Мне плохо вас слышно.
Волна электронных помех прошла по линии.
– ...вы?
– Где мы?
– Да.
Неожиданно на линии стало чисто. Холлэнд рассказал доктору об их местоположении и их плане.
– Вы не можете этого сделать, Джеймс! ВВС и флот разворачивают операцию поиска и уничтожения. У меня есть информация, что они могут попытаться сбить вас. И если вы приблизитесь к материковой части Соединенных Штатов, они так и поступят!
Джеймс Холлэнд взглянул на Рейчел. У нее на лице появилось выражение глубокой озабоченности. Не было времени объяснять ей, что сказал Сэндерс. Теперь у него в ухе был непрерывный гудок, слышный и ей за несколько шагов.
– О, Господи! Это батарейка! Батарейка кончается! – сказала она.
Холлэнд снова вернулся к телефону.
– Расти? Вы уверены? Вы уверены, что они пустили по нашему следу военных?
– Вас считают беспрецедентной биологической угрозой для человечества, Джеймс. Здесь есть никому не подконтрольные люди, принимающие решения. Вы можете направиться еще куда-нибудь? Если вы найдете какое-нибудь отдаленное место и отсидитесь еще двадцать часов, и никто из вас не заболеет, то сможете отправиться домой.
– Куда, черт возьми? У меня ограниченная дальность полета из-за трех двигателей, у нас почти нет еды. Единственное, чем мы владеем в изобилии, это вода.
Предупреждающий писк батарейки стал настойчивее.
– Какова ваша дальность полета, Джеймс?
– Я полагаю, четыре тысячи миль без осложнений, это чуть больше чем десять часов лета. Мы смотрим карту.
Рейчел помогла ему развернуть навигационную карту на центральной панели, а командир положил телефон на колени. Четыре тысячи миль – это Исландия, Канада, материковая часть США, Южная Америка, Вест-Индия, россыпь островов в Южной Атлантике плюс большая часть Африки и Европы.
– Отдаленное место. Нам нужно отдаленное место. Место, где нет американского военного присутствия.
Маленькая точка, изображающая крошечный остров – наиболее выступающий конец горного пика, возвышающийся посреди Атлантики в тысяче миль отовсюду, – привлекла его внимание. Джеймс Холлэнд грубо подсчитал расстояние, затем наклонился и ввел координаты долготы и широты в бортовой компьютер. До острова оказалось три тысячи четыреста миль.
Они могли туда долететь.
И никто на земле не будет ждать их там.
– Дик, я ввожу эти координаты. Включи инерциальную навигационную систему и направляйся на этот остров.
Дик Робб кивнул.
Джеймс Холлэнд поднял телефон.
– Расти? Я собираюсь свернуть на юг на остров Вознесения. Мне понадобится узнать, что там у них есть...
Телефон молчал.
Холлэнд обернулся к Рейчел.
– У тебя есть запасная батарейка?
Она уже отрицательно качала головой.
– В чемодане. Насколько я понимаю, отсюда мы не можем попасть в багажное отделение?
Командир обескураженно покачал головой и протянул ей телефон.
– Это был наш последний друг. – Он передал Рейчел и Дику новость о том, что вооруженные силы США идут по их следу.
– Неужели они на самом деле это сделают, Джеймс? – спросил Дик, широко открыв глаза. – Неужели наше собственное правительство попытается нас убить?
Джеймс Холлэнд фыркнул и несколько секунд смотрел за окно в темноту ночного неба, потом встретился с Роббом взглядом.
– По меньшей мере ближайшие двадцать часов у нас нет друзей, Дик. Мы – мышка, и одному Богу известно, сколько кошек охотятся за нами.
Глава двадцать шестая
Вашингтон, округ Колумбия –
суббота, вечер, 23 декабря – 19.45 (00.45 Z)
Сквозь окна такси неясно виднелись очертания моста на Четырнадцатой улице. Расти Сэндерс опустил на колени сотовый телефон и вздохнул.
– Не могу поверить в это! Батарейка села! Прежде чем он успел сказать мне, куда они направляются, проклятая батарейка села!
– Но он улетает и пока цел, – напомнила ему Шерри. – Это самое главное.
Расти кивнул, у него перед глазами стоял поврежденный «боинг». Он взглянул на Шерри. Их машина вылетела с западного конца моста. Справа виднелся Пентагон, но шофер держал курс на запад, к Ричмонду.
Шерри Эллис нагнулась и взяла Сэндерса за руку, он в ответ посмотрел на нее.
– Расти, это теперь вне нашего контроля. Ты сделал все возможное. Нам необходимо подумать и о собственной шкуре.
Доктор отрицательно начал головой.
– У меня просто из головы никак не выходит этот бедняга. Он летит сквозь ночь, в одиночестве, без всяких контактов, без поддержки, его собственная страна взяла его на прицел. Можешь себе представить, Шерри? Можешь вообразить, что ему приходится испытывать? Именно в эту минуту, где-то там, далеко?
