Паола кивнула.
– Едва ли я могу такое вообразить, – вздохнула Сузан. – Никак не ожидала, что ты так втюришься. Я уже смирилась с мыслью о том, что буду лицезреть перед собой какого-нибудь волосатого художника или музыканта. – Она хихикнула. – Вообще-то, я очень сомневалась, что ты когда-нибудь выйдешь замуж.
– Может, хватит о замужестве? Я совсем даже не собираюсь за него замуж. Мы просто… просто…
– Что просто? – в один голос спросили обе подруги.
– Мы просто любовники, – скороговоркой выпалила Паола. Она почувствовала, как лицо покрывается краской, и это ее злило. До чего дошло эта непокорная Паола объявляет, что у нее любовник. – И он вовсе не всегда носит тройку.
Ким покатилась со смеху.
Наконец-то их пригласили к столу. Пока они перемещались, тема разговора как-то сама собой забылась.
Она с большой осторожностью уговаривала Мэтта приехать к ее родителям на День благодарения. Возможно, он будет чувствовать себя неловко, но она оговорила все детали, объяснила, чего можно ждать.
Он удивил ее тем, что не отказался. И в самом деле, оказался прекрасным гостем. И мать ублажил, и на отца произвел приятное впечатление. Даже ее братья всячески старались показать, что он пришелся им по вкусу. После ужина Тони отвел ее в сторону.
– Эй, Паола, – начал он. – Мне действительно нравится твой дружок. Попытайся не отпугнуть его. О'кей?
Паола удержалась от ответа. Да и что ему говорить? Тони есть Тони и никогда не изменится.
Джо, другой брат Паолы, был более деликатен.
– Мэтт замечательный парень. Правда, слишком уж консервативный. Но это вполне поправимо.
Жена Джоя, Хелейн, смутила ее, прошептав на ухо:
– Хорош, ничего не скажешь. И в постели он так же великолепен?
– Хелейн! – Паолу даже в краску бросило. Хелейн рассмеялась и подмигнула.
– Завидую.
Но Паола знала, что это просто шутка. Хелейн безоговорочно была предана своему мужу.
Когда вечер подошел к концу, Мэтт и Паола еле дышали после обильной трапезы. Родители Паолы проводили их к выходу. Фрэнк пожал руку Мэтту и сказал:
– Очень надеюсь скоро опять с вами увидеться.
Мать Паолы добродушно улыбнулась, в ее темных глазах мелькнул огонек.
– Мы будем рады, если вы станете заглядывать к нам почаще.
Паола закатила глаза. Какая чепуха! Если бы ее матушка знала, что напрасно строит планы, то умерла бы от огорчения. Правильнее всего было бы уже сейчас прекратить всякие встречи с Мэттом.
Но она не могла не видеться с ним. Она превратилась в податливую глину, из которой можно лепить что угодно.
Всюду они появлялись вместе. По желанию Паолы они посмотрели ее любимый балет, а по желанию Мэтта сходили на концерт рок-музыки. Надо было видеть, как Мэтт вел себя на концерте, специально надев по такому случаю джинсы и какую-то легкомысленную рубашку.
– Я не знала, что тебе нравится такая музыка, – призналась Паола.
– Есть еще много другого, чего ты обо мне не знаешь, – прошептал он, скользнув рукой под ее блузку.
Это прикосновение не давало покоя Паоле весь вечер. Она слушала быструю, навязчивую музыку, а тело томилось в ожидании. Когда они наконец-то оставили темный, шумный клуб и вышли на воздух, Мэтт нетерпеливо схватил ее за руку и повлек к машине. Едва захлопнулась дверца, он притянул ее к себе.
– О Господи, – сказал он после первого неистового поцелуя. – Ты сводишь меня с ума. Я неотступно думаю о тебе.
