И вот, ко всем другим тревогам и замешательствам примешался в Польше еще и этот диссидентский вопрос, который мало-помалу стал побуждать к невольному вмешательству и соседние державы, так как диссиденты, сильно притесняемые в Польше, обращались с жалобами на эти притеснения и к России, и к Австрии, и к Пруссии, прося их ходатайства и заступничества перед польским правительством.
Екатерина II и диссиденты
Екатерина II, тотчас по вступлении на престол, обратила внимание на внутреннее состояние Польши, весьма опасной своими вечными смутами и непостоянством своей политики по отношению к России. Весьма естественно желая усилить в Польше русское влияние, императрица пожелала, чтобы в польские короли, по смерти короля Августа III (1763 г.), был избран не иноземец, а природный поляк и притом еще расположенный к России. В этих видах, императрица указала, в партии Чарторийских, на лично ей известного графа Станислава Августа Понятовского, который и выступил на сейме кандидатом на польский престол. В сентябре 1764 года он и был избран польским королем, под именем Августа IV.
Екатерина Великая.
Портрет во весь рост работы Левицкого (1782 г.), на котором Екатерина изображена в виде Фелицы
Незадолго перед тем знаменитый своей ученостью епископ белорусский, Георгий Конисский, принес императрицы Екатерине жалобу на невыносимые притеснения православных в польских владениях и молил ее вступиться за диссидентов. Императрица не могла отказать в заступничестве своим единоверцам, но по поводу решения диссидентского во проса вступила в сношения с Фридрихом Великим и 11 апреля 1764 года заключила с ним тайный договор, по которому обе державы условились совместно произвести давление на Польшу в разрешении диссидентского вопроса. Согласно этому договору, на сейме 1766 года и Россией, и Пруссией были представлены условия в пользу диссидентов, и, несмотря на шумное сопротивление сейма, требования держав были исполнены, после того как Екатерина подтвердила свои требования, двинув в Польшу войска. В 1767 году между Россией и Польшей был заключен договор, по которому «диссиденты шляхетского сословия признаны равноправными с католической шляхтой» и охранение их прав предоставлено России.
Барская конфедерация и крестьянские смуты в Польше
Но большинство шляхты под влиянием иезуитов не захотело примириться с таким решением вопроса о диссидентах и в особенности – с зависимостью Польши, во внутренних вопросах, от России. В разных местах Польши начались волнения: сначала в Люблине, потом в Галиции и Подолии, где граф Красинский и адвокат Пулавский возмутили местное население, захватили город Бар и образовали там конфедерацию, которая требовала свержения короля. Тут же, в Подолии, одновременно с шляхетским восстанием, поднялся сильнейший крестьянский бунт против местной шляхты. Крестьяне, под предводительством выходцев из Запорожья, бушевали страшно: всюду избивали панов, ксендзов и жидов, а запорожцы навели ужас на всю шляхту, вырезав целый город Умань. Польское правительство, не видя ни малейшей возможности справиться с восстанием, обратилось к императрице Екатерине с мольбами о защите и помощи. Русские войска были двинуты в Подолию и для борьбы с Барской конфедерацией, и для усмирения возмутившихся крестьян, и во время этой борьбы случайное разорение казаками турецкого пограничного местечка привело Россию к войне с Турцией, которая искала повода помешать прочному водворению России в южных областях Польского государства.
Первая Турецкая война в царствование Екатерины II, 1769-1774 гг.
Война началась с набега крымского хана, направленного султаном на южнорусские области. Тогда русское войско перешло турецкую границу, нанесло жестокое поражение туркам у Хотина (1769 г.), а затем, под начальством молодого полководца графа Румянцева, в течение летних месяцев 1770 года одержало над турками несколько блестящих, почти беспримерных побед. Румянцев начал действия против турок с того, что выбил их из укрепленного лагеря на берегах Прута и, когда турки стали отступать, погнался за их армией, хотя она была в десять раз сильнее русской При этом преследовании Румянцев наткнулся на орду крымского хана, который стоял в укрепленном лагере при м. Ларге (в нынешней Бессарабской губ.); он напал на крымцев, разгромил их и овладел их лаге рем Две недели спустя, 21 июля 1770 года, Румянцев вторично сошелся с турецкой армией при реке Кагуле. У Румянцева было всего 17 000 войска, притом утомленного быстрыми переходами и нуждавшегося в припасах, у турок же было 150 000 войска. Несмотря на такую громадную разницу в силах, Румянцев так стремительно напал на турок, что те не выдержали его удара, смешались и обратились в бегство, разбитые наголову Весь турецкий лагерь с богатейшей добычей и огромными запасами достался в распоряжение победителей.
