять. Я не могу лишить жизни беспомощное создание просто ради удовольствия.
Перегнувшись через седло, Рори обнял ее. Она постоянно удивляла его. Прожженная пиратка, умевшая сражаться почище любого мужчины, скрывала внутри нежное, отзывчивое сердце. Странная, неотразимая женщина. Прижавшись губами к пряди ее волос, он прошептал:
– Я вас не выдам – никому не скажу, что леди Торнхилл не выносит вида крови.
– А я не скажу никому, что свирепый воин Рори Макларен слабеет, когда девушка целует его в шею.
Смех его неожиданно смолк, а руки обхватили ее так крепко, что она очутилась словно в тисках.
– Вы заходите слишком далеко, миледи. Если вы не станете более осмотрительной, то я овладею вами прямо здесь, на этой прохладной муравке.
Она весело поинтересовалась:
– А что скажут грумы?
– Я отправлю их разыскивать королеву. И пускай они плутают в лесу до темноты.
Кортни прильнула к нему на минуту, наслаждаясь его объятием. Затем шутливо оттолкнула его.
– Вы жестокий человек, Макларен. Думаете лишь о своих собственных удовольствиях в то время, как другие вынуждены страдать.
– Да. Придется нам еще поохотиться, хотя мы могли бы найти занятие поинтереснее.
Смех Кортни был подхвачен ветром, а она повернула лошадь в сторону от павшего оленя.
Остальную часть дня она лишь смотрела, как охотились другие. Когда лорд Эджкоум узнал о ее отвращении к убийству, то почувствовал непонятное облегчение. Настоящую шпионку убийствами не проймешь.
* * *
Лорд Эджкоум разумно рассудил, что их первый ужин должен быть спокойным и беззаботным. Они устроились не в парадном, а в охотничьем зале. На стенах висело оружие и охотничьи трофеи. Кресла, расставленные для беседы, были удобными, несмотря на потертость. Когда ужин был подан, веселый разговор увлек всех, словно четверо друзей собрались приятно провести вечер.
Генриетта Мария, благодарная хозяину за гостеприимство, развлекала всех историями своей ранней юности.
– Я росла избалованной, – призналась она. – Только мать считала, что меня надо держать построже. Потому и препоручила духовным заботам отца Лефаржа, дабы он научил меня кротости и смирению.
– Но почему? – удивилась Кортни. – Женщине вовсе не обязательно быть смиренной. Мой отец… – испугавшись того, что собиралась сказать, она смолкла и покраснела.
Видя ее смущение, Рори нарушил неловкое молчание:
– У меня на родине женщины, как и мужчины, должны быть сильными.
Кортни бросила на него благодарный взгляд, а он продолжал:
– Если у человека нет сыновей, то дочери наследуют ему.
Кортни заинтересовалась:
– Неужели женщина может стать главой клана?
– Да. И среди них бывали такие отважные, что водили сородичей в битву и побеждали врагов.
Генриетта Мария встретилась взглядом с Кортни.
– Жаль, что мы родились не в Шотландии.
Кортни ответила ей улыбкой.
– А откуда вы родом, Кортни? – спросил Эджкоум. – Какое у вас было детство?
Мысли у Кортни закружились, и она не знала, что сказать.
– У меня было обыкновенное детство. – Краем глаза она увидела удивление на лице Рори: детство на пиратском судне обыкновенным не назовешь. – Не такое, как у принцессы.
– Вы сказали, что у вас нет братьев. А сестры?
Кортни отрицательно покачала головой.
– Я одна в семье.
– А ваши родители? – настаивал Эджкоум.
– Обыкновенные хорошие люди. Я скучаю по ним.
Придет ли этому конец? Кортни намеренно зевнула.
– Простите меня. – Лорд Эджкоум встал. – Сегодня был утомительный день, но я так рад гостям. Я давно уже не развлекал добрых друзей.
Огонь в камине почти погас, а кубки опустели. Все четверо пожелали друг другу спокойной ночи.
Оставшись один, лорд Эджкоум задумчиво глядел на золу, стоя у камина. Показалось ему или Кортни умышленно избегала говорить о себе? Он допил остаток эля и направился к двери. Завтра будет новый день, и надо постараться разузнать о ней побольше.
