Их заинтересованные взгляды на раскинувшееся снаружи великолепие, не могли остаться незамеченными. Вперившиеся в яблочно-вишневое изобилие глаза парней, не имевших в своем рационе последние несколько дней ничего, кроме опостылевших каш и сухарей, не заметить было трудно. Уловив всеобщий настрой, сопровождающий офицер, решил сделать ребятам подарок, устроить им напоследок, праздник живота. Подобного изобилия фруктов, а это он знал наверняка, им вряд ли придется увидеть ближайшие пару лет.
По команде старшего, автобус остановился, распахнув двери, приглашая желающих выйти и освежиться. Данных офицером 15 минут, хватило оправиться, покурить и набрать целую гору ароматных яблок, успеть заглотить пару пригоршней спелой вишни.
Дальнейший путь был более веселым. И чем больше парни поглощали набранных во время остановки витаминов, тем оживленнее они становились. Весь их путь, от места остановки до ворот части, куда они прибыли по прошествии нескольких часов, можно было проследить по яблочным огрызкам, устлавшим дорогу. Но едва скрипнули ворота части и солдатики на КПП открыли доступ внутрь, веселье и напускная бравада, покинули новобранцев. А когда автобус остановился, распахнув двери, и прозвучала команда строиться, остатки былого веселья, испарились бесследно.
3.6. Начало армейской службы
Сопровождающий офицер, посовещавшись о чем-то с пришедшими встречать транспорт с молодым пополнением прапорщиками, передал ребят на их попечение и удалился в неизвестном направлении. Один из прапорщиков оказался старшиной учебного пункта, где им предстояло провести ближайшие два-три месяца. Второй был начальником склада, где им предстояло одеться, сменить гражданский разнобой, на казенное однообразие.
Построив ребят, прапора повели их первым делом в баню, чтобы смыть грязь вольной жизни, привести головы в должный порядок, а также избавиться от гражданского барахла, сменив его на военную форму. В бане их уже ждали. Банщик, парикмахер, каптер, все из числа солдат срочной службы. Они чувствовали себя бывалыми людьми и держались, подчеркнуто высокомерно перед новичками, у которых все впереди. При подходе к бане, было замечено еще несколько лиц облаченных в военную форму, пристально разглядывающих новобранцев, словно оценивая их прикид. Заметив прапоров, сопровождающих бредущую вразнобой колонну, наблюдатели в форме поспешно ретировались, но как показало время, недалеко и ненадолго. Пропустив в баню последнего из будущих защитников родины, они шустро скользнули за ними внутрь.
Впереди ребят ожидало множество различных процедур. Сперва опорожнялись рюкзаки и мешки, на предмет удаления из оных посторонних вещей, которые больше не пригодятся. А не понадобиться могли в первую очередь продукты, которых оставалось изрядное количество. И полетели на пол жестяные банки с кашами, пакеты с сахаром и чаем, хрустящие пачки галет и прочий съедобный мусор, которого было в избытке в полученных на сборном пункте пайках. Чем больше опорожнялось солдат, тем солиднее становилась наваленная на пол, гора снеди. Чем выше становилась куча продуктов, тем ярче блестели глаза каптера, в предвкушении поживы. А новобранцы все шли, и с каждым новым человеком продуктовая гора росла вверх и вширь, грозя рухнуть вниз, погребя под кучей снеди довольно потирающего руки, каптера.
Едва минул каптера последний молодой солдат, плотно прикрыв за собой дверь, как из соседней комнаты выскочило несколько парней с мешками, которые принялись торопливо набивать продуктами. Приходилось торопиться, на все про все, им отведено всего несколько минут, пока в комнату не войдет кто-нибудь из прапоров. Чтобы не оказаться застигнутым врасплох, каптер занял место на стреме у дверей, прильнув глазом к замочной скважине, наблюдая за подходами к каптерке.
При появление прапорщика, он подавал сигнал, и его друзья незримо и неслышно, словно тени, исчезали за дверью, из-за которой появились, прижимая к груди изрядно отяжелевшие мешки с консервами. Стараясь не шуметь, они покидали баню и выбирались на улицу. Теперь оставалось только припрятать мешки до вечера и поочередно караулить, дабы какой-нибудь шустрик, не оказался прошареннее их, и не спер добытое съестное.
Вошедший в помещение прапорщик оценивающим взглядом окинул возвышающуюся в центре комнаты гору продуктов, и, не говоря ни слова, вышел. Этих нескольких секунд, что он потратил на оценку кучи, было вполне достаточно для того, чтобы запомнить все. Каптер знал про феноменальную память прапорщика, а значит бесполезно пытаться стянуть из кучи даже завалящую консерву. Пропажа тотчас же будет обнаружена и ее придется вернуть, плюс к этому неизбежна основательная выволочка, с угрозой лишиться такого теплого места, как каптер.
