– Мы что же, по-твоему, будем вылавливать всех этих новоявленных Крестных и определять, который из них настоящий?.. – спросил Никитин, выдыхая дым, который заставлял курившего только «Marlboro» и «Winston» Герасимова морщиться...
– Первое, что мы должны сделать, как я считаю, – ответил Герасимов, – срочно установить связь с Иваном и убедить его, что Крестный за границей... Попутно, подставим ему Василя... Сами знаете, с какими неудобствами связана работа «Белой стрелы» в дальнем зарубежье, тем более в Швейцарии, с ее просто нулевой активностью преступного мира по сравнению с Россией. Коробовские орлы привыкли работать в России, где на убийство уже просто внимание перестали обращать. И потом, лозаннская полиция их покрывать не будет, а размотает на полную катушку, как только они лажанутся... А они обязательно лажанутся... В Швейцарии необходима ювелирная работа, а мы с кувалдой привыкли ходить... Раззудись плечо, размахнись рука!
– Не пыли, согласен... – сказал Никитин, которому условия работы в Швейцарии известны были не понаслышке – с тем же Крестным на пару они выкрали когда-то из предместья Женевы одного из советских перебежчиков и доставили его в Париж, сдали из рук в руки тогдашнему своему руководителю генералу Романовскому. Больше они его, естественно, не видели...
– Поэтому, я считаю, если Иван сделает для нас эту работу в Лозанне, – это будет идеальное решение... В то же время, мы освобождаемся от необходимости постоянно учитывать его присутствие в Москве, а это согласитесь, немало... И до Крестного мы, в таком случае, первыми доберемся, ведь, полагаю, у вас много вопросов накопилось к своему бывшему напарнику...
Герасимов внимательно посмотрел на Герасимова. Тот покачал головой.
– Нет, Гена – только один вопрос я хочу ему задать... Но ты прав, мы должны взять его первыми, пока Иван до него еще не добрался...
– Да и Иван, полагаю, может наследить в Лозанне и подставиться тамошним ребятам. Он же тоже привык работать в России...
– А вот здесь, ты, пожалуй, не прав, Гена! – возразил Никитин. – У Ивана это от Бога! Он творит, когда людей убивает, представь себе... Мне иногда кажется, я его понимаю... Но если я прав, никакие швейцарские мусора его не остановят... Его только в России можно будет взять, а за границей он отдохнет только от своей слабости... Слабеет он, неужели – не видишь?
– Теперь о Крестном... – сказал Герасимов вежливо дождавшись, когда генерал замолчит, никакой слабости он в Иване не заметил, когда они втроем разговаривали... – Конкретной разработки у меня пока нет, но идея как использовать отсутствие Ивана для того, чтобы ловушку Крестному устроить, уже шевелится...
– Ясно, – сказал Никитин. – Шевелится у него... Вот когда схватки начнутся, тогда и родишь, прямо при мне... А пока давай – выходи на Ивана и втюхивай ему, что Крестный в Швейцарию уехал, а здесь вместо себя кукол этих оставил нам на отстрел... Кстати, Геночка, как ты собрался Ивана-то искать?
– Уверен, что он тоже выйдет на это рекламное агентство, – твердо сказал Герасимов. – Его нюх по следу ведет, ненависть к Крестному, а это лучший стимулятор для интуиции...
– Ну, смотри... – недоверчиво отозвался Никитин. – Уверен он... Коробов у нас всегда уверен... В том, что в лужу сядет...
Герасимов ответил генералу Никитину оскорбленным взглядом...
– Ну, ладно, ладно! – засмеялся Никитин. – Извини... Шучу я... Вижу я разницу между вами, вижу... Иди, Гена, работай...
Герасимов бодро схватился было за бронзовую ручку двери и вдруг вспомнил, что ждет его с той стороны, в приемной генерала...
«Ну, блин! – ужаснулся он. – Вот теперь я влип... Впрочем...»
И они решительно распахнул дверь...
Как он и предполагал, Верочка не сводила глаз с двери кабинета, поджидая оказавшегося столь резвым заместителя своего начальника... Он сразу заметил опасную целеустремленность в ее глазах и поторопился активизировать свою контригру...
– Отставить! – твердо скомандовал он, надеясь, что Верочку остановит рефлекс на команду старшего по званию, а уже потом добавил, не давая ей опомниться, интригующим шепотом... – Вера! Тебя срочно генерал вызывает! Срочно! Ты поняла?..
И сделал при этом круглые глаза.
Образ ее первого мужчины вытеснил из жаждущего любви сердца и трепещущего от страсти тела Верочки зыбкие очертания новоявленного поклонника... Она рванулась к двери, едва не сбив Герасимова с ног...
Когда дверь в кабинет за ней закрывалась, до Герасимова донесся энергичный мат Никитина... Впрочем, Герасимову показалось, что за матом он расслышал в генеральском голосе нотки жалобные и тоскливые.
