Для этого ты сюда и приехал?
– Я приехал не поэтому. Но, естественно, мне хотелось бы знать.
– ФБР тоже бы этого хотелось, не правда ли? Ты просишь, чтобы я предала собственного брата? Ты этого хочешь?
Итак, кое-что ей все-таки было известно.
– Не то чтобы я о нем что-нибудь знала, – быстро добавила она, поспешив исправить допущенную оплошность.
Пол ответил на это скептической улыбкой, которая ясно дала понять, что он не верит ни единому ее слову, и сказал:
– В общем-то, я ищу совсем не Тима, а одного из его приверженцев, молодого человека, который является сыном моих старинных друзей. Они, особенно мать, в полном отчаянии. – Он взглянул Агнес в глаза. – Не могу тебе даже сказать, как много значила бы для меня любая подсказка, любой намек в этом плане… Разумеется, ничего, что могло бы повредить Тиму. Меня интересует только этот молодой человек. Поверь мне. – Он умолк.
– Что заставляет тебя думать, что я могу тебе что-то сообщить?
– Предчувствие. Вы с Тимом всегда были необычайно близки друг другу, два бунтаря, хотя и по-разному. Если бы ему нужна была помощь, ты первая, к кому бы он за ней обратился.
– Да, он пришел бы ко мне. Он единственный в моей семье, кто когда-либо действительно меня любил.
Она говорила правду, Пол знал это. Странная женщина, затворница и лесбиянка, судя по всему, она не встречала большого понимания в своей семье. Мег, при всей ее доброте, на все закрывала глаза, делая вид, что ничего не знает; Люси, с ее острым умом и шикарными туалетами, смотрела на Агнес как на неудачницу; Том молча не одобрял ее образа жизни; а сестра в Сиэттле, в полном восторге от своей четвертой беременности, лишь грустно и непонимающе качала головой.
В комнате надолго воцарилось молчание. Стало совсем темно, и по раскачивающимся ветвям тополей было видно, что поднялся ветер. Агнес встала и зажгла лампу.
– Не буду врать тебе, – внезапно произнесла она. – Он был здесь, но давно, и у меня нет ни малейшего представления о том, где он сейчас. Хотя я, разумеется, все равно не сказала бы, если бы знала.
Укрытие лица, скрывающегося от правосудия, подумал Пол. Очень опасное дело, Агнес.
– Последний раз я получила от него известие из Сан-Франциско, но тоже давно, и он оттуда уехал. Он вполне может быть сейчас за границей.
– Меня интересует лишь молодой человек, – повторил Пол.
– Мне больше нечего тебе сказать. Я и так сказала тебе больше, чем следовало.
– О'кей. Я понимаю.
– Пойду поставлю для тебя раскладушку. Уже поздно, а ты говорил, что хочешь выехать пораньше.
Да, ему не терпелось сейчас как можно скорее уехать. Предчувствие, заставившее его пересечь всю страну, оказалось глупым, оно обмануло его. И поделом ему за то, что он изменил свои привычкам – никогда до этого не действовал по наитию, никогда не был игроком.
Он разделся и лег, но спал плохо. Когда Пол открыл глаза, было пять часов, но свет уже просачивался в комнату, и заснуть снова ему не удалось. Очень тихо, стараясь не разбудить Агнес, он поднялся и подошел к письменному столу в надежде найти там что-нибудь почитать. На столе, покрытом многочисленными царапинами, лежали несколько газет и пачка старых журналов. Агнес была не слишком-то прилежной хозяйкой, это было ясно. Газеты лежали сверху, и на тот случай, если у Агнес была какая-то причина держать все именно в таком порядке, он снял их осторожно, стараясь не перепутать. Убрав газеты, он увидел рекламный проспект фирмы «заказы–почтой», список продуктов, который она очевидно сделала, собираясь в магазин, и сбоку – пустой конверт, лежащий отдельно, так что он не мог не заметить написанного, или, нет, отпечатанного адреса па его обратной, порванной стороне. Имени не было, только адрес в Сан-Франциско. Перевернув конверт, Пол увидел, ЧТО письмо послано Агнес несколько месяцев назад. Он снова положил его обратной стороной кверху, чтобы Агнес не подумала, будто он рылся у нее на столе.
И тут вдруг у него мелькнула мысль: конверт лежит на видном месте, сверху. Пустой конверт от письма, присланного несколько месяцев назад. Почему? Мгновение Пол стоял неподвижно, споря сам с собой. Это обычное совпадение; непривычка к порядку; Агнес могла знать десятки людей в этом городе. Но, с другой стороны, она вполне могла оставить его здесь, чтобы он его увидел и в то же время – сохранить свою совесть чистой, не дав ему этого адреса. К тому же, письмо послано несколько месяцев назад; ее брата, скорее всего, в городе уже нет, так что, отправившись туда, Пол ничем ему не повредит.
Любое из этих предположений, несмотря на всю свою противоречивость, могло иметь смысл – или никакого смысла, подумал он, усмехнувшись. И все же переписал адрес.
