- Это был, как здесь говорят, спортсмен. Он занимался по-серьезному
охотой, и рыбной ловлей, и яхтами, и поло, и спортивными машинами, и
самолетами.
- Всем этим?
- В разное время. Он терял интерес к одному виду спорта и переходил к
другому. Казалось, он не мог найти такого занятия, которое полностью
поглотило бы его. Некоторое время, когда я был учеником школы, он брал
меня с собой. Он даже сажал меня в кабину самолета. - Глаза Питера
затуманились от воспоминаний. - Он служил в воздушных частях, пока его не
уволили по инвалидности.
- А что произошло?
- Точно не знаю. Он разбил машину во время тренировочного полета и
поэтому не попал на войну. Для него это было большим разочарованием. Он
ходил слегка прихрамывая. Мне кажется, в этом причина того, что он
перепробовал все опасные виды спорта.
- Как он выглядел?
- Полагаю, вы назвали бы его симпатичным. Темноволосый, темноглазый,
и у него всегда был этот смуглый цвет лица. Джинни унаследовала цвет кожи
матери. Но мне непонятно, почему вы так интересуетесь их семьей? В чем
дело?
- Я пытаюсь понять Джинни, почему она так сильно и внезапно увлеклась
Мартелем. Он похож на ее отца?
- В некотором роде, - нехотя признался он. - Но мистер Фэблон был
лучше.
- Вы сказали, что в нем французская кровь? Он говорил по-французски?
- Мог, когда хотел. Он сказал мне, что жил одно время во Франции.
- Где?
- В Париже. Это когда он учился рисовать.
У меня начал сформировываться образ Фэблона. В их кругах это был
довольно обыкновенный тип: человек, который брался за все и ни в чем не
преуспел.
- Откуда у него были деньги на все свои хобби? Он занимался бизнесом?
- Он пытался использовать свой опыт и знания в разных сферах. Сразу
же после войны начал дело по воздушным перевозкам. Беда в том, что у него
были серьезные конкуренты, вроде "Летеющих тигров". Я слышал от него
однажды, что он потерял пятьдесят тысяч долларов за шесть месяцев. Но он
имел массу интересных дел.
Питер говорил мягким ностальгическим голосом. В другое время и при
других своих габаритах, ему, вероятно, и хотелось бы пожить как тот
умерший человек.
- А кто за все платил?
- Миссис Фэблон. Она была адвокатом. - Он помолчал, слегка
насупившись. - Я только что вспомнил кое-что. Это не имеет отношения к
делу, но занятно. - Он обернулся к окну, где выделялась темная полоска
земли. - Берег, откуда мистер Фэблон вошел в воду, принадлежал когда-то
адвокатской конторе. Это была часть их владений. Мать Джинни продала
владение около десяти лет назад.
- За три года до смерти Фэблона?
- Верно. Если бы она подождала до нынешних времен, она получила бы по
крайней мере миллион. Но я слышал, что все пошло за гроши, чтобы уплатить
долги Фэблона.
- Кто его купил?
- Кладбищенская компания. Они еще не учредили там кладбища.
- Ну, мне его ждать не придется.
Питеру не понравилась моя шутка. Минуту спустя он вышел из-за стола и
покинул комнату. Затем я увидел его у входа беседующим с высоким человеком
в токсидо. Высокий человек двинул головой, и я увидел твердую линию его
челюсти. Это был доктор Сильвестр, обед которого с миссис Фэблон я тогда
прервал.
Он прошел в бар. Питер пристроился в конце очереди, образовавшейся
около стола с десертом. Он стоял как монумент, его глаза затуманили мысли
о пирогах, печеньях и сладких кремах.

10
Я прошел за доктором Сильвестром в бар. Бартендер, глаза которого
шныряли как ртуть, налил ему не спрашивая двойное виски. Бартендера
Сильвестр называл Марко. Марко носил красный жилет, белую рубашку с
острыми углами воротничка и легкий черный шелковый галстук.
Я подождал, пока доктор выпьет половину бокала виски, затем сел на
стул рядом с ним и стал наблюдать, как Марко готовит коктейль.
Заросшие волосами с тыльной стороны руки Сильвестра держали осторожно
стакан. Волосы были слегка запачканы, как и его сальная голова. Черты лица
у него были резкие, что усугублялось морщинами, идущими от носа ко рту. Он
не был похож на человека, с которым легко начать разговор.
Чтобы дать какое-то занятие рукам, я заказал себе "Бурбон". Бартендер
не взял с меня доллар.
- Простите, наличность мы здесь не принимаем. Вы член клуба, сэр?
- Я гость Питера Джемисона.
- Тогда я запишу это на его счет.
Доктор Сильвестр повернулся ко мне и приподнял свои черные брови. Он
пользовался ими так часто, что казалось, что брови - главное средство
выражения его чувств. Они даже отвлекали внимание от его твердых,
блестящих глаз.
- Джемисон старший или младший?
- Я знаю обоих. Я заметил, что вы беседовали с младшим.
