– Значит, в вас наконец-то проснулась совесть?
Стюарт резко вскинул голову, и его синие глаза полыхнули сдержанным гневом, как бывало в иные минуты у Реда. Но он так же быстро взял себя в руки.
– Совесть? – переспросил он, взволнованно подергивая поводья. – Да если хотите знать, миледи, моя совесть в этом случае чиста, как алмаз! Уж если кого она и должна мучить, так это моего братца, этого упрямого осла! И не смотрите на меня с таким удивлением, я еще не сошел с ума.
– Но как же… – растерянно начала Виктория, но Филдинг нетерпеливым жестом оборвал ее возражения.
– Вы считаете, что я такой бессердечный негодяй? – воскликнул он, все более горячась. – Купаюсь в роскоши, разбрасываю направо и налево отцовское богатство, в то время как мой брат вынужден пробивать себе дорогу тяжким трудом? До чего же легко мы все выносим приговор другим людям! Вы же ничего не знаете о наших отношениях с Редом, леди Джемисон, а уже осудили меня.
– Тогда расскажите мне об этом, лорд Филдинг.
– Хорошо. – Он посмотрел в сторону остальных. – Только сперва нужно решить, что делать с убитыми и ранеными бандитами. Не можем же мы оставить их вот так валяться на дороге!
Кивнув, Виктория направила лошадь к своим товарищам. Оказалось, что в результате перестрелки каторжники понесли довольно значительные потери. Четверо из них были убиты наповал, еще двое – ранены. Генри Эштон, один из начальников охраны на шахтах, сразу опознал этих людей, и, как только с перевязками было покончено, немедленно приступил к допросу.
Результат беседы с пленными членами шайки ошеломил Викторию. Все оказалось гораздо серьезнее, чем она могла предположить. Выяснилось, что сбежавшие вовсе не были неорганизованной безоружной толпой. У них имелся предводитель, и это был отнюдь не Рыжий Саймон, как была уверена Виктория до сегодняшнего дня. Человека, организовавшего побег каторжников с рудников, звали сэром Адамом. А после того, как пленные подробно описали своего главаря, последние сомнения Виктории рассеялись – предводителем бандитской шайки являлся ее хороший знакомый и давний враг Реда – Адам Колтмен.
Ему принадлежала одна из брошенных голландцами ферм, откуда он и совершал свои разбойничьи вылазки. Два раза банда Колтмена нападала на отряд Шарпа, но, как уверяли пленные каторжники, оба столкновения закончились ничем. Однако куда подевались Ред и его люди после второй стычки с бандитами, оставалось неясным. Напасть же на группу мирных всадников Колтмен решил для того, чтобы завладеть лошадьми и оружием, которого в банде не хватало. Что он намеревался делать с людьми, пленные каторжники не знали, но можно было предположить, что никого из спутников Филдинга не собирались оставлять в живых. Вряд ли Колтмен решился бы отпустить свидетелей своего очередного преступления.
Теперь Виктория поняла, почему мужчина в одежде джентльмена, организовавший засаду, показался ей странно знакомым. Однако в те минуты дальность расстояния и густые заросли помешали ей как следует рассмотреть его. Да и могла ли она хоть на миг предположить, что благородный английский джентльмен станет заниматься разбоем на больших дорогах? Что побудило его встать на этот преступный путь? Вспомнив ту нежданную встречу у водопада, Виктория напрягла память и попыталась припомнить в малейших подробностях весь свой разговор с Колтмеыом. И тут же в сильнейшей досаде хлопнула себя по лбу.
– О боже, Генри, какой же я оказалась растяпой! – с мучительным стоном воскликнула она. – Ведь этот негодяй еще тогда, при нашей последней встрече, обмолвился, что в Риверсайде скоро произойдут страшные события. Но я, как последняя глупая ворона, не придала должного значения его словам. А потом мне пришлось спасать Сэма от мерзавца Саймона, и я совсем забыла об этом.
– Святая дева, да о чем вы таком говорите, мадам? – недоуменно пробормотал Генри. – Разве вы встречались с этим человеком после приезда в Риверсайд? Как, где…
– Что, черт возьми, здесь вообще происходит? – нетерпеливо перебил Филдинг. – Леди Джемисон, не будете ли вы так любезны, чтобы, наконец, рассказать нам все по порядку? Право, в последние полчаса я только и делаю, что диву даюсь!
Вопрос был задан вполне резонно, и Виктория быстро и обстоятельно обрисовала Стюарту и его спутникам сложившуюся ситуацию. К ее огромному облегчению, раздумывали они недолго. Решение объединиться с отрядом Виктории и без промедления броситься вдогонку за бандой Колтмена было принято в считанные минуты. Способ избавиться от обременительной поклажи тоже нашелся легко – ее оставили в полуразрушенном доме, где отряд Виктории провел сегодняшнюю ночь. А пленных каторжников решили прихватить с собой, дабы они указывали дорогу в логово главаря. Последним Виктория пообещала простить побег, если они будут способствовать поимке Колтмена.
