Нервы Нико были натянуты, как провода. Он включил радио и поймал какую-то песню «Ганз-н-роузез». Музыка гремела во всю мощь, и Нико подергивал плечами в такт. Это не мешало ему обдумывать пути отхода. Он собирался рвануть в Детройт. Там жил друг детства, Эл Ликаволи, за которым имелся должок. Дня три-четыре можно будет перекантоваться у Эла.Да, Детройт – клевое место. Кому придет в голову там его разыскивать?Но прежде надо позвонить этой белокурой сучке-богачке, Александре Кокс. * * * Когда Александра вернулась домой, ей позвонила Джетта, вся в слезах. Она пожаловалась, что Нико ни за что ни про что обрушился на нее и выгнал из квартиры.– Я перестала его понимать, – горько всхлипывала Джетта.Александра закрыла глаза. Ей было не до этого. Она еще не сказала Джетте о том, что случилось с Трипом, но, услышав, что подруга в истерике, решила не делиться с ней своим несчастьем. Вполне возможно, что у Джетты и впрямь неприятности, но у Александры не осталось сил для сочувствия. Она желала только одного – чтобы Джетта поскорее распрощалась и повесила трубку. С минуты на минуту должна была прийти Мэри-Ли – за свежей информацией.– Как ты считаешь, может, мне надо нервишки подлечить? – советовалась с ней Джетта.– Почему? – невпопад спросила Александра.– Ты что, не слушаешь? Меня втоптали в грязь, как последнее дерьмо. Он меня оскорбляет, поднимает на меня руку... Хочешь, я тебе кое-что скажу? Когда он на меня особенно зол, ему непременно нужно в постели повернуть меня к себе задом, чтобы только не видеть моего лица. Ты подумай, какое скотство! – Джетте не терпелось излить душу. – Теперь из-за этого негодяя мне совершенно некуда деваться, а до вашего приема целых два дня. Хочешь, я составлю тебе компанию? Возможно, чем-нибудь помогу.– Чем?– Да все равно... Могу заполнять гостевые карточки для банкетных столов.– О чем ты говоришь? – Александра была поражена таким легкомыслием. – Шестьсот пятьдесят карточек? Их заполнил художник-шрифтовик еще месяц назад.– Ну, мало ли какие будут дела. Цветы расставить, например. Это мне вполне под силу. – Джетта шмыгнула носом. – Ах, да, у тебя же там толпа флористов. Я буду только мешать. Ладно, пройдусь по магазинам...Александре стало неловко. Она не знала, что ответить. Но если Джетту пригласить зайти, она первым делом захочет взглянуть на детей.В это время раздался звонок второго аппарата. В последние два дня от каждого телефонного звонка у нее обрывалось сердце.– Подожди минутку, Джетта, – извинилась она и взяла трубку. – Александра Кокс слушает.– Хелло, миссис Кокс. – Незнакомый мужской голос звучал спокойно и уверенно. Почему-то она похолодела.– Кто это?– Ваш мальчик у меня. Если хотите, чтобы он к вам вернулся, слушайте внимательно.Александра вцепилась в трубку, боясь пропустить хоть слово. Незнакомец подробно объяснил, что она должна принести колье «Фитцджеральд-фифти» в многоквартирный жилой дом неподалеку от Стейт-стрит. От нее требовалось надеть колье под свитер, войти в подъезд и подняться на восьмой этаж, в квартиру 808. Там он ее встретит и проведет дальше.– Дальше? – переспросила она дрогнувшим голосом.– На месте вы все поймете. Только никому не говорите. Никому, – с нажимом повторил он. – Особенно мужу. Если вы вздумаете меня обмануть, я перережу мальчишке горло.Наступила пауза, в которую ворвался душераздирающий детский вопль.– Трип! – закричала Александра.– Мамочка! – донеслось до нее, но больше она ничего не могла разобрать: по-видимому, Трипу зажали рот.