Дом был огромен и красив и превзошел все его ожидания. Это был его дом. Как ни странно, эта мысль не принесла ему радости. Ведь ему предстояло столкнуться с проблемой, о которой он старался не думать всю дорогу от Нового Орлеана до Пристани Магнолий. Как он сообщит вдове о случившемся? Какие слова найдет, чтобы смягчить удар? Следует ли сказать все сразу, или нужно подождать, пока шок от новости о смерти мужа пройдет?
Лошадь, почувствовав приближение жилья, прибавила ходу. Когда Ройал подъехал к парадному входу, двери распахнулись и в свете лампы Бранниган увидел молодую женщину с золотистыми волосами в изумрудном шелковом халате.
– Жан Луи, ты привез нам платья для бала?
Но, увидев незнакомого ей человека на облучке и груз в повозке, она осеклась и отступила в глубь дома, взирая на чужака расширившимися глазами.
Ройал спрыгнул на землю и быстро взбежал по ступеням на веранду. Силуэт женщины четкими линиями вырисовывался на фоне двери. Увидев, насколько она хороша собой, Бранниган замешкался. Он принял женщину за вдову и не знал, как начать разговор.
– Кто вы такой? – спросила она по-французски, не сводя взгляда с гроба.
– Меня зовут Ройал Бранниган. Вы говорите по-английски? – Получив утвердительный кивок в ответ, он продолжил: – Ваш муж, месье Журден, застрелился.
– Вы лжете, – ответила она, все еще глядя на черный ящик.
– Хотел бы я, чтобы это было так, мадам.
Женщина пошатнулась, но устояла. Прижав руки к груди, словно пытаясь защититься от чужака, она посмотрела на Ройала, затем перевела взгляд на гроб и снова посмотрела Браннигану в глаза.
– Я не трогал его, даю вам слово, – быстро сказал Ройал, прочитав мысли женщины. – Он сам застрелился.
Но красавица не слышала его. Она трясла головой, отказываясь принять правду. Лицо ее побледнело, она бросила на Ройала какой-то затравленный взгляд, пошатнулась и упала в обморок. Бранниган едва успел подхватить легкое тело. Он прижал ее к груди и вошел в дом. Через тонкий шелк халата Ройал чувствовал ее молодое упругое тело и запах женщины, исходивший от нее. Голова его закружилась, но он взял себя в руки. Войдя в холл, он опустил ее на пол, покрытый ковром, и оглянулся по сторонам. Заметив раба, выглядывающего из-за угла, он махнул ему рукой.
– Эй, поди сюда. Принеси мне бутылку бренди. Ты понимаешь меня? Бренди.
Раб кивнул и скрылся из виду. Заметив диван, примостившийся у дальней стены, Ройал положил женщину на мягкие подушки. Он расстегнул перламутровую пуговицу ворота халата и стал ждать бренди. Ройал смотрел на молодую женщину, пораженный ее красотой. Ее кожа была гладкой и нежной, ее бледное лицо с длинными ресницами и точеными губами было похоже на лицо богини. А ее беззащитность будоражила кровь.
Прибежал раб с бутылкой виски и бокалом, поставил все на столик и снова убежал. Ройал вытащил пробку зубами и налил янтарную жидкость. Нежно он приподнял голову молодой женщины и поднес бокал к ее губам.
Она отпила, закашлялась и открыла глаза, глядя на Ройала с нескрываемой ненавистью. Она размахнулась и ударила незнакомца по щеке, затем попыталась сделать это снова, но Бранниган схватил ее за запястья и держал так, пока она не успокоилась. Но вместо этого она откинула голову и закричала на весь дом.
Услышав страшный крик, Сюзанна выскочила из спальни и побежала вниз. На ней был халат сапфирового цвета. Она бежала по лестнице для слуг, которая была ближе к источнику крика, чем парадная лестница. Подол ее халата развевался, открывая взору изящные щиколотки. Внизу она встретила Зенобию, которая выбежала из-за угла с бронзовым подсвечником.
