Она всегда говорила, что отчаиваться - большой грех.
Он медленно покачал головой. Его глаза забегали внезапно. Через
минуту он сорвался с места и бросился к раковине на кухне. Его стошнило.
В то время как я помогал прочищать раковину, его отец появился в
двери.
- Бедный мой мальчик опять кушал?
- Перестаньте, мистер Джемисон.
- Не понимаю, что вы имеете в виду. - Он поднял свои бледные руки,
демонстрируя, какой он заботливый отец. - Я был своему сыну и отцом и
матерью. Я должен был ими быть.
Питер стоял у раковины спиной к отцу, не желая показывать свое лицо.
Спустя некоторое время отец ушел.
При огромной главной кухне с кафельными стенами, раковинами и плитами
имелась небольшая кухонька со стороны балкона. Я узнал об этой наружней
кухне из-за шума у двери - какое-то чихание, скрежет приближался и
становился все более настойчивым.
- У вас есть собака?
Питер отрицательно помотал головой.
- Может быть, приблудная? Давайте впустим. Дадим ей кусок гуся.
Я включил свет в этой кухне и открыл дверь. Мариэтта Фэблон вползла
на ступеньки. Она поднялась на колени. Ее руки обхватили мои ноги. На ее
груди на стеганом халате была кровь. Глаза широко раскрыты и блестели, как
серебряные монеты.
- Пристрелите меня.
Я спустился и поддержал ее.
- Это вы, Мариэтта? Кто это вас?
Она глотала ртом воздух.
- Любовник.
Остаток ее жизни ушел с этими словами. Я чувствовал, как он покидает
ее тело.

16
В двери показался Питер. Он не стал проходить в наружную кухню. Ее
заполнила смерть.
- Что она сказала?
- Она сказала, что ее застрелил любовник. Кого она имела в виду?
- Мартеля, - автоматически сказал он. - Она мертва?
Я посмотрел на нее. Смерть как бы уменьшила ее в размерах. Будто я
смотрел на нее через другую сторону бинокля.
- Боюсь, что да. Вы бы лучше позвонили в полицию. Затем скажите отцу.
- А нужно ли ему говорить? Он найдет повод обвинить меня.
- Если хотите, я скажу ему.
- Нет, я сам. - Он демонстративно пересек кухню.
Я вышел в ветреную темноту и достал фонарь из машины. Хорошо
протоптанная дорожка вела от сада Джемисонов к дому Фэблонов. Я решил, что
детские ножки Питера проложили ее когда-то.
Появились свидетельства, что Мариэтта проползла по этой дорожке от
самого дома: пятна крови и следы от коленей на земле. Ее розовая шапочка
свалилась там, где дорожка проходила через пограничные кусты.
Передняя дверь дома громко хлопала. Я вошел внутрь и оказался в
кабинете. Там над всем главенствовал резной письменный стол девятнадцатого
столетия. Я пошарил в ящиках. Там не было любовного письма Одри Сильвестр
к Фэблону, но я нашел письмо, заинтересовавшее меня не в меньшей степени.
Оно было написано миссис Фэблон вице-президентом банка "Новая Гранада",
Панама, Рикардо Розалесом в марте этого года. На довольно высокопарном
английском в нем извещалось, что специальный счет, из которого банк
периодически выплачивал ей деньги, уже исчерпан и не имеется никаких
дальнейших инструкций по этому поводу. По установившимся правилам банка,
для них, к сожалению, невозможно назвать имя ее патрона.
На дне ящика я нашел фотографию в рамке. На ней был изображен молодой
лейтенант авиационных частей, который почти наверняка являлся Роем
Фэблоном. Стекла в рамке не было, и маленькие округлые кусочки снимка были
грубо выковырены. Через минуту я пришел к заключению, что фотография была
растоптана острым женским каблучком. Я подумал: как давно Мариэтта
растоптала изображение своего мужа?
В том же ящике я нашел тонкие мужские часы с четырьмя латинскими
словами, выгравированными на крышке: матиус анимис аманд амантур. Я не
знаю латинский, но "аманд" значит что-то насчет любви.
Я снова посмотрел на фото Фэблона. Для моего натренированного глаза
его голова казалась сделанной из грубой, пустой внутри бронзы. Он выглядел
темным и решительным - тип мужчины, в которого дочь могла влюбиться. Хотя
он был красив, а Мартель нет, я полагаю, можно уловить их некоторое
сходство, достаточное, впрочем, чтобы Мартель мог вскружить ей голову. Я
положил снимок и часы обратно в ящик.
Свет все еще горел в гостиной, где недавно я разговаривал с Мариэттой
и слышал скрип ее зубов. Шнур от ее розового телефона был сорван со стены.
На изношенном ковре краснели пятна крови.
Отсюда она начала ползти к нам на кухню.
Вдали слышалось завывание еще более громкое, чем ветер, и более
мрачное. Это был звук сирены полиции, которая почти всегда приходит
слишком поздно. Я вышел наружу, оставив горящий свет и хлопающую дверь за
собой.