Отдавая очередное распоряжение своим людям и спутникам Филдинга, Виктория заметила, что Стюарт посматривает на нее с удивленной, чуть насмешливой улыбкой. Это задело ее, и, когда отряд, наконец, выступил в путь, она подъехала к молодому человеку и тихо, с легким вызовом сказала:
– Я вижу, лорд Филдинг, что вы не осознаете всей сложности нашего положения. Судя по вашей усмешке, вы считаете все происходящее не более чем забавной игрой.
– Ради бога, не сердитесь на меня, дорогая невестка, – ответил он, примирительно тронув ее за руку. – Я просто еще не могу привыкнуть к вашему новому образу. Когда я видел вас на лондонских балах, вы казались такой хрупкой, такой чувствительной и беззащитной леди…
– Так благодарите же бога, милорд, что на самом деле я оказалась совсем другой! – процедила Виктория, сверкнув в его сторону глазами. – Иначе кормить бы вам сейчас крокодилов в прибрежных зарослях Демерары.
Лицо Стюарта вмиг стало серьезным.
– Это правда, – сказал он. – Мы все действительно могли сегодня погибнуть, если бы не помощь ваших людей. И, поверьте, я никогда не забуду этого, дорогая невестка.
– Не называйте меня так я вовсе не ваша невестка! Видите ли, лорд Филдинг, мы с Редом не являемся мужем и женой, – пояснила Виктория, заметив его недоуменный взгляд. – Но все здесь думают иначе, и сейчас не время разубеждать их.
Стюарт удивленно покачал головой, осмысливая эту неожиданную новость.
– Вот как… – протянул он, глядя на Викторию с некоторым сочувствием, причину которого она поняла не сразу. – Простите, леди Джемисон, я этого не знал. Мне казалось, что Ред не способен поступить дурно с доверившейся ему девушкой.
– О чем это вы, граф?
Филдинг чуть заметно покраснел.
– Я неприятно удивлен, что Ред не женился на вас…
Поняв наконец, о чем он говорит, Виктория громко расхохоталась, окончательно смутив своего собеседника.
– Так вот что вы подумали о наших отношениях! – воскликнула она, перестав смеяться. – До чего же все мужчины самоуверенны! С чего вы взяли, милорд, что это Ред не женился на мне? Напротив: это я отказалась выйти за него. И не смотрите на меня так, будто я сошла с ума! Дело в том, что ваш любезный братец… – И она кратко поведала ему историю своего похищения.
Реакция Стюарта, однако, оказалась совсем не такой, как ожидала Виктория. Когда его первоначальное удивление прошло, он вдруг надменно вскинул голову и посмотрел на девушку так, будто она оскорбила его в лучших чувствах.
– Простите меня, миледи, но я не могу осудить брата за этот поступок, – сказал он с легкой прохладцей. – А вот ваше поведение только подтверждает мое убеждение в том, что все женщины – легкомысленны, непостоянны и склонны к совершению нелогичных поступков. Судите сами – сначала вы подставляете под удар свою репутацию, защищая Реда на маскараде у Лестера, а потом отказываетесь выходить за него замуж! Право же, я не вижу никакой логики в ваших действиях.
Упоминание об инциденте в игорной комнате всколыхнуло в душе Виктории давнюю обиду на Филдинга, и она гневно воскликнула:
– А как расценивать ваше поведение по отношению к родному брату?! Боже, да меня до сих пор трясет от негодования, когда я вспоминаю, как отвратительно вы вели себя тогда в доме Лестера! Как вы могли так поступить с Редом, милорд? Те пятьдесят тысяч фунтов, что были поставлены на кон в финале игры, наверняка составляли все его состояние. Вы могли оставить его нищим, в то время как для вас, при вашем богатстве, эта потеря не являлась столь уж значительной.
– Черт возьми, да как же еще я мог заставить его пойти со мной на мировую?! – с неожиданной горячностью воскликнул Стюарт. – Клянусь вам памятью моих покойных родителей: если бы Ред проиграл в тот вечер все свои деньги, я на другое утро пришел бы к нему и предложил их обратно. Я так надеялся, что это поможет нам помириться, но этот проходимец снова провел меня!
Виктория удивленно покачала головой. Ей с трудом верилось в то, что говорил Филдинг, но, похоже, все это было чистой правдой. Иначе Стюарта Филдинга просто не было бы сейчас здесь, рядом с ней.
– А вы не боялись, что Ред мог до утра пустить себе пулю в лоб? – спросила она, невольно содрогнувшись от этого чудовищного предположения.
Стюарт посмотрел на нее со снисходительной усмешкой, снова напомнив ей Реда.