– Это оттуда, мадам Сюзанна, – сказала негритянка, указывая рукой в сторону холла.
Когда они вошли в холл, то увидели Анжелику, рыдающую на диване, и молодого человека, склонившегося над ней.
– Что происходит? – потребовала она объяснений на французском. – Что вы с ней сделали?
– Я не понимаю по-французски, – беспомощно всплеснул Ройал руками. – Я американец.
Сюзанна повторила свой вопрос на английском.
– Меня зовут Ройал Бранниган, – начал он. – Я прибыл из Нового Орлеана…
– И что же? – поторопила его Сюзанна.
– Боюсь, у меня плохие новости для мадам Журден.
– Я мадам Сюзанна, – ответила женщина, напряженно глядя Ройалу в лицо. – Что это за плохие новости, раз они так расстроили мою золовку?
Анжелика вскинула заплаканное лицо.
– Жан Луи, Жан Луи! – вымолвила она и снова разревелась.
– Золовка, – повторил Ройал, понимая, что ошибся. Он посмотрел на вторую женщину и встретился глазами с ее твердым взглядом.
– Я был с вашим мужем в момент его смерти. Мы играли в карты у Одалиски. Он… Он лишил себя жизни, и я привез его тело сюда, в Пристань Магнолий.
Зенобия взвыла и уронила подсвечник.
– Но это невозможно, месье, мой муж и раньше проигрывал в карты, но не думаю, что стал бы из-за этого…
– Боюсь, что на этот раз он проиграл все, мадам.
– Где сейчас мой муж? – тихо спросила Сюзанна.
– Снаружи, – ответил Ройал, – в катафалке. Я взял на себя смелость выбрать гроб.
С дивана раздался истерический смех, затем Анжелика замолчала и откинулась на спинку, прижав ладошки к лицу.
Сюзанна посмотрела на Ройала с неприязнью, затем подошла к двери, открыла ее и молча вышла на улицу. Катафалк с гробом был освещен лунным светом. Сюзанна постояла некоторое время на крыльце, затем обернулась к Браннигану с непроницаемым лицом.
– Видимо, мой муж, действительно очень много проиграл.
– Боюсь, мадам, он действительно проиграл все. – С этими словами он достал из кармана жилетки закладную, развернул листок и протянул его женщине. Ройал смотрел, как она читает документ. Внезапно ее тело пробила дрожь, и рука, сжимающая листок бумаги, начала трястись.
– Что там? Что в письме? – спросила Анжелика, вскакивая с места. Она вырвала у Сюзанны закладную и начала читать. Дочитав до конца, она с ненавистью посмотрела на Ройала.
– Это не почерк моего брата, вы лжете, – закричала она.
– Уверяю вас, это его почерк, – спокойно ответил Бранниган, – к тому же документ засвидетельствован его другом Корсо Лаженессом.
– Вы вынудили его написать этот документ.
– Если что-то и вынуждало его, так это лишь собственная алчность и гордыня.
Анжелика вернула закладную и медленно опустилась на диван. Сюзанна, стоявшая в ступоре, вдруг оживилась и принялась распоряжаться рабами.
– Зенобия, занесите гроб в помещение. – Негритянка колебалась. – Я сказала, занесите гроб, – повысила голос госпожа. – Мы должны убедиться, что там действительно Жан Луи.
– Прошу вас, мадам, – начал Ройал, – не стоит, прошло уже два дня и…
– Не смейте возражать мне, – сказала Сюзанна ядовитым тоном. – Я пока еще здесь хозяйка. Да занесите же гроб, черт вас побери! – крикнула она застывшим рабам.
На некоторое время, пока Зенобия выполняла распоряжение хозяйки, в холле воцарилось неловкое молчание. Спустя десять – пятнадцать минут четверо крупных негров занесли гроб в дом и опустили на пол, предварительно скатав ковер. За ними шла Зенобия с молотком и стамеской. Она была словно в трансе, глядя прямо перед собой остекленевшими глазами.
