– Пойдемте, миледи, вам не следует больше здесь оставаться.
Подав капитану руку, Виктория взглянула на Реда, собираясь попрощаться. Но, стоило ей встретить его взгляд, как слова прощания застряли у нее в горле. Ред смотрел на нее с такой отчаянной мольбой, что у нее сжалось сердце. Она прекрасно поняла смысл этого взгляда, но не находила в себе сил дать ответ.
– Пожалуйста, Виктория, – прошептал Ред, не отрывая лихорадочно поблескивающих глаз от ее лица.
Глубоко вздохнув, Виктория мягко высвободила руку из ладони капитана.
– Сэр Уильям, – заговорила она дрожащим от напряжения голосом, – пожалуйста, отведите мистера Шарпа в мою каюту. Думаю, для него будет лучше находиться под женским присмотром. Да и кровать там удобнее…
Смешавшись, девушка страшно покраснела и отвернулась к двери.
– Конечно, конечно, миледи, там ему будет намного лучше, – поспешно согласился капитан. – Идите и приготовьте постель, мы сейчас приведем Реда к вам.
Виктория торопливо кивнула и выскочила из каюты. Ее всю трясло, как от озноба. Ред будет спать с ней в одной постели… Как только она решилась на этот чудовищный шаг? Но, вспомнив умоляющий, полный безграничной тоски взгляд Реда, она снова подумала, что не могла поступить иначе. Он выглядел таким измученным, таким беззащитным, что у нее просто не хватило бы решимости отказать ему.
Попытавшись отогнать тревожные мысли, Виктория прошла в свою каюту и быстро разобрала постель. В конце концов, ничего страшного не произошло, убеждала она себя. Ред поживет в ее каюте всего лишь несколько дней, пока не поправится. А потом она найдет предлог, чтобы выставить его прочь.
Вскоре в каюту постучали. Виктория открыла дверь и отошла к окну, ожидая, пока доктор с капитаном уложат Реда в постель. Уходя, мистер Гарднер дал ей несколько наставлений насчет того, как ухаживать за раненым, но она едва слушала его.
– Не закрывайте дверь, я приду проведать его через пару часов, – сказал доктор, с беспокойством поглядывая на неподвижно лежащего Шарпа.
– А как остальные моряки «Леди Виктории»? – спросила Виктория, вспомнив, что Ред – не единственный пострадавший за сегодняшний день.
– Примерно такие же ранения, как у Шарпа, или чуть полегче, так что за их жизни я не беспокоюсь, – ответил мистер Гарднер. И добавил, задумчиво покручивая усы: – Только бы стрелы не оказались отравленными.
Виктория ахнула и на мгновение закрыла лицо руками. Она вдруг поняла, что с самого начала боялась этих слов. Но почему? – тут же спросила она себя. Ведь все эти люди – абсолютно чужие для нее. А Ред… Он вообще враг. Как же она может желать ему добра? Напротив, по логике вещей, она должна бы радоваться! Ему плохо, он страдает – не этого ли она хотела?
Закрыв за доктором дверь, Виктория неслышно приблизилась к кровати. Глаза Реда были закрыты, и это немного успокоило девушку. Слава богу, ей хотя бы сегодня не придется вступать с ним в разговор. Раздевшись, Виктория осторожно приподняла тонкое одеяло, стараясь не потревожить Реда. И тут же крепко прикусила губу, едва не застонав от досады: Ред был абсолютно голым! «Если, конечно, не считать повязки на левом плече», – язвительно подумала девушка, мысленно обругав сэра Уильяма и доктора. Возможно, так было удобнее ухаживать за раненым, возможно, все моряки «Леди Виктории» привыкли спать обнаженными из-за сильной жары, но можно ведь было хоть немного пощадить ее стыдливость!
Сможет ли тонкая шелковая сорочка защитить ее от близости этого человека? Задав себе этот вопрос, Виктория в очередной раз разозлилась на Георгину, вручившую Шарпу ее «приданое». Могла бы прибавить хоть одну приличную ночную рубашку к куче изысканного, соблазнительного белья! Раздраженно вздохнув, Виктория погасила свечи и забралась под одеяло, стараясь не прикасаться к Реду. Однако, к ее неописуемому ужасу, он тут же зашевелился, словно почувствовал ее присутствие.
– Все хорошо, Ред, все хорошо, спи, – проговорила Виктория, опасливо погладив руку.
– Обними меня, Виктория, – попросил он слабым, измученным голосом. – Ну, пожалуйста! Не будь же такой злючкой.
– Но… я могу повредить твою рану, – попыталась возразить она, хотя уже поняла, что это абсолютно бесполезно.
– Ничего страшного, – чуть слышно пробормотал Ред. – Ты можешь обнять меня за талию, не касаясь перевязки. И, пожалуйста, придвинься поближе, я хочу чувствовать тебя. Так мне будет… спокойнее.
