поскольку он также знает и Фауста, то пусть увещает его по строгости и
наложит на него эпитимию за такое его распутство и постарается спасти
его из дьявольской пасти. Монах согласился; отправился к Фаусту, гово-
рил с ним сперва кротко, а потом и сурово, растолковав ему, что гнев
божий и вечное проклятье сулит ему такое житье, и сказал: он ведь муж
весьма ученый и мог бы вполне прожить, вернувшись к богу и честной
жизни, и если он отстанет от того безрассудства, которым его, видимо,
в молодые годы прельстил дьявол, этот лжец и губитель, и отмолит у
господа свои грехи, то он еще может заслужить прощенье, ибо милосердие
божие никогда не скудеет.
Доктор Фауст прилежно слушал его, пока тот не высказал все до кон-
ца, и тогда отвечает: "Любезнейший государь мой, знаю, что вы желаете
мне добра, знаю хорошо все, что вы мне здесь толковали. Только черес-
чур далеко я зашел. Собственной кровью подписал я договор с Окаянным,
что навечно предаюсь ему душой и телом. Как уж я могу думать о возвра-
те и чем можно мне помочь?".
Монах отвечал: "Это вполне может быть, если вы станете ревностно
просить бога о прощении и милосердии и отпущении грехов ваших, будете
творить молитву и покаяние, а от прежнего отречетесь и воздержитесь
впредь от волхвования и общения с дьяволом и никого более не соблазни-
те и не совратите. Тогда мы отслужим за вас обедню в нашем монастыре,
чтобы вам избавиться от дьявола".
"Служи или не служи обедню, - сказал Фауст, - моя клятва связала
меня накрепко. Ведь я дерзко презрел господа и изменил ему как клят-
вопреступник, поклонялся дьяволу и доверился ему более, чем богу. По-
тому не могу я вернуться к нему, ни утешиться его милостью, которую я
столь легкомысленно презрел. К тому же нечестно и непохвально было бы
мне нарушить договор, который я скрепил своей кровью. Раз уже дьявол
все честно выполнил, что он мне обещал, так и я вперед буду честно все
выполнять, что я ему обещал и в чем обязался".
Когда монах это услышал, разгневался он и сказал: "Ну, так пропа-
дай ты, проклятое дьяволово отродье, если отталкиваешь руку помощи". И
с этим он ушел от него и рассказал ректору университета и высокому со-
вету все как есть, и тогда приняли меры, чтобы Фауст отправился в дру-
гие места, и таким образом покинул он Эрфурт.

----------------

56
О войске, собравшемся против барона, которому Фауст
при императорском дворе наколдовал на голове оленьи рога,
на девятнадцатом году
Поехал доктор Фауст в Эйслебен, как вдруг на полдороге видит он -
семь коней к нему скачет, и узнал их хозяина, что это был тот граф,
которому он, как выше было сказано, при императорском дворе наколдовал
оленьи рога на голову. Тот дворянин тоже очень хорошо знал доктора Фа-
уста, поэтому он велел своим слугам притаиться, что Фауст заметил и
поскорее забрался от них на пригорок. Когда барон это увидел, приказал
он скакать на него во весь опор и похрабрее в него стрелять, и они пы-
тались настигнуть его. Однако вскоре он снова пропал у них из глаз,
сделав себя невидимым. Барон остался ждать на пригорке, не увидит ли
он его опять, как вдруг снизу из лесу послышалось им, как заиграли
трубы и литавры и загремели барабаны, и увидел он также, будто добрая
сотня коней на него скачет. Тут он давай бог ноги. Но только он соб-
рался спуститься с горы, как выросло перед ним множество воинов в пол-
ном вооружении, готовых броситься на него. Пустился он по другой доро-
ге, но там увидел также множество мчащихся на него всадников, от кото-
рых должен был снова броситься в сторону. Но и тут он снова увидел во-
оруженный отряд, и так повторилось с ним раз пять или шесть, всякий
раз, когда он кидался в ту или другую сторону. Когда он окончательно
убедился, что ему не прорваться и что движутся на него, то поехал он
прямо на войско, какая опасность ему оттуда ни грозила, и спросил, что
за причина тому, что его со всех сторон окружили и теснят, но никто не
стал ему отвечать. Наконец подъехал к нему Фауст, когда он был совсем
уже окружен, и предложил ему сдаться; в противном случае ему не поздо-
ровится. Барон подумал, что это настоящее войско, готовое к бою, тогда
как все это только Фауст наколдовал. Затем отобрал Фауст у них ружья и
мечи, взял их коней и дал им взамен других, заколдованных, и другие
ружья и мечи, созданные волшебством, и так сказал барону, который Фа-
уста не узнал: "Государь мой, начальник этого войска приказал мне объ-
явить вам, что вам надлежит уходить отсюда, потому что вы преследуете
лицо, которое обратилось к нему за помощью".
Как только барон прибыл на постоялый двор и его слуги поехали с
конями на водопой, тут пропали все кони, и слуги чуть не утонули. Так
и пришлось им возвращаться домой пешком.
Увидел барон, что слуги обратно пешком тащатся, все замаранные и
промокшие, и как только узнал причину, сейчас же понял, что все это
Фауст наколдовал, как он с ним и раньше поступил, и все это сделал он
в насмешку над ним и ему в поношение.