Ройал хотел помочь, но Сюзанна остановила его нетерпеливым жестом.
– Не смейте приближаться к нему. – Затем тихо добавила, обращаясь к Зенобии: – Открывай крышку.
Анжелика, вдруг спохватившись, вскочила с дивана и, подбежав к гробу, закрыла его руками.
– Нет, Сюзанна, не надо, он… он несвежий.
– Ужас в том, – тихо сказала Сюзанна, – что мы вообще умираем, а не в том, что впоследствии происходит с нашими телами. Отойди, Анжелика, мы должны знать наверняка. – Она осторожно, словно фарфоровую, взяла Анжелику под руку и усадила на диван.
Ройал отвернулся, чтобы не видеть сцену, которая должна была разыграться в этом доме. Несмотря на свежесть летней ночи, запах, исходивший от гроба, бросал его в пот.
Зенобия вставила стамеску между крышкой гроба и досками, по ее щекам текли слезы.
– Господь всемогущий, – жалобно прошептала она, – помилуй меня за то, что я собираюсь делать.
Она резко ударила молотком по рукояти стамески, и Ройал, Анжелика и Сюзанна разом вздрогнули. Крышка гроба со скрежетом подалась, затем легко отошла вправо, высвобождая тошнотворные запахи. Зенобия зажмурилась, но все же взяла себя в руки и взглянула на тело. Внезапно она издала какой-то нечеловеческий вопль, рухнула на колени и, точно раненое животное, заметалась по полу.
Анжелика стояла не шелохнувшись. Со своего места она видела нижнюю часть тела брата и узнала его костюм. Но Сюзанна, сжав кулаки, подошла к гробу и посмотрела на изуродованное лицо мужа. Минуту спустя она перекрестилась, сделала шаг назад и приказала рабам заколотить крышку и убрать гроб.
– Отнесите его в концертный зал.
Пока рабы выполняли распоряжение госпожи под бдительным руководством Зенобии, Сюзанна обернулась к Ройалу и Анжелике, которые смотрели на нее широко раскрытыми глазами, не в силах поверить в ее хладнокровие.
– Мистер Бранниган, вы, конечно, понимаете, что я должна попросить моего адвоката взглянуть на документ, но если все в порядке… сколько времени вы нам дадите на сборы? – спросила она деловым тоном.
– Да Боже мой, сколько угодно, я же разумный человек, – ответил Ройал.
– Надеюсь, что так, – спокойно ответила Сюзанна. – Вас устроит гостевая комната, или вы желаете занять хозяйские апартаменты?
– Гостевая комната меня вполне удовлетворит, – сказал Бранниган, затем добавил: – Мне жаль вашего мужа, мадам, но уверяю вас, я не виновен в его гибели.
– А кто же виновен, месье Бранниган? Судьба?
Ему нечего было возразить, и он лишь неуверенно пожал плечами.
– Сюзанна! – воскликнула Анжелика со слезами на глазах. – Как ты можешь быть такой спокойной? Твой муж, мой брат лежит сейчас в гробу, мертвый, изуродованный… и этот страшный человек повинен в этом, а ты… ты принимаешь его, как дорогого гостя!
–. Напротив, моя дорогая, это мы гости в его имении. Я полагаю, если бы месье Бранниган того пожелал, он мог бы вышвырнуть нас из дому уже сегодня.
– Но Жан Луи мертв, неужели этого недостаточно? – Она припала к рукаву Ройала с мольбой. – Ведь вы не будете настаивать на соглашении? Куда мы пойдем? Что мы будем делать?
– Я уже сказал, мадемуазель, и вы, и мадам Журден вольны оставаться в этом доме так долго, как пожелаете.