Паола заметила, что он никогда не произноси слово «люблю». Голубушка, чего же ты хочешь Чего ты ждешь? Тебе будто неизвестно, что, подобно всем остальным мужчинам, он исполнен гордыни. Он, конечно же, не скажет, что любит, до тех пор, пока не решит, что ты разделяешь его мысли и взгляды.
В ту ночь, после неистового любовного сражения, Паола сидела в темной гостиной одна. Мэтт уехал домой утром ему надо идти на работу. Какое-то важное дело.
Она вспомнила старую поговорку «Что посеешь–то и пожнешь». Она заронила в Мэтта любовь, желание, страсть и теперь сама страстно желала его. Да и сама она стала такой, какой он хотел ее видеть: и как друга, и как любовницу. Мэтт стремился, чтобы все протекало традиционно: торжественная свадьба, надежная жена, дети. Если она выйдет за Мэтта, ей придется жить в большом доме, заниматься благотворительностью, развлекать друзей и деловых партнеров Мэтта, посещать респектабельные клубы.
Готова ли она к такой жизни? Хочет ли она этого? Пока Паола была на распутье.
В таком состоянии она просидела до утра. Качала в подоле мисс Милли и думала, думала. Скоро день рождения Мэтта. Окончание одного года и начало другого. Своеобразный переход.
Часы на камине мелодично прозвенели. Шесть утра? Господи, рань-то, какая! Паола зевнула, поднялась. Решение она приняла. В глубине души знала – это правильное решение.
Мэтту не терпелось закончить рабочий день. Приближался его тридцать четвертый день рождения. Для них с Паолой заказан столик в ресторане «Тони», куда ему давно хотелось ее сводить.
Он чувствовал себя несколько виноватым, оттого что не проводит вечер с родителями. Однако мать отнеслась к этому с пониманием.
– Увидимся в воскресенье, тогда и отметим твой день рождения, – успокоила она сына.
Может быть, он даже удивит мать тем, что привезет с собой Паолу. Он ухмыльнулся, предвидя выражение лица Бетти Норман, когда она узнает, что он поступил вопреки правилам.
Паола, конечно, повлияла на меня, думал Мэтт. Взять хотя бы розы. Она, конечно, призналась, что их посылала, а теперь, когда они перестали появляться, ему даже взгрустнулось. И во многом другом она тоже повлияла. Разве он мог раньше уйти с работы, не закончив какие-то дела. Теперь же никогда не засиживался за полночь.
Сегодня он намеревался улизнуть пораньше, чтобы подготовиться к вечеру.
В общем-то, он готов был уйти прямо сейчас. Он поспешно сложил в папку все бумаги, сунул ее в портфель, затем остановился. А зачем брать бумаги домой? Нет, хватит! Он выложил бумаги обратно. Завтра и разберусь с ними. Закрыл письменный стол, застегнул пиджак, выключил свет, покинул офис. Взгляд Рейчел задержался на тощем портфеле.
– Уже уходите? Так рано? – Она озадаченно взглянула на настольные часы. Было четверть пятого.
– Да, всего доброго, Рейчел. Увидимся завтра утром.
Весь путь до лифта он насвистывал.
Быстренько отпер машину и выехал из гаража. Настроил приемник на волну, где передавали рок-музыку. Он повернул на улицу Луизианы, потом на Прэри; вечером ему нравилось возвращаться домой по Мемориал-драйв. Если ехать по скоростному шоссе, мало что увидишь, здесь же все по-другому: парки, живописные усадьбы. И лишь одна небольшая часть дороги, ближе к центру, занята магазинами. Так что глаз может отдохнуть.
Мэтт немного сбавил скорость, подъезжая к светофору на пересечении Весткотт и Мемориал. И вдруг промелькнуло его имя. Сначала он решил, что ему показалось. С какой стати на обочине дороги будет красоваться его имя – Мэтт Норман, написанное красными буквами? Он нашел поворот на улочку, чтобы проехать по дороге еще раз. Господи, так и есть!