57
О блудодействе доктора Фауста на девятнадцатом
и двадцатом году
Когда доктор Фауст увидел, что срок его договора день ото дня
подходит к концу, начал он вести свинскую и эпикурейскую жизнь и приз-
вал к себе семь дьявольских суккубов, с которыми со всеми совокуплял-
ся, и каждый из них являлся ему в другом женском образе, такой красы,
что нельзя сказать. После этого ездил он во многие государства вместе
со своим духом, желая видеть всех что ни на есть женщин. Семерых из
них он совратил: двух нидерландок, одну венгерку, одну англичанку,
двух швабок и одну француженку, которые были украшением своих стран. С
этими дьявольскими женами предавался он непотребству до самой своей
кончины.

58
О кладе, который доктор Фауст нашел
на двадцать втором году
Для того чтобы не заставлять Фауста, своего наследника, ни в чем
терпеть нужду, указал дух Мефостофиль Фаусту одну заброшенную старую
часовню, которая находилась в полумиле от Виттенберга. В ней находился
засыпанный погреб, там должен был Фауст копать и найти большой клад.
Доктор Фауст послушно отправился туда, когда же он пришел на место,
увидел он ужасного дракона огромной величины, лежащего на кладе, а
клад сиял, как зажженный огонек. Доктор Фауст произнес заклинание, и
дракон уполз в расщелину. Но когда он выкопал клад, то не нашел там
ничего, кроме углей, и при этом видел и слышал много привидений. При-
нес доктор Фауст домой эти угли, и они тотчас же превратились в золото
и серебро, которое, как сказывал его фамулус, было оценено в несколько
тысяч гульденов.

59
О Елене Греческой, которая поселилась у Фауста
в последний год его жизни
Для того чтобы разнуздались у несчастного Фауста плотские страс-
ти, припомнилась ему в полночь на двадцать третьем году его договора
Елена Греческая, которую он когда-то в Фомино воскресенье вызывал сту-
дентам. Потому стал он упрашивать на другой день своего духа привести
ему Елену, чтобы взять ее в наложницы. Так оно и случилось, и эта Еле-
на была точно в таком образе, как он ее вызывал к студентам, милая и
прелестная на вид. Когда доктор Фауст это видел, так она его сердце
пленила, что стал он с ней грешить и держал при себе как свою наложни-
цу и так ее полюбил, что ни на мгновенье не мог с ней разлучиться. А в
последний год она от него забеременела и родила ему сына, которому Фа-
уст горячо радовался и дал ему имя Justus Faustus. Дитя это сообщало
Фаусту о многом таком, что в будущем должно было случиться в различных
странах. Когда же он затем лишился жизни, исчезли вместе и мать, и ре-
бенок.

Теперь следует о том, что доктор Фауст делал
в последний год своего срока со своим духом и с другими
и что произошло в двадцать четвертый
или последний год его договора
60
О завещании доктора Фауста,
в котором он назначил своего слугу Вагнера
своим наследником
С первых дней и до последнего, двадцать четвертого года своего до-
говора воспитывал доктор Фауст одного юношу, который обучался в Вит-
тенберге. Юноша этот видел все проделки господина своего, доктора Фа-
уста, его волшебство и дьявольское искусство, да и помимо того был
дурным, отпетым мальчишкой. Поначалу он отправился в Виттенберг поби-
раться, и из-за его дурных повадок никто его брать не хотел. Этот Ваг-
нер и стал фамулусом доктора Фауста, прилепился к нему и так, что
впоследствии доктор Фауст стал звать его своим сыном. Куда бы он ни
ходил, Вагнер предавался разгулу вместе с ним.
Когда стало истекать его время, позвал Фауст к себе нотариуса и с
ним нескольких магистров, которые у него часто бывали, и отказал свое-
му фамулусу дом вместе с садом, расположенный рядом с домом Гансера и
Фейта Родингера, что у Железных дорог на улице Шергассе близ городской
стены. Далее он отказал ему 1600 гульденов оброчных платежей, кресть-
янское владение ценою в шестьсот гульденов наличными деньгами, золотую
цепь стоимостью в триста крон, серебряную посуду, которую он похитил
при дворах, главным образом из папского и турецкого дворца, стоимостью
до тысячи гульденов, а сверх того из домашней утвари не особенно мно-
го, ибо он подолгу не проживал у себя в доме, но день и ночь напивался
и обжирался в трактирах и у студентов. Таким образом было составлено и
установлено его завещание.