Он усмехнулся и отправился к себе в отдел – там, как он предполагал, его уже поджидала оперативная информация о руководителях рекламного агентства «Свежий ветер – новые горизонты», их сфере деятельности, заказчиках и других контактерах...
Информация, в самом деле, уже была готова. Общегородской банк сведений о москвичах выдал по названию фирмы имя директора, адресовал фамилию Хофман в хранилище личных досье и через пятнадцать секунд из принтера поползла распечатка...
Елена Вольдемаровна Хофман была владельцем организованного ею рекламного агентства, в котором работало около тридцати человек...
По образованию – филолог, диплом Московского университета на тему: «Проблема времени и пространства автора и героев в романе Б. Пастернака „Доктор Живаго“. Защищен с оценкой отлично и рекомендацией к научной деятельности... В досье сообщалось, что наукой она, однако не занялась, а несколько лет проработала редактором в книжном англоязычном издательстве „Donkey“ в рекламном отделе.
Пять лет назад Елена Хофман организовала свою фирму «Свежий ветер – новые горизонты», название которой является русскоязычной калькой с названия одной из ливерпульских фирм, производящих судовую парусину... Фирма, которой руководит Хофман, специализируется на политической имиджевой рекламе...
В досье сообщалось, что «Свежий ветер...» выполнял несколько крупных заказов от кандидатов в депутаты Государственной думы... Из восьми ее клиентов один прошел в депутаты и сейчас является председателем одной из думских комиссий...
Кроме того, сообщало досье, Хофман лично вела предвыборную кампанию лидера объединенной партии национальных меньшинств России Семена Вокутагына на выборах президента России... Выборы якут, конечно, проиграл, но гонорар выплатил и немаленький... Гонорар Елена Хофман получила необработанными якутскими алмазами. Общее количество полученных ею алмазов не установлено, но известно, что вскоре Хофман сумела выгодно их продать одной из зарубежных фирм, специализирующихся на добыче и огранке бриллиантов и заработала около миллиона долларов...
Два года назад, судя по досье, у Хофман началась полоса неудач... Ее офис был разгромлен неизвестными, которые похитили банк информации вместе с оргтехникой... Одновременно нападению подвергся и ее загородный дом в котором она постоянно жила... Вилла в Подмосковье сгорела вместе с машиной...
Елена Вольдемаровна Хофман вынуждена была вернуться в Чертаново, где и проживает по сегодняшний день.
Как удалось установить по оперативным данным, говорилось далее в досье, нападения организовала и провела небольшая чертановская группировка Кота, который был очень недоволен, что богатая клиентка перебралась на жительство в другой район...
Хофман платит Коту за охрану, официально он сам и еще пятеро его человек работают в ее фирме...
Проверка по межбанковской компьютерной сети дала остаток на ее счетах в тридцать тысяч долларов. Куда истрачены полученные от продажи алмазов деньги, установить не удалось...
Живет одна, сообщало досье, любовника нет, постоянный половой партнер – правая рука Кота, некто Парамонов по Кличке Парамоша-Параша.
Далее в досье следовали кое-какие выводы, которые очень любил делать начальник вычислительного центра ФСБ полковник Квадригов, чем постоянно вторгался на территорию Герасимова и тем Генку раздражал до белого каления... Квадригов считал, что раз он работает в «органах», как он выражался, да еще имеет прямой доступ к различного рода информации, его прямая обязанность – думать над этой информацией и делать выводы. а потом сообщать их начальникам отделов, которые эту информацию у него заказывают... Начальники зеленели от злости, жаловались на Квадригова генералу Никитину, но тот не спешил менять тупого полковника на молодого и схватывающего все на лету лейтенантика... Такие нахватают, чего им не положено, а потом придется устраивать очередной несчастный случай, чтобы обезопасить себя от такого остроумного проныры... Пусть лучше Квадригов и жалобы начальников отделов... Потерпят, не велики птицы!..
Квадригов делал вывод, что Хофман остро нуждается в деньгах, так как продолжает вести светский образ жизни и продолжает платить Коту за крышу. А так же предлагал использовать ее в одной из операций в Чертаново, чтобы добыть на нее какой-нибудь компромат и завербовать, угрожая ее посадить. Через нее, считал Квадригов, можно собирать важную информацию о деятельности группировки Кота...
«Кому она на хер нужна эта группка Кота облезлого! – выругался Герасимов. – Лезет, сука, не в свое дело, а данные у него устарели... Ничего нет о последних заказах в фирме, о двойниках Крестного – ни слова...»
Нужно срочно устанавливать наблюдение за этой Хофман, решил Герасимов... Она, вполне возможно, выведет нас на Крестного... Да и разобраться нужно, какого хрена эти люди, так похожие на Крестного, все имеют отношение к этой фирме...