Окончательно смирившись со всем, Виктория прижалась к спине Реда и осторожно обняла его стройный стан. Он удовлетворенно замычал, удобнее устраиваясь на постели. Сердце Виктории гулко билось в груди, руки заметно дрожали, выдавая охватившее ее волнение. Она ругала себя последними словами, за то что поддалась порыву жалости и безрассудно пустила Реда в свою каюту. И в то же время испытывала какое-то неуместное возбуждение. Ред был здесь, совсем рядом с ней! Ненавистный и одновременно такой притягательный… Из-за ранения он не совсем ясно осознавал происходящее, и она могла безнаказанно рассматривать его прекрасное, сильное тело, трогать, целовать…
Поддавшись неосознанному порыву, Виктория прижалась губами к его спине. Ред томно застонал, пробормотав в полусне ее имя, и это заставило девушку опомниться. Вспыхнув от стыда, она поспешно отодвинулась и откинула голову на подушку. Святая мадонна, что она делает? Должно быть, волнения этого тяжелого дня окончательно помрачили ее рассудок! Иначе… иначе ее бесстыдному поведению и не менее бесстыдным мыслям просто нет оправданий.
Дав себе слово впредь контролировать свои эмоции, Виктория свернулась калачиком за спиной Реда и погрузилась в сон, отбросив все лишние мысли.
Глава 15
Под утро Реду стало хуже. У него начался жар и он метался по кровати, издавая глухие стоны и бормоча в несвязном бреду. Так как на попечении доктора Гарднера находилось еще с десяток раненых, Виктории поневоле пришлось взять на себя роль сиделки. Она весь день не отходила от Реда почти ни на шаг, то поила его клюквенным морсом, заваренным ею же самой, то обтирала его горячее тело мокрым полотенцем. К счастью, рядом с ней находился преданный Сэм. Он каждый час заглядывал в каюту, справляясь, не требуется ли помощь, и старался, как мог, поднять настроение Виктории. Наконец к ночи Реду немного полегчало. Виктория испытала громадное облегчение, убедившись, что его дыхание стало почти спокойным. Отжав влажное полотенце, она в очередной раз провела им по лбу Шарпа, стирая капельки обильного пота, предвестника выздоровления. И в эту минуту он неожиданно открыл глаза и посмотрел на нее вполне трезвым, осмысленным взглядом.
– Как ты, Ред? – спросила она, чуть отвернувшись в сторону, чтобы скрыть от него свое замешательство. Ей совсем не хотелось, чтобы он заметил, как она беспокоится за него. – Тебе хоть немного лучше?
Его губы тронула слабая улыбка, и Виктория тут же почувствовала, как в ней пробуждается раздражение. Должно быть, Ред тоже заметил это потому что его осунувшееся лицо внезапно погрустнело.
– Лучше, – тихо ответил он. – Я был бы просто неблагодарным мерзавцем, если бы не пошел на поправку с такой заботливой сиделкой.
– Я рада за тебя. – Виктория осторожно поправила его подушку, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Хочешь пить? А может, тебе следует немного поесть? Я сейчас позову мистера Гарднера…
Он проворно поймал ее руку, лишая возможности сойти с кровати. Виктория хотела вырваться, но побоялась потревожить его рану каким-нибудь резким движением. Обреченно вздохнув, она набралась смелости и в упор посмотрела на Реда.
– Наверное, мне все-таки следует сходить за доктором, – с легким нажимом повторила она. – Он должен взглянуть на твою рану…
Ред с улыбкой покачал головой.
– Уверяю тебя, Виктория, мне совсем не нужен сейчас доктор. Достаточно и того, что ты находишься рядом. Побудь со мной немного… пока я снова не провалюсь в это чертово забытье.
– Тебе так плохо? – встревожилась девушка.
– Нет. Просто кружится голова и чертовски хочется спать. Бедная моя девочка, – с неожиданной нежностью проговорил он, поглаживая ее ладонь. – Тебе снова приходится переживать за меня. Как тогда, на том злополучном маскараде.
– Ты принимаешь желаемое за действительное, Ред. – Виктория сделала попытку отнять у него свою руку, но он лишь сильнее стиснул ее. – Я не переживала за тебя ни тогда, ни теперь. Просто… я люблю справедливость и… не могу оставить человека в беде.
– Знаю, моя дорогая. И безумно люблю тебя за это.
– Однако эта любовь не помешала тебе поступить со мной жестоко. Отплатить злом за добро!
Виктория бросила на Шарпа укоризненный взгляд. В ответ он грустно улыбнулся и нежно коснулся губами ее руки.
– К сожалению, Виктория, любовь часто заставляет нас быть жестокими. Но в нашем случае трудно сказать, что было более жестоким: вовлечь тебя в эту авантюру или дать событиям идти своим чередом. И вот в чем заключается главная беда. – Взгляд Реда вдруг стал очень серьезным. – При любом раскладе событий ты оказывалась в проигрыше. С кем бы ты ни осталась – с Камберлендом или со мной, все складывалось для тебя одинаково плохо. Боли было не избежать, Виктория. С тем различием, что я рано или поздно смогу залечить твою боль, а Джонатан – нет.