– Ред никогда не совершил бы такой глупости, – убежденно сказал он, – потому что не относится к числу малодушных слабаков. Проклятье! – воскликнул Филдинг с прорвавшейся досадой. – Я всегда так хотел быть похожим на него – такого сдержанного, уверенного в себе, бесконечно обаятельного. А он отталкивал меня, словно какую-нибудь назойливую муху.
– Но почему?!
Стюарт тяжко вздохнул.
– Это все из-за нашего отца. Вы будете удивлены, миледи, но именно отец когда-то и познакомил нас с Редом. Это было лет девять назад, я помню, что мне тогда только исполнилось пятнадцать и Ред подарил мне Феба, породистого арабского скакуна. Не знаю уж, откуда у него нашлись деньги на такой дорогой подарок, но в те дни подобные вопросы не приходили мне в голову. Конечно же, я сразу полюбил Реда – я так мечтал иметь брата или сестру, но моя мать была болезненной женщиной и рано умерла. Ред тоже был одинок: он только что лишился матери и стоял на пороге взрослой жизни, не зная, в какую сферу деятельности направить свою энергию. Наша дружба продолжалась где-то около двух лет. Ред научил меня фехтовать, стрелять без промаха с тридцати шагов и распознавать все уловки карточных шулеров…
Филдинг смущенно взглянул на Викторию, опасаясь, что она вспомнит, как он когда-то необоснованно обвинил Реда в мошенничестве.
– А потом Ред рассорился с отцом, и тот запретил мне с ним общаться. Я слышал их последний разговор, хотя и не все из него мог тогда понять. Но отчетливо помню, что отец предлагал Реду деньги, довольно значительную сумму, а тот отказывался их взять. Он сказал, что воспользуется предложенной помощью только в том случае, если отец публично признает его своим сыном.
«Я не прошу, чтобы вы отдали мне титул, полагающийся старшему сыну – пусть он останется у Стюарта, ему это нужнее, чем мне, – говорил он в тот день. – Но имейте же мужество признать меня своим ребенком перед всем обществом. Если нет, то и говорить не о чем. Я уже сказал вам однажды, милорд: все или ничего, на меньшее я не согласен. Помощи от постороннего человека я не приму».
– А что было потом? Вы встречались с Редом в дальнейшем? – нетерпеливо спросила Виктория, когда Стюарт, погрузившись в воспоминания, на время замолчал.
– Да. После того, как я вернулся в Лондон, отучившись три года в Кембридже. Но это были лишь случайные встречи, где-нибудь в загородном парке или на балу. Дело в том, что я боялся нарушить запрет отца, а Ред не любил кому-то навязываться.
– Я это знаю, – с грустной улыбкой подтвердила Виктория.
– Когда отец умер, я попытался снова сблизиться с Редом. Результат получился самый неожиданный – мы рассорились в пух и прах. Причина все та же. Я настойчиво хотел поделиться с Редом своим наследством, а он отказался что-то взять. Сказал: мол, раз, отец ничего ему не оставил, то и у меня он ничего не возьмет. Я тогда сильно вспылил, наговорил ему всяких неприятных вещей. С тех пор мы вот уже почти три года ведем себя как заклятые враги. По крайней мере, внешне все обстоит именно так.
– А на самом деле каждый переживает из-за разрыва. Боже, какие же вы, мужчины, все-таки глупцы! Но Ред действительно очень упрям, – согласилась Виктория, вспомнив, с каким отчаянным упорством он добивается ее любви. – И все же, мне кажется, я понимаю его, – прибавила она задумчиво. – Он очень гордый, как, наверное, и все Филдинги. А положение незаконнорожденного и необходимость постоянно доказывать свою значимость еще больше обострили в нем эту черту характера.
Стюарт пристально посмотрел на девушку.
– Похоже, вы неплохо знаете Реда, Виктория. Обещайте, что уговорите его помириться со мной!
– Обещаю, Стюарт. – Виктория улыбнулась, заметив, что они как-то непринужденно перешли к простой форме обращения. Но ее глаза тут же вспыхнули тревогой, стоило ей вспомнить, куда и зачем они едут, и что Ред находится в опасности. – Только бы нам найти его, только бы с ним ничего не случилось, – пробормотала она упавшим от волнения голосом.
Твердая ладонь Филдинга в успокаивающем движении легла на ее руку.
– Мы найдем его, Виктория, – заверил он с ободряющей улыбкой. – Обязательно найдем. Ведь не спроста же мы встретились на этой дороге и вышли целыми и невредимыми из стычки с бандитами!
Виктория надеялась, что они достигнут убежища Колтмена довольно скоро, однако все оказалось не так просто. Где-то в середине дня путь им преградил неширокий, но довольно глубокий ручей. Возле него торчали остатки деревянного моста, без сомнения, совсем недавно разрушенного убегающими от погони каторжниками. Перейти ручей в этом месте оказалось невозможным. Пришлось искать брод, что заняло почти весь остаток дня: местность вокруг водоема была сильно заболоченной и кишела кайманами, от которых испуганно шарахались лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44