Виктория страстно вскрикнула, когда его пальцы начали восхитительно подразнивать ее соски. В крови девушки забурлило пламя, взор заволокло туманом, сердце забилось с такой силой, будто ему стало тесно в груди. Судорожно сжав плечи Реда, она с тихим стоном запрокинула голову, подставляя лицо под живительный водопад его поцелуев. Их губы снова соединились, тела приникли друг к другу, словно стремились слиться воедино…
Но вдруг Виктория опомнилась. С трудом оторвавшись от дурманящих мужских губ, она осторожно высвободилась, торопливо оправила платье и с чуть заискивающей улыбкой посмотрела на Реда.
– Ну, теперь вы довольны? – спросила она, неловко теребя складки платья. – Я исполнила вашу просьбу, Ред. Исполните же и вы мою.
– Обвенчаться с тобой, когда мы прибудем в Джорджтаун? Любимая, да это же мое самое заветное желание! Разумеется, мы поженимся сразу, как только сойдем на берег.
– Да, Ред, конечно… Но, признаться, я имела в виду совсем другую просьбу.
– Какую же, дорогая моя?
– Я просила вас не принуждать меня к близким отношениям до свадьбы, – медленно и отчетливо произнесла она.
– Ах это… – Ред задумчиво потер виски, словно что-то припоминая. – Да, да, Виктория, я помню, ты что-то говорила на этот счет…
– Ну, так как же? Вы согласны?
В глазах Шарпа было такое искреннее изумление, что Виктория почувствовала себя близкой к панике.
– Согласен? – переспросил он, глядя на нее непонимающим взглядом. – Конечно же, нет, дорогая, с чего ты это взяла?
– Как? – от разочарования Виктория даже застонала. – Но вы же только что согласились!
Ред возмущенно пожал плечами.
– Помилуй, Виктория, да у меня и в мыслях такого не было! Разве я говорил, что согласен?
– Но… но вы же… вы же просили меня, чтобы я поцеловала вас! Поцеловала всего один-единственный раз!
– Да, чтобы скрепить нашу помолвку. Но это вовсе не означало, что я собирался отказываться от близких отношений до самого приезда в Гвиану.
– Вы обещали, что этот поцелуй станет нашим последним поцелуем до свадьбы!
– Разве? – непонимающе пробормотал он. – Бред какой-то! Я имел в виду – последним на сегодня, а вовсе не на все время путешествия. По-видимому, ты просто неверно истолковала мои слова.
.– Неверно истолковала?! – Виктория была вынуждена схватиться за стену, чтобы не наброситься на коварного искусителя с кулаками. – Черт вас побери, Ред, зачем же тогда вы заставили меня целоваться с вами, если не собирались исполнить мою главную просьбу?!
– Не понимаю, что тебя так возмущает…
– То, что ты подло обманул меня, негодяй! Ты вовсе не собирался идти мне на уступки, просто сделал вид, что со всем согласен! Ты нарочно притворился, чтобы выманить у меня этот проклятый поцелуй! Ну?! – Виктория грозно взглянула на Шарпа, топнув ногой. – Ты и теперь станешь это отрицать, похотливый мерзавец?
– Нет. – Ред обезоруживающе улыбнулся, доведя Викторию до белого каления. – Все было именно так, как ты думаешь, дорогая. Можешь с полным основанием гордиться, что вывела меня на чистую воду.
Сраженная этим циничным признанием, Виктория застыла на месте с приоткрытым ртом. Ред взглянул на нее и вдруг, к полному ужасу Виктории, звонко расхохотался, схватившись за живот. Это было уж слишком. Не выдержав такого издевательства, Виктория бросилась к Реду, пытаясь вцепиться острыми ногтями ему в лицо, но вместо этого внезапно оказалась крепко прижатой к его груди.
– Отпустите меня, Ред, – жалобно пролепетала она, тщетно пытаясь разорвать кольцо его рук. – Пожалуйста, прошу вас!
– Хорошо. – Он медленно разжал руки и, отступив на шаг, успокаивающе потрепал ее по щеке. – Но смотри не вздумай больше набрасываться на меня, словно разъяренная кошка! Я намного сильнее и могу ненароком причинить тебе боль.
– Как вам не стыдно, – пробормотала девушка, всхлипывая от унижения. – Так вероломно поступить со мной! И это после того, как я согласилась стать вашей женой!
Его лицо мгновенно стало серьезным, и от его жесткого, пронизывающего взгляда по спине Виктории пробежал колючий холодок.
– Виктория, – сухо заговорил он, – неужели ты думаешь, что я хоть на мгновение поверил твоим сказкам? Разве я похож на полного болвана? Ты надеялась, что я поверю в твое притворное согласие выйти за меня замуж и пойду на любые уступки. А когда мы окажемся в столице Гвианы, рассчитывала сбежать. Или, если с побегом ничего не выгорит, разоблачить меня во время венчания.