– Я не расположен шутить, миссис Кокс. Будьте уверены.Она ни минуты не сомневалась.– Миссис Кокс? Вы меня слышите?– Да-да. Я... я буду у вас через двадцать минут.– Поторопитесь.Забыв про Джетту, Александра вскочила и заметалась по комнате. Что же делать? Звонить Ричарду? Она схватила было трубку, но вспомнила об угрозе похитителя. Если она ослушается, он убьет Трипа. Сердце готово было выскочить из груди; она терзалась нерешительностью.– Александра? Александра? Почему ты не отвечаешь? – надрывался голос Джетты в трубке другого телефона. – Отвечай!– У меня... со мной...– Что-то у тебя голос странный, – заметила Джетта. – Какие-то неприятности? – Она уже забыла о собственных огорчениях.Александра раскачивалась, как в трансе.– Александра! Я еще несколько дней назад заподозрила неладное. У тебя случилось что-то ужасное. А я-то, дура несчастная, плакалась тебе в жилетку.– Это Трип, – вырвалось у Александры. Она выложила Джетте только самую суть, боясь истратить лишнюю минуту на дополнительные подробности. – Мафия? – Джетта онемела.– Да, Джетта. Давай кончать разговор. Мне надо ехать...– Мафия, – повторила Джетта, как эхо. – Какой адрес тебе дали?Александра ответила.Джетта на мгновение потеряла дар речи.– Господи, там живет Нико. В соседнем доме. Нико. По телу Александры пробежала судорога.– Все, мне надо бежать. – Она бросила трубку.Александра поспешила наверх, в спальню. На ходу срывая с себя модный костюм, она распахнула стенной шкаф и вытащила джинсы, а затем плотный джемпер с закрытым воротом. Спокойно, говорила она себе. Нельзя впадать в панику. Самовнушение подействовало. Когда ей предстояло выступать перед большой аудиторией, она нервничала, но держала себя в руках. Александра старалась и сейчас сохранять хладнокровие. Она воспитала в себе силу воли. Мать с детства приучила ее не прятать голову в песок. Она сделает все, что нужно.На стене висела картина. Александра приподняла ее и сняла с гвоздя. Внизу был спрятан небольшой стенной сейф, в котором она хранила свои драгоценности. Набрав комбинацию цифр, она выдвинула ящичек и откинула крышку. При виде сверкающих украшений у нее сжалось сердце. Вот чего требовал от нее Нико. Эти бриллианты были символом любви – ее и Ричарда. Камни будут вырваны из оправы и проданы перекупщикам в Нью-Йорке или в Амстердаме.У нее потекли слезы. Нет, этому не бывать. Она схватила гладкий инкрустированный футляр, в котором лежало поддельное колье-дубликат.Александра щелкнула замочком и заправила колье под ворот джемпера. Посмотрев на себя в зеркало, она убедилась, что почти ничего не заметно.После этого она спустилась вниз и сообщила секретарше, что едет в отель «Фитцджеральд», чтобы уточнить меню с шеф-поваром ночной смены. * * * Джетта, сидя у себя в номере, медленно положила трубку на рычаг. К горлу подступила тошнота. Нико похитил Трипа! В это невозможно было поверить.И все же... Она перебирала в уме события последних дней. У Нико пропал аппетит. Несколько раз он под надуманным предлогом оставлял ее одну и возвращался чернее тучи. Возле него все время ошивался этот мерзкий телохранитель, Рэмбо, который постоянно говорил намеками.Джетта потерла виски, чтобы унять головную боль. Неужели Нико – похититель и убийца?Повинуясь порыву, она набрала его номер. Прозвучало два гудка.– Да? – резко отозвался Нико.Джетта онемела. Она боялась дышать. Ей послышался какой-то голос. Ребенок? Или просто телевизор?Нико грохнул трубку прежде, чем Джетта пришла в себя.Будь он проклят! У нее брызнули слезы.