Глава четвертая.

Иван сидел в «Метелице» уже полчаса и морщился от воплей шепелявого беззубого Шуры, кривлявшегося на небольшой эстраде в шапке-ушанке и высоких ботинках военного образца. Обувь эстрадного придурка сразу же напомнила Ивану его надежные, просто на удивление крепкие форменные ботинки, в которых он прошел пол-Чечни, пока не попал в плен из-за своей минутной слабости... Но ботинки служили ему верно, пока их не снял с него кто-то, когда Иван валялся без сознания на грязном бетонном полу какого-то сарая, рядом с гниющими кусками мяса, которые он принял сначала за тушки сдохших собак... Только когда черный озлобленный чеченец начал бить его лицом эти куски, Иван понял, что это все, что осталось от одного из бойцов его отряда, Вовки Косолапова... Иван узнал его по нательному крестику и медальону, висящим на одной цепочке... Тогда Ивану в кровь рассекли лицо обломки ребер, торчавшие наружу из грудной клетки. Медальон с крестиком застряли между ребер, Иван видел их, когда чеченец поднимал его голову за волосы со злобным смехом колотил его лицом о труп... Вернее о то, что осталось от разорванного гранатой на части трупа...
Погружаться во все это опять Ивану очень не хотелось, он налил себе в фужер грамм триста «Мартеля» и залпом выпил, почувствовав на себе недоуменный взгляд официанта и укоризненный – бармена. Коньяк из фужера! Для этого есть коньячные рюмки...
«А пошли вы все на хрен! – подумал Иван. – Я любого из вас раздавлю, если захочу... Любого! Как таракана! Да, именно – как тараканов! Захочу – из тарелки коньяк хлебать буду! А вас... Как тараканов!»
Он прислушался к своим ощущениям... Нет, убивать никого ему сейчас не хотелось...
Иван испытывал даже какое-то смутное беспокойство от отсутствия в себе сейчас того постоянного интереса к Смерти, который испытывал практически постоянно... Вот если бы сейчас здесь, прямо перед ним появился Крестный... Это другое дело.
Иван ощутил, как локоть его правой руки прижался к его светлому легкому пиджаку, проверяя, на месте ли пистолет... Это движение и весомая твердость ствола, которую он ощутил локтем, его несколько успокоили и даже развеселили... С кем это он хотел сейчас связаться? С официантом? С барменом этого подлого ресторана? С Левчиком еще свяжись! С этим пидором тайным!
«Ну, ты даешь! – сказал он сам себе. – Ты просто волнуешься слегка, а это для тебя непривычное состояние... Волнуешься из-за того, что эта сопливая дрянь из рекламного агентства опаздывает... А это единственная твоя надежда зацепиться за след Крестного... Спокойнее, Ваня, держи себя в руках... А вот и Левик идет с какой-то вестью... Пришла что ли, наконец-то?»
К его столику подошел Лева Ягудин и смущенно пробормотал:
– Иван Васильевич...
Иван чуть не оглянулся в поисках Ивана с отчеством – Васильевич, но вовремя вспомнил, как он, хохмы ради, представился Леве – Иван Васильевич Грозный. Значит, это к нему Лева обращается...
– Иван Васильевич, простите, ради Бога, что осмеливаюсь беспокоить...
Иван поднял на него глаза. Сейчас начнет темнить, любит Левик театральные эффекты. Актер в нем пропадает... Татарского национального театра. Или еврейского...
– Ну! – сказал Иван мутно. – Чего тебе надобно, лицо неопределенной национальности? Ответь на мой вопрос: ты относишься к национальному меньшинству или к сексуальному? Или, и к тому, и к тому одновременно? И кто тебе больше нравится – татарские девочки или еврейские мальчики? Или, опять же, и те и другие?
Лева захихикал. Он уже получил сегодня от Ивана свою обычную и, надо сказать, немаленькую сумму, это означало, что, уходя, Иван еще раз «позолотит ручку» услужливому то ли татарину, то ли еврею. Иван так и не разобрал до сих пор его национальности... В ожидании этого момента Лева будет терпеть все, что Иван только сможет придумать... Даже свинину станет есть, если Иван прикажет... А впрочем, почему бы ему и не съесть свинину, если он еврей, а не татарин? Да, но если, все же – наоборот?
– Еще коньячку прикажете? – спросил Лева.
Иван кивнул. Выпить ему сегодня хотелось и он даже сам удивился, что желание накачаться коньяком было столь сильным.
– И пару бутылок «Вдовы Клико»... – сказал он Левчику. – На всякий случай. Я жду даму... Она вот-вот подойдет...
Левчик расцвел в улыбке. Иван уверен был, что Лева приторговывает своим, личным спиртным, тем, что незаметно для хозяев ресторана попадает в зал и на каждой бутылке неплохо зарабатывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23