Виктория была вынуждена опустить глаза под его пытливым взглядом. Она чувствовала себя ужасно глупо. Как легко ему удалось раскрыть ее обман! А она-то наивно посчитала, что он поддался на ее нехитрую уловку, и уже втайне торжествовала победу.
– Похоже, я действительно недооценила вас, Ред, – вздохнула она.
В ее голосе невольно прорвалось восхищение, и взгляд Шарпа смягчился. Медленно пройдясь по каюте, он остановился напротив Виктории и ласково коснулся ее лица.
– Милая, – сказал он неожиданно мягким голосом, – не пытайся усыпить мою бдительность, из этой затеи все равно ничего не выйдет. Видит бог, мне совсем не хочется тебя мучить, но я не могу позволить тебе показаться в обществе раньше, чем ты станешь моей настоящей женой. Я слишком многое поставил на карту, чтобы так рисковать.
– А если я не соглашусь на это по доброй воле? – Голос девушки перешел в испуганный шепот. – Что вы предпримете тогда? Возьмете меня силой?
Ред грустно усмехнулся, и в его взгляде проступила какая-то отчаянная решимость.
– Да, – сказал он, не отводя взгляда от ее побледневшего лица, – я возьму тебя силой, если ты не сдашься, Тори.
Медленно развернувшись, Ред направился к двери. Растерянно глядя ему вслед, Виктория растерянно теребила складки своего платья. Ее так обескуражило последнее заявление Шарпа, что она даже не находила в себе сил разозлиться на него.
Между тем сам Ред был доволен результатом сегодняшней встречи. Ему удалось вывести Викторию из состояния апатии и подавленности. Конечно, сам он от этого выиграл не много, но зато обрел уверенность в том, что Виктория не причинит себе вреда в порыве отчаяния. К ней уже вернулись присутствие духа, природная изворотливость и способность лукавить. А это означало, что она не утратила интереса к жизни и на самом деле вовсе не так убита происшедшим, как пытается себе внушить.
Глава 14
Виктория с ужасом ожидала, что Ред исполнит свою угрозу в самое ближайшее время, но вскоре поняла, что ошиблась. Он не пришел в ее каюту ни в эту ночь, ни в одну из ночей последующих трех недель. К ее огромному изумлению, он больше не пытался выманить у нее поцелуй, прибегнув к какой-нибудь хитроумной уловке. Однако она была уверена, что он вовсе не отказался от своих намерений. Казалось, Ред чего-то терпеливо ждал. Это ожидание Виктория инстинктивно чувствовала в каждом обращенном к ней взгляде, в самых нейтральных и незначительных словах.
За это время между ними установились довольно странные отношения, внешне напоминающие дружеские. Они больше не вступали в споры и препирательства, старательно избегая острых ситуаций. Но в то же время не сблизились ни на шаг. Ред не стремился вовлечь Викторию в личные разговоры или остаться с ней наедине, а она и подавно не стала бы этого делать. И все же девушка чувствовала, что, несмотря на внешнюю стабильность ситуации, что-то неуклонно меняется. И изменения эти происходили внутри нее самой, наполняя ее сердце нешуточной тревогой.
Она с отчаянием сознавала, что заболела этим человеком. Проклиная и ненавидя его в душе, она не могла думать о чем-то или о ком-то, кроме него. Стоило ей выйти на палубу, как тут же непроизвольно искала его взглядом и, если не находила, начинала нервничать и не могла сосредоточиться на общении с другими людьми. Собираясь на завтрак или обед в кают-компанию, Виктория подсознательно готовилась к встрече с Редом. Выбирая утром платье, она с раздражением ловила себя на мысли, что одевается вовсе не для себя, а для него. Иногда, накручивая на ночь волосы на папильотки, она с тревогой задавала себе вопрос: для чего она делает все это? И тут же гнала от себя подобные мысли, боясь признаться себе самой в том, в чем совсем не хотелось признаваться.
Что же касается самого Шарпа, то он с каждым днем удивлял Викторию все больше. Казалось, рядом с ней совсем не тот человек, которого она знала в Лондоне. Куда подевались его обычные сдержанность, загадочность, холодность? Все эти черты Реда, до боли знакомые Виктории, исчезли без следа. Море словно вдохнуло в него жизнь. Здесь, на бригантине, в кругу простых людей, он был все время бодр, деятелен и непривычно оживлен. С моряками он держался приветливо и дружески, и все они до одного, любили его, уважая за простоту и внимание к их нуждам.
Виктория не могла скрыть своего изумления, узнав, что Шарп прекрасно знаком с морским делом и при необходимости способен подменить любого члена команды. Она против воли испытывала восхищение, глядя, как он с легкостью взбирается по реям или, стоя у штурвала, искусно управляет кораблем. В голове у нее крутились десятки вопросов, и лишь огромным усилием воли она заставляла себя сдерживаться, чтобы не забросать ими Реда. Виктория изо всех сил пыталась делать вид, что все эти перемены не вызывают у нее ни малейшего интереса, и в то же время прекрасно сознавала, что Шарп читает ее мысли, словно по книге, и ввести его в заблуждение ей вряд ли удастся.