- Да?
Я сообщил ему свое имя и род деятельности.
- Питер нанял меня заняться делом его экс-невесты.
- Мне было непонятно, как вы сюда попали. - Он хотел подколоть меня,
давая мне почувствовать мое место в его распорядке вещей. - Это вас я
видел в доме Фэблонов в полдень?
- Да, я слышал, вы были одно время служащим у Вирджинии Фэблон?
- Это так.
- Как вы относитесь к ее замужеству?
Мне удалось его заинтересовать.
- Боже праведный, она вышла за него замуж?
- Так она мне сказала. Они поженились в субботу.
- Вы разговаривали с ней?
- Около часа назад. Я не мог понять, что происходит в ее головке.
Обстоятельства, конечно, также не совсем обычные, но она пребывает в
состоянии какого-то романтического сновидения.
- Большинство женщин такие, - сказал он. - Вы видели его?
- Я разговаривал с ними обоими в их доме.
- Я незнаком с ним лично, - сказал Сильвестр. - Я видел его где-то
здесь, конечно, на расстоянии. Каково ваше впечатление?
- Он очень интеллигентный человек, высокообразованный, с большой
силой воли. Он очень сильно подчинил себе Вирджинию.
- Это долго не будет продолжаться, - сказал Сильвестр. - Вы не знаете
молодую леди. У нее самой достаточно силы воли, - произнес он, слегка
скривив губы. - Я был ее домашним доктором, с тех пор как умер ее отец. И
не всегда с ней было легко. Вирджиния любит все делать по-своему.
- И в отношении мужчин?
- У нее их не было, по крайней мере в последнее время. Это одна из ее
проблем. С тех пор как умер ее отец, она ничего не делала, а лишь изучала
французский. Вы могли бы подумать, что ее жизнь была нечем иным, как
панихидой по Рою. Затем, несколько недель назад, как и следовало ожидать,
все поломалось. Она бросила занятия, когда ей оставалось всего ничего до
получения диплома, и пошла куролесить с этим Мартелем. - Он тянул свое
питье. - Это вызывает беспокойство.
- Вы уже не ее доктор?
- Да, с недавнего времени. Честно говоря, у нас произошли расхождения
по поводу ее курса лечения. Я подумал, что ей лучше перейти к другому
доктору. А почему вы спрашиваете?
- Мне не нравится ее эмоциональное состояние. Она ухитрилась
уговорить себя, что без ума от Мартеля. А она с ним, как ненужный сучок на
дереве. Жестоко, если этот сучок срубят.
- Я пытался ей это сказать, - заметил Сильвестр. - Вы думаете, что он
просто шарлатан?
- Может быть, не полностью, но частично - да. Мы проверили лиц в
Вашингтоне, на которых он ссылался. И ничего не подтвердилось. Есть другие
вещи, которыми сейчас я не хочу заниматься.
- А что я могу? Она схватила свой кусок и бегает с ним. - Сильвестр
помолчал и допил виски.
- Хотите еще, доктор? - спросил бармен.
- Нет, спасибо, Марко. Единственное, что я узнал, занимаясь
медицинской практикой уже двадцать лет, - сказал он, обращаясь ко мне, -
что вы должны позволять людям делать свои собственные ошибки. Рано или
поздно они станут поступать разумно. Мужчина с болью в груди рано или
поздно прекратит курить. Женщины с хроническим алкоголизмом прекращают
пить. А девушки с искаженным представлением о романтике становятся
реалистками. Как моя жена.
Крупная женщина в одеянии, похожем на мантилью, подошла к нам сзади.
Ее грудь сверкала как жемчужная раковина среди черных кружев. У нее были
пышные желтые волосы, которые придавали ей вид высокой, стойной женщины.
Выражение губ было недовольным.
- Ну а как со мной? - сказала она. - Я люблю, когда обо мне говорят
мужчины.
- Я сказал, что ты реалистка, Одри. Женщины входят в жизнь с
романтикой, а кончают полными здравомыслия реалистками.
- Мужчины заставляют нас это делать, - сказала она. - Это мой
коктейль?
- Да, а это мистер Арчер. Он детектив.
- Как интересно! - сказала она. - Вы должны мне рассказать историю
своей жизни.
- Я начал ее как романтик, а завершаю реалистом.
Она засмеялась и одним глотком выпила весь свой стакан. Они
направились в зал. Другие последовали за ними.
На какой-то момент я остался в баре один. Марко спросил, не хочу ли я
еще выпить. Он внимательно смотрел на меня, будто хотел что-то сообщить. Я
сказал, что выпил бы еще.
- За мой счет, - сказал Марко, наливая в мой стакан виски и плеснув
себе кока-колы.
- Я слышал, как вы сказали, что вы детектив, и не пропустил, что вы
говорили о мисс Фэблон.
- Вы ее знаете?
- Видел здесь. Она не пьет. Я здесь уже двенадцать лет. Я знал ее
отца. Он пил, и мог пить. Мистер Фэблон был настоящим мужчиной. У него был
стержень. - Марко вытянул губы, произнося это слово.