Джетта протянула руку и взяла сумочку. Слезы застилали глаза, но ей уже было не остановиться. Двигаясь, как автомат, она вышла на улицу, чтобы немедленно поехать к Нико и выяснить истину. * * * Выйдя из лифта, Александра столкнулась с Ричардом. Он был целиком поглощен своими мыслями. В уголках глаз появились новые морщины.Александра остановилась как вкопанная.Он вздрогнул и с удивлением оглядел ее с головы до ног, отметив трикотажный джемпер, небрежно заправленный в джинсы, и спортивные кроссовки.– Лекси? Куда ты собралась, на ночь глядя?– В отель, – не задумываясь, ответила она. – Надо уточнить кое-что на кухне. Мне придется проинструктировать шеф-повара ночной смены. В другое время нам с ним не встретиться, – добавила она.– Почему ты в таком виде?– Разве я не могу надеть джинсы? – Что-то в ее голосе насторожило мужа.– Конечно, можешь. Пойдем-ка наверх, Александра. Я тебе кое-что скажу.Она больше всего боялась упустить время. Нико дал ей всего двадцать минут.– Говори здесь, Ричард, – нетерпеливо попросила она. Он удивленно поднял брови:– Прямо здесь? В вестибюле?В ее глазах промелькнула отчаянная мольба.– Да, здесь, в вестибюле, пока никого нет. Охранник не в счет – он смотрит телевизор. Прошу тебя, говори.Ричард в нерешительности помолчал, но потом ответил вполголоса:– Дело обстоит так, Лекси. Из-за нашего сына... всколыхнулась вся мафия.– Что?– Я звонил Мо Бернстайну. Похоже, сын Сэма Провенцо сошел с ума. Он с сообщником похитил Трипа – с единственной целью доказать что-то своему отцу. Бернстайн поднял на ноги отца, Сэма Провенцо. Тот обещает помочь нам освободить Трипа.– Так, – сказала Александра.– Это все, что ты можешь сказать? – Александра шла к выходу, и Ричард не отставал ни на шаг.Они вышли на улицу и остановились под козырьком. Дождь лил как из ведра. У подъезда ожидало несколько такси. Александра жестом подозвала первую машину.– Лекси! – Ричард схватил ее за локоть. – Ты меня со всем не слушаешь! Возьми хотя бы куртку. Или зонтик.– Пожалуйста, отпусти меня, Ричард, – попросила она, стряхивая его руку.– Нет! – воскликнул он, обхватив ее за талию. Александра с ужасом увидела, что его глаза мокры от слез. – Прошу тебя, Александра...– Да я... мне нужно... – Она пыталась высвободиться.– Лекси, я люблю тебя! Не отгораживайся от меня, не веди себя, как чужая. Пожалуйста!– Если Трип погибнет... – она расплакалась. – Не знаю, что тогда будет.– Неужели ты во всем винишь меня? Это несправедливо!Александра бросилась к машине.– Лекси! – закричал Ричард.Когда такси отъехало от тротуара, Александра оглянулась и увидела, что муж неподвижно стоит под дождем. * * * Битси сняла комнату на Норт-Бродвей. Она штопала прореху под мышкой форменного платья, которое ей выдали в «Фитце», чтобы разносить напитки в день торжественного приема. Окно выходило на крышу. Ливень всю ночь барабанил в стекло и действовал ей на нервы.Если бы только ливень. В последнее время все действовало ей на нервы. Чем ближе подходил роковой день, тем тяжелее давило бремя вынашиваемой мести. Она не боялась убивать. Как выяснилось, это совсем не страшно.Но убить Дерека Уинтропа будет потруднее, чем какого-то легавого. Одно дело – пустая квартира и совсем другое – залитый огнями зал и толпа людей, да еще каких: финансовые воротилы, кинозвезды, президенты, принц с принцессой.Надо полагать, агенты в штатском тоже дремать не будут. Постараются смешаться с гостями. Хорхе говорит, что планируется даже наблюдение с вертолетов. У парня язык без костей, но сейчас это ей на руку.