За завтраком никто из них не возвращался ко вчерашнему разговору, и только когда Пол уже садился в машину, Агнес вдруг сказала:
– Прости, что не смогла тебе ничем помочь, Пол.
– Все в порядке, Агнес. Я знаю, что ты бы помогла, если бы у тебя была такая возможность.
– Надеюсь, ты отыщешь этого молодого человека. Он, вижу, много для тебя значит.
Пол поцеловал ее в щеку.
– Добрая ты душа, Агнес. Береги себя. – И уже отъезжая он крикнул в открытое окно: – Твой аквариум доставит мне истинное наслаждение!
Всю дорогу до Альбукерка он продолжал с собой дискутировать: стоит ли ему ухватиться за эту нить, или все это – погоня за химерами? Доехав до аэропорта, он окончательно решил, что нить, если это действительно нить, была слишком тонкой, чтобы исходя из этого начинать какие-то действия.
Привет, я Пол Вернер, или Джон Доу, или человек с Луны, и я ищу Стива Штерна.
О, входите, он будет рад вас видеть.
Все это выглядело просто смешным, и только такой разыгрывающий из себя Шерлока Холмса старый дурак, как он, мог в это ввязаться!
Итак, он сдал взятый напрокат автомобиль и купил билет до Нью-Йорка. До вылета оставалось еще два часа, так что Пол приобрел в киоске газету, прошел к выходу на посадку и сел там на скамейку, чтобы спокойно ее почитать. Первое, что бросилось ему в глаза, были дополнительные подробности о событии вчерашнего дня, о чем он ничего не слышал, так как радио в машине не работало. Быстро просмотрел основное сообщение на первой странице.
«Власти проверяют руины дома в фешенебельном пригороде к северу от Сан-Франциско… В подвале обнаружено большое количество взрывчатки… свинцовые трубы, набитые динамитом… В рабочей комнате в подвальном помещении найдено тело женщины с оторванными руками и поврежденным черепом… Подрывная литература… сатирические листки, высмеивающие правительство Соединенных Штатов…»
На мгновение Полу показалось, что на сердце его опустилась громадная тяжесть. Со вздохом от отложил газету и устремил невидящий взгляд на бетонную полосу и сияющее синее небо над ней. Безумцы! Неоперившиеся юнцы! Почти ничего не знающие даже после четырех лет в колледже; большинство из них, вероятно, знало очень мало или совсем ничего о древнем мире Азии или даже об Европе, так что у них не было настоящего понимания того, чего мы добились здесь, в Америке, или каких трудов нам это стоило…
Прошло, вероятно, не менее получаса, прежде чем он, наконец, поднялся и возвратился к окошку, где купил билет. Клерк был тот же самый, и его чрезвычайно удивила неожиданная просьба Пола:
– Я передумал. Мне, в сущности, нужно в Сан-Франциско.
Такси остановилось перед небольшим деревянным домиком с резными наличниками, высоким крыльцом и верандой, перила которой кто-то начал красить в цвет электрик, но, дойдя до середины, остановился. Он ничем не отличался от остальных домов на этой улице.
Несколько мгновений Пол стоял, глядя сквозь сетку дождя на улицу, которая своей крутизной напоминала приставленную к стене лестницу. Это был район маленьких магазинчиков, экстрасенсов и гадалок по чайным листьям. Вывески предлагали рубашки, на которые, по желанию заказчика, можно нанести любой рисунок, и ручной работы медные украшения. Кое-где между этими домами виднелись высокие деревянные строения, оставшиеся, как он догадался, после землетрясения 1906 года. Несколько лет назад этот район был «страной хиппи»; чем это было сейчас он знать не мог, но на всякий случай решил, так сказать, «играть наверняка», оставив свой костюм в отеле и облачившись вместо этого в хаки и рубашку с открытым воротником.
Сейчас, стоя перед верандой, Пол медлил. Им вдруг овладел страх. Город, полный народа, мог действовать на тебя так же расхолаживающе, как и пустынное место, где жила Агнес. Он явно зря сюда явился. И, однако, после того как совершил такое долгое путешествие, пересек весь континент, имея в виду определенную цель, какой бы глупой она ни была, не будет ли еще большей глупостью повернуться сейчас и уйти, даже не сделав никакой попытки?
Мысленно он повторил фразу, с которой собирался начать разговор. Он думал и гадал над этим несколько часов, но ему так ничего и не пришло в голову, и он решил действовать прямо.
Я пришел от Тима, скажет он. Если он потерпит неудачу, ну что же, значит, эта затея всего лишь глупая ошибка. Это было наихудшим, что могло случиться… С другой стороны, если Агнес специально подсунула ему конверт, то его вполне могли впустить. И тогда что? Почему он пришел от Тима? А, хороший вопрос! Ну, потому что… потому что Тим хотел через него передать кое-что Стиву Штерну. Он сразу же увидит по их лицам, или лицу, если это будет один человек, слышали ли они когда-либо о Стиве. Если Стив погиб во время взрыва в том доме, он, возможно, узнает и об этом тоже. Если нет, он попытается их разговорить и, может быть – хотя вряд ли – ему удастся узнать о местонахождении Стива… Пол вздохнул. Воздушные замки…
Однако он был здесь. И со все еще бешено колотящимся сердцем поднялся по ступеням и позвонил. Дверь отворилась, и он оказался в тускло освещенной, неубранной прихожей.