Шерри медленно кивнула, а Расти продолжал, беспомощно всплеснув руками.
– От него сейчас зависят двести пятьдесят человек. Этим людям несколько часов назад сказали, что болезнь обрекла их на смерть. А теперь гибель всех может стать делом случая, – Сэндерс повернулся к женщине. – А что если «Акбах» найдет их?
– Расти, даже мы не знаем, куда он направляется. Как же «Акбаху» их найти? – задала она вопрос.
Расти снова вздохнул и перевел взгляд за окно.
– Не знаю. Но у меня ужасное чувство, что террористы еще не сдались.
– А куда едем мы?
Доктор посмотрел на нее невидящими глазами.
– Что?
– Мы стрелой несемся на запад. Куда мы направляемся? Каков наш план?
Расти покачал головой.
– Я думаю... что о нас я и не подумал. Мои мысли были где-то там, над Атлантикой.
Шерри кивнула.
– Ладно, но наши тела здесь, и к своему я в некотором роде неравнодушна.
– Я полагаю, что они могут выследить наше такси... – начал Расти.
Шерри согласилась с ним.
– И... – продолжил он, – я считаю, мы должны принять тот факт, что Рот отдал приказ уничтожить нас обоих, хотя, вероятно, он не знает, что ты в этом замешана.
– Узнает, если тот парень с кухни сможет говорить.
– Шерри, ты работала «в поле», в Каире, верно?
– Да. Небольшое оперативное задание.
– Значит, ты натренирована для таких вещей. Я нет.
– Ждешь предложения? – спросила она.
Доктор утвердительно мотнул головой.
– Идет. Давай где-нибудь развернемся и направимся к национальному аэропорту. Чем больше людей будет вокруг нас, тем лучше. Сейчас они могут искать это такси. У тебя есть наличные? Прошу тебя, скажи: да, несколько сотен.
– И в самом деле это так, – ответил Расти. Он выглядел удивленным. – Сотни три или около того.
– Отлично!
– А что?
– Купим билеты в Нью-Йорк. Там нам легче будет исчезнуть.
– Сейчас?
– Снимем номер в отеле под вымышленными именами, закроем дверь и попытаемся разобраться оттуда.
Глаза Расти утонули в ее взгляде. Выражение его лица, то, как он неожиданно повернулся боком на сиденье, словно впервые рассматривал ее как партнера и соратника, заставило Шерри ощутить волнующие узы, возникшие между ними, делающие умные замечания одновременно ненужными и тривиальными.
Они в смертельной опасности.
Но опасность они встречают вместе.
Шерри почувствовала, что краснеет, когда Расти велел шоферу сменить курс, не отрывая от нее взгляда.
* * *
К северо-западу от Лас-Пальмаса, Канарские острова
С ревом вылетев в ночь из аэропорта в Лас-Пальмасе, Юрий Стеблинко разогнал «Гольфстрим-IV» до предельной скорости, пытаясь достичь Тенерифе до того, как радиолокационный след «боинга» исчезнет на севере.
Но было слишком поздно. Его локатор не показывал ничего на том месте, где следовало быть лайнеру.
Центр управления воздушным движением подтвердил, что план полета «Боинга-747» ведет к Исландии, но Юрий знал, что его соперник совсем не прост. Командир авиалайнера будет ждать, что неизвестный противник станет подстерегать его поблизости. Он запустит фальшивый план полета и потом направится куда-нибудь еще – по меньшей мере градусов на девяносто в сторону от северного направления, ведущего обратно в Рейкьявик.
– «Боинг» вылетел восемнадцать минут назад, – подтвердили с КДП на Тенерифе.
Со скоростью от двухсот пятидесяти до трехсот узлов лайнер должен был получить преимущество в расстоянии от семисот пятидесяти до тысячи миль, подсчитал Юрий. Его бортовой локатор «видит» на расстоянии двухсот миль вперед, но сигналы по-прежнему не появлялись, и Стеблинко ощутил, как растет его дурное предчувствие.
Он поднял «Гольфстрим» до пятнадцати тысяч футов, убрал закрылки и направился на север, пока его мозг лихорадочно работал над задачей.
Куда мне лететь? Что бы я стал делать на его месте? Если лайнер уже летит на юг, то самолеты разлетаются в противоположных направлениях с общей скоростью в тысячу миль в час! Этот «боинг» где-то здесь, и он может его достать, Юрий это знал, но невозможно обыскать весь район вокруг Канарских островов достаточно быстро. Если Стеблинко отправится не в том направлении, «боинг» будет вне досягаемости еще до того, как охотник сможет попытать счастья в другой стороне. Единственный реальный шанс поймать его – следовать той же логической тропой, что и командир лайнера. Если бы он мог это сделать, он бы сообразил, куда направляется «боинг».
Этот парень не полетит обратно на восток, потому что ожидает встретить там меня. Он должен считать, что любая попытка отправиться на восток к Сахаре повлечет за собой новые нападения, потому что РЛС на побережье «увидят» его, а они могут помогать мне.