Прапор первейший жулик и расхититель армейского добра, был патологически жаден. Солдат воспитывал, как честных служак, дабы не случилось ему конкурентов на жульническом поприще. Солдаты исправно выполняли установку на честность, не предпринимая попыток стащить что-нибудь из того, что имел возможность лицезреть их начальник. Об его феноменальной памяти в отряде ходили легенды. Прапорщик, первостатейный жулик, одержимый одной идеей, что бы стырить с территории части и повыгоднее продать, не выносил воровских замашек среди подчиненных. При малейшем поползновении нарушить его монополию на ограбление части со стороны солдат, принимал к провинившимся жесткие меры. Самым суровым наказанием было отлучение от должности каптера, одной из самых лакомых и престижных в отряде.
Но это вовсе не значило, что в подчинении у прапора служили лишь ангелы в погонах. Скорее наоборот, настоящие демоны, в ангельском обличии. Тащили все, что плохо лежит, и сбагривали за забор. Главным условием для того, чтобы удачно провернуть дельце было то, чтобы прапор еще не видел того, что они собирались умыкнуть. Только в этом случае их дело выгорало. Если же они нацеливались украсть то, на что успел положить взгляд товарищ прапорщик, из этой затеи ничего хорошего выйти заведомо не могло, зато крупные неприятности всем участникам, были гарантированы. Не один лишь любитель халявных каш и тушенок, находился в подчинении у бравого прапорщика. В его подчинении имелось не мало и прочего воинства.
Следующей комнатой, куда загоняли большую часть будущих бойцов непобедимой Красной Армии, была парикмахерская, в которой работали двое солдат срочников. Они ловко управлялись машинками для стрижки волос, превращая роскошную шевелюру, в ровный шарик, щетинившийся крохотным ежиком волос. Процесс приведения голов к армейским стандартам, не занимал много времени. Пара минут и очередной, остриженный под ноль салага, спешит дальше. К кабинету, в котором скрылись товарищи, избежавшие стрижки. Парни, что позаботились о прическе еще на гражданке, прибыв на призывной пункт, сверкая отражающей солнечные блики, лысиной.
В соседнем с парикмахерской помещении, их ожидала очередная куча. Но только не продуктовая, а вещевая. В комнате не было ничего, кроме стен, да груды вещей в центре, где вперемешку валялось всякое барахло, начиная от грязных башмаков и заканчивая застиранными трусами. В углу, возле двери, ведущей в смежное помещение, стоял здоровенный чурбан, об который опирались, упершись в ручки топоров, двое солдат. Их назначение становилось понятно, глядя на то, как они берут из кучи очередную вещь и, разложив на плахе, несколькими ударами топоров, превращают в бесформенную ветошь.
Но если постоять и понаблюдать, став на время невидимкой, можно было заметить, что далеко не все вещи, подвергаются жестокой экзекуции. Причина столь разного отношения к вещам, была весьма очевидна. Не все из призывников поехали в армию в заведомом тряпье, которое не жалко и на выброс. Кое-кто отправился служить в довольно приличных вещах. Хорошие вещи и становились добычей солдат орудующих топором, превращающих одежду в ветошь. Приглянувшаяся вещица, споро перекочевывала в гору ветоши в целости и сохранности, закапываясь поглубже. Меры предосторожности предпринимались на тот случай, если в комнату заглянет кто-нибудь из прапоров, желая проверить работу. Не хотелось лишнего шума, поэтому действовали они ловко и аккуратно, по заранее отработанной схеме. Остро отточенный топор, продолжал безостановочно ухать, делая свою работу, в то время, когда напарник рубщика сортировал добычу, извлекая из кучи тряпья одежду и обувь, которую не стыдно оставить себе.
Накапливались под кучей ветоши вещички, в которых не стыдно и в городе показаться, во время ближайшего «самохода». Облачение в гражданку, практически на нет, сводило усилия, бродящего по городу патруля, в задачу которого входил поиск и задержание солдат, устроивших себе увольнительную, без соответствующего разрешения. Глаз у патрульных был наметанный, они издалека могли уловить мелькнувший силуэт, облаченный в форму. И начать преследование, которое в зависимости от расстояния и рассеянности солдата, могло оказаться не в пользу последнего. При поимке, ему была гарантирована на несколько суток гарнизонная гауптвахта, и как минимум на месяц, лишение увольнительных.