Граф Румянцев-Задунайский
Около того же времени русский флот, под начальством графа Алексея Орлова, обогнув вокруг Европы, проплыл в Средиземное море и, встретившись с турецким флотом в Архипелаге, нанес ему сильное поражение в Хиосском заливе. Турки спешили укрыться в Чесменскую бухту но русские моряки, Спиридов и Грейг, и здесь их преследовали, напали на них, и притом так удачно, что весь турецкий флот в Чесменской бухте был сожжен и взорван на воздух. Султан, напуганный такими громкими победами русских на суше и на море, готов уже был заключить мир на каких угодно условиях; но французский посол в Константинополе остановил его и советовал помедлить, указывая на те затруднения, которые еще предстояло разрешить России в Польше.
Граф А. Орлов-Чесменский
Первый раздел Польши, 1773 г.
Положение России в Польше в это время было действительно затруднительным. Призванные польским правительством русские войска проливали свою кровь для умиротворения Польши, а между тем польское правительство и не думало выполнять по отношению к России тех обязательств, которые оно на себя приняло по вопросу о диссидентах. Но высокий государственный ум и тонкий политический такт Екатерины помогли России с торжеством выйти из всех затруднений. Екатерина знала, что между Пруссией и Австрией заключен тайный договор по отношению к Польше: обе эти державы решились отнять у Польши пограничные западные области, пользуясь польской неурядицей. Екатерина дала понять, что она ни Пруссии, ни Австрии не дозволит сделать никаких приобретений в Польше в ущерб России. Тогда Фридрих предложил и Екатерине присоединиться к прусско-австрийскому соглашению и ослабить беспокойную Польшу отделением части польских владений к Австрии, Пруссии и России, причем все эти три державы обязывались принять на себя в равной степени охранение общественного порядка и безопасности в Польше. 5 августа 1772 года общий между тремя державами договор по этому поводу был подписан в Петербурге, и некоторое время спустя польское правительство было поставлено об этом в известность, причем всеми тремя державами совместно были приняты такие военные предосторожности, которые исключали всякую возможность сопротивления со стороны Польши. Но и король, и сенат, и сейм, будучи не в силах противиться разделу, старались всячески его затянуть и замедлить, и потому раздел мог осуществиться в действительности не ранее, как в сентябре 1773 года.
Приобретения трех держав в результате первого раздела Польши
Речь Посполитая по этому разделу утратила почти треть своих владений и населения. Россия, к которой отошла вся Белоруссия, приобрела 1975 кв. миль с 1 800 000 жителей; Пруссия получила Померанию и часть Великой Польши (нынешней Познани), т. е. 631 кв. милю с 600 000 жителей; Австрия получила Галицию, наиболее населенную и наиболее плодоносную часть, – 1280 кв. миль с 3 000 000 населения. Все три державы взаимно гарантировали друг другу эти приобретения и в то же время гарантировали Польше неприкосновенность ее остальных владений, причем Пруссия и Австрия в особенности налегали на это условие ввиду тех новых приобретений, какие получила быстро возраставшая в могуществе Россия по новому миру с Турцией.
Приобретения России, Австрии и Пруссии в результате трех разделов Польши (1772, 1793 и 1795 гг.)
Кучук-Кайнарджийский мир, 1774 г.
Султан, убедившись в том, что ему нельзя доверяться советам западной дипломатии и затягивать заключение мира с Россией, которая теперь могла обратить против него все свои силы, заключил с Россией мир на самых выгодных для России условиях. 10 июня 1774 года мирный договор был подписан при м. Кучук-Кайнарджи. По этому мирному договору, султан, во-первых, признал крымских и кубанских татар независимыми от Турции, во-вторых, уступил России крепости: Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн, т. е. открыл для России доступ к Черному морю; в-третьих, разрешил русским купеческим судам свободное плавание через проливы из Черного в Средиземное море; в-четвертых, всех русских подданных, пребывающих в Турции, уравнял в правах с другими европейцами; в-пятых, обязался уплатить России 4 500 000 за военные издержки. Этот мир был великолепно отпразднован в Москве императрицей Екатериной, которая щедро наградила всех главных деятелей Первой Турецкой войны; но зато такие уж слишком очевидные и осязательные успехи России сильно встревожили ее бывшую союзницу – Австрию.
Иосиф II – римский император, 1765 г.