И все же она не могла забыть о необходимости ненавидеть этого человека. Мысль о том, что он опозорил ее в глазах общества и лишил возможности занять высокое положение, которого она так упорно и трудно добивалась, наполняла сердце Виктории горькой обидой и желанием отомстить. Порой ей неудержимо хотелось причинить Реду боль, заставить его страдать, почувствовать себя униженным. Она с мучительным упорством искала его уязвимые места, хотя временно и отказалась от бесполезных попыток задеть его самолюбие. Иногда ей самой становилось страшно от этой неукротимой, болезненной ненависти, сжигавшей ее душу. Но стоило ей только напомнить себе, что это из-за Шарпа ее родной Джемисон-холл будет распродан за неуплату долгов, как нерешительность бесследно исчезала, а от симпатии и жалости к Реду не оставалось и следа.
К исходу третьей недели плавания «Леди Виктория» попала в полосу штормов. Приятная безветренная погода, державшаяся целых двадцать дней, внезапно сменилась проливными дождями. Это было несвойственно для середины июля в этих широтах, и бригантина оказалась не готова к трудностям. Трое суток корабль бросало по волнам, словно щепку. А когда шторм миновал, выяснилось, что «Леди Виктория» проскочила южнее Канарских островов, где намечалась последняя остановка перед тем, как бригантине предстояло направиться через океан. Возвращаться назад было поздно, и капитан Картни направил судно к африканскому побережью, чтобы пополнить запасы пресной воды перед самым трудным отрезком пути.
Виктория все эти дни чувствовала себя ужасно. Мало того что она натерпелась страху, как никогда к жизни, ее еще непрестанно тошнило. К тому времени, когда море снова стало спокойным, девушка ощущала себя выжатой словно лимон и, чтобы хоть немного восстановить силы, не вылезала из постели целые сутки.
Утром второго дня после шторма в каюту заглянул встревоженный Ред. Он выглядел очень усталым и осунувшимся, и первым побуждением Виктории было подойти к нему и сказать что-нибудь ободряющее. Но этот добрый порыв очень быстро прошел. Глядя, как Шарп по-хозяйски расхаживает по каюте, Виктория почувствовала глухое раздражение. Натянув одеяло до самого подбородка, она демонстративно отодвинулась в дальний угол кровати и холодно смотрела на Реда.
– Между прочим, воспитанные люди спрашивают разрешения, прежде чем войти в покои женщины, – язвительно заметила она.
– Я пришел узнать, как ты себя чувствуешь, но теперь вижу, что напрасно так сильно беспокоился за тебя. Думаю, через день-другой ты будешь в полном порядке, – сказал он, внимательно всматриваясь в ее лицо.
– Возможно, мое физическое состояние и улучшится, но только не душевное, – с горечью проговорила девушка. – Вряд ли я когда-нибудь снова почувствую себя счастливой. Вы разрушили мою жизнь, Ред. Отняли у меня родной дом, лишили чести, разлучили с любимым женихом. И я никогда, никогда вам этого не прощу.
Он глубоко вздохнул, опускаясь рядом с ней на кровать.
– Все это поправимо, Виктория. Когда мы вернемся в Англию, я выкуплю твой родной Джемисон-холл. Твоя честь будет восстановлена, как только ты станешь моей законной женой. Ну а что касается любимого жениха… Ты и сама знаешь, что никогда не любила Джонатана Камберленда. Более того, ты даже не испытывала к нему уважения, что просто недопустимо между будущими супругами.
– Вы заблуждаетесь, Ред. – Виктория крепко стиснула одеяло, дав себе слово не терять самообладания. – Я люблю Джонатана и отношусь к нему с глубоким уважением. Потому что, в отличие от вас, он – порядочный и достойный человек. К тому же, – она взглянула на Шарпа с колкой усмешкой, – он очень богат и имеет титул маркиза. А у вас всего этого нет и никогда не будет. Что вы можете дать мне взамен того, что отняли? Свою любовь, нежность, заботу? Все это не представляет большой ценности в моих глазах. Мне, как и большинству женщин моего круга, нужно совсем другое – богатство, привилегии и высокое положение в обществе. Я хочу жить в роскошном дворце, разъезжать по балам, покупать дорогие наряды и драгоценности. Сможете ли вы дать мне все это? Никогда!
Закончив эту тираду Виктория поджала губы и устремила на Реда насмешливый взгляд. Какое-то время он молчал, задумчиво теребя край одеяла. Потом поднял голову и посмотрел на Викторию долгим тяжелым взглядом.
– Я предполагал, что когда-нибудь ты выскажешь мне эти жестокие слова, – сказал он приглушенным голосом. – И тем не менее ты обманываешь себя. Да, ты всегда мечтала жить в богатстве и роскоши – это тебе внушили с детства, как и сотням других девушек из аристократических семей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44