Боец, отправившийся в «самоход» в гражданке практически гарантировал себе спокойную жизнь. Патруль не обращал ровным счетом никакого внимания на парней, чьи телеса не покрывала камуфлированная форма. Можно было пройти встречным курсом мимо патруля, без каких-либо последствий. Для этого всего лишь нужно обладать отменной выдержкой и силой воли, чтобы, прошествовать мимо офицера и солдат с повязками патруля на рукавах, и при этом ничем себя не выдать. Даже малейшего смятения, было вполне достаточно для того, чтобы привлечь внимание. А затем следует неминуемое задержание подозрительного гражданского и доставление его в часть, на предмет возможного опознания. И если таковое случалось, отловленный нарушитель, становился постояльцем гауптвахты на более длительный срок, и рассчитывать на законные увольнительные, ему не приходилось гораздо дольше.
Был еще вариант, «запалиться» в «самоходе». И здесь не могла помочь и самая железная выдержка и редкое самообладание. Можно нарваться на знакомого офицера или прапорщика в составе патруля. Тогда никакие одежды не помогут проскочить мимо незамеченным. Гуляка непременно будет задержан и доставлен в часть, для понесения заслуженного наказания. В подобную передрягу старые и опытные служаки, никогда не попадали. Прежде чем отправиться в самоход, они наводили справки о том, кто из офицеров и прапорщиков, заступает в патруль. И если боец имел несчастье быть лично знаком с данным типом в погонах со звездами, то легко отказывался от выхода в город в этот день, с легкостью перенеся его на другой.
Припрятанная в ветошь приличная одежонка, призвана помочь в плане отдохнуть и расслабиться в городе в тайне от начальства, и потому пользовалась устойчивым спросом, особенно среди старослужащих. Ей было уготовано стать не только камуфляжем для «самоходчиков», но и чем-то большим. Армейский срок службы 2 года, которые в самом начале кажутся нескончаемыми, однажды, неожиданно для солдата, кончаются. Впереди дембель, путь домой, и новая, гражданская жизнь. И здесь оказывается как нельзя, кстати, сделанный еще в армии запас гражданской одежды.
Не нужно тратить денег из скромных солдатских сбережений. Выбранная по душе и по размеру одежда и обувь, послужат и на гражданке. Она же позволит избежать патрулей, что рыщут по приграничным, и просто большим городам, в поисках нарушителей. А придраться к дембелю проще простого, ведь он для этого значимого в жизни события, трудился, не покладая рук, несколько месяцев. А это неуставной китель, ботинки, рубашка. Все, в чем он должен предстать дома перед родными и близкими, изумленными девчонками и восхищенными парнями из числа тех, кому служба в армии еще только предстоит. Припасенная загодя гражданская одежонка, позволяла с наглой мордой миновать патрули и добраться без помех до родного города, и уже там переодеться в любовно приготовленную для такого случая, армейскую форму, чтобы явиться домой во всей красе.
И поэтому усердно тюкали топорами солдаты, сортируя под шумок приличную одежду от откровенного барахла, которому только и место, что под топором. Когда все стихнет и толпа новобранцев, увлеченная новыми начальниками, покинет сие заведение, начнется уборка, а заодно дележка добычи.
Раздевшись в комнате рубщиков, ребята без промедления направлялись в очередной дверной проем, где оказывались перед врачихой, проводящей наружный осмотр. И хотя она была по большому счету женщиной, но, глядя на ее рожу, не возникало и мысли застыдиться, попытаться прикрыться. Огромная, жирная туша, с большими грубыми руками, хриплым прокуренным голосом, не вызывала иного чувства, кроме омерзения. И это чудовище их бесцеремонно разглядывало, вертело перед собой, ставило раком, заглядывало в раздвинутые по команде, ягодицы. Не найдя компрометирующих высыпаний, она грубым голосом восклицала неизменное «следующий», производя привычные манипуляции.
Проскочив кабинет с тушей в белом халате, будущие воины оказывались в предбаннике, где их дожидались тазики, мочалки и мыло, а из неплотно прикрытых дверей, доносилось приглушенное урчание воды. Воде они были несказанно рады, после стольких дней, проведенных в пыльной духоте вагона. И поэтому в руки первый попавшийся тазик, мочалку и кусок мыла, и скорей туда, где шумит вода, и раздаются оживленные голоса.
Поплескавшись в душе, смыв грязь, дурное настроение и усталость, они оказывались в другом помещении, где на входе стоял солдат со стопкой вафельных полотенец в руках. Ими надлежало вытереться насухо и выбросить здесь же, в высящуюся на углу кучу. Затем новичок делал несколько шагов к стойке, находящейся под присмотром вездесущего прапора. И тут начиналось самое смешное. Один из солдат выдавал новичку белье и тот делал шаг вперед, второй выдавал штаны и китель, еще шаг вперед, далее следовали сапоги и шапка, и движение по направлению к очередной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171