Он затормозил, вылез из машины. На обочине, развернутый под углом к дороге, возвышался огромный стенд. Аршинными красными буквами написано:
С днем рождения, Мэтт Норман!
Неужели это любовь?
Паола.
Сердце заколотилось, когда он вглядывался в написанное. Что она хотела этим сказать? Ей кажется, что она его любит? Даже не верится! Прямо здесь, посреди Мемориал-драйв такой огромный стенд. Она намекает, что любит его и хочет услышать признание и от него самого.
Господи, Боже мой, что будет твориться в офисе! А Бенджамин Тобайас! Что вообразит этот старый скряга, когда узнает о стенде? Что скажут родители, друзья, люди, которые знают его уже много лет?
Но, несмотря на все это, Мэтт был польщен. Паола такая красивая, сексапильная, влекущая к себе женщина и признается всему городу, что Мэтт для нее очень важен. Да, надо быстренько вес обдумать. Пройдет несколько часов, и он увидится с Паолой, и она будет ждать от него ответа.
Паола чуть не плакала. Что за дурацкая идея с этим стендом. Она уже несколько раз раскаялась в содеянном.
Она неотступно следила за Мэттом из-за кромки своего бокала с вином. Весь вечер, с самого момента, когда они сели в машину, чтобы ехать в ресторан, он держался подчеркнуто по-джентльменски – внимательно, учтиво, вежливо. Улыбнулся, получив от нее подарок, – дорожную визитку из мягкой кожи.
– Великолепная вещица. Благодарю. – Он взял ее руки в свои, нежно пожал, посмотрел в глаза. Полумрак рассеивали стоящие на столе свечи.
Паола надела платье, которое, она знала, ему обязательно понравится розовое, с высоким воротником и длинными рукавами. Очень женственное.
Мэтт сказал, что она прекрасно выглядит, но и словом не обмолвился о стенде. Когда принесли чек, Паола почувствовала какой-то холодок внутри. Есть лишь одна причина, по которой он до сих пор не упомянул о стенде… Он не любит ее и хочет выразить это помягче, поэтому и пригласил ее в ресторан, где подают прекрасное вино и вкуснейшие блюда, а потом… он пояснит ей, что она не та женщина, которая подходит ему… в качестве жены.
Ее глаза наполнились слезами, когда она услышала:
– Позволь мне отвезти тебя домой. Ты выглядишь усталой. – Он набросил ей на плечи пальто, проводил к выходу. Усталая. От того, что сердце не на месте. Она играла по-крупному и… проиграла.
Когда их окутала прохладная ночь, ее как-то всю передернуло, и Мэтт немедленно прижал ее к себе, обхватив рукой. Но ее не проведешь. Это приглашение на казнь.
Когда дошли до его машины, он остановился, повернул ее лицо к себе, чуть ослабив объятие.
– Мы еще не поговорили о придорожном стенде.
– Да. – А внутри у нее все свернулось узлом. Сердце гулко ударялось о стенки своей темницы.
– Это безумная выходка. – Он легко удерживал ее за подбородок, в его глазах блеснул свет от уличного фонаря. – Я все время думаю над твоим вопросом, – прошептал Мэтт, – и, кажется, знаю на него ответ.
Ее пронзила волна страха, но она не опускала глаза. Да, она трусиха. Она боится жизненной правды.
– Ответ – да. Думаю, это любовь. А как считаешь ты? – Мэтт улыбнулся, и сердце Паолы будто остановилось. Прежде, чем она решилась что-то сказать, он наклонился и страстно поцеловал ее приоткрытые губы. Мягко и осторожно его язык скользнул внутрь, чтобы встретить ее язык. Потом он поцеловал ее еще раз. Она закрыла глаза и оплела его шею руками.
Его слова эхом отдавались в мозгу. Да, он полагал, что это любовь. О, Мэтт, Мэтт…
И тогда она совсем отказалась соображать и полностью отдалась его поцелуям.