* * *
Наверху служанка помогла Кортни приготовиться ко сну. Когда та ушла, Кортни увидела на балконе Рори. Рассмеявшись, она кинулась к нему и схватила за руку.
– И как долго вы здесь находитесь?
– Ровно столько, чтобы убедиться, что вы одна.
– А где ваша комната? Он тихонько засмеялся.
– Рядом с вашей. Как удобно, что в вашей комнате есть балкон. Очень продуманно со стороны лорда Эджкоума. А то мне пришлось бы ломиться в дверь.
Он поймал ее за плечи и заглянул в глаза. Как он любил их взгляд, теплый, зовущий, затаивший страстность.
– Я не заснул бы в соседней комнате, зная, какое блаженство ждет меня здесь.
Обняв, он крепко прижал ее к себе и наградил долгим поцелуем. Ее нетерпеливый ответ не заставил себя ждать.
– И я бы тоже не заснула, – прошептала Кортни, – зная, что ты где-то рядом.
– Я весь день ждал этого момента, – пробормотал он, спуская шелковую ночную рубашку с ее плеч и припадая губами к жаркому телу.
Она, словно цветок, раскрывалась от его прикосновений. Его губы, пальцы ласкали ее, пока сдавленное рыдание не вырвалось у нее изнутри:
– Рори! О, Рори!
Они опустились на колени на меховые покрывала у горящего камина. Им было тепло, то ли от огня, то ли от страсти, разгорячившей их тела и помутившей рассудок. Это было неважно, так как думать ни о чем не хотелось. Прильнув друг к другу губами и телами, они были на грани безумия. Бормоча нежные слова, они с дикой страстью слились воедино.
Глава семнадцатая
Утренний свет просочился в щелку в занавесях, падая на две обнимающиеся фигуры, укрытые смятыми простынями. Рори медленно приоткрыл глаза и дотронулся кончиком пальца до крошечного шрама у Кортни на плече. Он вынес много жестокости во французской тюрьме и на борту «Ястреба». Но каждый день он повторял, что освободится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Ваше величество, добро пожаловать в Грейстоун. – Эджкоум протянул королеве руку и помог выйти из кареты.
– Благодарю вас, лорд Эджкоум.
– Кортни, позвольте помочь вам. – Он завладел ее рукой, как только она показалась на ступеньках. – Я надеюсь, что ваше путешествие прошло удачно.
– Оно доставило нам истинное удовольствие, сэр, – сказала королева, оправляя юбки.
Спешившись, Рори бросил поводья мальчику-конюху и пожал руку хозяину. Задрав голову, он глубоко вздохнул.
– Насколько же здесь чище воздух, чем в городе!
– Согласен, – улыбнулся Эджкоум. – В Лондоне я всегда скучаю по привольной загородной жизни. Пойдемте, ваше величество. – Эджкоум широким жестом указал на мужчин и женщин, собравшихся около дома. – Слугам не терпится поприветствовать свою королеву.
Кортни заметила, что Генриетта Мария постаралась приободрить слуг, когда их представляли ей. Начиная от дворецкого и экономки и кончая последней судомойкой, для каждого у нее нашлось ласковое слово. Неловкие запинания и любопытные взгляды сменились довольными улыбками – все были очарованы приветливостью королевы.
Войдя в дом, они разместились в огромной гостиной, обставленной удобной, лишенной вычурности мебелью, что говорило об изысканном вкусе хозяина.
– Вы, наверное, захотите выпить что-нибудь освежающее, – сказал он, усаживая их в кресла и на диван, придвинутые к камину.
Появился слуга с серебряным подносом, уставленным кубками с элем и бокалами настоев из трав. Королева предпочла эль, остальные последовали ее примеру.
– Поскольку погода прекрасная, ваше величество, я полагаю, что мы сможем поохотиться уже сегодня.
– Я бы очень этого хотела. – Было видно, как заблестели глаза королевы, когда она добавила: – В детстве братья часто брали меня с собой, мы пропадали на охоте целыми днями, пока не падали с ног от усталости. – На секунду в ее голосе прозвучала тоска. – Я так скучаю по этому. С того момента, как я обручилась, меня лишили привычных развлечений. – Затем она улыбнулась и чистыми, широко открытыми глазами посмотрела на хозяина. – Я надеюсь тряхнуть стариной у вас, лорд Эджкоум.
