- Я знаю
многих ловкачей, которые используют взятые взаймы деньги, иногда даже
одолженные у гангстеров, с тем чтобы завоевать быстро положение в местном
обществе.
- С какой возможной целью?
- Я знаю одного, который приобрел муниципальную автобусную компанию
на льготных условиях, выжал из нее все, что можно, затем удрал, оставив ее
банкротом. Последние несколько лет так приобретаются даже банки.
- Мартель, насколько мне известно, ничего не приобретает.
- За исключением Вирджинии Фэблон.
Джемисон сморщил лоб. Он взял стакан, увидев, что он почти пуст,
встал, чтобы налить еще. Он оказался высокого роста, но худой и слабый. Он
передвигался, как старик, но мне показалось, что он не намного старше меня
- не больше пятидесяти.
Сделав себе питье и проглотив изрядную долю, он вновь уселся в свое
кожаное кресло.
- У Джинни есть средства? - спросил я.
- Едва ли столько, чтобы заинтересовать серьезного человека. Она не
нуждается в деньгах, чтобы пробудить интерес любого мужчины. По сути, она
отвергала, вероятно, больше предложений, о которых могли бы только мечтать
другие молодые женщины. По совести, я был удивлен, когда она приняла
предложение Питера, и не был, когда она расторгла помолвку. Я пытался
сказать ему об этом вчера. Все было нормально, когда они учились в школе.
Но очень красивая молодая жена может стать проклятьем для обычного
человека, особенно когда он теряет ее. - Вокруг его глаз снова появились
морщины. - Опасно иметь то, чего ты желаешь. Это может привести к
трагедии. Но мой бедный сын не хочет этого видеть. Молодые люди не хотят
учиться на несчастьях старших.
Он все больше становился болтливым. Я смотрел мимо него на дальние
горы, и у меня возникло чувство нереальности всей обстановки, будто
залитый светом мир отодвинулся куда-то в недосягаемость.
- Мы говорили о Фэблонах и их средствах.
Джемисон с усилием вернулся к действительности.
- Да, конечно. У них не может быть много денег. Одно время
действительно их было много, но Рой много проигрывал. Ходил слушок, что
именно из-за этого он совершил самоубийство. К счастью, Мариэтта имела
свой небольшой источник доходов. У них есть на что безбедно жить, но, как
я сказал, этого, конечно, недостаточно, чтобы соблазнить охотника за
состояниями. Не говоря уже о таком охотнике, у которого счет в банке
измеряется сотней тысяч долларов наличными.
- Сотни тысяч достаточно, чтобы Мартель был допущен в клуб?
- Для Теннисного клуба, конечно, недостаточно. По правилам, вас
должен рекомендовать по крайней мере один из членов, и вы должны пройти
через приемную комиссию.
- Кто рекомендовал Мартеля?
- Миссис Бегшоу, полагаю. Это довольно обычная практика, когда члены
клуба сдают внаем свои дома здесь, в городе. Против принятия
квартиросъемщиков обычно возражений не бывает.
- Но ничего в его пользу не говорит. Вы согласны с утверждением, что
Мартель является политическим беженцем?
- Он вполне может им быть. Откровенно говоря, я не возражал, чтобы
Питер нанял вас, потому что я хотел удовлетворить собственное любопытство.
И я также хотел, чтобы он прекратил знакомство с Джинни. Это приносит ему
больше вреда, чем вы можете предположить. Я его отец, и я это вижу. Я,
может быть, не из лучших отцов, но я знаю своего сына. И я знаю Джинни так
же.
- Вы не хотели бы иметь ее в качестве невестки?
- Напротив. Она служила бы украшением любого дома, даже нашего. Но я
боялся, что она по-настоящему не любит моего бедного сына. Боялся, что она
согласилась выйти замуж только из жалости к нему.
- Миссис Фэблон говорила в значительной мере то же.
- Так что, вы встречались с Мариэттой?
- Мы разговаривали недолго.
- Она намного серьезнее, чем хочет казаться. Так же и Джинни. Джинни
всегда была серьезной молодой женщиной, даже когда была девочкой. Она,
бывало, всегда по субботам и воскресеньям сидела здесь, в моем кабинете,
читая книги.
- Вы сказали, что ее отец закончил жизнь самоубийством.
- Да. - Джемисон нервно дернулся и потянулся за стаканом. -
Опустошение среди моих друзей за последние десять лет было устрашающим. Не
говоря уже о моих врагах.
- А кто был Рой Фэблон, друг или враг?
- Рой был другом, одно время очень хорошим другом. Конечно, я не
одобрял того, что он принес своей жене и дочери. Джинни было тогда
шестнадцать или семнадцать лет, и это служило для нее настоящим ударом.
- А что он сделал?
- Ночью вошел в океан прямо в одежде. Его тело нашли десять дней
спустя. Акулы так его погрызли, что его с трудом опознали.