– Оставаться так долго, как пожелаем, – повторила Анжелика горько. – Но это же наш дом! Мой отец построил Эритаж. Моя мама отделала его со вкусом и стилем. – Ее губы задрожали. – Что такие, как вы, могут делать в моем доме? Одно ваше присутствие оскорбляет эти стены.
– Тише, тише, Анжелика, – нежно сказала Сюзанна, подходя к ним. Она вывела Анжелику из комнаты.
В дверях они столкнулись с Зенобией.
– Когда месье Бранниган будет готов, покажи ему бирюзовые апартаменты и проследи, чтобы у него было все необходимое.
Ройал сидел в холле на диване и наливал себе виски, когда Сюзанна снова вошла в комнату.
– Кстати, месье Бранниган, похороны состоятся завтра, и, я надеюсь, у вас достаточно такта, чтобы не появляться там.
Алиса оторвалась от макраме и выглянула в окно на сады Саль-д'Ор. Не заметив желанного знака, она вернулась к рукоделию. Макраме помогало ей отвлечься от мрачных мыслей, которые донимали ее последнее время. Она не могла больше контролировать отца и его отношение к матери. Даже люстра, прибывшая вовремя, не улучшила его настроения. Но она тут же забыла об этом, поскольку все ее существо было поглощено чувством любви, которое она испытывала уже более полугода. Почему-то она ничуть не сомневалась в том, что это именно любовь. Перебирая нити своей работы, она думала о предмете своих воздыханий, о его губах, глазах, о его нежных пальцах, и эти приятные воспоминания сглаживали, вытесняли мрачные мысли из ее прелестной головки.
Наконец она заметила огонек в летнем домике на берегу пруда. Она вскочила на ноги и выбежала на улицу. Луна освещала дорожку, бросая блики на водную гладь. Летний домик был построен на искусственном островке, к которому вел мост с резными перилами. Пробежав босиком по нагретым за день доскам, Алиса обогнула дом и подошла к краю веранды, которая спускалась к воде пруда. Она дрожала, но не от холода, а от возбуждения, от предчувствия чего-то очень важного. Сердце ее учащенно билось.
Там, свесив ноги в теплую воду, сидел Блез с лампой в руках. Робко, словно в первый раз, Алиса подошла к нему и села рядом.
– Я не знал, сможешь ли ты сегодня прийти, – сказал юноша дрогнувшим голосом.
– Ничто не может удержать меня, разве ты не знаешь? – ответила она мягко. Их пальцы встретились, переплетясь, затем встретились и их глаза.
Алиса вздрогнула, пытаясь прочесть в них, чувствует ли он то же, что чувствует она, и поняла, что он испытывает те же эмоции.
Так они какое-то время сидели, сплетя воедино пальцы и сердца.
– Сегодня папа был совершенно неуправляем, – нарушила тишину Алиса. – Я надеялась, что с прибытием люстры он станет сдержаннее к маме, но не тут-то было. Неужели все браки заканчиваются так?
– Я бы никогда не причинил тебе вреда, Алиса, никогда не заставил бы тебя страдать.
– И я. И я тоже, Блез, но правда в том, что наша любовь заставляет нас обоих страдать.
– Да… между белой и цветным никогда не бывает все просто.
Она обернулась к нему, и слова потекли ручьем:
– Нет, нет, Блез. Это все неверно. Нет между нами никакой разницы. Все должно быть просто между двумя людьми, которые любят друг друга. Ведь мы всегда были друзьями, разве это не естественно, что мы полюбили? Может, нам стоит пожениться, и тогда мы останемся здесь, в Пристани, будем жить в поместье Вильнев. Мама обещала мне, что если я выйду замуж раньше, чем Филипп женится, то Вильнев отойдет мне, и…
– Тише, Алиса. – Блез коснулся губ любимой пальцем. – Все это сладкие грезы.
– Знаю, знаю. Но иногда я думаю, что если бы повторяла это почаще, то все могло быть иначе.
– Не здесь, любимая, не в Пристани Магнолий. Рано или поздно нам придется уехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45