Восток – это не ответ на вопрос.
Ладно, а как насчет севера? Я решил, что на север он не полетит. Не упускаю ли я чего-нибудь?
Снова отрицательный ответ.
Остаются запад и юг, и Юрий повернул «Гольфстрим» на запад, стараясь понять, что наиболее вероятно.
Локатор все так же не показывал никакой цели впереди. Стеблинко настроил его на триста миль, потом снова на сто пятьдесят, но ничего не появилось на экране.
Если «боинг» летит на запад, значит, он направляется обратно в Соединенные Штаты. Если на юг, то там только несколько островов, восточное побережье Южной Америки и большая часть Африки.
Баки «Боинга-747» заполнили горючим, так ему сказал диспетчер, следящий за вылетом. Но у лайнера только три двигателя, а это означает больший расход горючего и меньший радиус полета. Вероятно, максимальная дальность для него – четыре тысячи миль. Достаточно, чтобы попасть в Майами. Или долететь до Ресифе, что в Бразилии и, может быть, даже до Рио-де-Жанейро.
Неожиданно впереди, на расстоянии девяноста миль, показалась удерживаемая локатором цель. Она явно двигалась прямо на юг, потом снова исчезла. Так как больше ничего не возникло, Юрий решил, что это обман зрения.
Стеблинко следил за сообщениями информационных агентств, и многие из них подтвердили, что и пассажиры и экипаж рейса 66 на самом деле были заражены смертельным вирусом, выпущенным на волю в Германии. Какое-то время говорили, что лайнер упал в океан, потом сообщили о его появлении на Тенерифе и о том, что капитан взял аэропорт в заложники. Теперь, когда Юрий настроился на волну «Голоса Америки», какой-то диктор сообщал о всемирной озабоченности тем фактом, что рейс 66 стал изгоем, управляемым вышедшим из-под контроля экипажем, который отказывается лететь в пустыню и там спокойно умереть.
Юрий ощутил вспышку родственного чувства к капитану «боинга», такому же пилоту, как и он.
И более того, ему казалось, что он может понять ход его мыслей. Пилот, который смог столь мастерски уйти от нападающего, прошел подготовку военного летчика, вероятно, на истребителях. Он знает, что за ним все еще охотятся, и сделает нечто такое, чего от него никто не ждет.
Он направится домой. Он полетит на запад.
Стеблинко ввел координаты нескольких пунктов в западном направлении в бортовой компьютер и заложил изменение курса. Он поднимется на тридцать две тысячи футов – высоту, которую часто используют коммерческие рейсы, – и полетит на запад. Юрию следовало лететь быстрее, тогда он нагонит его через два часа. Лайнер за это время окажется над открытым океаном, на поверхности которого не остается следов. С неиспользованными тремя ракетами, Юрий сможет закончить то, что начал.
* * *
Отдел ситуационного анализа Белого дома –
суббота, вечер, 23 декабря – 20.20 (01.20 Z)
В 20.00 непрекращающиеся переговоры по телефону, начавшиеся несколько часов назад в Центре контроля за заболеваниями в Атланте, штат Джорджия, и охватившие пространство от Вашингтона через Бонн до бывшего Советского Союза, достигли апогея, когда в Белый дом пришел полковник американской армии с вестью о полученном заключении.
Полковник Джерретт Уэбстер, второй по старшинству в армейском институте медицинских исследований инфекционных заболеваний в Форт-Детрике, усмирил урчание в желудке, когда несколько советников президента проводили его в зал для переговоров в отделе ситуационного анализа. Джон Рот присоединился к группе, когда Уэбстер, чувствуя неловкость, сел, раскрыл свой дипломат и достал большие листы бумаги с увеличенными снимками, полученными под электронным микроскопом и присланные по факсу через безопасные военные каналы связи из Германии. Как ему сказали, президент присоединится к ним через несколько минут.
– Джентльмены, – начал Уэбстер, – несмотря на то, что мы не пришли к единому выводу, эпидемиологи, работающие над этой проблемой, склонны признать, что мы имеем дело с вирусом, передающимся через кровь. Каков же вывод? Это патоген четвертого уровня, верно, но он не может передаваться воздушно-капельным путем.
Советник президента по внешней политике нагнулся вперед и придвинул к себе два снимка.
– Это он?
Полковник Уэбстер кивнул.
– Это снимки вируса, полученного при вскрытии двух жертв из Регенсбурга в Баварии. Сами по себе они говорят о сходстве с известным классом вируса, отличающегося, как мы знаем, высокой степенью контагиозности. Против него нет вакцины или иного лечения. Но этот тип передается наиболее часто, когда кровь инфицированного индивидуума попадает в порез или на поврежденную слизистую другого человека. У нас нет оснований полагать, что жертва может выдыхать эти частицы в достаточном для заражения окружающих количестве.
– Пожалуйста, скажите это человеческим языком, полковник, – попросил Рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53