Он провел рукой по своему серому лицу и сделал большой глоток.
- Вы видели тело?
- Да, они попросили меня опознать труп. Это было отвратное зрелище.
- "Отвратное"?
- Ужасно представить себе, до чего мы смертны и что могут сделать с
нами волны и время. Я помню Роя Фэблона, когда он был одним из самых
блестящих студентов в Принстоне и одним из лучших спортсменов.
- Вы знали его в Принстоне?
- Очень хорошо. Мы жили в одной комнате. Это я привез его сюда, в
Монтевисту.
Я встал, чтобы уйти, но он задержал меня у двери.
- Есть кое-что, о чем я хочу вас просить, мистер Арчер. Как хорошо вы
знаете Монтевисту? Я не имею в виду топографию. В социальном плане?
- Не очень хорошо. Это слишком богатое место для меня.
- Тогда вы должны знать то, что могу сказать я как старый обитатель
Монтевисты. Здесь могут произойти любые вещи, и происходили. Здесь царит
климат шампанского, с одной стороны, и наличие бесчисленного количества
денег - с другой. Буду с вам откровенен, Монтевиста уже сто лет является
международным морским курортом. Свергнутые махараджи уживаются здесь с
Нобелевскими лауреатами, дочки владельцев чикагских скотобоен выходят
замуж за латиноамериканских миллионеров.
- В этом отношении Мартель не является чем-то необычным здесь?
- По сути дела, если его сравнить с некоторыми обитателями
Монтевисты, он просто посредственность. Вы должны всегда помнить об этом.
- Я запомню ваши советы.
Я поблагодарил его и распрощался.

5
Дневная жара становилась изнурительной. Подъезжая к Теннисному клубу,
я почувствовал прохладное дыхание бриза со стороны океана. На мачте
главного корпуса лениво развевался флаг.
Женщина за дежурным столиком сообщила мне, что Питера, вероятно,
можно найти в душевой. Она видела, как он возвращался с пляжа несколько
минут назад. Мне было разрешено пройти и подождать у бассейна.
Голубой шезлонг спасателя был свободен, и я уселся в него.
Послеполуденный бриз согнал многих любителей позагорать. По другую сторону
бассейна под навесом, в защищенном от ветра углу, четыре блондинки играли
в карты с той мрачной сосредоточенностью, которая отличает всех карточных
игроков.
Здоровый парень в плавках вышел из раздевалки. Он растянулся на
кафельной площадочке рядом со мной. Его гладкое простоватое лицо несколько
оживлялось выражением какой-то дикости в глазах. Его блондинистые волосы
казались совсем бесцветными.
- Что, Питер Джемисон там внутри?
- Да, он одевается. Вы заняли мое кресло, но это ничего. Я могу
посидеть здесь. - Он присел на кафель. - Вы его гость?
- Я должен с ним встретиться здесь.
- Он делает пробежку по берегу. Я посоветовал ему не напрягаться. Для
этого нужна тренировка.
- Но когда-то все же надо начинать.
- Согласен. Я сам не любитель бега. Это выматывает мускулы. - Он со
спокойным удовлетворением посмотрел на свою скульптурную бронзовую фигуру.
- Мне нравится походить на типичного калифорнийского спасателя.
- Вы действительно похожи на калифорнийского спасателя.
- Благодарю вас, - сказал он. - Я трачу все свободное время на это.
Люблю серфинг. Я нанялся на эту работу из-за возможности заниматься
серфингом. К тому же я студент колледжа.
- Какого колледжа?
- Государственного колледжа Монтевисты. Единственного здесь.
- А кто там заведует французским факультетом?
- Не знаю. Я изучаю бизнес, рекламное дело и вопросы недвижимости.
Очень интересно.
Он напоминал мне молчаливых блондинов, заполнявших калифорнийские
берега в пору моей молодости. Там и сейчас полно бродит мальчишек.
- Вы собираетесь изучать французский язык, сэр?
- Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы.
- Может быть, мистер Мартель поможет вам. Он француз.
- А он здесь?
- Да. Я только что разговаривал с ним. Он говорит так же свободно
по-английски, как вы или я.
Он показал на кабину на втором этаже, выходящую в сторону моря. В
открытом проеме в тени навеса наверху я увидел человека, несшего целую
охапку всяких ярких предметов.
- Эвакуирует свои вещи, - сказал спасатель. - Я предложил ему помочь,
но он не захотел, чтобы я занимался его личными вещами.
- Он что, оставляет это место?
- Во всяком случае, он отказывается от кабины. Он сказал, что я могу
взять мебель, которую он купил для кабины. Это пляжная мебель, но она
совершенно новая, и ему она обошлась, должно быть, в копеечку. Она будет
прекрасно выглядеть в моей кабине. Все, что у меня сейчас есть, - это
спальный мешок. Все мои деньги уходят на содержание машин.