Она все трезво обдумала и взвесила. Риск велик. На ткань ложились мелкие аккуратные стежки. Как ни странно, рукоделие ее успокаивало. Возможно, думала Битси, протягивая серую шелковую нитку, вполне возможно, что она уже прожила отпущенный судьбой срок. Жизнь стала ей в тягость. Когда все и всюду на нее глазели, ей хотелось умереть.У Битси задрожали руки; она уколола палец. Ей вспомнился тот страшный день. Тогда у нее от боли помутился рассудок. Но смерть излечивает любую боль, разве не так?Закончив шитье, она встряхнула форменное платье и расправила его, держа на вытянутых руках. Серебристо-серый шелк, модный покрой. К нему полагался белый фартук с кружевной оборкой; такое же кружево было пущено по воротнику. Ей уже выдали нагрудный значок с именем: Элизабет Думбартон. Она вне подозрений.Битси, удовлетворившись своей работой, повесила платье на плечики. Все было подготовлено. Она заранее припрятала небольшой шведский ножик в «Фитце», засунув его в один из кухонных ящиков. От Хорхе она узнала, что в день приема весь штат будет подвергнут личному досмотру и пропущен через металлоискатели.Завтра предстоит суматошный день. Сколько бы народу ни работало на кухне, дел у всех будет невпроворот.Это как нельзя лучше, рассуждала Битси. В суете время пролетит незаметно, а там, глядишь, и подойдет ее час.Чтобы не ошибиться, она достала с полки «Ю-Эс ньюс энд Уорлд рипорт». Ей пришлось купить этот номер в киоске, потому что в нем была опубликована пространная статья об усилиях сенатора Уинтропа, направленных на принятие законопроекта о сокращении американской помощи режиму Южной Африки. На фотографии был изображен Дерек Уинтроп собственной персоной: он непринужденно сидел на краю письменного стола у себя в сенатском кабинете на фоне американского флага.Усилием воли Битси заставляла себя снова и снова изучать фотографию. Она занималась такими тренировками вот уже целую неделю, чтобы в последний момент не дрогнуть от страха.Он и бровью не поведет, когда она приблизится к нему вплотную. На приеме будут работать сто десять девушек в точно таких же форменных платьях. Неприметные, вышколенные, расторопные, они будут бесшумно появляться и исчезать. Если она проявит ловкость и не замешкается, то есть надежда ускользнуть в сторону, подхватить поднос и раствориться в толпе.Дерек Уинтроп заслуживает смертной казни. * * * Сэм Провенцо, Марко, Ленни и Джо расположились на заднем сиденье джипа в гараже жилого дома «Марко тауэрс», через дорогу от «Провенцо билдинг». За рулем сидел водитель, а рядом с ним один из боевиков Сэма Провенцо. Позади стоял еще один джип мафии. И в том, и в другом было достаточно автоматического оружия.Здание «Марко тауэрс» принадлежало Сэму. Среди прочих, там жил Хэнк Монастеро, управляющий разделочного цеха на фабрике Провенцо. Ему было приказано немедленно убраться из квартиры и оставить дверь незапертой.– Дьявольщина, – нетерпеливо выругался Марко, – что мы здесь сидим и ковыряем в носу? Мы ведь знаем, что он здесь; чего же еще?– Ты что, не понял? – прикрикнул Сэм. Что произошло с его сыновьями? Они не видят дальше своего носа. – С ним же мальчишка, bambino. – Ну и что?– Закрой рот, Марко. Сказано тебе, что я не воюю с младенцами. Заруби это себе на носу. Я хочу, чтобы все было сработано чисто, – обратился Сэм к остальным. – Не осрамитесь. Бернстайн требует, чтобы ребенок остался цел и невредим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61