– Ты слишком самоуверен, Ред!
– Да? А разве не ты сама дала мне повод быть таким?
Он попытался приподняться, но тут же с мучительным стоном рухнул на постель, неудачно оперевшись на раненую руку. Встревожившись, Виктория бросилась к нему и осторожно перевернула его в удобное положение. А затем быстро наполнила стакан клюквенным морсом и поднесла его к губам Реда.
– Выпей и перестань философствовать, – приказала она, смерив его строгим взглядом. – В самом деле, Ред, в твоем теперешнем положении это выглядит просто смешно!
– Но это же замечательно, дорогая моя! Если я кажусь тебе смешным, значит, ты не будешь меня бояться.
Он состроил такую забавную гримасу, что Виктория невольно рассмеялась. Опорожнив стакан, Шарп откинулся на подушки и посмотрел на девушку каким-то странным взглядом.
– Виктория, Виктория, – проговорил он, снова становясь серьезным. – Почему ты не вняла моему предупреждению? Зачем продолжала преследовать меня, искушать? Я же честно сказал тогда, в театре, что тебе следует держаться от меня подальше. Но ты продолжала упорно добиваться своего. Вот и получила, что хотела.
– Я вовсе не хотела, чтобы ты влюбился в меня, Ред, – не слишком уверенно возразила Виктория. – Да и сейчас не понимаю, как такое могло случиться. Как… когда это произошло?
– Попробуй угадать.
– Ну… – она сосредоточенно наморщила лоб, – наверное, после того, как я вступилась за тебя в игорной комнате. Ведь именно после этого ты назначил мне свидание.
– Вовсе не рассчитывая, что ты на него придешь.
– Тем более глупо было с моей стороны соглашаться. Ну, что? Угадала?
– Нет.
– Тогда… в тот день, когда ты вытащил меня из огня.
– Виктория! – Шарп снова приподнялся, заставив девушку бросить на него беспокойный взгляд. – В тот день я осознал, что не могу без тебя жить! Но влюбился в тебя я намного раньше. И даже могу сказать точно, когда – в день нашей самой первой встречи, точнее, вечером, когда увидел тебя на балу. Но окончательно я понял это в тот вечер, когда мы встретились в Ковент-Гарден.
– Не может быть! – От изумления Виктория даже вскочила. – Ред, ты, должно быть, бредишь! Я прекрасно помню наш разговор в фойе с первого и до последнего слова. И помню, с какой вежливой отчужденностью ты держался со мной тогда.
Он криво усмехнулся.
– А как же еще я мог вести себя с тобой? Я же видел, что ты просто потеряла голову от страсти ко мне. Нужно было немного охладить твой пыл… для твоего же блага.
– А ты сам? – Виктория судорожно стиснула руки за спиной, пытаясь заставить их не дрожать.
– Я? – переспросил Ред, вскинув брови. – Боже, Виктория! – воскликнул он с каким-то полубезумным отчаянием. – Да разве я мог устоять перед тобой в тот вечер? Ты была неотразима в своем обольстительном зеленом платье, с этими милыми распущенными локонами, с прекрасными обнаженными плечами, которые мне так безумно хотелось расцеловать. А когда я увидел тебя на лестнице и понял, что ты пришла туда из-за меня… Если бы ты только знала, чего мне стоило сдержаться и не броситься тебе навстречу! Поверь, милая, никогда еще я так не проклинал свою судьбу и свое чертово незаконное рождение.
Откинувшись на подушки, Ред закрыл глаза. Его лицо выглядело таким бледным и измученным, что у Виктории невольно дрогнуло сердце. Снова намочив полотенце, она наклонилась над Редом и бережно вытерла с его лица и шеи капельки пота. Его губы шевельнулись в слабой улыбке, но он не открыл глаз, и минуту спустя каюту наполнило его размеренное дыхание. Виктория погасила свет, бесшумно разделась и скользнула под одеяло. Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Пылкая исповедь Шарпа пробила чувствительную брешь в ее обороне. В ее душу прокралась предательская слабость. Рассудок еще сопротивлялся, но сердце уже начинало сдавать свои позиции.
В последующие дни Виктория всячески старалась поменьше оставаться с Редом наедине и тем более не вступать с ним в откровенные беседы. Да он и сам не пытался больше вовлечь ее в серьезный разговор. Постепенно ей стало казаться, что он даже не помнит, что когда-то говорил и она успокоилась. Однако впечатление от его откровенного признания оставалось по-прежнему сильным.
Ред быстро шел на поправку. На седьмой день он уже чувствовал себя так хорошо, что доктор Гарднер разрешил ему встать с кровати. Виктория надеялась, что Шарп проявит благородство и вернется в каюту доктора, но он почему-то не торопился делать это. Но, так как он совершенно не пытался домогаться ее, она не стала настаивать на его немедленном переселении.
Утром восьмого дня Ред внезапно захотел привести себя в порядок. Виктория вызвала Сэма, и тот тщательно побрил Шарпа, а затем притащил в каюту большую деревянную лохань.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44