На пороге стоял мальчик – все мужчины моложе сорока казались Полу мальчиками – загораживая проход.
– Что нужно?
Пол спокойно ответил:
– Меня прислал Тим.
Последовала пауза, во время которой оба оглядывали друг друга, один, видя перед собой пожилого человека, чисто и просто одетого, другой – стереотип эпохи: молодого парня, одетого, как и сам он, но с длинными волосами и большими круглыми очками в металлической оправе.
– Тим? Кто это?
Выражение, появившееся при этом вопросе на лице Пола, говорило яснее всех слов: как будто ты сам не знаешь, что я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, что твой вопрос – последнее, на что я могу ответить или отвечу, даже если бы от этого зависела моя жизнь!
Снова последовала пауза, ясно сказавшая Полу, что парень боится ошибиться, не зная, впускать его или отправить восвояси.
В этот момент по лестнице спустился еще один парень.
– Тут какой-то тип, – сказал тот, кто открыл Полу дверь. – Говорит, что от некоего Тима.
У второго парня было умное волевое лицо и решительные манеры. Уверенным, не терпящим возражений тоном он сказал:
– Вы что, мистер, думаете, можно вот так, запросто, вваливаться к людям в дом под любым предлогом? Откуда мы знаем, может, вы маньяк, убийца, – добавил он с усмешкой. – А что до Тима, так я лично знаком с тремя Тимами, даже с четырьмя, считая моего деда.
Он не спросил Пола, как его зовут. В этом деле, Пол понимал, имен не спрашивали. Это была своего рода игра, и он принял брошенный ему мяч.
– Хорошо, Мой Тим высокий, около шести футов трех дюймов ростом, светловолосый, с румяным лицом. Он помешан на бейсболе, фанат «Гигантов». Вырос в Нью-Джерси, его мать ветеринар, сестра Агнес художница… – Пол попытался припомнить как можно менее известные факты, в особенности такие, о которых наверняка не могли знать «власти». – Он вегетарианец, провел позапрошлое Рождество в Италии, предпочитает крепким напиткам вино, и его очень интересует один из его бывших студентов по имени Стив Штерн.
Парни, которые отошли к подножию лестницы, словно боясь, что Пол ринется наверх, переглянулись и затем уставились на Пола.
Наконец после минутного молчания второй из них сказал:
– Так что там насчет Стива Штерна?
У Пола перехватило дыхание. На секунду ему показалось, что возвратилась боль, которой не было с того дня в Италии. Но ничего не случилось; дыхание его восстановилось, и он мог говорить.
– Тим лишь хотел узнать, все ли у него в порядке. В виду обстоятельств.
Парочка вновь обменялась взглядами. Они были явно в растерянности. Полу казалось, что сквозь их нахмуренные лбы он видит, какие мысли мелькают в этот момент у них в головах. Перед ними был человек, который, вне всякого сомнения, хорошо знал Тима Пауэрса. «Обстоятельства» могли относиться только к происшедшему на прошлой неделе взрыву. И все же, не мог ли… он быть врагом, случайно напавшим на их след?
– Я понимаю, – заговорил Пол снова, – что вам нужно переговорить. Возможно, вы хотите также посоветоваться с другими. В этом вы абсолютно правы. Поэтому я подожду на веранде, пока вы совещаетесь. – Он сделал шаг к двери, которая все это время оставалась открытой. – Могу привести еще несколько фактов. Так, у Тима есть брат, твердолобый госдеповец. Он на дипломатической службе, и зовут его Том. Если у вас возникнут еще какие-то вопросы, спрашивайте.
Он вышел на веранду и тут же наступил в натекшую сквозь дыру в крыше лужу, промочив кроссовки. Дул сильный ветер, и косые, почти горизонтальные, струи дождя мгновенно намочили его одежду. Ему было холодно и чрезвычайно неуютно, и он испытывал в этот момент смешанные чувства. Может, он ненароком ступил в осиное гнездо, а может, удача наконец-то ему улыбнулась.
Прошло, вероятно, минут десять, прежде чем дверь вновь открылась и его пригласили внутрь. На этот раз в прихожей собралось человек шесть. К нему обратилась высокая молодая женщина с властными манерами:
– Мы решили вам поверить. Если окажется, что мы ошиблись, вы первый, кто об этом пожалеет.
Образованная, подумал, внутренне усмехнувшись, Пол. Говорит как по-писаному. Образованная и безжалостная. Не хотелось бы мне, мелькнула у него мысль, когда-нибудь оказаться в ее власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55