Когда я вернулся в дом Джемисонов, люди шерифа были уже там. Мне
пришлось объяснить, кто я, и показать свое удостоверение. Питер должен был
поручиться, прежде чем меня впустили в дом. Они не позволили мне зайти на
кухню.
Их нежелание сотрудничать со мной меня вполне устраивало. Это меня
оправдывало в том, что я попридержал некоторые результаты собственных
исследований. Но я напустил их на Мартеля. К двум часам дежурный офицер,
инспектор Гарольд Ольсен, зашел в гостиную и сказал, что объявил розыск на
Мартеля по всем статьям. Он добавил:
- Вы можете идти домой, мистер Арчер.
- Я думал, что подожду здесь и поговорю со следователем.
- Я следователь, - сказал Ольсен. - Я сказал своему заместителю
доктору Уилсу не беспокоиться и не приходить сюда сегодня. Ему нужно
отдохнуть. Почему вы не пойдете и не отдохнете дома, мистер Арчер? - Он
тяжело надвинулся на меня, здоровый, упрямый, медлительный швед, который
любил, чтобы его советы воспринимались как приказ. - Расслабьтесь и
успокойтесь. Мы не будем иметь результатов вскрытия по крайней мере в
течение двух дней.
- Почему так? - сказал я, не вставая со стула.
- Мы всегда делаем так, вот почему.
Он здесь был главный, и его слегка выпуклые глаза не терпели
малейшего ущемления его власти. Создавалось впечатление, что, если бы его
воля, он предпочел бы просто иметь дело на руках, но не решать его.
- Нет никакой спешки. Пуля попала в грудь, теперь мы это знаем, и,
вероятно, прошла сквозь легкое. Смерть наступила в результате внутреннего
кровоизлияния.
- Меня интересует, как умер ее муж.
- Это самоубийство. Вам не нужен доктор Уилс, чтобы подтвердить это.
Я вел это дело сам.
Ольсен присматривался ко мне более внимательно. Он опасался, что я
могу подвергнуть сомнению его выводы, и от такой мысли заранее приходил в
ярость.
- Это уже закрытое дело.
- И нет возможности его снова открыть?
- Нет, никакой. - От злости он зашипел совсем безграмотным языком: -
Фэблон совершил самоубийство. Он сказал своей жене, что собирается сделать
это. И сделал. Нет данных, что здесь было дело нечисто.
- Я думал, тело было изрядно подпорчено.
- Акулами и скалами. Там большие волны, и его катало по дну в течение
десяти дней. - Голос Ольсена прозвучал как угроза: - Но все повреждения
были нанесены после того, как он утонул. Он умер, потому что утонул в
соленой воде. Доктор Уилс скажет вам то же самое.
- Где я могу найти Уилса завтра?
- Его заведение на первом этаже госпиталя "Мерси", но он не сможет
сказать вам больше, чем я.
Ольсен покинул комнату с видом большого мастера, шедевр которого
раскритиковал заезжий поденщик. Я подождал, пока заглохнут шаги, и прошел
в библиотеку. Дверь была заперта, но под ней виднелся свет.
- Кто там? - спросила сквозь дверь домоправительница Вера.
- Арчер.
Она впустила меня. На ней было выгоревшее кимоно. Когда она присела
на подушечку у ног Джемисона, я увидел два черных, похожих на обрезанные
провода, шнурка, свисающие у нее со спины.
- Это что-то ужасное, - произнес Джемисон слабым голосом. - Что вы
думаете об этом, Арчер?
- Слишком рано меня об этом спрашивать. Мариэтта сказала, что
любовник стрелял в нее. Это имеет какое-либо особое значение для вас?
- Нет.
- У нее был любовник?
- Конечно, нет, насколько мне это известно.
- Если у нее не было любовника, то кто мог это быть?
- Не имею представления. Откровенно, общего с Фэблонами с тех пор,
как Рой умер, даже раньше, у меня оставалось мало. Это правда, что мы были
близкими друзьями в колледже и несколько лет потом, но наши судьбы пошли
по разным дорогам. О личной жизни Мариэтты я совершенно ничего не знаю. Но
мне сдается, что она имела в виду не своего любовника.
- Вы говорите о Мартеле?
- Боюсь, это вполне очевидный вывод. Но я напал на любопытную связь
между ним и Мариэттой. Она получала какие-то свои доходы из банка "Новая
Гранада".
- Мариэтта?
- Да, так. Выплаты прекратились пару месяцев назад.
- Что это был за источник?
- Не ясно.
- Это может быть Мартель, и если так, можно предположить самые
невероятные вещи. Мариэтта могла продать ему свою дочь.
- Она этого не сделала бы, - Джемисон был поражен такой мыслью.
- Множество других матерей так поступают. Они не называют это
продажей. Но все сводится к этому. Балы дебютанток - мероприятие весьма
близкое к тому, что происходит на рабском рынке в Судане.