- Машин?
- У меня фургон для спортивных принадлежностей, - сказал он. - И мы с
приятелем на двоих еще имеем спортивную машину для загородных прогулок.
Спортивная машина экономит массу времени.
Парень начал мне надоедать. Беда в том, что их тысячи, таких как он,
неопримитивистов, которые никак не вписываются в современность. Но меня
внезапно поразила мысль, что, может быть, они даже лучше, чем я,
приспосабливаются к нынешней жизни. Они могут жить как беззаботные дикари
на берегу моря, в то время как компьютеры и всякие программисты за них
делают всю работу и принимают решения.
- Почему мистер Мартель оставляет кабину? Она очень удобно
расположена.
- Это лучшая кабина. Вы видите весь берег и море вплоть до самого
рифа, где мы занимаемся серфингом. - Он махнул своей мускулистой рукой. -
Мистер Мартель обычно сидел там и наблюдал, как мы скользим на досках. Он
сказал мне однажды, что занимался серфингом, когда был моложе.
- Он не сказал, где он этим занимался?
- На этом же рифе, я полагаю.
- Он был здесь раньше?
- Этого я не знаю. Во всяком случае, при мне нет.
- И вы не знаете, почему он оставляет свою кабину?
- Ему она не понравилась. Он всегда на что-нибудь жаловался -
например, вода в бассейне слишком пресная. Он считал, что она должна быть
более соленой. Он не ладил с некоторыми членами клуба.
Парень замолчал. В его мозгу происходило какое-то шевеление,
породившее внезапную мысль.
- Послушайте, не говорите, пожалуйста, Питеру Джемисону, что мистер
Мартель отдал мне свою мебель. Ему это не понравится.
- Отчего же?
- Он из тех, кто не поладил с Мартелем. Пару раз они чуть не
подрались.
- Из-за Джинни Фэблон?
- Я думаю, вам это известно?
- Нет, не очень.
- Тогда не буду вам ничего больше говорить. Если Питер Джемисон
узнает, меня вытащат на ковер за то, что болтаю о членах клуба.
Он чувствовал, что наболтал лишнего. Одна из тех дам, что играли в
бридж, избавила его от моего допроса. Она крикнула ему через бассейн:
- Стэн, не принесешь ли ты нам кофе? Черного!
Он встал и лениво поплелся к буфету.
Я одел темные очки и взобрался по деревянной лестнице на втрой этаж
строения. По похожей на палубу галерее я прошел в самый конец. Ротанговый
плетеный стол, стоящий посередине кабины Мартеля, был завален разными
предметами: купальными костюмами и халатами, мужскими и женскими пляжными
принадлежностями, ластами и масками, бутылками от виски и коньяка. Там был
маленький электрообогреватель и бамбуковые трости. Мартель вышел из одной
из внутренних комнат с миниатюрным телевизором в руке. Он поставил его на
стол.
- Выезжаете?
Он недовольно посмотрел на меня. Сейчас я был в темных очках, а он их
снял. Глаза его блестели и были очень темного цвета, и в них как бы
сосредоточилось все выражение его ярко-смуглого лица. Длинный, с горбинкой
нос выдавал самоутверждающий и любознательный характер. Похоже, он меня не
узнал.
- А что, если и так? - ответил он настороженно.
- Я подумал, что мог бы занять ваше место.
- Едва ли это возможно. Я снял помещение на весь сезон.
- Но вы не собираетесь его использовать.
- Я пока не решил окончательно.
Он больше говорил сам с собой, чем со мной. Его темный взгляд
скользнул мимо меня к прибрежному пляжу. Я повернулся и посмотрел туда же.
Голубые волны перекатывались через риф. А там, за ним, дюжина мальчишек
вертелись коленопреклоненными на своих досках, будто они совершали
молитву.
- Вы занимались серфингом?
- Нет.
- А подводным плаванием? Я заметил, что у вас есть все необходимое
снаряжение.
- Да, я этим занимался.
Я внимательно слушал его речь. Мартель говорил с акцентом, но акцент
проявлялся значительно слабее, чем во время ссоры с Гарри Гендриксом, и он
использовал мало французских слов. Конечно, он сейчас не был так
возбужден.
- А в Средиземном море вы не плавали под водой? Говорят, что этот вид
спорта зародился в Средиземноморье.
- Это так, и я там плавал. Я был когда-то жителем Франции.
- Из какой части?
- Париж.
- Интересно, я был в Париже во время войны.
- Многие американцы там побывали, - ответил он натянуто. - Теперь,
если разрешите, я избавлюсь от этих вещей.
- Хотите я вам помогу?
- Нет, спасибо, благодарю вас, всего хорошего.
Он вежливо раскланялся. Я пошел обратно по палубе, пытаясь подвести
итог своим впечатлениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31