– Значит, мы не должны мешкать. – Он поставил кружку на стол и вызвал слугу. – Проводи дам в их комнаты. Между прочим, Кортни, – как бы невзначай спросил Эджкоум, – вас тоже брали на охоту братья? Или отец?
Кортни почувствовала себя неловко.
– Нет. У меня нет братьев.
Опасаясь, что последуют новые вопросы, она заторопилась выйти из комнаты следом за королевой.
– Как только вы отдохнете и переоденетесь, ваше величество, поедем на охоту, – крикнул им вслед Эджкоум.
* * *
Покои, приготовленные для королевы, состояли из большой гостиной, спальни и отдельной комнаты для слуг. В каждой комнате был камин, перед которым стояли покрытые мехами кресла. Свежие цветы в вазах на столах и широких каменных подоконниках благоухали.
С другой стороны просторного коридора располагались комнаты Кортни. Как и у королевы, в них была гостиная и веселая, светлая спальня, которая от обилия цветов казалась еще светлее. К своему восторгу, Кортни обнаружила балкон, с которого открывался вид на потрясающей красоты парк.
Служанки кончали распаковывать сундуки, а Кортни и Генриетта Мария торопливо переоделись для верховой езды. Королева выбрала амазонку желтовато-коричневого цвета, широкие рукава которой были отделаны горностаем. Она обула высокие лайковые сапоги, а кожаные латные рукавицы защищали кисти рук и запястья. Длинные волосы были подняты наверх и скрыты под вуалью, а сверху надета шляпа с перьями в тон амазонке.
На Кортни была зеленая бархатная амазонка, голову она оставила непокрытой, так что волосы беспорядочными локонами падали на спину. Помогая ей сесть в седло, Рори заметил, что она пренебрегла перчатками и голыми руками берется за поводья. Если Торнхилл надеялся обучить дочь манерам знати, то это ему не очень удалось. Даже в бархате Кортни сохраняла прежние замашки. От этой мысли Рори улыбнулся.
– Мы пересечем поляну и поскачем вон к тем лесам, – крикнул лорд Эджкоум.
Каждого участника охоты сопровождал грум с луками и колчанами.
– Охота для меня новое развлечение, – сказала Кортни. Ей не терпелось этому научиться. – Когда же мы начнем?
Эджкоум повернулся к ней в седле.
– Леса кишат зверьем: оленями, кроликами, перепелками. Я послал главного егеря с помощниками вперед. Как только они обнаружат дичь, то вспугнут ее и погонят на нас.
Когда охотники приблизились к лесу, послышался крик. Спустя секунду с шумом вспорхнули четыре фазана и пролетели прямо над их головами. Кортни, очарованная, наблюдала за ними, а королева взяла из рук грума большой лук и прицелилась. Ее стрела попала фазану прямо в грудь, и птица вместе со стрелой, медленно покружившись в воздухе, упала на землю.
Пока Кортни смотрела на это, Эджкоум и Рори, тщательно прицелившись, поразили еще двух птиц. С трудом, глядя против солнца, Кортни следила за четвертым фазаном и с облегчением вздохнула, когда он благополучно скрылся за деревьями.
– Превосходный выстрел, ваше величество. Королева одарила своего спутника сверкающей улыбкой.
– Я боялась, что утратила навык, так как давно не стреляла.
– Такие навыки никогда полностью не теряются. Поедемте. – Повернув лошадь, Эджкоум поскакал к лесу, где один из грумов подобрал фазанов.
Почти целый час они ехали по залитому солнцем лесу. Лорд Эджкоум и Генриетта Мария ехали впереди, за ними следовали грумы, В сотне ярдов от них ехали Рори и Кортни. На Рори был его красный охотничий наряд, и в лесу он чувствовал себя как дома. Лук небрежно свисал у него через плечо.
– Вы выглядите таким счастливым здесь, за городом.
Он слегка обернулся.
– Эта часть Англии напоминает мне родные места.
– Вы ведь там долго не были.