Вера хихикнула. Ее хозяин взглянул свирепо на нее и сказал тоном
упрека:
- Но Мариэтта была предана Джинни.
- Она тоже знает, как важны деньги. Она мне сама говорила.
- В самом деле? Она, бывало, разбрасывала деньги где попало, будто у
нее неистощимые ресурсы. Я был вынужден сдерживать ее...
Вера снова ехидно взглянула, и Джемисон решил не продолжать разговор.
Я сказал:
- Может быть, ее дочь осталась единственным ресурсом, оставшимся у
нее.
Я нарочно решил подогреть беседу. Джемисон понял, куда я клоню:
- Вполне возможно, вы правы. Мариэтта очерствела за эти последние
годы, после смерти Роя. Но даже если и так, почему она должна выдавать
Вирджинию за сомнительного иностранца? У нее под боком мой бедный сын
Питер, готовый на это и желающий этого.
- Я не знаю. Само замужество могло быть идеей Джинни. А тот факт, что
Мариэтта и Мартель получают деньги из того же самого панамского источника,
является простым совпадением.
- Хотя вы не верите этому?
- Нет. Я потерял свою веру в совпадения. Все в жизни бывает одно к
одному. Конечно, большей частью это "одно к одному" проявляется в форме
повторяющейся смерти. А то обстоятельство, что миссис Фэблон была убита,
вновь поднимает вопрос о смерти ее мужа.
- Но разве Рой не сам покончил с собой?
Вера скривилась, будто он сказал что-то неприличное. Она даже
перекрестилась потихоньку.
- Во всяком случае, это официальная версия, - сказал я. - Сейчас
проблема вновь возникает. Я полагаю, вы опознали тело?
- Я был одним из тех, кто опознавал.
- Вы уверены, что это был Рой Фэблон?
Он заколебался и неловко задвигался в кресле:
- Я был уверен в то время. Это означает, что я должен быть уверен и
сейчас, не так ли? Я строю выводы не по памяти. Его лицо было раздуто, все
порезано и поцарапано.
Джемисон зажмурил глаза. Вера дотянулась до его руки, взяла в свою и
держала ее.
- Так что вы не можете быть уверены, что это был он.
- Нет, если бы только посмотрел на него. Он значительно
трансформировался в море. Но у меня нет причин сомневаться в том, что это
был Рой. Доктор, проводивший осмотр, доктор Уилс, говорил, что у него
имеется неопровержимое доказательство, что это был Рой.
- Что за доказательство?
- Это имело отношение к рентгеноскопии старого перелома ноги.
- Тогда нужно было внимательно отнестись к этому.
- К чему? - произнес он с раздражением.
- К возможности того, что это было сфабрикованное самоубийство и
кто-то еще носил плащ Фэблона. Это заслуживает внимания. Но то, что вы
только что мне сообщили, исключает такое подозрение.
- Думаю, это так.
- Минуту назад, - сказал я, - вы упомянули о взятии на поруки миссис
Фэблон.
- Это происходило в далеком прошлом. Я помогал им обоим при случае. Я
чувствовал в своем роде ответственность за Роя.
Вера мотнула сердито головой:
- Вы отдали ей дом.
- Какой дом? - спросил я.
Джемисон мне ответил:
- Тот самый, в котором она живет, вернее, жила. Я по правде, не
отдавал ей его. Она им пользовалась. В конце концов, она была добра к
моему бедному сыну. Так же, как и Рой в свое время.
- Он здорово вас нагрел?
- На несколько тысяч. Могло быть и больше, но большая часть моего
капитала содержалась в кредитных операциях. Рой отчаянно нуждался в
деньгах в последние дни. Он играл на деньги, которых у него не было.
- Играл с субъектом, которого звали Кетчел?
- Да, это было его имя.
- Вы знали Кетчела?
- Никогда не встречал, но слышал о нем.
- От кого?
- От Мариэтты. В течение десяти или одиннадцати дней, когда Рой
пропадал, и прежде, чем всплыло его тело, Мариэтта очень много говорила о
Кетчеле. Казалось, что она подозревает, что он убил Роя. Но у нее не было
улик. Я разубедил ее идти в полицию. После того как факт самоубийства был
установлен, она бросила эту затею.
Вера снова нескладно заерзала и потянула Джемисона за руку, будто
умершая женщина была ее соперницей:
- Идите в кровать. Вы совсем сумасшедший, если сидите всю ночь
напролет.
Особая атмосфера благопристойности в доме улетучилась. Я встал, чтобы
уйти. Вера взглянула на меня с облегчением.
Джемисон сказал, не обращая на нее внимания:
- Я тогда пришел к выводу, что Мариэтта имела свои фантазии об
убийстве потому, что было тяжело смириться с мыслью о самоубийстве Роя. Вы
же не думаете, что у нее все же что-то имелось?
- Возможно, и было. Инспектор Ольсен утверждает, что Фэблон явно
утонул в соленой воде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31