- Я слышал, он кончил жизнь самоубийством, - сказал я спокойно.
- Может быть. Но я в это никогда не верил. - Он покачал своей
мохнатой головой.
- Вы думаете, он случайно утонул?
- Я этого не говорил.
- Другая альтернатива - убийство.
- Я этого тоже не говорил. - Казалось, что, не отодвигаясь от стойки,
он тем не менее отпрянул от меня. Затем он перекрестился. - Убийство - это
весьма отвратительное деяние.
- Да, это отвратительно. Был мистер Фэблон убит?
- Некоторые так думают.
- Кто?
- Его жена, например. Когда он исчез, его жена вопила о кровавом
преступлении здесь, в клубе. Затем она внезапно замолкла, и все, что можно
услышать теперь от нее, - это показное молчание.
- Она обвиняла кого-либо?
- Насколько я слышал, нет. Она не называла имен.
- А почему же она изменила свою версию?
- Ваша догадка столь же справедлива, как и моя, мистер. Может быть, и
лучше.
Тема его несколько нервировала. Он переменил ее.
- Но я не об этом хотел с вами поговорить. Это о другом парне. Его
зовут Мартель - влиятельный француз.
- А что о нем?
- Я испытываю странное ощущение, будто я видел его где-то раньше. Он
распрямил свои пальцы. Во всяком случае, я уверен, что он не француз.
- А кто он?
- Тоже, что и я, может быть... - Он сделал глупое лицо, намеренно
дурачась, чтобы его слова прозвучали обиднее для Мартеля. - Такая же
индейская помесь, как и я. Он никогда сюда не заходил. Только однажды, и
тогда он только раз посмотрел на меня, и больше здесь не бывал.
Оркестр начал играть. Кое-кто вышел из столовой и заказал бренди.
Увертываясь от танцующих пар, я вернулся к столу Питера. Стоящее перед ним
блюдо с десертом было пусто, кроме небольшой полоски шоколада. Он выглядел
смущенным и подавленным.
- Я думал, вы уже ушли, - сказал он.
- Я беседовал в баре с некоторыми друзьями мистера Фэблона.
- Доктор Сильвестр?
- Он был одним из них, - ответил я.
- Я также перекинулся с ним несколькими словами. Он надевает на себя
жесткую личину. Но он беспокоится о Джинни, я знаю.
- Мы все беспокоимся.
- Вы не думаете, что нам следует вернуться к дому Мартеля? - Питер
сделал усилие встать.
- Не до тех пор, пока у нас будет в руках что-нибудь существенное,
чтобы стукнуть по нему.
- Что, например?
- Какое-либо веское доказательство того, что он не тот, за кого себя
выдает. Я пытаюсь прояснить что-то сейчас.
- А что мне делать?
"Идите и побегайте по берегу", - хотелось мне сказать. Но я сказал:
- Вы должны ждать. И вы должны привыкнуть к мысли, что все может
пойти совсем не так, как вам хочется.
- Вы что-нибудь выяснили?
- Ничего определенного, но у меня есть предчувствие. Все здесь
началось не очень удачно и окончиться может также несчастливо. Мне
кажется, все вернется назад, по крайней мере к предполагаемому
самоубийству Роя Фэблона.
- "Предполагаемому"?
- Во всяком случае, один человек, из тех кто его знал, не верит, что
это было самоубийство. Он предполагает, что и другие тоже могут так
думать.
- Кто бы ни сказал вам это, это всего лишь предположение.
- Возможно. Но он католик, и он восхищался Роем Фэблоном. Он не хотел
бы думать, что Рой был самоубийцей. Ваш отец сказал мне, между прочим,
одну любопытную вещь.
- Я не знал, что вы говорили с моим отцом. - Голос Питера звучал сухо
и подозрительно, будто я перебежал во вражеский лагерь.
- Я поехал к вам домой, чтобы поговорить с вами после полудня. Ваш
отец сказал мне, помимо прочего, что тело Роя Фэблона было так изуродовано
акулами, что его едва можно было узнать. В каком состоянии было его лицо?
- Я сам его не видел. Мой отец - да. Все, что они мне показали, - это
было его пальто.
- Он вошел в воду, одев верхнее пальто?
- Скорее, это был непромокаемый плащ.
- Он вошел в воду в непромокаемом плаще?
Меня это тоже поразило. Трудно представить, чтобы спортсмен, атлет
вошел в океан в непромокаемом плаще с того берега, владение на которое его
жена была вынуждена продать, и утонул.
- Как вы узнали, где точно он вошел в воду?
- Он оставил бумажник и часы на берегу. В бумажнике ничего не было,
кроме удостоверения, но часы были очень хорошие - это подарок миссис
Фэблон. На крышке были их инициалы, а на корпусе - какая-то гравировка на
латинском.
- Никаких записок о самоубийстве?
- Если и были, я об этом не знаю. Но это еще ни о чем не говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31