– Даже слишком. – Он схватил ее поводья, заставив лошадь идти рядом. – Но одна женщина настолько околдовала меня, что я забыл родную землю.
Они говорили приглушенными голосами, приноравливаясь к тишине, царящей в лесу.
– Думаю, сэр, что никто в целом мире не способен на это. Шотландия у вас в крови.
– Да. Но и женщина, о которой я говорю, – тоже.
Взгляд Кортни потеплел. Она подняла на него глаза.
– Один шотландец, вождь знаменитого клана, очень скрасил мое пребывание в Англии.
Он шутливо поклонился.
– Я к вашим услугам, миледи.
Она не успела ответить – прямо напротив них на лесную прогалину выскочил олень, подняв голову против ветра. Рори дотронулся до руки Кортни, призывая ее к молчанию. Затем снял лук и протянул ей. У Кортни расширились глаза от изумления – он хотел, чтобы она выпустила стрелу и поразила этого красавца. Снова посмотрев на оленя, она отрицательно покачала головой. Одним стремительным движением Рори наложил стрелу, растянул тетиву и, прицелившись, рванул ее. Олень повернул голову на звук, но прежде, чем он успел метнуться в сторону, его настигла стрела. Подскочив и сделав несколько неуверенных шагов, олень упал. Кортни неподвижно и напряженно застыла в седле, наблюдая агонию животного. Когда грумы подобрали его, он был уже мертв. Все было кончено, и ее охватило чувство потери.
– Почему вы не захотели стрелять? – спросил Рори. – Вы ведь наверняка умеете обращаться с луком.
– Да. Но он такой красивый, мне очень жалко его.
Рори повернулся и тут увидел, как она бледна. Приблизив свою лошадь к ее, он положил руку поверх ее рук и заметил, какие они холодные.
– Но вы же убивали людей.
– В честном бою, – быстро ответила она. – Мои противники были вооружены и могли защищаться. Мы бились на равных, у них тоже было право убить меня.
– Зато лорд Эджкоум сможет устроить настоящий пир для своих крестьян.
– Да, я это знаю, – тихо сказала Кортни. – По крайней мере, умом, – она коснулась рукой лба. – Но сердцем… сердцем мне трудно это принять. Я не могу лишить жизни беспомощное создание просто ради удовольствия.
Перегнувшись через седло, Рори обнял ее. Она постоянно удивляла его. Прожженная пиратка, умевшая сражаться почище любого мужчины, скрывала внутри нежное, отзывчивое сердце. Странная, неотразимая женщина. Прижавшись губами к пряди ее волос, он прошептал:
– Я вас не выдам – никому не скажу, что леди Торнхилл не выносит вида крови.
– А я не скажу никому, что свирепый воин Рори Макларен слабеет, когда девушка целует его в шею.
Смех его неожиданно смолк, а руки обхватили ее так крепко, что она очутилась словно в тисках.
– Вы заходите слишком далеко, миледи. Если вы не станете более осмотрительной, то я овладею вами прямо здесь, на этой прохладной муравке.
Она весело поинтересовалась:
– А что скажут грумы?
– Я отправлю их разыскивать королеву. И пускай они плутают в лесу до темноты.
Кортни прильнула к нему на минуту, наслаждаясь его объятием. Затем шутливо оттолкнула его.
– Вы жестокий человек, Макларен. Думаете лишь о своих собственных удовольствиях в то время, как другие вынуждены страдать.
– Да. Придется нам еще поохотиться, хотя мы могли бы найти занятие поинтереснее.
Смех Кортни был подхвачен ветром, а она повернула лошадь в сторону от павшего оленя.
Остальную часть дня она лишь смотрела, как охотились другие. Когда лорд Эджкоум узнал о ее отвращении к убийству, то почувствовал непонятное облегчение. Настоящую шпионку убийствами не проймешь.
* * *
Лорд Эджкоум разумно рассудил, что их первый ужин должен быть спокойным и беззаботным. Они устроились не в парадном, а в охотничьем зале. На стенах висело оружие и охотничьи трофеи. Кресла, расставленные для беседы, были удобными, несмотря на потертость. Когда ужин был подан, веселый разговор увлек всех, словно четверо друзей собрались приятно провести вечер.