Необходимо упомянуть о том, что примерно в это же время в Австрии произошла не столь важная, но все же перемена в правлении. В августе 1765 года скончался супруг Марии Терезии, Франц I, который, правда, был ей невеликой опорой при управлении Австрией и империей. Императором и соправителем вдовствующей императрицы явился ее сын Иосиф II (1765-1790 гг.).
Мария Терезия во вдовьем траурном одеянии. Гравюра на меди работы Якова Шмуцера, с портрета кисти дю Грейе, 1770 г.
Этот двадцатичетырехлетний юноша сознавал совершенно ясно все недостатки правления, и со всем пылом юности принялся за работу; однако же мать, напуганная его стремлением к разного рода преобразованиям, поспешила его сдержать: вскоре после вступления на престол он уже довольствовался только тем, что подписывал вместе с нею ее указы с добавлением слов «gua corregens». Но когда австрийскому правительству представился на разрешение новый «польско-турецкий» вопрос, то Мария Терезия волей-неволей должна была допустить некоторое влияние сына в разрешении этого вопроса и, прежде всего через сына, решилась войти по этому вопросу в ближайшее соотношение с Пруссией. В августе 1769 года оба монарха, император и король, свиделись в Нейссе.
«Встреча императора Иосифа с Фридрихом Единственным, 1770 г., в моравском городе Нейштаде».
Гравюра работы Даниила Ходовецкого
Этого первого и весьма дружелюбного свидания было достаточно Фридриху, чтобы понять, что под внешней сдержанностью Иосифа II кроется честолюбец, нетерпеливо выжидающий только момента, когда у него будут развязаны руки для самостоятельных действий. Второе свидание монархов произошло на австрийской территории, в Нейштаде близ Брюнна (в сентябре 1770 г.), так как «польско-турецкий» вопрос назревал и настоятельно требовал определенного решения. Русские громили турок на суше и на море, вызывая своими победами общие симпатии к себе; можно было даже опасаться общего восстания христианских народностей, томившихся под турецким игом, – и их возрождения под державою императрицы Всероссийской. И этот призрак до такой степени пугал Австрию, что уже при Австрийском дворе шли толки о возможности заключения французско-турецко-австрийского союза! Предполагают, что именно возможность этой предстоящей общеевропейской войны, в которой и Пруссии пришлось бы принять участие, впервые побудила Фридриха прийти к проекту раздела Польши, который, с одной стороны, должен был удовлетворить до некоторой степени Австрию, а с другой – теснее связать Австрию, Пруссию и Россию известного рода обязательством по отношению к Польше. Брат Фридриха, принц Генрих, довольно долго гостивший в Петербурге, почти уладил вопрос о разделе... На время Австрия успокоилась... Но не во всех вопросах, как вскоре оказалось, могла она также идти рука об руку с Пруссией при разрешении их, как в вопросе польском. Когда Иосиф снова принялся за свои попытки преобразования нескладной Священной Римской империи, то он пришел к тому весьма простому и совершенно правильному выводу, что австрийское влияние в империи может быть усилено только одним путем: приобретением новых земель в Германии, в собственность австрийской короны. Вывод был прост и правилен, но исполнение его на деле далеко не просто!
Война за Баварское наследство, 1778 г.
Дело шло ни больше, ни меньше, как о приобретении Баварии. Последний отпрыск баварской линии Виттельсбахского дома, Максимилиан Иосиф, умер в 1777 году; ближайшим наследником его был Карл Тео ор, курфюрст Пфальцский, у которого тоже не было прямых и законных наследников, притом же это был человек совершенно равнодушный к власти и предпочитавший ее тревогам спокойную, вполне обеспеченную жизнь. Сообразно этому, Иосиф и заключил с ним договор, по которому, ссылаясь на какие-то довольно сомнительные права своего дома, он должен был завладеть почти двумя третями Баварии. Иосиф и князь Кауниц думали, что они при этой сделке не встретят препятствий ни с одной стороны; но одна весьма решительная баварская принцесса и министр Обермайр тотчас по смерти курфюрста провозгласили герцогом Баварским Карла Теодора; а император тотчас двинул войска, занял Нижнюю Баварию и вынудил население принести ему верноподданническую присягу. Этот захват отчасти оказывался возможным потому, что ни Франция, ни Англия, связанные целым рядом событий, о которых нам еще придется говорить впоследствии, не имели возможности вступиться в германские дела; а о препятствиях со стороны Пруссии никто и не помышлял, так как в Вене вообразили себе, что Фридрих теперь и стар, и болезнен настолько, что может желать только сохранения мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106