Хьюстонские средства массовой информации всегда уделяли внимание рекламным щитам и стендам. Тот, что появился на одной из оживленнейших магистралей, немедленно привлек к себе внимание и вызвал толки. Одна из радиостанций устроила передачу с ответами на телефонные звонки по поводу стенда. Паолу даже попросили выступить в местной телепередаче «Хэлло, Хьюстон».
Обе ежедневные газеты напечатали душещипательные истории о стенде.
Репортер из «Кроникл» взял у Паолы интервью, а репортер из «Пост» позвонил в фирму и попросил соединить его с Мэттом.
Рейчел решила узнать, будет ли Мэтт разговаривать с репортером. Сперва он решил отказаться, но, поразмыслив, согласился. Репортер оказался женщиной.
– Доброе утро, мистер Норман, – бойко поздоровалась она, входя в офис. – Меня зовут Мерлин Даффи. Как вы чувствуете себя, внезапно оказавшись знаменитостью? А конкретнее, что означал вопрос?
На Мэтта нахлынуло чувство беспокойства, смешанное со стыдом и страхом. Нечто подобное он испытал, когда его утром внезапно вызвали к руководству…
– Меня беспокоит вот что, – сказал Клейбурн напрямик, – как отреагирует Бенджамин Тобайас на подобную выходку. – Он внимательно посмотрел на Мэтта. – Ты же знаешь, насколько он консервативен.
– Ну, тут уж я ничего не могу поделать. Просто нужно подождать и посмотреть, что будет, – ответил Мэтт.
– Полагаю, ты объяснил своей подружке, что мы уважаемая юридическая фирма, что ты занимаешь важную должность, что подобные выходки вряд ли будут встречены с одобрением? – Голос Клейбурна звучал с укоризной.
Мэтт спокойно посмотрел ему в глаза.
– Нет, сэр, пока не объяснил. Честно признаюсь, не понимаю, какое отношение имеет поступок Паолы к моей работе и должности в фирме. Это дело сугубо личное.
– Если наши клиенты узнают, что мы столь легкомысленны, это им не понравится.
– Мои клиенты не подумают, что я легкомысленный, это уж точно, – вслух размышлял Мэтт.
– Послушай, Мэтт. – Голос Клейбурна звучал задушевно. – Я тоже когда-то был молод, как ты можешь догадаться. Но осторожность всегда необходима. Я не хочу намекать на то, что твоя репутация юриста как-то пострадает, просто во всем следует знать меру. Зачем дразнить гусей?
Мэтт понимал, что Оскар Клейбурн домогается его согласия. Но не хотелось так легко сдавать свои позиции.
– Рори Себастьян тоже не без греха. Но никто ему и слова не говорил. Почему же мне сразу упрек?
С минуту Клейбурн сидел молча, потом сказал:
– Рори Себастьян никогда не станет старшим партнером. Он слишком беспечен и безответствен. И не настолько умен, как ты, Мэтт. Ты блестящий юрист и компетентный правовед. Твое будущее не вызывает сомнений. Все, что тебе нужно, – это продолжать свою карьеру так, как ты ее строил до этого. Работай усердно, держи нос по ветру, женись, займи ив обществе и в фирме подобающее место. – Он улыбнулся. – Вот мой тебе добрый совет.
Мэтт стиснул зубы. Ему хотелось сказать, чтобы Оскар Клейбурн катился со своими советами куда подальше.
– Я понимаю, что ты сейчас зол, Мэтт, но подумай о моем совете. Это все, о чем я тебя прошу.
И все последующие дни Мэтту пришлось размышлять над услышанным.
11
Паола вовсе не нервничала, хотя ей впервые предстояло выступить по телевидению. Джони Джессан–ведущая передачи «Хэлло, Хьюстон» обратилась к ней запросто, после краткого представления.
– Паола… – начала Джони, – ваш стенд захватил воображение всех романтиков Хьюстона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20