61
Доктор Фауст беседует со своим слугой о завещании
Как только завещание было составлено,. призывает он к себе своего слу-
гу, говорит ему, как он о нем позаботился в завещании, за то, что он
всю жизнь был ему привержен и тайности его никому не открывал. За это
за все пусть он у Фауста еще чего-нибудь попросит, он его всем желае-
мым обеспечит. Тогда фамулус пожелал получить его уменье. На это Фауст
ему отвечал:
"Что касается моих книг, то они были и раньше в твоем распоряже-
нии, только ты не должен их обнародовать, но для своей пользы занимай-
ся ими и изучай их прилежно. Во-вторых, ты желаешь получить мое уме-
ние, которое ты, разумеется, получишь, если будешь любить мои книги,
не дашь себя совратить, но навсегда останешься при своих намерениях".
"Еще, - сказал доктор Фауст, - ввиду того, что мой дух Мефостофиль
служить мне больше не обязан, по этой причине я не могу передать тебе
его, но все же я хочу приставить к тебе другого духа, если ты того же-
лаешь". Вскоре затем, на третий день, снова призвал он своего фамулуса
и напоминает ему, что он хотел иметь духа, так держится ли он еще это-
го намерения и в каком образе тот должен явиться. Тот отвечает: "Гос-
подин мой и отец, в образе обезьяны, такой же величины и формы". Тогда
предстал перед ним дух в образе и обличии обезьяны, которая стала пры-
гать по комнате. Доктор Фауст сказал: "Смотри, теперь ты его видишь,
но он будет тебе послушен только после моей смерти, когда уйдет от ме-
ня мой дух Мефостофиль и ты его больше не увидишь и когда ты подпишешь
свое обязательство; и если захочешь, то будешь звать его Ауэрхан, ибо
таково его имя. Сверх того я прошу тебя, чтобы ты мое искусство, дея-
ния и все, что я делал, не обнародовал до моей смерти, если же после
того захочешь ты записать и изложить это все в виде истории, то твой
дух Ауэрхан в этом тебе поможет. То, что ты забудешь, он тебе напом-
нит, ибо люди пожелают узнать от тебя мою историю".

62
Как доктор Фауст,
в то время когда оставался у него всего один месяц срока,
почувствовал себя плохо,
так что все сокрушался и вздыхал о своем дьявольском житье
Срок для Фауста приближался быстро, как на песочных часах. Оставался
впереди один только месяц, и с ним приходили к концу те двадцать четы-
ре года, за которые он душою и телом предался черту, как было расска-
зано выше. Тут впервые почувствовал Фауст робость, и было ему как пой-
манному убийце или разбойнику, который, сидя в тюрьме, услышал свой
приговор, и ждет его теперь смертная казнь. Он был в страхе, рыдал и
разговаривал сам с собой, размахивая руками, охал и вздыхал, худел,
редко или совсем не показывался людям на глаза, а духа своего не хотел
видеть и терпеть у себя.
63
Жалоба доктора Фауста на то,
что он должен умереть в свои цветущие дни и молодые годы
Эта печаль побудила доктора Фауста записать свои сетования, для того
чтобы не позабыть их. Вот одна из записанных им жалоб:
"Ах, Фауст, отчаянная ты и недостойная душа! Ибо ты соблазнился
обществом тех, кто осуждены на адское пламя, когда ты прекрасно мог
снискать блаженство, которое ты теперь утратил. Ах, рассудок мой и
свободная воля, зачем упрекаете вы мое тело, которому уготовано похи-
щение жизни! Ах вы, мои руки, ноги, и ты, еще здоровое тело, рассудок
и душа, плачьте обо мне, ибо, обладая вами, я мог вами пренебречь или
о Вас позаботиться, а совершенствуясь, я радовал бы вас! Ах, любовь и
ненависть, почему вы одновременно в меня вселились, раз я должен из-за
вас терпеть теперь такую муку? Ах, милосердие и отмщение, по какой
причине уготовили вы мне такое возмездие и срам? О жестокость и сост-
радание, на то ли создан я человеком, чтобы терпеть наказание, которое
я сам себе уготовил? Ах, ах, несчастный, есть ли еще что-нибудь на
свете, что не поднялось бы на меня!
Ах, мои жалобы ничему не помогут".

64
Еще одна жалоба доктора Фауста
"Ах, ах, ах, я, несчастный человек! О горький, злосчастный Фауст, ты
причтен к лику осужденных, где тебя ожидают неимоверные смертные муки,
куда более ужасные, чем все, что пришлось когда-либо вытерпеть страда-
ющему существу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16