Генриетта Мария, благодарная хозяину за гостеприимство, развлекала всех историями своей ранней юности.
– Я росла избалованной, – призналась она. – Только мать считала, что меня надо держать построже. Потому и препоручила духовным заботам отца Лефаржа, дабы он научил меня кротости и смирению.
– Но почему? – удивилась Кортни. – Женщине вовсе не обязательно быть смиренной. Мой отец… – испугавшись того, что собиралась сказать, она смолкла и покраснела.
Видя ее смущение, Рори нарушил неловкое молчание:
– У меня на родине женщины, как и мужчины, должны быть сильными.
Кортни бросила на него благодарный взгляд, а он продолжал:
– Если у человека нет сыновей, то дочери наследуют ему.
Кортни заинтересовалась:
– Неужели женщина может стать главой клана?
– Да. И среди них бывали такие отважные, что водили сородичей в битву и побеждали врагов.
Генриетта Мария встретилась взглядом с Кортни.
– Жаль, что мы родились не в Шотландии.
Кортни ответила ей улыбкой.
– А откуда вы родом, Кортни? – спросил Эджкоум. – Какое у вас было детство?
Мысли у Кортни закружились, и она не знала, что сказать.
– У меня было обыкновенное детство. – Краем глаза она увидела удивление на лице Рори: детство на пиратском судне обыкновенным не назовешь. – Не такое, как у принцессы.
– Вы сказали, что у вас нет братьев. А сестры?
Кортни отрицательно покачала головой.
– Я одна в семье.
– А ваши родители? – настаивал Эджкоум.
– Обыкновенные хорошие люди. Я скучаю по ним.
Придет ли этому конец? Кортни намеренно зевнула.
– Простите меня. – Лорд Эджкоум встал. – Сегодня был утомительный день, но я так рад гостям. Я давно уже не развлекал добрых друзей.
Огонь в камине почти погас, а кубки опустели. Все четверо пожелали друг другу спокойной ночи.
Оставшись один, лорд Эджкоум задумчиво глядел на золу, стоя у камина. Показалось ему или Кортни умышленно избегала говорить о себе? Он допил остаток эля и направился к двери. Завтра будет новый день, и надо постараться разузнать о ней побольше.
* * *
Наверху служанка помогла Кортни приготовиться ко сну. Когда та ушла, Кортни увидела на балконе Рори. Рассмеявшись, она кинулась к нему и схватила за руку.
– И как долго вы здесь находитесь?
– Ровно столько, чтобы убедиться, что вы одна.
– А где ваша комната? Он тихонько засмеялся.
– Рядом с вашей. Как удобно, что в вашей комнате есть балкон. Очень продуманно со стороны лорда Эджкоума. А то мне пришлось бы ломиться в дверь.
Он поймал ее за плечи и заглянул в глаза. Как он любил их взгляд, теплый, зовущий, затаивший страстность.
– Я не заснул бы в соседней комнате, зная, какое блаженство ждет меня здесь.
Обняв, он крепко прижал ее к себе и наградил долгим поцелуем. Ее нетерпеливый ответ не заставил себя ждать.
– И я бы тоже не заснула, – прошептала Кортни, – зная, что ты где-то рядом.
– Я весь день ждал этого момента, – пробормотал он, спуская шелковую ночную рубашку с ее плеч и припадая губами к жаркому телу.
Она, словно цветок, раскрывалась от его прикосновений. Его губы, пальцы ласкали ее, пока сдавленное рыдание не вырвалось у нее изнутри:
– Рори! О, Рори!
Они опустились на колени на меховые покрывала у горящего камина. Им было тепло, то ли от огня, то ли от страсти, разгорячившей их тела и помутившей рассудок. Это было неважно, так как думать ни о чем не хотелось. Прильнув друг к другу губами и телами, они были на грани безумия. Бормоча нежные слова, они с дикой страстью слились воедино.
Глава семнадцатая
Утренний свет просочился в щелку в занавесях, падая на две обнимающиеся фигуры, укрытые смятыми простынями. Рори медленно приоткрыл глаза и дотронулся кончиком пальца до крошечного шрама у Кортни на плече. Он вынес много жестокости во французской тюрьме и на борту «Ястреба». Но каждый день он повторял, что освободится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31